Город кривых зеркал

30 марта 2018 года. Нью-Йорк, детективное агентство «Элиас Инвестигейшенс»

      Скромное жилище Джессики всегда сочетало в себе немало функций: детективное агентство, мини-версия бара для очень узкого круга лиц, крепость, порой превращающаяся в поле боя, — но сегодняшний вечер сумел расширить горизонты до совсем уж немыслимых: непосвящённому могло бы показаться, что в одном из беднейших районов Нью-Йорка, славящемуся криминогенной обстановкой, появился пропахший пылью и интеллектуальным снобизмом книжный клуб. Кружки с чаем, мерное перелистывание страниц, тихие комментарии, порой перерастающие из одиночного жужжания в спонтанные обсуждения… Впрочем, текущий спор зародился не от едва слышного шуршания, а громогласного хлопка: Килгрейв, не сдержавшись, швырнул на стол замучившую его книгу, для верности отодвинув ее локтем подальше. Потревоженный Лоуренс подпрыгнул в кресле от неожиданности, в отличие от привыкшей к выходкам напарника Джонс, ограничившейся истинно библиотекарским неодобрительным покашливанием.       — Джесс, — поспешно воспользовался привлеченным вниманием возмутитель спокойствия, — умоляю, давай сделаем паузу? Отдохнем, может быть, позовём твоего соседа? Лишняя пара глаз нам не помешает. Почему ты вообще не позвала его сразу? К чему было вранье про внезапно приехавшего родственника?       — После того как ты буквально в лоб назвал Малкольма самым талантливым своим подчиненным и предложил заработать на новую дозу? Чем ты думал вообще? По-твоему, прозвища вроде «наркоман» и «марионетка» — это комплименты? Повезло ещё, что у него и с более цивилизованной твоей версией не самые лучшие отношения, так что взаимные грубости — это не новость.       — А что я сказал не так? У парня действительно талант, и бывших наркоманов не бывает — эта приглушенная жажда останется с ним навсегда. Если уж Дюкасс не очень обидчивый, то почему бы не сказать ему правду, попутно немного разгрузив нас? Человек с детективным опытом лишним не будет.        — Малкольму плевать на вас обоих — это первое и основополагающее. Лучший для него вариант — мой Килгрейв, сгинувший в чужом мире, и ты, закрытый в звуконепроницаемой тюрьме. Он не станет помогать. При хорошем раскладе просто проигнорировал бы и не мешал, но, скорее всего, будет настаивать на твоей изоляции и, вне всяких сомнений, оповестит Триш.       — С каких пор ты не доверяешь Петтси? Стоп, не доверяешь мне? — мужчина вспыхнул от обиды. — Послушай, я понимаю, но какой в этом смысл? Если бы я хотел уничтожить город — сделал бы это, едва очнувшись на пляже, не усложняя план поисками тебя и последующим шантажом. Навредить твоей сестре? Но зачем? Её выходки на радио уже почти забыты. Привлечь твоё внимание? Ты и так сидишь напротив, и мне почти не на что жаловаться.        — Я верю тебе, как бы абсурдно это ни звучало, — покачала головой Джонс, — но правда взволнует Триш. Она явно устроит трагедию по поводу моего совместного проживания с двумя опасными злодеями.        — А совместное проживание с одним злодеем её не смущало?        — Триш ведь первая высказалась против бесчеловечных условии твоего содержания. Что тебя удивляет?       — То, что злодей-недоросток ещё не тянет на трагедию, а значит, ты чего-то недоговариваешь.       — Сам ты недоросток! — возмутился Киммел. — Разбирайтесь с этим — подросток обвел взглядом разбросанные книги — и со своей семейной трагедией без меня. Я пошёл спать.       — Кровать не занимать! — поспешно отреагировала Джессика.       Маг, шкодливо хихикнув, вышел из комнаты, демонстративно хлопнув хрупкой дверью.        — Нужно проконтролировать этого нахала. Всегда недолюбливала детей. — Девушка вскочила с места, но тут же была остановлена быстрым движением руки своего собеседника.         — Джесс, прошу, оставь его в покое и не меняй тему. Так почему ты так не хочешь видеть здесь Триш?       — Она поймёт, что ты — это не он, — нехотя призналась Джонс, — начнет нервничать, ввяжется с нами в поиски, причем дело не ограничится книгами. Если попытаемся ее уберечь от этого — наделает глупостей.       — О, так мой фанклуб состоит не только из тебя? Я польщен.       — Он больше, чем ты думаешь, — фыркнула Джессика, — но это не повод вмешивать её или кого-то ещё, хотя время для нас бесконечно дорогой ресурс. — Взгляд Джонс скользнул по настенному календарю, и она невольно улыбнулась. — Подумать только: совсем недавно для твоего двойника наибольшей трагедией было пропустить старт нового тура Английской Премьер-лиги, а теперь ему до него больше двух лет терпеть. Нет, это совершенно не смешно, видимо, книги свели меня с ума. Ты прав: нужно устроить передышку.       — Скажи мне, милая, ты только что это загуглила, чтобы впечатлить меня? — приподнял бровь Килгрейв. — Джессика и футбол… Я бы не сказал, что замечал когда-нибудь хоть какой-то интерес за всю историю моей слежки, а наше совместное проживание, учитывая твоё подчинённое положение, ведь не считается, верно?       — Ты прав: мне никогда не было интересно, — развела руками Джонс. — Но я никогда не запрещала ему смотреть игру: я ведь не монстр. А совместный быт, сам понимаешь, это когда слышишь и невольно запоминаешь даже то, что слышать не хочешь: гонка за лигочемпионскую четверку, «боксинг дэй», трансферы, манкунианцы, мерсисайдцы… Кстати говоря, завтра, нет, уже сегодня утром, играет твой обожаемый «Ливерпуль»*. Есть повод поспешить с разбором бумаг, чтобы спокойно посмотреть футбол. Или будешь врать, что тебе ни капли не интересно?       — Признаться, я несколько шокирован твоими познаниями, но какой смысл во всём этом? Расстроиться ещё больше? «Ливерпуль» давно уже просел достаточно, чтобы и не думать о чемпионстве, максимальный наш уровень в еврокубках — «Лига Европы». Не думаю, что смена тренера без смены состава что-то встряхнёт. Даже в этих пыльных бумагах интриги побольше.       — Напрасно ты так яро ставишь крест на своей легендарной привязанности, — возразила девушка. — Хочешь шокирующих новостей из будущего? Юрген Клопп сотворил чудо не только с дортмундской «Боруссией»: «Манчестер Сити» очень хорош, но «Ливерпуль» уверенно держится в верхней четвёрке. Кто знает, может, Гвардиола оступится, так что долгожданный трофей не за горами? А про «Лигу чемпионов»… Ты сильно удивишься, если я скажу, что мерсисайдцы уверенно вышли из группы, уже обыграли «Порту», так что до желанного кубка осталось только три шага? Ну, по три от каждой из сторон, но разве это всё звучит так фантастически? **       — Знаешь, — потрясенно покачал головой Килгрейв. — Ты можешь сколько угодно говорить только о своей хорошей памяти и чутком слухе, но мой двойник стопроцентно отхватил джекпот. На твоём фоне Джессика из моего времени — мутное стёклышко в сравнении с бриллиантом, не меньше. И ты зря занималась самобичеванием: он точно знает, что тебе на него не наплевать.       — Кхм, спасибо, наверное, — нервно кашлянув, Джонс прервала дифирамбы в свою честь. — Так ты рискнёшь посмотреть? В общем, я включу фоном, чтобы не пропустить, если не хочешь спойлерить себе будущий сезон — можешь пойти в мою комнату.       — Джессика Джонс предлагает мне посмотреть с ней футбол, чтобы потом пересказать другому мне этот матч… По-моему, эти книги свели с ума не только тебя, но и меня.       — Если уж нас заберут в дом с мягкими стенами, то оптом, и будем мы там вдвоём, пока белые рубашки и одиночные камеры не разлучат нас, — будничным тоном произнесла Джессика, попутно потянувшись за брошенным Килгрейвом томом. — Помогай, раз уж вызвался.       Мужчина, вздохнув, принялся яростно листать ближайшую книгу. Джонс вторила ему не менее агрессивным темпом, особенно оглушительным в вязкой ночной тишине. Казалось, они могли бы продолжать так бесконечно долго, уже втянувшись и не отвлекаясь на усталость, но бодрый мужской голос заставил их вздрогнуть и обратить внимание на экран телевизора.        — Приветствую всех любителей футбола, — восторженно продолжил диктор. — Несмотря на раннее время из-за приличной разбежки с Лондоном, я уверен, что сегодняшний матч соберёт у экранов немалое количество зрителей! «Ливерпуль» выглядит фаворитом сегодняшней встречи, но в АПЛ нет слабых команд, а «Кристал Пэлас» играет на своём домашнем стадионе, так что игра обещает быть жаркой. Перейдём к стартовым составам…       — С каких пор за нас играет Вирджил ван Дейк? — машинально удивился Килгрейв, особенно не рассчитывая на ответ.       — С января, кажется. Как по мне, удачно вписался.       Килгрейв стрельнул в неё быстрым взглядом, но промолчал: он уже устал остро реагировать на непонятное, да и игра успела захватить его внимание. Джонс была права: немецкий тренер сотворил чудо, и растерявшая было прежнюю прыть команда снова радовала его мощным прессингом и быстрыми атаками. Теперь настала очередь Джессики украдкой посматривать на него: «прошлый» и «настоящий», вчерашний злодей и уже достаточно давно состоявшийся детектив, человек, который уже привык показывать свои эмоции перед ней, и до фальшивого идеальный джентльмен в момент волнения за свою команду выглядели совершенно одинаково — сжатые кулаки, стиснутые зубы, горящие глаза, невольные наклоны вперед, поближе к экрану, едва слышное шипение, облегченные вздохи, невнятные возгласы… Болельщик остаётся болельщиком, из какого бы времени он ни был. Впрочем, джентльмен не долго оставался таковым: неаккуратные действия вратаря в штрафной привели к пенальти, которым «орлы» успешно воспользовались.       — Кариус! — гневно воскликнул мужчина, швырнув пульт о стену. — Как? Как можно было так накосячить? Джессика, зачем ты заставила меня это смотреть? Я говорил, я знал, что так будет!       — Знаешь, — усмехнулась Джонс, — я, конечно, понимаю, что «боление» — это зов сердца, а не просто атрибутика или количество посещенных матчей, но мне всё чаще кажется, что и тебе, и ему стоило признаваться в любви не мне. Спокойно, тебе ли не знать, как умеет отыгрываться «Ливерпуль»? Это всего-то 1/0.        — Если нет — во всём будешь виновата ты!       — Я принесу тебе водички, если окажусь неправа, — невинно пропела Джессика, не отвлекаясь от экрана.        Слова её оказались пророческими, но не слишком быстро исполнимыми: на перерыв команды ушли с прежним счётом. Килгрейв, уже было отчаявшись, вяло поблагодарил Джонс за организованный досуг и собрался пойти спать, как едва вернувшийся после рекламы матч порадовал их изменившимися цифрами на табло: пауза пошла на пользу нападению «красных». Мужчина шумно выдохнул и кошачьим прыжком вернулся в кресло: ничья не очень его устраивала, но времени вырвать победу было ещё предостаточно. Второй гол Килгрейв встретил с едва сдерживаемой радостью — последний сезон научил его до последнего сомневаться в победе, но считанные минуты, оставшиеся до конца, подкрепляли его веру. Он так и сидел в кресле, напряженный, как крепко сжатая пружина, пока не прозвучал финальный свисток. Почти по-девичьи взвизгнув неожиданно сорвавшимся голосом, счастливый болельщик подскочил к своей благодетельнице и заключил её в крепкие объятья.       — Больше не считаешь меня коварной стервой, заставившей тебя смотреть заведомо провальную встречу? — вяло увернувшись, полюбопытствовала Джонс.       — Нет, спасибо, спасибо, спасибо! Ах да, извини, — подняв вверх руки в знак того, что они отныне останутся при нём, Килгрейв проскользнул в коридор. — Надеюсь, мы заслужили несколько часов отдыха после тонны книг? Хотел бы я сказать, что матч взбодрил меня, но я чувствую себя ещё более измотанным.       — Вот чёрт! — возмутилась нагнавшая его Джессика, замершая в дверях спальни — мальчишка всё ещё сладко спал, раскинувшись на кровати звездой.         — Теперь я ненавижу его ещё больше, — согласился с ней Килгрейв. — Он, возможно, виноват во всей этой ситуации, он конкурирует со мной за звание главного злодея этого города, а теперь ещё и за твоё внимание и твою постель!       — Не драматизируй — я посплю на полу.       — Нет, лучше я. Это по-джентльменски, а если ты вдруг на меня упадешь — буду только рад.       — Что же, спокойной ночи или утра. Не стесняйся меня разбудить, если в самом деле свалюсь на тебя.       Девушка забралась на диван и затихла сразу же, как только её голова коснулась подушки. Килгрейв, пододвинувший матрац поближе, на этот раз не взялся анализировать, спит ли она на самом деле. Непривычно низкое подобие постели, куцый плед и лишний гость не стали кормом для его бессонницы, и без того загнанной в угол насыщенным вечером. Тонкая девичья рука, свешивающаяся с узкого дивана, больше не несла в себе угрозы. Впервые, быть может, за последние десятилетия Килгрейв почувствовал, что находится дома.