Любовный парадокс

С необычайной легкостью на душе Исак вставал по утрам последние несколько дней. Он не знал, что ему принесло такое чувство: возвращение к работе или воссоединение со своей половинкой, а может, и все вместе. Да, наверное, все вместе. Теперь все было значительно проще для них обоих. Эвен обязал его писать, как только тот проснется, пожелания доброго утра да и сам заимел привычку по возможности заезжать за ним, чтобы вместе добираться до работы. Почему-то такая настойчивость вызывала лишь легкую улыбку на устах Исака. Он впервые за долгое время чувствовал себя настоящим омегой. Точнее, он не только почувствовал себя таковым, но и наслаждался этим. Не то чтобы раньше он не принимал свою сущность, но он ее тщательно скрывал, глотал сильные подавители, которые, по сути, отрицательно влияли на его здоровье, и отчасти ненавидел. Хотя ненавидел он ее в равной степени, что и любил. Впрочем, он не понимал, каким образом можно не любить, к примеру, возможность иметь детей, как это делали многие омеги. Современное общество, хоть и отрицало унижение омег, как было это прежде, но многие люди из старшего поколения все же придерживались консервативных взглядов и недолюбливали омег, никак открыто не дискриминировали, но все же ущемляли их права. Вообще-то, и сами родители Исака разделяли те взгляды, но, не имея сил не любить своего ребенка, конечно, не стали отказываться от него или же как-то унижать. Он был их сыном и был полноправным членом их семьи, и это не могло обсуждаться. Единственное, что они говорили, когда разговор заходил о сущности Исака, так это извинялись за то, что он родился омегой. И они делали это редко, но достаточно, чтобы слабая психика ребенка запомнила, что быть омегой стыдно. Безусловно, Исак рос и его собственное мнение об этих вторичных полах менялось, и теперь он не стеснялся этого, но время от времени вспоминал слова отца и матери. Но что он мог сделать? Он такой, какой есть, и, в основном, ему это нравится. Этим утром он умудрился проспать, потому отправил Эвену сообщение, чтобы тот ехал сразу на работу, и приготовил себе завтрак. Отчего-то желания хоть как-то поспешить совершенно не было, поэтому, не торопясь, он сначала сходил в душ, а затем сел за стол и не спеша принялся есть свой омлет, который, вообще-то, обычно получался у него отвратительно, хотя сейчас было определенно не лучше. Не сумев заставить себя съесть более одной ложки, он с неприязнью отодвинул от себя тарелку и приготовил себе кофе. Глядя в окно на серый весенний город, он думал о будущем. Наверное, это самая банальная тема для размышлений, но теперь ему нужно было перестраивать свои планы так, чтобы в них было место и для Эвена, и понимал, что тот в них чудесно вписывался. Странное теплое чувство разлилось у него в груди, вызвавшее легкие мурашки, но, на удивление, приятное и даже немного влюбляющее в себя. Он видел людей, снующих туда и сюда, и поражался, насколько преображается все вокруг из-за влюбленности. То самое окрыляющее чувство романтизировало каждое действие и каждый жест других людей, просто принуждая в них видеть что-то особенно легкое и радостное. И если в первый раз он испугался этого, то теперь с улыбкой принимал себе все подарки такой сладкой и томной влюбленности. Потерявшись где-то в лабиринтах своих размышлений, он не удостоил вниманием уведомление о новом сообщении на его телефоне, не придав тому значения. Он продолжал и дальше мечтать о грядущем, мерно потягивая свой кофе. Мысли сменяли одну другую, и парень начинал потихоньку улыбаться, сам не зная отчего. Но это утро принесло ему позитивные эмоции, хотя, по идее, он и должен был расстроиться из-за опоздания. Но, в конце концов, имеет же он право хоть раз прийти на работу позже, чем обычно: он достаточно оставался сверхурочно. Минут через пятнадцать он со вздохом поднялся со стула на кухне и направился в свою комнату, чтобы переодеться в костюм, так как сейчас на нем были лишь его боксеры. Совсем невовремя раздался звонок в дверь, и Исак без какой-либо задней мысли, даже не взглянув в глазок, открыл дверь, за которой оказался Эвен, и собирался было улыбнуться и поприветствовать его, но немного опасливый и одновременно изучающий взгляд Эвена, блуждающий по его телу, помог вспомнить, что он практически обнажен, потому быстро захлопнул дверь. Метнулся в свою комнату, где достал свои домашние штаны и быстро натянул первую попавшуюся футболку. Черт, он второй раз так позорится перед старшим. Это расстраивало его, тем более сам он не видел Эвена даже просто без рубашки. Он снова открыл дверь Найшейму и с немного смущенной улыбкой впустил его в квартиру. — Привет, — вернул ему улыбку и немного его приобнял, чмокнув в губы. — Привет, — вторил ему Исак и отошел с прохода, тем самым разрешая Эвену пройти. Тот сразу направился на кухню и действовал вполне уверенно и без стеснения, словно так и должно быть, хотя он и был здесь лишь второй раз. Впрочем, Вальтерсен не был против, так что все было нормально. — Ты завтракал? — когда младший зашел на кухню следом за ним, спросил Эвен и обернулся к нему. — Почти, — мимолетно взглянул на тарелку с уже, наверное, остывшим омлетом, и его немного передернуло от воспоминаний об ужасном вкусе. Фу. Найшейм проследил за его его взглядом и протянул руку к ложке, но его остановил Исак: — Нет, не надо, ужасный вкус. — Да ладно, это же омлет, он не может быть таким невкусным, — Эвен закатил глаза и съел одну ложку, однако немного поморщился и больше не рисковал повторять этот трюк. У него на зубах хрустнула скорлупа, и он поднес руку ко рту, быстро вытащил ее и выкинул в мусорное ведро. — Кхм, это… — сделал паузу, обдумывая, какой вариант его следующих слов будет менее обиден, но Вальтерсен сам, прикрыв глаза ладонью, остановил его. — Я говорил тебе. Отвратительно. Омлет явно не мое лучшее блюдо, — Найшейм усмехнулся ему. — Но скорлупа — чистая случайность. — Ладно, — засмеялся старший и подошел к нему. — Придется тебе поверить, — взял его руку в свою и поднес к губам, затем быстро покрывая ее поцелуями, отчего младший весело смеялся. Эвену казалось, он может бесконечно слушать милый и нежный смех Исака, ни на секунду не желая прекратить его. — Я соскучился, — опустил ладонь и взглянул ему в глаза, чуть наклонив голову вбок. — Ты не видел меня всего ночь, — беззлобно закатил глаза, на что тот лишь пожал плечами: он не виноват, что его зависимость от Исака растет в геометрической прогрессии. Сам Исак, возможно, не мог похвастаться тем же, но оттого его чувства не были менее искренними, просто для него было важно не терять голову, даже если все мысли путает глупая, по-детски глупая влюбленность. — А еще я говорил тебе ехать без меня, — заискивающе уставился на Эвена. — Я сказал Дэниелу, что мы оба опоздаем, и поехал к тебе. Так что ты можешь не торопиться и собираться в нужном тебе темпе, — Вальтерсен положил руки ему на плечи, выпрямив их и скрестив за его спиной, а Эвен приобнял его за талию, прижимая теснее к себе. — Какой ты безответственный, — шутливо пожурил его младший, а затем поцеловал, не давая тому хоть как-то опровергнуть эти слова. Они не спеша посасывали губы друг друга в совсем не страстном поцелуе. У них не было желания примешивать сюда и похоть, тем самым они бы только разрушили бы романтику между ними, а этого не хотел ни один из них. Они оба преследовали лишь одну цель: поделиться своим теплом с другим и показать свои чувства. Скользнув рукой чуть выше, Эвен остановил ее между лопаток того. Он мазнул языком по губам младшего, и тот с удовольствием выполнил его просьбу, приоткрыл рот и впустил того. — Эй, все, отстань, — по прошествии, наверное, минут трех, заявил парень и отстранился от Найшейма. — Я должен собираться. — Уверен, Дэниел позволит нам опоздать посильнее, — прошептал старший, покрывая поцелуями лицо Исака, да и тот сам особо не стремился отойти от него хоть на шаг. Значит, он не против, а Эвен может продолжать. — А я не хочу. Все, отстань, дай мне переодеться. — Раздеться. — М? — Когда ты открыл дверь, ты выглядел намного красивее. Можешь раздеться, но не одеваться. — Я надеялся, что ты не станешь об этом шутить, — покрываясь легким румянцем, произнес Исак и уткнулся лбом ему в плечо. Ему стыдно за свою неосмотрительность и забывчивость. — Тем более я не думал, что это ты. — То есть кому-то ты готов показать себя, а мне нет? — Ну, я же приличный омега. — По-моему, у тебя странные понятия насчет приличных омег, — шутливо, но с ноткой озадаченности произнес Эвен. Исак тихо хохотнул и отошел на пару шагов от него. Все же сильно пользоваться добротой Дэниела было бы неуважительно и неблагодарно, так что задерживаться Исак не хотел. Больше не говоря ни слова, он ушел в свою комнату, закрылся на замок и быстро надел свой классический костюм. Попытался привести в порядок и свои волосы, но после пары минут тщетных попыток, он просто еще раз расчесал их и оставил как есть. Не сказать, что это было слишком убого или некрасиво, просто могло бы быть и лучше. Пока он разбирался со своим внешним видом, Эвен налил себе кофе и терпеливо ждал его. Вообще-то, он думал, что сборы Исака займут больше времени, ведь тот все же, как омега, в теории должен был волноваться о своем внешнем виде, однако тому хватило и двадцати минут. — Я готов, — сообщил младший, заходя к себе на кухню. — Ты одет, — с сожалением произнес Эвен. — А ты хотел, чтобы я на работу в трусах пошел? — Мы могли бы не идти… — Все, давай закроем тему? — отмахнулся Исак, потому что это уже стало чем-то немного раздражительным. Ему не нравилось то, что Эвен так легко говорил об этом, хотя они даже ни разу не переспали. Конечно, это тупая причина, да и в отношениях пошлые разговоры — норма, но Исак пока хотел культурно обходить эту тему. Он не возражает против, но и как-то ускорять отношения не хочет. — Заедем позавтракать? — быстро переключил Эвен и улыбнулся Исаку. — Кажется, тебе не особо удалось поесть. — С удовольствием.

***

Стоило им зайти в офис, как к ним подбежала Эва и начала что-то быстро-быстро рассказывать о том, что буквально полчаса назад Дэниел зло ходил по офису, ругаясь на Эвена. Парни озадаченно переглянулись, размышляя, что могло послужить причиной для этого, но на все их вопросы девушка лишь пожимала плечами и говорила, что их начальник лишь обзывал Найшейма, не уточняя причину. Но она отчетливо слышала, как тот сказал, что Эвен — самый безответственный человек, позор его матери, что он никогда не мог бы быть его родным сыном, потому что его сын не был бы настолько глуп и беспечен. Эти слова ничуть не задевали парня, ведь, когда они ссорились с Дэниелом, тот часто упоминал это, так что он привык. Но это могло значить лишь то, что тот действительно зол, даже скорее в гневе. И у них не было ни одной мысли, что Эвен мог натворить. Они решили, что зайдут к Моргану вместе, однако конкретного плана у них не было. Им было немного страшно, особенно Исаку: он никогда не видел, чтобы тот был в ярости. Конечно, тот иногда ругал работников на глазах у всех, но ему лично никогда и ничего не высказывал, но теперь все, что касается Эвена, касается и его самого. Эвен постучал в дверь, и опасливо зашел. Теперь он не мог вальяжно развалиться на стуле и остался стоять перед своим отчимом возле стола. Исак же остановился чуть подальше. — Эм, что я натворил? — тихо начал он. — Тебе повезло, что тебя не было в офисе, когда я только узнал эту новость, — Исаку на мгновение показалось, что он говорит об их отношениях, но он быстро откинул эту мысль, ведь тот сам отправил его к Эвену. Старший молчал. — Мистер… — Молчи, — грубо прервал Исака начальник и метнул в него грозный взгляд. — Ты тоже в этом виноват. — Не трогай его. — Правда?! А разве не из-за него ты облил водой Джозефа, при этом оскорбив его, и подал ему чудесную идею засудить тебя? — В смысле? — посерьезнел Эвен и подошел к столу ближе, чтобы Дэниел перестал кричать на них. Несмотря на то, что первая волна злости того уже прошла, он не мог спокойно с ними разговаривать. — Он подал на тебя в суд за это. Понимаешь? — Он не мог этого сделать. — А ты почитай, — он кинул тому конверт с уведомлением об разбирательстве насчет этого дела. Эвен бегло пробежался по словам и тихо сматерился себе под нос. Когда он делал это, даже не думал, что тот действительно решит отомстить. Но самое ужасное то, что если это дело предадут огласке, то его репутация будет сильно подпорчена. — И что ты предлагаешь делать? — Может, откупимся? — Я уже предложил это, когда позвонил ему, но он сказал, что не собирается отступать. Ты хоть понимаешь, насколько сильно это ударит по нашей фирме и тем более по тебе, — тон его голоса сменился на усталый, и он прикрыл глаза руками, словно стараясь не свалиться с этого стула в приступе обморока. Если учитывать тот факт, что Эвен ему не просто какой-то работник, но и член семьи, то сейчас он беспокоится вдвойне сильнее. Эвен — публичный человек, поэтому таких пятен, как разбирательство в суде, у него не может быть. — Не волнуйся, тебе нельзя волноваться, — тихо произнес Эвен. — Я сам разберусь с этим, ладно? — И как ты один с этим справишься? — Придумаю. Неважно, главное, не говори матери, она сильно расстроится. — Нужно было раньше думать, что расстроит Элен, а что нет, — Эвен виновато опустил глаза в пол, понимая, что Дэниел абсолютно прав, но ведь никто не застрахован от такого. В тот момент его разум затуманила злость, и он не мог рассуждать здраво. Парень обернулся на Исака, который теперь просто молчал, и слышал, как в его голове крутились шестерёнки, обдумывая все сказанное. — Я не скажу никому и ничего, но в наших кругах новости расходятся быстро, так что уладить этот конфликт надо как можно быстрее, ясно? И обо всем говори мне. Я еще подумаю, что можно сделать, если твой план провалится. — Конечно, — кивнул Эвен и попятился назад. Он взял Исака за предплечье и вывел из кабинета Дэниела. Пока они шли к Эвену, никто не обронил ни слова. Исак сожалел, что стал причиной этого, а Эвен прокручивал варианты, как можно это решить. Все это настолько глупо и ужасно. И если откупиться действительно не получится, то, скорее всего, дело пойдет в суд. Эвен сел в свое кресло, а Исак на диван. Только тогда младший решился подать голос: — Прости, что… эм, что я стал причиной этого. Мне жаль, что ты это сделал из-за меня. — Не вини себя. Я сделал то, что хотел, — Найшейм говорил без особо энтузиазма, чем лишь увеличивал вину Исака. В его голосе не было слышно искренности, он тоже думал, что это Исак виноват в том, что случилось. Однако винить его Эвен не собирался, ведь это был правда только его выбор. — Сейчас неважно, почему это произошло. Главное, найти решение. Правда, я не знаю какое. — Может, мне сходить к нему и попросить забрать заявление? — Ты больше не приблизишься к нему, ясно? — Угу, — опустив голову, промычал парень и начал нервно перебирать свои пальцы. Они просидели минут пять в этой оглушающей тишине, и оба думали о том, как мирно разрешить этот конфликт, но Исак видел лишь один вариант: сходить к Джозефу, но Эвену он точно об этом больше не скажет. — Поцелуй меня, — его тон голоса прозвучал столь жалобно, что у Вальтерсена на мгновение сжалось сердце, поэтому он подошел к Найшейму и, наклонившись, позволил тому орудовать у себя во рту. Если это хоть как-то поднимет настроение Эвену или хотя бы не позволит опустить его ниже, то все это не зря. — Спасибо, мне это было нужно. — Мы найдем, как уладить все, я знаю.