30 ноября 2015 года, Нью-Йорк
Несмотря на, казалось бы, полную изнеможенность организма и привычно-домашнюю в любом времени и пространстве обстановку в квартире Триш, сон Килгрейва вышел целостным, не в пример нервно-рваным отрывкам в доме Джессики, но недолгим. Мучительно хотелось поставить финальным аккордом в пробуждении чашечку кофе, но страх разбудить девушек был сильнее. Не совсем понятно, было ли это беспокойство о самочувствии ночующих с ним под одной крышей, или, быть может, простое нежелание видеть кислую физиономию Джессики (не говоря уже о том, что параллельно придётся что-то слышать), но решение было принято однозначное и скоропалительное: завтрак съесть придётся по дороге. Стоило как-то предупредить Триш: всё же не всегда даже англичанину вежливо уходить по-английски — но уведомление на телефон мигом испортило бы план тайного отступления. Помощниками выступили новоприобретенная в детективном агентстве привычка таскать с собой ручку и домовитость Триш: стопка белоснежных салфеток без труда нашлась на кухне. От записки веяло трусливым побегом любовника, довольного проведенной ночью и обещающего вернуться когда-нибудь никогда, но это было самым безболезненным решением в сложившейся ситуации. Не лучшим образом выглядел и он сам: вчерашняя рубашка, впитавшая в себя не только парфюм, но и смесь дыма с приглушённым запахом пота, непослушные волосы, яростно требующие мытья и парикмахерских процедур, душок от пива, особенно яркий из-за пустого желудка. Так, наверное, чувствуют себя утром студенты или случайно нашедшие подходящую девушку во время прогулки в бар офисные клерки, но приобщаться к этому пласту культуры Килгрейву решительно не хотелось. Впрочем, волосы удалось уговорить вести себя прилично несколькими пригоршнями воды при мгновенном участии расчёски, запах угомонился ополаскивателем для рта, но конфуз с рубашкой остался его позором. Триш, к сожалению, была совершенно обычной рациональной девушкой и не держала у себя мужской одежды на любой размер, как часто показывают в дешёвых романтических комедиях, а женская блуза произвела бы неслыханный фурор, несмотря на довольно узкие плечи и тонкие руки Килгрейва. Впрочем, возня с последствиями вчерашней пьянки и так отняла слишком много времени без нелепых примерок: уже стоя в пороге, готовясь выскользнуть за дверь, он услышал шум из гостевой комнаты. Джессика. Худший из вариантов. Стоило поспешить, чтобы встретить Триш в студии во всеоружии и с непотревоженными нервами.***
— Что-то удалось выяснить? Где он? Может быть, просто позвонить ему? — Триш суетливо разливала кофе по чашкам, попутно забрасывая вопросами разбудившую её дикими криками сестру, вцепившуюся в салфетку, как в выигрышный лотерейный билет. — Абонент вне зоны доступа. Из текста ничего не понятно, кроме того, что он с нами попрощался, как с девицами со случайного съёма. Пустые пафосные слова о том, что не хотелось уходить, но так было нужно. Удивительно красивый для современного человека почерк. Больше ничего. Чашки со звоном опустились на стол, а тонкая рука ловко перехватила изрядно потрёпанный бумажный лоскут. Спустя минуту девушка хихикнула и облегчённо выдала: — Это не побег куда-то в никуда. Я знаю, где он. — Допустим, — хмуро отозвалась Джонс, попутно пытаясь попробовать обжигающий напиток. — Но к чему эта насмешка над моими детективными способностями? То, что вы с Килгрейвом поладили лучше, даёт тебе огромное преимущество. И вообще мне не нравится этот ваш союз за моей спиной. — Я даже догадываюсь о причинах, — парировала Триш. — Кто-то не нашёл в тексте отсылок к вчерашнему разговору, при котором присутствовали все, зато нашёл время сделать комплимент. — Знаешь, я, пожалуй, тоже позавтракаю по дороге. Встретимся в студии. — Джессика отставила недопитый кофе и, подхватив с вешалки куртку, вышла за дверь, демонстративно громко хлопнув ею. Мисс Уолкер проводила её задумчивым взглядом. Очень хотелось поспешить следом и не начинать утро с незавершенного конфликта, но у человека её профессии слишком много обязательств по поводу внешности на работе. Тем более на фоне грядущего сюрприза от Килгрейва.***
— А вот и наша звезда! Триш, проходи скорее, гость уже ждёт. Твоя сестра тоже выразила желание послушать эфир, так сказать, в его колыбели, так что мы разрешили ей присутствовать, если ты гарантируешь, что она молча будет наблюдать. Радиоведущая неуверенно кивнула, попутно пытаясь установить зрительный контакт с Килгрейвом. Приятно начинать утро с того, что начальство называет тебя звездой даже после недавнего скандального опровержения, но правда ли оно так считает, если рядом находится настоящий «гипнотизер»? «Всего лишь немного обаяния», — ободряюще шепнул мужчина, присаживаясь в соседнее кресло. «Даже если и нет, то спасибо», — улыбнулась в ответ девушка. Джессика недовольно фыркнула, но, помня про обещанное «приличное поведение», удержалась от комментариев. Три, два, один… Эфир начался. — Доброе утро, Нью-Йорк! А это, как вы догадались, «Разговоры с Триш». Сегодня у нас не самая обычная рубрика «Ищу тебя», о которой подробнее расскажет наш гость. Простите… мне назвать имя или псевдоним? — Спасибо, мисс Уолкер, дальше я сам. Я Килгрейв, антигерой одного из предыдущих эфиров. Для начала я хотел бы дать некое опровержение на опровержение. Триш в чём-то, конечно, по-журналистски сгустила краски, делая меня уголовником и злодеем года, но во многом она права, и это был храбрый поступок, достойный уважения. Часто мы действительно обходимся с людьми как с вещами, не считаясь с их мнением, и иногда доводим их до крайней черты. Особенно с женщинами. Даже поп-культура фильмами и песнями показывает, что женщин нужно добиваться любыми способами, и чем метод экстравагантнее, тем лучше. По итогу это сносит вседозволенностью остатки разума у мужчин, а в ответ делает жертвами сталкеров женщин. Иногда наоборот. А бывает и так, что попутно ломаются судьбы совершенно случайных людей. Не стоит осуждать мисс Уолкер: я действительно во многом виноват. И надеюсь, что мои слова заставят кого-то задуматься. Я хотел бы с огромным опозданием извиниться перед Хоуп. А ещё перед одной девушкой, находящейся в студии, хотя я с тех пор стал совсем другим человеком, так что этот жест, наверное, уже бесполезен. Джессика страдальчески закатила глаза, но мужчину, поймавшего её взгляд, это не смутило. — Триш, ещё минутку, и я передам слово. Очень важно, чтобы собственная свобода не мешала свободе других. Никто не должен находиться в месте, хм, да и во времени, только потому что кто-то эгоистично решил, что так будет весело. Этой речью я призываю в эфир Лоренса Киммела. Позвони и докажи, что не просто трусливый мальчишка с силой. — Что ж, спасибо за поддержку. И спасибо за советы другим мужчинам и извинения. Думаю, они всё-таки важнее, чем может показаться. А у нас, как ни странно для этого довольно личного психологического эфира, есть звонок. — Доброе утро, Триш! Не спросишь ли у гостя, зачем он очерняет других, как очерняли его? Кто его держит против воли, если он сам побежал за мной в этот мир? Видимо, подружка, перед которой он так извиняется, совсем допекла. — Какая честь для моего эфира! Два злодея в одном месте. Мечта, а не утренняя программа. — Триш, извини, можно я снова верну слово? Лоренс, заканчивай детский сад. Уверен, тебе и самому надоели однотипные шутки с птицами-иномирцами на площади. Встретимся там, где виделись в последний раз. Сегодня, часа в три, идёт? — А ты действительно умнее своей подруги. Заметил мою скуку и завуалированное желание встречи. Вот только почему так рвешься домой? Кто знает, что тебя там ждёт? Может, место занято парнем, который не просит разрешения на поцелуй или нужную позу? — Знаете, это не тема для утреннего эфира. — О, простите, Триш, тогда я вернусь в нужное русло. Кевин, как ты думаешь, почему я всё ещё здесь, а не бросил тебя, прячась где-нибудь подальше и наслаждаясь твоей беспомощностью? О, прости, я открыл миру твоё имя? Или ты больше его не прячешь? Впрочем, не так важно. Я приду, но у меня нет того, что ты ищешь. Это цена за то, что двое получили билет в путешествие для одного. В три на пляже. Не забудь. — Кажется, нам всем нужна рекламная пауза. Спустя десять минут мы вернемся в эфир. С вами были Триш Уолкер и наш неподражаемый утренний гость — Килгрейв, который слишком потрясён, чтобы попрощаться. — Девушка с тоской посмотрела на опустевший стул. День уходов по-английски продолжался.