Любовный парадокс

Только хлопнув входной дверью, Эвен направился в парк недалеко от дома Исака, потому что идти в свою квартиру желания никакого не было, оставаться одному в такой большой квартире было сравнимо с пыткой. Сев на скамью поодаль от центральной дороги этого парка, он наконец спокойно выдохнул и расслабился, позволяя эмоциям взять верх над разумом. Хотя это и казалось плохой идеей, он все равно позволил себе не строить из себя сильного альфу. Его просто бесила эта злая привычка Исака все моментально анализировать и говорить напрямую. Ему, наверное, просто не понять, как так можно отказать из-за глупых причин, совсем незначительных. Если бы Найшейм только мог отучить Исака все время думать, а не чувствовать… Было бы идеально, если бы Исак жил одним только днем и думал о том, что происходит прямо сейчас, а не произойдет когда-то в будущем. После ухода Эвена Исак не спеша дошел до ванной комнаты, где привел себя в порядок, и вернулся в кровать. Чтобы чем-то себя занять, он поменял постельное белье, заправив совершенно новое недавно купленное. Без запаха старшего. Так было проще справиться с горечью от их размолвки. С другой стороны это абсолютно никак не помогало, потому Исак сел в самый угол кровати, поджав ноги к груди и обхватив их руками. Его кружевное белье он оставил в стирке и сейчас на нем были лишь боксеры, ему было не только грустно, но и холодно, но он не двигался с места, просто обдумывая произошедшее. Он понимал, что поступил нечестно по отношению к Эвену и грубо отшил его, но в то же время и оправдывал себя тем, что у него есть причины на отказ от сожительства. Он ведь не с пустого места взял этот ответ, ведь так? Он прекрасно осознавал, что цеплялся за прошлое и не позволял двигаться их отношениям вперед, хотя и был уверен в том, что Эвен и Джонатан совершенно разные. Просто что-то не отпускало его и заставляло вновь возвращаться к уже завершившимся отношениям. Это было крайне нечестно. Это было мерзко. Это было разрушающе. При этом всем он понимал, что заканчивать отношения он не был намерен, так что нужно было любым способом извиниться, потому что вина лежала в этой ситуации только на нем. Но Исак так сильно обидел Эвена, что не мог точно сказать, простит ли тот его. В конце концов, невозможно ведь вечно терпеть его капризы и загоны. Эвен всегда говорил, что понимает и по умолчанию за все прощает, но, как оказалось, не в этот раз. Терпению пришел конец. Как говорят, ничто не вечно под луной. Ближе к вечеру Исак позвонил Юнасу, когда довел себя до ручки своими мыслями, но тот, собственно, ничего нового не сказал: «Если ты любишь Эвена, держись за него, а не за прошлое. И извинись». Все предельно просто и ясно. Правда, решиться на извинения было намного проще, когда они еще не были в отношениях. Исак несколько раз позвонил Эвену, чтобы узнать, где тот находится, но в ответ слышал лишь частые гудки: старший сбрасывал его вызов. В конце концов, Вальтерсен кое-как перевязал ногу, оделся и, взяв костыли в руки, собрался найти Эвена, даже если тот будет сидеть у себя дома, он все равно, несмотря на глупые воспоминания, зайдет к нему и извинится. При любых обстоятельствах. Он закрыл за собой дверь и остановился перед ступенями вниз, раньше он не спускался никогда с костылями, но отчаянные времена требуют отчаянных мер: он осторожно начал спускаться, по одной ступени, стараясь не упасть и не задеть ногой ничего. Он прошел так два перелета, и ему осталось столько же до подъездной двери, однако он услышал шум внизу и отчетливые шаги, приближающиеся к нему. Парень остановился на лестничной площадке, чтобы отдохнуть, и достал телефон, чтобы проверить время. Одновременно с этим перед ним появился Эвен, но не подходил слишком близко и смотрел на него, закусив нижнюю губу и выжидая действий от Исака. Тот поднял на него взгляд и с облегчением выдохнул. Найшейм не сбежал и стоял перед ним с таким же виноватым выражением лица, как и у него самого. — Привет, — неуверенно начал Исак, перехватил поудобнее костыли и подошел ближе к нему. — Привет, — вторил ему Найшейм и улыбнулся уголком губ, совсем неуверенно, что было так нехарактерно ему. Он положил руки ему на талию, придерживая его, и, наверное, поступил бы так, если бы даже Исак был против, однако младший и слова поперек не сказал. Было чувство, что он не имел права говорить что-то против. — Я хотел перед тобой… — Нет! — резко прервал его Исак, несколько безумно улыбаясь. Эвен всегда просил прощения первым, после того как они начали встречаться, и это казалось нечестным. Донельзя нечестным. — Это я должен просить прощения, — кивнул он самому себе и поднял взгляд, чтобы смотреть ему точно в глаза, чтобы тот видел искренность. — Я слишком грубо тебе отказал, и я назвал глупые причины для этого. И мне правда жаль, что… я испортил наш праздник. Я не хотел обидеть тебя или как-то оскорбить. — Я знаю, — он погладил его талию кончиками пальцев, давая тем самым понять, что он все понимает. И это бесило и радовало одновременно, потому что, спуская все Исаку с рук, он только сильнее балует его и позволяет вести себя более капризно и развязно. — Перестань, Эвен, перестань быть таким идеальным, — прижимаясь к его груди, вцепился пальцами в его футболку и смотрел в глаза, стараясь правильно донести до него свои мысли. — Если я провинился, накажи меня, а не хвали. Я не хочу, чтобы когда-нибудь повторилось подобное из-за того, что меня вовремя не поставили на место. — И что ты мне предлагаешь? — фыркнул парень, отстраняя от себя омегу и облизывая губы. Слова Исака были вполне понятны и, наверное, даже отчасти правильны, но что он мог сделать, если голос внутри шептал одарить его миллионами цветов, заботой и лаской, вместо того, чтобы ругать его. Исак — взрослый парень, его уже поздно перевоспитывать. — Мне тебя ударить, чтобы ты «понял свое место»? — показал пальцами кавычки и усмехнулся. Это было глупо. — Можешь ударить, — кивнул ему Исак. — Я не кисейная барышня, я, в конце концов, парень, со мной не обязательно нежничать, Эвен. Я вытерплю, если я виноват. — Я не стану бить тебя, ясно? — строго сказал Эвен и встряхнул Исака за плечи, чтобы этот безумный огонек в его глазах потух и к нему вернулся тот Исак, которого он знал. Его парень никогда бы не попросил ударить его, если бы не был в крайней степени отчаяния. Вальтерсен как-то сжался из-за такого тона и феромонов Эвена, которые подчиняли его и заставляли слушать то, что тот говорит. — Мне все равно, что ты не девушка, я никогда не бил омег и начинать не собираюсь. Тем более я не тот твой Джонатан, чтобы причинять тебе боль, ясно? — Но ты слишком много мне позволяешь, — Эвен был уверен в правоте Исака, но ничего поделать он с собой не мог. Милая улыбка омеги, когда Эвен баловал его, вызывала чувство любви намного сильнее прежнего, и вряд ли старший мог сейчас отказаться от всех прелестей. К тому же после получения желаемого Вальтерсен становился крайне нежным и ласковым, что не могло не притягивать. Как можно просто прекратить это? — Мне жаль, что я сам позволил себе так обнаглеть. Я стал слишком мягким с тобой. — Разве это плохо? — улыбнулся ему альфа и сжал парня в своих объятиях, позволяя тому прижаться к его груди и крепко вцепиться в него. — Я хочу, чтобы ты чувствовал себя настоящим разбалованным омегой, за которым ухаживает его альфа, не дает в обиду никому. — То, что я омега, не значит, что я могу творить, что мне вздумается. Прекрати говорить свои сексистские фразы, — закатил недовольно глаза и фыркнул, вызывая широкую улыбку на лице старшего. Кажется, его Исак возвращался. — Все, что я хотел сказать, это то, что не буду злиться или обижаться на тебя, если ты не будешь мне во всем потакать и мириться с моими выходками. Ладно? И если это будет нужно, то ударь или наори на меня, я не сбегу из-за этого. — От Джонатана сбежал. — Нет, Эвен, это не одно и то же. Если бы ты сейчас меня ударил или сделал что-то подобное, я бы не сбежал, потому что в этой ссоре вся вина лежит на мне, понимаешь? А Джонатан сделал то, что сделал, из-за просто необоснованной ревности, моей вины в том, что я решил продолжить вечер у своего друга дома и не позвонил ему, нет. Я не изменил ему ни разу за все время наших отношений. — Значит, хочешь сказать, что сейчас заслужил хорошую пощечину? — посмеиваясь, спросил парень и огладил скулу парня, невольно засматриваясь на его губы и переводя взгляд на глаза. Однако Исак достаточно уверенно и серьезно кивнул. — Ладно, будет тебе пощечина, — беспечно пожал плечами, замахнулся, отведя руку подальше в сторону, отчего Исак чуть съежился, вжал голову в плечи и закрыл глаза, чтобы не видеть этого. Эвен хмыкнул, выжидая время, пока Исак не изведет себя ожиданием, и только тогда медленно поднес ладонь к его лицу, положил руку на щеку и наклонился слегка для поцелуя. Ласкал губами чужие губы и наслаждался удовлетворенными тихими вздохами Исака, не ожидавшего, что Эвен так поступит. Когда они отстранились друг от друга, у Исака был еще более побитый вид. Ему было стыдно за все его принципы и взгляды, за то, что он такой несуразный и не имеющий понятия, что делать дальше. Ему было обидно за Эвена, что тому приходится с ним возиться, терпеливо ожидая, пока Исак соизволит прийти к правильному решению. — Лучше бы ударил, — отводя взгляд, произнес омега, тем не менее сильнее к нему прижимаясь и утыкаясь носом ему в изгиб шеи, не имея сил отпустить того, словно, сделав это, он упустит своего альфу навсегда. — Прости меня, я виноват в этой ссоре. — А я виноват в том, что оставил тебя одного после секса и не позаботился о тебе, хотя это моя прямая обязанность. Оба хороши, оба идиоты, — посмеиваясь, заметил Эвен и поглаживал спину Исака и его плечи, успокаивая плавными движениями и низким вкрадчивым голосом. — Давай пойдем в твою квартиру, и поговорим, почему ты не хочешь переехать ко мне. — Угу, — кивнул Исак, перехватил поудобнее костыли, собираясь самостоятельно подняться, но Эвен остановил его. — Иди ко мне, — парень отложил костыли и помог Вальтерсену забраться на себя, обхватив его тело как обезьянка. Лестничные пролеты были слишком узкие, чтобы подхватить его под спину и колени, потому он держал его под попу, пока тот уткнулся ему в шею и вдыхал его запах, от которого немного кружилась голова, и осторожно поднимался по ступеням эти два этажа. Им повезло, и они встретили всего одного соседа, подозрительно смотрящего за ними, но Исак выставил ногу и сказал, что он ее просто повредил, а Эв ему помогает. Подозрения в глазах мужчины не убавилось, но он промолчал и прошел мимо. Когда он принес Исака домой и оставил его в квартире, ушел еще и за костылями. Младший в это время снял туфлю со второй ноги и повесил ветровку на вешалку в шкафу в прихожей. Найшейм, зайдя в квартиру, закрыл за собой дверь и подошел к младшему, помогая ему добраться до комнаты и сесть на кровать. — Что с ногой? Еще утром было все нормально, — обеспокоенно глядя ему в глаза, спросил альфа, размотал небрежно перевязанный бинт и осмотрел ногу. Лодыжка немного опухла и синяк стал более выраженным. — Я… эм, я, когда ты ушел, пошел в душ, а там случайно поскользнулся и ударился снова. А потом не перевязывал, сидел на кровати и давил на больное место, — нехотя признался Исак, ожидая нравоучений о вреде таких действий от Эвена, но тот лишь поцеловал его колено и осторожно перевязал бинт. — И зачем ты это делал? Захотелось осложнений? — Я случайно поскользнулся. — Это-то понятно. А вот зачем еще сильнее давить на больное место, мазохист недоделанный, — с небольшим раздражением произнес Эвен, отпуская его ногу и наблюдая, как тот забирается повыше на кровать и кладет под лодыжку небольшую подушку, чтобы было удобнее. — Я задумался и не заметил этого, — поникнувше тихо пролепетал Исак, не осмеливаясь поднять взгляд на Эвена, потому он лишь перебирал складки на своей одежде, ожидая, как тот начнет одну из своих лекций. Однако и здесь он прогадал: Найшейм забрался на кровать и сел рядом с ним, перетягивая на свое плечо. — Ладно… хочешь, поедем в больницу и убедимся, что все хорошо? — Вальтерсен мотнул головой и прижался щекой к его плечу, а саму руку взял в свои и обнял. — Ладно, — недовольно сказал Эвен и вздохнул. Переубеждать Исака — гиблое дело, тот упрям как осел и ни за что не пойдет на компромисс в такой ситуации. — Что насчет переезда? Давай просто поговорим откровенно, ничего не скрывая. — Х-хорошо… — Я уже сказал, что хочу жить с тобой, чтобы ты переехал ко мне. — А я не хочу этого, — ответил Исак, сжимая пальцы Эвена в своих, и почувствовал, как тот напрягся. — Я имею в виду… мне некомфортно жить в твоей квартире. Я не хочу приходить туда. Ты не думаешь, что я специально приводил тебя к себе, не дожидаясь твоего приглашения? — Почему? Тебе не нравится обстановка или?.. — Мне не нравится, что ты там трахал других. В смысле… каждый раз, когда я прихожу к тебе, я вижу ту девушку, которая уходила от тебя в тот день, я представляю, как вы за минуту до этого занимались сексом. И мне просто не нравится это чувство, — Исак поднял на Эвена взгляд, чтобы убедиться, что тот понимает его, и увидел лишь нахмуренные брови и задумчивый взгляд. Найшейм вспоминал, когда такое было. Класс, только один Исак об этом так загонялся… — То есть в этом вся причина? Ты не хочешь находиться там, где я спал с другими? — Не только это… Еще я боюсь, что мы потеряем нашу романтику и начнем больше ссориться. В смысле… сейчас наш секс — что-то яркое и приятное, но, когда мы начнем жить вместе, это станет рутиной. Знаешь, секс по расписанию, — Эвен, смеясь, приподнял его лицо за подбородок и поцеловал. Он даже никогда не задумывался об этом, да и не задумался бы в будущем, если бы младший не сказал про это. Что ж, они и так живут при постоянном риске, так что им терять-то? — Этого никогда не произойдет, ясно? Мы не станем разрушать нашу романтику. Этого не произойдет никогда, — повторил он. — Мы уже живем практически вместе, — Найшейм забрал руку из его цепкой хватки пальцев и, просунув ее позади младшего, придвинул его к себе, а затем и вовсе ладонью пробрался под его одежду и мягко поглаживал его бок. Это было непринужденно и не вызывало неловкости, поэтому Исак с удовольствием подставлялся по теплые прикосновения и почти ластился к ним. — С чего ты взял, что мы будем ссориться? — Ну, мы и так работаем вместе, а если будем еще и жить вместе, то у нас не будет никакого отдыха друг от друга, мы начнем друг другу надоедать и в итоге поссоримся. — Исак, ссоры между партнерами — это нормально, хуже если бы их не было. Какая разница, мы все равно ведь останемся парой. Я не собираюсь тебя бросать из-за маленьких разногласий между нами. — А вдруг ты решишь, что я просто не тот?.. В смысле… — Стоп, малыш, — с добротой позвал старший, хотя в его голосе и ощущалось небольшое напряжение и взволнованность этими словами. — Вот теперь это моя вина, что я до сих пор не доказал тебе, насколько ты важен для меня, — парень взглянул ему в глаза и грустно усмехнулся. На самом деле, эти слова Исака заставляли его сердце сжиматься, словно в тисках. Из-за них перехватывало дыхание, становилось больно и тело будто охватывало огнем горечи. — Мне жаль, что ты до сих пор этого не знаешь, — он приподнял его лицо и оставил поцелуй на щеке, а затем на носике и уголках глаз, на лбу и скулах, на губах. Они как-то даже не заметили, как съехали немного вниз и теперь лежали на кровати, а Эвен зацеловывал его лицо и шею. — Ты начал осознавать, насколько любим? — Я знаю, что ты меня любишь. Я тоже тебя люблю, — скользнул пальцами по его щеке и огладил скулу, — Но ты никогда не думал, что однажды можешь проснуться и понять, что рядом с тобой лежу я, такой родной, но совершенно чужой? — Этого не произойдет, детка. Если ты боишься, что я брошу тебя, то можешь забыть об этом. Если честно, то скорее ты откажешься от меня, чем я от тебя. — Я? — Да, ты, — кивнул Эвен. — Это ты всегда анализируешь, обдумываешь и накручиваешь. Тебя не уносят мысли не в том направлении? Ты всегда отказываешь мне, когда я хочу перевести наши отношения на новый уровень. И это ты сказал Дэниелу, что моя любовь — лишь мания, которая скоро закончится. — Он все тебе рассказал? — Да. Не злись на него, он помогал мне. Но я не понимаю тебя: ты говоришь, что счастлив, но в следующий момент придумываешь сто отмазок, почему все с точностью до наоборот, — Эвен вздохнул и перелег на спину, чтобы больше не видеть виноватый взгляд зеленых глаз. Вряд ли ему станет проще говорить об этом, но так хотя бы не будет мучительного чувства в глубине сердца от слов младшего. Исак, не желая оставаться в стороне, придвинулся к нему ближе, обнимая его поперек груди, и переплел свои ноги с его, заодно согреваясь. — Это не совсем так. Просто мне проще не слишком сильно тонуть в любви. Я люблю личную свободу и боюсь, что все может закончиться так же, как и с Джонатаном, а… — Хватит! — резко прикрикнул Найшейм, переворачиваясь снова на бок, чтобы зло посмотреть на него. Исак же вздрогнул от неожиданности этого приказа и недоуменно уставился на него, ожидая объяснений. — Ты достал уже повторять про Джонатана, ясно? Научись наконец-то как-то разграничивать прошлое и настоящее, — Исак опустил глаза, снова ощущая наплыв вины, и замолчал. Эвен редко так обрывал его, редко можно было и услышать в его голосе разочарование, смешанное с гневом. — Когда ты наконец поймешь, что ты встречаешься со мной, а не с этим мудаком, а? — Эм… Прости, я не хотел, — пожал плечами, выглядя одновременно виновато и недовольно из-за этого тона альфы, которым он с ним говорил. — Да ты всегда так, сначала думаешь о нем, а потом извиняешься. Меня это достало. Еще ты хоть раз произнесешь это имя, и я уйду. Я не хочу потом страдать, когда ты поймешь, что все-таки влюблен в него, и бросишь меня. — Я не влюблен, — нахмурил брови, как бы говоря своим взглядом, что Эвен в корне неправ и не понимает его совершенно. — Молчи и, пожалуйста, послушай, ладно? — Исак кивнул, стискивая зубы, отчего на его щеках заиграли желваки от злости, ненавязчиво выпутался из его объятий и приготовился нападать в ответ. — Это уже невозможно. Ты не можешь забыть его, и я не понимаю причину этого, ведь я делаю абсолютно все, чтобы у тебя даже мысли не появлялось о нем. Что мне еще сделать, чтобы ты наконец осознал, что Джонатан в прошлом? — Прости, — вскинул брови, извинясь, но при этом не особо искренне, словно его приперли к стенке и заставили это сделать. — Не извиняйся, не делай из меня такого мудака, который запугал тебя, — фыркнул парень, закатывая глаза. Наверное, он не смог бы сейчас описать всех эмоций Исаку, которые он испытывал на данный момент. Этот шквал чувств давил на его разум и только лишь злил. Особенно угнетало то, что Исак не пытался даже защищаться, а значит, Эвен был прав. — Я…я не знаю, что сказать. — Скажи, что ты понимаешь разницу между нами. — Я понимаю, — недовольно повторил омега. — Тогда почему постоянно сравниваешь? Если это какая-то травма, то, может, лучше походить к психологу? — Эвен навис над Исаком, не позволяя ему ни сбежать, ни просто отстраниться. Тот непроизвольно выставил перед собой руки в защитном жесте и сжался. И он не мог сказать наверняка, его пугали слова Эвена или он сам. Но тот точно говорил какой-то бред, никакая это не травма, ведь ничего ужасного не произошло, ведь так? Может, он просто хотел убедить себя в этом, а может, так и было. В конце концов, это его личное дело, а не Эвена. — Я здоров и не пойду никуда, — категорично заявил Вальтерсен, отстраняя старшего от себя и глядя на него надменным взглядом. — По сути, то, что он сделал, можно расценивать как попытку изнасилования, так что никто тебя не осудит, Исак. — Прекрати, Эвен, — он спихнул его с себя и сел на кровати. Он не хотел больше разговаривать, он хотел просто расслабиться, а Эвен напрямую препятствовал этому. Найшейм напряженно вздохнул и сел позади него, обнимая поперек груди и прижимая его к себе так нежно, что Исак мог бы забыться и просто остаться в таком положении, однако он точно знал, что за этим последует дальнейший разговор. И он отказывается продолжать. — Ну, малыш, не злись, я же не хочу тебе зла. — Я не пойду к психологу. У меня нет никакой травмы, — уверенно произнес младший, несколько нервно почесывая затылок. — Но… — Я не хочу о таком говорить, ладно? — сразу предупредил омега и встал с кровати, взял свои костыли и ушел на кухню, чтобы заварить себе чай и снять напряжение. Ему не нравилось, что Эвен говорил о том инциденте с Джонатаном, называя все это травмой. Это звучало как какой-то упрек. Разве он не должен всячески опекать Исака, а не терроризировать его глупыми разговорами? — Пошли выпьем чаю? — Исак, я не буду давить, — заходя на кухню за ним, начал альфа. — Но что ты говорил про свободу? — А что непонятного? — отрешенно переспросил его Вальтерсен, даже не поворачиваясь к нему лицом. — Перестань говорить со мной так незаинтересованно, малыш. Я твой парень и стараюсь заботиться о тебе. — Ох, так ты об этом все-таки вспомнил? Как приятно, — смеясь, произнес младший, наливая в кружки кипяченую воду. Он развернулся и оперся задом о столешницу, костыли отставил и протянул Эвену его чай. — Не выводи меня из себя, сам ведь потом пожалеешь, — устало произнес Эвен и подошел ближе, но все же сохраняя небольшую дистанцию, чтобы не причинять дискомфорт Исаку, который, между прочим, слишком резко отреагировал на вполне обычное предложение посетить специалиста. Подумаешь, это ведь не значит, что он будет унижен. — А что, все-таки сможешь ударить меня? — заинтересованно посмотрел на него, наклоняя голову немного вбок. Он думал, сможет ли Эвен отступить от своих слов, недавно сказанных. — Я не люблю насилие, — закатил глаза. — Давай продолжим говорить без этого раздражения и напряжения, ладно? — Исак кивнул. — Говори, что ты говорил насчет свободы. — Мне нравится, что иногда я могу не звать тебя к себе и побыть в одиночестве. Иногда я хочу отдохнуть без тебя, но если мы будем жить вместе, то об этом можно будет позабыть. — Но я не собираюсь насильно держать тебя дома. Если ты захочешь отдохнуть, то я просто не стану мешать, — Эвен взял его руку в свою и переплел их пальцы, улыбаясь. Сердце Исака уж точно должно оттаять из-за этого, если учитывать, как тот любит их невинные прикосновения. Исак, не сдержавшись, чуть улыбнулся уголком губ и сжал его ладонь, как бы говоря этим жестом, что он, в общем-то, и не напряжен, как был пару минут назад. — Давай просто установим какие-то границы, которые ни один из нас не будет нарушать? Я понимаю, что мы и так на работе каждую минуту вместе и это может начинать надоедать, но, раз уж этого не исправить, то мы просто разграничим нашу жизнь дома. М? — Например? — Ну, например, можно купить трехкомнатную квартиру, тогда у тебя будет своя комната, в которую я не стану заходить без твоего разрешения. Но в ней не будет дивана, потому что спать ты будешь со мной. Как ты на это смотришь? — Не знаю… Мы будем покупать квартиру? — Ну, в моей ты жить отказываешься, а эта слишком маленькая. Вдруг через пару лет у нас родятся дети? Им негде будет играть. — Ты уверен? — Исак испытывал нечто среднее между радостью и разочарованием и не знал, какое из этих чувств сильнее. И вроде бы идея Эвена была очень даже приятна, но в то же время он и не хотел жить вместе. На него давило это решение, и Эвен смотрел щенячьим взглядом, просто умоляя согласиться. Он не знал правильного ответа, если честно. И да, и нет. — Я бы не предложил, если бы не был уверен в этом. Если мы продадим наши квартиры, то можем выручить немало денег. Вряд ли этого хватит на новую, но мы можем взять ипотеку и внести первый взнос. И, учитывая, что мы оба хорошо зарабатываем, мы быстро расплатимся. — Ты уже все распланировал… — Исак, ты хочешь жить со мной в нашей новой квартире? Просто ответь честно. Не бойся, я больше не убегу, как утром. — Я хочу, но… — Стоп. Вот и весь ответ, — лаская взглядом его лицо, сказал старший и улыбнулся. Он потянул Исака на себя и поцеловал его. Теперь, казалось, он мог это сделать без какого-либо осуждения или возмущения со стороны омеги. Теперь он имел на это право. Исак, конечно, хотел что-то сказать, но позволить ему сказать что-либо против было подобно смерти для альфы, так что он с улыбкой заткнул ему рот поцелуем. Исак осторожно положил руку на его грудь и чувствовал его сердцебиение, такое частое. — Мы же не съедемся прямо сейчас, это займет время, так что давай просто жить сегодня? — Хорошо, — смущенно покраснел он и улыбнулся. — На чем мы остановились утром, до того, как ты все испортил? — забираясь на столешницу и раздвигая ноги, чтобы подпустить старшего ближе, соблазнительно прошептал Исак. — Эй, нет, испортил все ты, детка. Ты должен был ожидать чего-то подобного от меня, ясно? Я романтик, и сказать подобное во время секса — романтично. — Мда… — Может, продолжим? — ведя рукой вверх по его бедру, предложил Найшейм, и, когда Исак кивнул, он подхватил его на руки и осторожно понес в кровать. — Тебе не будет больно ноге? — Сейчас мне на это плевать.