Глеб и Максим нередко появлялись на тусовках вдвоём, но сегодня Лазин записывал что-то с Вишну, и поэтому Голубин получил отказ на предложение сходить непонятно, куда.
Глеб уже достаточно много выпил, но все ещё мог держаться на ногах. Уже почти утро, наверное, Максим беспокоится, потому что обычно, если кто-то из них идёт бухать один, то он приходит в два-три ночи – договор - по инициативе Максима, конечно - чтоб было спокойнее. Что ж, сегодня веский повод задержаться. Вокруг Голубина находилось много известных людей, все пили и были очень не веселыми, в воздухе витал противный запах кальянных заправок, табака и травы.
Перед ним оказался в три пизды убуханный Олег ЛСП и присел рядом с патлатым, они долго молчали, смотря на полку с бухлом за барной стойкой и прокручивая в голове произошедшие события. Пьяным срывающимся голосом Савченко вдруг начал рассказывать про времена их общего тура:
– Помнишь его шапку смешную? Всегда меня бесила. Заберу её себе, - он замолчал и положил голову на колени Голубина. – Что я теперь буду делать? Он с собой часть меня унёс.
Глеб гладил кудрявые волосы Олега и, закуривая, отвечал:
– Ты знаешь, чего бы он хотел. Будь хорошим мальчиком и продолжай ебашить за двоих или сдохни, пытаясь, - он криво усмехнулся, когда цитировал умершего друга, и они снова замолчали.
Олег протер намокшие глаза, поблагодарил Глеба и ушел, а тот остался сидеть за стойкой, прокручивая в голове события их тура. В этот вечер они с Савченко гасили коньяк и много разговаривали о Роме. Из остальных присутствующих половину ЛСП толком больше никто и не знал, просто пришли ебалом посветить - говорить с ними было не о чем.
Глеб вскочил так резко, что пепел сигареты упал на его штанину и зашипел: «Блять, Максим!». Он понимал, что времени много и второй точно не спит, беспокоясь за него, но не мог оставить здесь Олега одного. Быстро заказал два такси - себе и ЛСП. Пока ждали машины, сказал Олегу больше спать и не заниматься хуйней типа суицида (на что Олег хмуро улыбнулся), обнял его, посадил в машину и отправился во вторую, которая наконец отправит его домой. На душе было хуёво.
Достаёт ключи, пытается открыть, не царапая скважину, но получается так себе.
В квартире темно, пахнет дымом, на столе феназепам - Голубин почувствовал укол вины за то, что Максиму снова пришлось пить снотворное, чтоб уснуть. На улице уже светлело, Лазин сидел на диване и курил, не оборачиваясь. Глеб сел рядом.
– Макс.
– Что? - продолжая смотреть в окно, спросил Лазин.
Глеб молчал, его тянуло в сон и он хотел скорее оказаться в кровати.
– Какого хуя, Глеб? Ты не мог позвонить? - Максим не кричал, спокойно говорил, не прекращая курить.
Глеб помялся, прежде, чем сказать. Он не хотел верить своим же словам.
– Англичанин умер.
Максим молча обвил Глеба, шурша своим узелком на руке, и подал ему сигареты. Глеб достал и закурил. Лазин не знал Рому лично, но слышал о нём от Голубина и, главное, слышал его музыку. Слова о том, что он был рок-звездой ничуть не преувеличены.
– Как там Олег?
– Наебенился.
В воздухе повисла тоска.
Они докурили и еще немного посидели молча.
– Пошли спать, - голос Максима не потерпит возражений, на которые у Глеба уже все равно не было сил. Голубин посмотрел на него глазами, полными благодарности, Лазин встал и потянул его за собой в постель.
Глеб быстро отключился, но Максиму это не удалось. Проблемы со сном и мысли о смерти не давали покоя. Он думал о том, как не боится собственной смерти, но боится потерять близких. Долгое время Лазин из-за таких тревожных размышлений мечтал собрать родных около себя. Недавно у него получилось перевезти семью в Подмосковье, так стало спокойнее, он даже стал чаще спать. Смерть Ромы Англичанина пошатнула его состояние, неприятные мысли не выходили из головы. У него и до этого была паранойя – издержки жизни в Печоре – он каждый раз заставлял верить себя, что все в порядке, что ничего не случится, а тут еще умер человек, которого он, пусть и не лично, но знал. Это наталкивает на мысли о смерти близких, о том, что это может произойти совсем внезапно.
Отчасти, Глеб внушал ему уверенность, уверенность во всем. Глеб вообще много, что сделал для него, он сделал из Максима Лазина Многознаала – человека, который верит в себя и свое окружение.
Уставший от раздумий, долгих съемок и трёх суток без сна, Максим всё-таки вырубился.
***
Об их с Голубиным интересных отношениях даже в Династии никто (вроде) не догадывался, все знали их как двух очень хороших друзей, которые живут вместе, это было в порядке вещей.
Только Гоша что-то подозревал, ведь он знал Лазина как облупленного.
Странно всё это началось: будто они сразу должны были быть вместе, как в самых сопливых фильмах.
***
Глеб проснулся раньше и не посмел будить Максима, зная, как редко ему удается насладиться сном. Перевернувшись на бок, он стал рассматривать самого интересного человека в своей жизни. Никто еще так не привлекал Голубина, даже Кафельникова нервно курит в сторонке. Длинное лицо, борода, словно бархат. Он чувствовал себя малолетней фанаткой. В его притягательные глаза хотелось смотреть, не отрываясь, они манили своими тайнами, своей любовью. И зачем он прячет их под очками?
