Второй шанс

А знаете, после того, как побываешь одним из главных героев второсортного ужастика, поневоле начнешь ценить обыденную повседневность как высшее благо. Ни тебе гниющих трупов, ни придурков, алчущих крови и блестящих жетонов… Даже восстановиться в университете оказалось плевым делом – всего-то пришлось побегать с парой сотен бумажек по разным инстанциям, премило улыбаясь мрачным барышням постбальзаковского возраста. Вот только новый куратор меня «любит» особенно сильно. Ни дня не обходится без очередной едкой насмешки или подкола. И совсем неудивительно, что именно меня, как новенького, спихнули этому демону в качестве старосты. О да… Наша совместная работа напоминает скорее оргии с повсеместным моральным изнасилованием меня любимого. Разумеется, предмет этого изверга, гребаная этика, был моим любимым. А уж зачеты – так это отдельная песня. Я бы даже назвал ее арией кошки, которой только что отрубили хвост. Третья подряд пересдача в кругу таких же везунчиков-раздолбаев стала если не радостной, то привычной закономерностью. Будь то лабораторные, контрольные… Я неизменно входил в десятку «призеров». Вот и сейчас, изучая поверхность своего излюбленного стола на первом ряду, я даже не тружусь заглядывать в конспекты. А зачем? Все равно же завалишь. Как и во-о-он того прыщавого блондинчика, только что пулей вылетевшего из аудитории. Еще четверо, включая меня. Ну, что же… Покорнейше ждем-с своей очереди, лениво развалившись на столешнице. Пш – и еще один пассажир за бортом, ну, то есть вне аудитории. Двое где-то на камчатке. – Акира-кун, прошу, – указывает взглядом на только что освободившееся перед собой место. Молча поднимаюсь и плюхаюсь на свободный стул. – Что вы готовы мне рассказать? – А что конкретно вы хотите от меня услышать? – Снова не готовы, я полагаю? – Вы задаете не те вопросы. Откидывается назад, опираясь на спинку стула. Глаза насмешливо щурятся, и я почти физически чувствую, как теплеют скулы от его взгляда. – Расскажете мне о морали? Основные постулаты? Уголки губ невольно ползут вверх, изгибаясь в сардонической ухмылке. Так и тянет мельком показать кончик языка. – Мораль… М-м-м… Знаете, что-то знакомое. Слышал где-то раньше. Вот только не припомню, один путаный бред. – Свободен. У меня не так много времени, чтобы тратить его на этот бред. Следующий. Скрип стула – должно быть, один из робких неудачников нерешительно поднялся со своего места. Но вместо того, чтобы встать, я нагибаюсь вперед и локтями опираюсь на стол. – Но вы не можете меня выгнать. – Надо же… с таким придыханием. Звучит слишком уж пошло, но… игра явно стоит свеч. – Это почему же? – Кое-кто, оплачивающий мое обучение, очень расстроится и накажет меня, если я не получу зачет. Отлипает от стула, подается вперед, нависая над столом. В каких-то двадцати сантиметрах от моего лица. – Вы надеетесь разжалобить меня на отметку? Просто восхитительно, насколько небрежно звучит этот голос. Он может быть совсем другим, уж я-то знаю. Тянусь еще ближе, завешиваясь челкой так, чтобы не было видно глаз, только искаженные улыбкой губы. – Ну что вы… я надеюсь на нее насосать, – звучит слишком громко в пустой аудитории. Грохот за спиной. Эй, моя дерзость стала причиной чьего-то инфаркта? – Пошел вон. М-да… Вот только не посылают таким тоном, со сладенькой ужимочкой в конце, на выдохе. Не спеша поднимаюсь со стула, и, пока небрежно скидываю в рюкзак свои вещи, мимо пробегают два красных перепуганных паренька. Неудивительно. Кто же захочет оставаться с тобой наедине? Конченый псих, разве что. Ой, как нелестно. От одного только прожигающего взгляда алых глаз первокурсницы едва ли не в обморок падают и начинают заикаться. Застегнув молнию, не торопясь направляюсь к двери. Стул скользит по линолеуму, отъезжая от стола. На моих губах появляется улыбка. Секунда – и я буквально распластан по двери, прижат весом твоего тела. Негромко щелкает ключ в замке. Моя сумка падает на пол. Клацает выключатель… Темно. – Так ты поставишь мне зачет?