Подходит сумрак, в мире все сливая, Великое и малое, в одно… И лишь тебе, моя душа живая, С безмерным миром слиться не дано… Единая в проклятии дробленья, Ты в полдень – тень, а в полночь – как звезда, И вся в огне отдельного томленья Не ведаешь покоя никогда… Нам божий мир – как чуждая обитель, Угрюмый храм из древних мшистых плит, Где человек, как некий праздный зритель, На ток вещей тоскующе глядит... Юргис Казимирович Балтрушайтис
Холод покоев окутал стройный стан леди Старк, расправляя невидимые крылья за её спиной. Казалось, что сама зима нежданно нагрянула в этот некогда величественный замок, кованные своды которого неотвратимо пали от безудержного пламени драконов, придавая своей дочери силы древнего рода. Страх подобно игривому южному бризу покинул душу волчицы, гонимый шквалом северной стужи, что так пугала лордов Вестероса уже не одну тысячу лет. Вот только если великие короли древности впадали в её немилость, то Старкам из Винтерфелла вьюга была созвучна. Зеленые глаза Великого Льва с Утеса Кастерли сощурились, но нельзя была точно сказать, о чем именно думает некогда лорд-десница короля Эйриса Безумного. Быть может, когда-нибудь и сама Лиарра сможет похвастаться таким холодом взора и спокойностью черт лица, но сейчас, стоя под взглядом лорда Тайвина, что буквально пригвождал ноги к холоду черных камней, ей было сложно удержать маску безучастия. Как сложно было и удержать желание, столь внезапно вспыхнувшее на задворках сознания, присесть в реверансе - то были внезапные отголоски учтивости, привитые дочери лорда Винтерфелла стайкой септ, кормилиц и служанок. Какие бы шакалы не толпились пред ней, как бы удовлетворенно лорд Пересмешник не прикусывал губу, какой бы сталью не наливались глаза лорда Ланнистера… Лорд Ланнистер. Человек, кой вызывал невиданное восхищение и трепет в душе юной Лиарры ещё чуть меньше года назад. Человек, слово которого имело способность изменить судьбу всего королевства. Человек, один взгляд которого мог выбить весь воздух из легких, заставить все слова испариться, подобно диковинному призраку Дженн из Старых камней. Какие бы напасти не поджидали её на новом витке жизни, возможно даже последнем из множества непрожитых, она не склонит головы. Больше нет. Её отец, вняв пожеланиям короны, уповая на ссылку за стену, переступил через себя, через свою честь ради семьи, ради Севера – и теперь был мертв. Если судьба уготовила подобную участь для Лиарры, то и умрет она с высоко поднятой головой, северянкой, в память об отце. Сложив руки перед собой, Лиарра сделала несколько шагов по направлению к дубовому столу, испещренному сухими прожилками, заваленному свиткам будто недавно здесь было собрание. Взор зеленых глаз неотрывно следил за ней, однако больше Старк не чувствовала давящего напряжения, что охватило её прежде. Темные глаза блеснули в полумраке. - Лорд Ланнистер. Голос прозвучал довольно твердо, можно даже сказать немного утомленно, нежели боязливо или словоохотливо. Золотая бровь, в некоторых местах отливавшая почтенным серебром, чуть приподнялась. - Леди Старк. – простой ответ на учтивость – не больше. Холод глаз, цвета внешней зелени, прошелся по её лицу, подмечая схожесть девушки с почившей сестрой Старков. Воспоминания о турнире, столь далеком от нынешних дней, однако столь навязчиво пробирающиеся в голову в этом замке, подчеркивали лишь то, что эта девушка действительно была схожа с Розой Севера, но уж точно не была её копией. Лиарра, вопреки расхожему мнению о способности младых дев переносить гнетущую тишину, снедая волнение судорожными вздохами и ободранными в кровь пальцами, довольно стойко стояла посредь покоев, отчего-то казавшихся ей знакомыми. Лишь поясница, утомленная неожиданной скачкой, вынуждала Старк изредка менять положение позвоночника, что, впрочем, не осталось незамеченным. - Путь от Штормовых земель был достаточно утомительным. – отчеканил старый лев, окидывая Старк последним взглядом. Девушка была бледна и измотана, хоть и имела достаточное количество сил и духа, дабы окидывать стражу презрительным взглядом. – Стража, отведите леди Старк в её покои. Северянка на мгновение замерла, словно удивленная подобным поворотом, сердце её забилось куда спокойнее, что было видно по легкой венка на шее, а после она удалилась, кинув на Ланнистера последний взгляд. - Как я и говорил, милорд, - вновь втянулся мастер над монетой, стоило девушке исчезнуть за поворотом, - леди Старк будет достаточным предлогом для своих брата и жениха. - Она будет достаточным поводом для того, чтобы объединить армии. – поправил мужчина, задумчиво смотря на то место, где парой минут назад стояла Старк. Признаться честно, девчонка своим появление меняла многие планы, выстроенные Тайвином задолго до отступления в Харренхолл, но, несомненно, подле него она куда более безвредна, чем стоя при своем брате и плодя наследников Баратеонов. - Тиреллы ясно дали понять, что короне не стоит беспокоится о самонареченном короле Баратеоне. – в голосе Бейлиша чувствовалось некое самодовольство, что не покидало хитреца почти никогда. Мейс Тирелл – самонадеянный глупец без доли здравомыслия, что многие годы порывается заполучить власть и статус, которые не сможет ни оправдать, ни заслужить. Кроме того, почтительных лет мужчина прославился тем, что с самого своего укрепления в новом звании, правит Простором по указке матери – леди Оленны Тирелл, зная которую, Тайвин понимал, что для короны Тиреллы опасны так же, как и все армии, что надвигаются на столицу последние месяцы. Но Тиреллов прельщал союз с короной, который Тайвин мог им дать и который смог бы удержать игру на стороне лорда Утеса, а девчонка Старк не была той, кого интересовали союзы с врагами, какими бы привлекательными и плодотворными они не казались. За месяцы проведенные на войне, Тайвин не раз слышал о кротости её младшей сестры. Санса Старк, южный цветок, пробившийся на свет в северных холодах, отличающаяся не только поразительной красотой, но и отменными манерами, покладистым нравом. Истинная леди, очерненная предательством своего отца, не достойная титула королевы, но открывающая своему будущему мужу бескрайние просторы Севера после смерти братьев. Столь удачный расклад, спутанный появлением девицы, чей нрав отличался исконно северной дикостью и ненужным своеволием, так хорошо прослеживающимся во взгляде.***
Лиарра не понимала, почему лорд Тайвин так просто отпустил её, но яростно подавляла все приступы благодарности – тело её ломило от долгой скачки верхом, а губы непроизвольно кривились от воспоминаний о её спутнике. Ещё тогда, в Красном замке, Лиарра откровенно не понимала мотивов Ренли ревновать к «старому другу» её матери. Впрочем, если леди Кейтилин и Бейлиша и связывала некая дружба, то с годами мать приобрела чудесное свойство не доверять никому кроме своей семьи. Идя по просторным коридорам замка, знаменующего заход былой эпохи, Лиарра видела перед собой лишь пристальный взгляд зеленых, по-львиному сощуренных глаз хищника, наблюдающего за ланью, доколе не волнующей его помыслов. Как бы не претила Старк подобная оценка своей личности, но она признавала, что таковой и является. Он отпустил её сейчас оттого, что у него и без того есть обязанности, на которые он не может закрыть глаза из-за неожиданно объявившейся девицы Старк, но это не значило, что он не вернётся к ней позже. Ярко-голубое пятно промелькнуло меж пустынных коридоров, заставляя Старк притормозить, вглядываясь в каменную кладку, казалось, до сих пор не очищенную от ветхой копоти. Стражник небрежно подтолкнул девушку вперед, призывая к продолжению их занимательного променада. Душа Лиарры невольно затрепетала, стоило ей двинуться вперед, а воздух окутал ароматом свежих роз. Синих роз, чей запах девушка помнила с далекого детства, временами казавшегося ей лишь желанным сном. Шаги её блюстителей затихли, вытесняемые цоканьем маленьких каблуков по каменным полам. Звонкий смех, точно звон сотен колокольчиков, раздался в тиши темных сводов, кои совершенно необъяснимо осветились светом весеннего солнца. Лиарра замотала головой, из-за чего получила легкий тычок в спину, впрочем, не отрезвивший её разума. Коридоры резво сменяли сумрак и затхлость на неожиданный уют и покой. Солнце, коего и в помине не было мгновением ранее, осветило деревянную дверь, подбитую начищенным железом, так влекшую Старк вовнутрь. Стражник открыл пред ней дверь, пропуская новую владелицу сего пристанища внутрь, с грохотом задвигая засов, стоило «птице оказаться в, отнюдь не золотой, клетке». Здесь, вдали от Королевской гавани, казалось, что весна пронизывала каждую крупицу, встречая южан в более северном замке лишь уютным теплом. Даже черные стяги Таргариенов не могли омрачить осветленных покоев, пропитанных лучами игривого солнца. Даже будучи бесплотным духом в этом прекрасном в своей инородности ведением Лиарра ощущала ту непосредственную легкость, коя наполняла этот уголок тепла. Покои, как и некогда шатер, были обиты черных бархатом Таргаиенов, хозяин замка понес большие убытки, стремясь угодить королевской чете, конечно, не зная, что молодому дракону не были важны подобные напоминания. Рейгару была чужда подобная напыщенность, хоть его младший брат, выученный по наставлениям самого короля, и не чурался подобными доказательствами почтения к своей маленькой, но уж больно важной персоне. «Король не выше покаяния» - слова, столь бережно вложенные его матерью, королевой Рейлой, в разум юного наследника, были, пожалуй, его путеводной звездой в вопросах политики, хоть отец и предпочитал не вспоминать о подобных «глупостях». Впрочем, «король» уже давно видел и слышал лишь то, что нашептывали его верные советники, закрывая на то, что творилось с государством в действительности. Впрочем, что можно ожидать от человека, что так яро ненавидит своего сына? Отчего-то Лиарра, доныне чувствовавшая лишь легкий холод в душе от подобных «провалов» в воспоминания, теперь проникалась всем эмоциями и переживаниями принца-дракона, бередившими его лирическую душу. В том, что принц, вопреки рассказам современников отца, был тонкой и весьма романтичной натурой, девушка не сомневалась с прошлого своего «визита». Такой завороженный взгляд мог быть только у человека, обладавшего высоко душой. Душой, требующей романтики и тепла. Неприятные сомнения заворошились в душе северянки, заставляя ту встать за спиной наследника престола, заглядывая в свиток, что тот держал в руках. «В час совы у северной башни.Л.В.»
- Что за Л.В? – подумалось девушке, однако её спутник не казался удивленным. Даже наоборот, именно знание того, с кем именно ведет своеобразную беседу молодой дракон и омрачало его лицо тяжелой думой. Радом лежал непонятный чертёж. Сребровласый мужчина, задумчиво свернув послание, вложил его в увесистый фолиант , название которого юная леди не могла прочесть – язык, хоть Старк и признала в нем валирийский, был ей не знаком – после чего убрал оный в ящик при столе. Волнения в душе усилились, угнетая волчицу не хуже неказистых речей лорда Бейлиша, побуждая девушку положить руку на плечо принца крови. Ладонь мягко прошлась по обитому серебром дублету, отдавая остатки сил леди Старк Таргариену. Рейгар замер на долю секунды, словно чувствуя прикосновения невидимой гостьи, после чего провел рукой по тому месту, где покоилась её, Лиарры, ладонь. Брюнетка вздрогнула, неожиданно ощущая тепло тела молодого дракона. Наследник медленно поднял голову, поворачиваясь лицом к зеркалу, обрамленному рамой из черненного серебра, приподнимая серебряные брови. В расплывчатом отражении стояла та самая девушка, чьи глаза он так хорошо помнил со знаменательной ночи в лагере на Божьем Оке. Незнакомка нежно, почти ласково гладила его плечо, словно пытаясь забрать все его терзания себе. Темные кудри безобразно ниспадали на хрупкую грудь, облаченную в походный наряд, походивший, разве что, для скрытных скитаний, а белые руки мягко сжимали плечи. То, что он чувствовал было действительным. Она была действительностью. Или же он столь же безумен, сколь и его отец. - Кто ты? – вопрос, что разлучил их тогда. Девушка вздрогнула, переводя взгляд туда, куда смотрел её принц, после чего испуганно замерла, взирая в фиолетовые глаза Рейгара. – Почему я тебя вижу? Лиа… Девушка раскрыла рот, но звука не последовало. Лишь невнятные движения алых губ. Лиа указала пальцем на одно из писем самого Рейгара, намереваясь указать: «Такова моя судьба». Но стоило её пальцу коснуться бумаги на слове «Судьба», на силуэт растворился в воздухе, подобно легкому бризу в засушливый день. Окно неожиданно отворилось, впуская вместе с весенним воздухом шум новоприбывших лордов и леди. Рейгар поднялся на ноги, дабы затворить непокорную створку, но замер, так и не осуществит задуманного. Внизу, в коричневом походном наряде, с яркой улыбкой на лице и в окружении своих братьев ехала та, что не покидала его мыслей уже который день. Сбросив с себя волшебный морок, Лиарра узрела те же самый покои, что волновали ее разум секунду назад, но в куда более захолустном состоянии, лишь завалявшийся стяг дома Драконов, что торчал из резного шкафа, напоминал о былых событиях. Бессонная ночь давала о себе знать, как сильно юная леди и не пыталась гнать от себя сон, потому, порешив, что лорд Ланнистер не станет расточительно относится к пленникам, что были соразмерны его сыну в плену Робба, уснула, чуть только её голова коснулась кровати. *** Лиарра проснулась оттого, что стража, с той стороны двери, весьма прозаично оповещала её о том, что лорд Ланнистер ожидает её у себя. Данное известие буквально заставило девушку подлететь на ноги, чуть ли не падая на каменный пол. На кровати, подле нее, лежал сверток с чистым камзолом военного типа и рубашкой, а у столика появилось ведро с парой тряпок, что не могло не порадовать девушку, воспитание которой, хоть и не смогло устаканить вздорного нрава, но на всю жизнь вбило в кудрявую головку понятие чистоты и опрятности. Потому, наскоро омыв своё тело, хоть то и не были полноценные водные процедуры, леди нацепила мужское «обмундирование», хватко перевязав камзол кожаным ремешком от ножен, вновь собрала волосы в косу, коротко стучась в дверь. Возможно, внимательному читателю покажется странным то, что леди Старк так тщательно подбирает свой туалет в условиях своего заключения, однако внутренний голос истинной леди, дочери прекраснейшей и невероятно добродетельной женщины, не мог позволить ей, Лиарре Старк, предстать перед лордом, хоть и врагом, в образе сломленной, загнанной девицы не первой свежести. И она не предстала. Более того, в отсутствие прошлой пренебрежительности во взгляде лорда Тайвина, она углядела именно то, что сейчас хоть немного соответствовала своему титулу. Впрочем, Лиарра, сама того не скрывая, безбожно себе льстила, прекрасно понимая ситуацию, принимая во внимание характер своего визави и представляя свой облик. - Леди Старк. – глаза Старого Льва блеснули в свете пламени, вынуждая девушку отплатить ответной учтивостью. Сейчас, в отблесках пламени и отсутствие посторонних, Старк могла разглядеть своего оппонета куда более четко, чем днем. Лорд тайвин Ланнистер был тем человеком, который, на удивление, соответствовал своей репутации как нравом, так и внешностью. Холод, принципиальность, воля так же явственно ощущались в его облике, как и в голосе. Взглядом мужчина указал на стул, что стоял пред Лиаррой, предлагая сесть. Выполняя приказ лорда Утеса, Лиарра судорожно размышляла над тем, что произойдёт с ней в ближайшие месяцы – будущее не казалось девушке столь радостным, как видела его некогда Санса, а острый взгляд человека напротив лишь ставил печать на письме с её приговором. Рука лорда Тайвина, лежавшая на столе, чуть сжалась, поглаживая подушечкой большого пальца указательный, выдавая внимательной наблюдательнице процесс размышлений нового «тюремщика». - Что вы знаете о нынешней войне, леди Старк? – голос Тайвина раздался в тишине мрачных покоев, заставляя Лиарру вынырнуть из своих размышлений. Успевшая отдохнуть и набраться сил перед беседой, девушка неожиданно уверенно взглянула в глаза лорда Ланнистера. - Лишь то, что лорд Старк начал войну в ответ на безрассудство вашего внука. – темные глаза Лиарры сверкнули непонятным огнём, что сторонний наблюдатель мог бы спокойно списать на юношескую спесь, однако Тайвин Ланнистер не был «простым наблюдателем», а потому зрил в корень, отличая простую непокорность от осторожно вброшенной фразы. Старк проверяла его, как и он приглядывался к ней, зорко выискивая одобрение и недовольство в чертах лица. Мужчина хмыкнул, самостоятельно наливая вино в серебряную чашу. «Вашего внука». Принципиально отринула приличия и титулы. - Вы остры на язык, леди Старк. – как бы между прочим кидая на свою «гостью» взгляд, подметил Ланнистер. – Вам стоит тщательнее выбирать слова. Лиарра, чуть выпрямилась, склоняя голову набок, после чего поймала взгляд мужчины, подобно клинку полоснувший её душу. - Я предпочитаю правду, лорд Ланнистер, какой бы неприглядной она ни была. Даже когда тихий голос Старк затих, казалось, что темные, почти черные глаза продолжали их разговор, горя пламенем факелов восставших северян, что шаг за шагом приближались к столице. Лицо Старк смягчилось спустя пару секунд, показывая старому льву лик уставшей девушки, что спустя мгновение снова исчезла за волчьим оскалом. - Я не могу дать Вам того, чего вы хотите. Последние месяцы я была оторвана от круга лиц, располагающего информацией. – уверенно произнесла девушка, неожиданно ставшая куда более спокойной, нежели та, что ступила в эти покои днем. «Не думаете же вы, что я бы вам рассказала…» - А что же касается Вашего жениха? – проложил лев, смотря в упор на северянку. На протяжении всей войны, начиная с пропажи леди Лиарры, бродило множество слухов о том, что лорд и леди успели обвенчаться перед тем, как Старк канула в лету. Однако девушка не разу не исправила Тайвина с начала их беседы, а мысль о том, что юная леди просто испугалась казалась откровенно комичной. С первой их встречи Старк не была той, кто гнется пред ликом страха, пусть, иной раз, он её и одолевает. Настоящая северянка – гордая, с крутым нравом и острым языком – она неожиданно напоминала ему дочь. Возможно, от этого ему и доводилось слышать от доверенных лиц о частых разговорах Серсеи со старшей дочерью Нэда Старка. Уголок губ Старк дернулся в подобии улыбки, глаза на мгновение потухли, выказывая оппоненту сожаление. На самом деле Лиарра не могла сказать, что думала о Ренли слишком часто, особенно, если сравнивать её с милой, романтичной Сансой, способной летать в облаках дни напролет. Интересно, а жива ли ещё та, девочка Санса? Или она пала жертвой козней бастарда Джоффри, как пала и сама Лиарра? Улыбнется ли она сестре, когда Старк вновь окажется в Королевской гавани? В том, что судьба приведет юную волчицу к вратам столицы девушка не сомневалась. - Несмотря на внешнюю непосредственность, лорд Баратеон не из тех, кто станет обсуждать стратегии с невестой. – ответила девушка, отворачиваясь к окну. Она действительно ничего не знала, выпала из мира на долгие месяцы, словно жизнь покинула её саму, а не Эддарда Старка. Юная дева отвернулась к окну, вынуждая лорда Ланнистера лицезреть лишь её профиль. Она не была похожа на то, что потрудился рассказать Бейлиш перед осознанием очередной неудачи. «Капризная и невоспитанная» едва ли характеризовали девушку правильным образом, однако с один аспектом Тайвин не мог не согласиться – если не обуздать этот норов сейчас, потом Старк принесет одни проблемы. - Мой брат не обменяет вашего сына на меня… если только здравый смысл его не покинул. – произнесла девушка без тени тоски или смущения. Она вновь повернулась к мужчине, вновь скрещивая взгляды в своеобразном поединке. В глубине души, Старк не знала зачем она это говорила, и почему лорд Тайвин не отослал её как только понял, что она абсолютно никчемна в вопросах войны. Лев приподнял бровь, оглядывая спокойное лицо северянки, глаза которой так бессовестно бросали ему вызов каждый раз, стоило ему завладеть её вниманием. - Не хотите домой, леди Старк? – вопрос без нотки вопроса. Глаза Лиарры зажглись пламенем, выдавая мыслительный процесс, после чего вновь потухли, сверкая холодом в сторону льва с Утеса. - Север важнее моих желаний. Боги свидетели, как трудно далась ей последняя фраза. «Мой брат это понимает… я надеюсь.»***
Заря озарила небо кровавым оттиском фамильной печати древнего рода, словно бы напоминая юной страннице то, что она оставляла за спиной. Грамосткие башни полуразрушенного замка были далеко позади, навеки заточив в своих темницах частичку души скиталицы. Впереди виднелось отливающее золотыми бликами зарева море. Впереди было то, что ждало её за бескрайними водами, то, что в назначенный час обещалось вернуть её домой. Гнедой конь, выменянный на горстку серебряных, взбодрился, поднимая дух своей новой хозяйке, а теплый ветер растрепал короткие рыжие пряди, слишком яркие после новой окраски. "Твой путь ведет тебя за Узкое море, опальная леди, я боле не смогу помогать тебе.». «Но что я должна делать?». «Ты поймешь, стоит твоей ноге ступить на земли по ту сторону мертвой воды. Твоя рука не дрогнет, когда настанет час волка. Верь сердцу – таков твой путь.». Лариана никогда не думала, что судьба заведет её так далеко, окунет в гущу событий и приключений. Никогда не помышляла о том, что сможет полагаться сама на себя, отринув страх и нерешительность, оставив всё былое позади. Отчего-то она, так кротко внимавшая наставлениям леди Старк, была уверена, что Боги ниспошлют и ей, в пример Кейтилин Талли, достойного мужа, пусть с небольшим, но с своим домом подле Винтерфелла, где потом будут играть её дети и внуки. Спокойная жизнь всегда казалась ей, выросшей в тепле и уюте великих залов северного замка, прекрасным довершением всех тех мучений, оставленных после кончины отца-предателя. Но теперь то будущее было для неё утеряно, закрыто железным засовом, подобно вратам великих чертогов, а впереди ждала неизвестность, одновременно чарующая и пугающая своей таинственностью. Впрочем, нынешняя её ипостась едва ли имела что-то общее с Ларианой Фрост, дочерью лордов, служанкой их господ... это имя навсегда останется частью Вестероса, являясь бывшей хозяйке лишь во снах – за его пределами юной леди не было места. В Волантисе с корабля сойдет Энн Сильвер, дочь безвестного торговца шелками, чья жизнь давно привела его на другой берег Узкого моря. Обернувшись через плечо на зелень лугов и лесов, словно бы и не слышавших о войне, девушка замерла, словно бы в последний раз оглядывая то, о чего некогда так трепетало её сердце. Она не знает кем будет, когда жизнь вернет дочь Вестероса в родные края, будет ли так же смотреть на то, как первые лучи солнца пробегают по шелестящей листве, знаменую новый день, будет ли с таким упоением вдыхать горячий воздух юга. Но одно оно знала точно – она вернется. - До встречи, Лиа.