Одиночество вдвоем

      Несколько следующих недель Дин и Кастиэль все больше времени проводили друг с другом. Они вместе принимали пищу и каждый раз Дину удавалось уговорить Кастиэля поесть. Обычно они расслаблялись в комнате отдыха, смотря «Следующую топ-модель Америки» или играя в шахматы. Кастиэля всегда поражало, как по-разному выглядели модели во время фотосъемок, хотя Дин и объяснял ему множество раз, что все дело в косметике. К концу первого месяца пребывания Дина в Блю-Грасс, Кастиэль начал считать их друзьями.       Одним особо ленивым вечером в комнате появился Дастин: Дина и Кастиэля вызывали в кабинет доктора Перри. Когда они вошли, она была погружена в бумажную работу. Взгляд был тяжелым и уставшим.       — Привет, ребята. Пожалуйста, присаживайтесь, — сказала она, показывая на стулья перед собой. Оба уселись, не протестуя. — Итак, у меня есть для вас как хорошие новости, так и плохие. Хорошие состоят в том, что штат предоставил нам больше финансирования, что позволяет нам брать больше пациентов. А плохо то, что количество пациентов, которых мы ожидаем, больше, чем количество комнат для их размещения. Что означает… Нам придется начать подселять соседей.       Мужчины сидели и недоуменно смотрели на доктора. И как это касалось их?       — Поскольку Кастиэль буквально расцвел в твоем присутствии, Дин, я подумала, чтобы ты переехал в его комнату. Так никому из вас не придется делить ее с кем-то, с кем вы не будете чувствовать себя комфортно. Что думаете?       — Думаю, я бы не возражал, но решать Касу. Не хочу полностью встревать в его жизнь, — ответил Дин.       — Кастиэль? — ожидающе спросила доктор Перри.       Если мне придется жить с кем-то, я предпочту Дина.        — Отлично, здорово! Спасибо, ребята, за сотрудничество. Вся эта ситуация была очень напряженной и очень приятно, что два моих самых сложных случая так легко согласились.       — Два самых сложных случая? Что в нас такого сложного? Я знаю, Кастиэль не разговаривает, но он здорово продвинулся! — запротестовал Дин.       — Я знаю, Дин, и согласна. Но до вас двоих неимоверно трудно достучаться. Для того, чтобы лечить тебя, мне нужно докопаться до источника проблемы. Но, думаю, ваша дружба будет только полезна. Вы действительно открылись с тех пор, как подружились друг с другом.       Дин и Кастиэль скептически переглянулись.       — Хорошо док, как скажете, — поправился Дин.       — Теперь, Дастин, я хочу чтобы ты и Анна помогли Дину собрать его вещи и перенести их в комнату Кастиэля. Я позвоню коменданту, чтобы он принес еще одну кровать.       Дастин хмыкнул в знак того, что понял и вывел Дина из комнаты. Когда Кастиэль собирался уходить, доктор Перри остановила его.       — Кастиэль, тебя действительно это устраивает? Если тебе будет неудобно, мы можем придумать что-нибудь еще. Я не хочу, чтобы что-то препятствовало твоему прогрессу или дало регресс. — Кастиэль поежился от искреннего беспокойства, светящегося в ее глазах.       Я действительно в порядке. В конце концов Дин мой друг. Я не против делить с ним комнату.       — Рада слышать это. Приятно видеть, что ты общаешься, особенно с Дином. Думаю, что твое участие действительно помогает ему. У него были трудные времена, действительно трудные, и я думаю, что на него действительно действует твое сострадание. Не многим удается не замечать его грубые углы.       Он не смотрит на мои. Вернуть долг — самое малое, что я могу сделать. Я рад, что могу помочь ему.       — Я тоже. Как думаешь, Кастиэль, а он тебе помогает?       Не знаю. С ним мои дни проходят чуточку быстрее. Он веселый. Наверное, легко общаться. — Почему ты так добр к нему? — спросила доктор Перри. Кастиэль пожал плечами. Я не уверен.       — Ладно, неважно как, я рада, что вы подружились и, наконец, общаетесь со мной. Я с оптимизмом смотрю на ваше будущее лечение.       Я тоже.       Кастиэль взглянул на доктора Перри и впервые за встречу, она увидела слабую улыбку на его губах. Она широко улыбнулась в ответ. Сейчас он чувствовал, что у него теперь есть будущее. Возможно, однажды, он сможет жить вне психиатрической клиники.       — Ты можешь идти, Кастиэль.       Кастиэль кивнул в знак прощания и направился в свою комнату. Дин уже устраивался, развешивая постеры. По всей видимости, ему было важно, чтобы AC/DC висели и наблюдали за ним. Вторую кровать тоже уже принесли, расставив их по разным сторонам комнаты. Обе были застелены уродливым зеленым постельным бельем, выдаваемым больницей. Очевидно, ни Дин, ни Кас не видели смысла вкладывать деньги в такой вид уюта.       — Ты не против, что я повесил это? — спросил Дин, повернувшись спиной к Ангусу Янгу, чтобы посмотреть на Кастиэля. Тот покачал головой. — Отлично, потому что эти парни — боги Рок-н-Ролла и заслуживают поклонения.       Остаток вечера они перевешивали постеры Дина и раскладывали его вещи. Кастиэлю пришлось освободить половину шкафа, но это было не сложно. Все равно у него было всего четыре пары брюк и четыре футболки. К тому времени, когда свет погасили, Дин уже полностью обжился.       Они лежали в кроватях, разглядывая комнату и любуясь работой рук своих. Кастиэлю нравилось, как постеры висели по стенам, теперь комната выглядела не такой казенной. И Дину, хотя он и не признался, нравилась картина, висевшая на стороне Кастиэля. Это была репродукция «Звездной ночи» Ван Гога.       — Кас? — сонно пробормотал Дин. — Как ты тут оказался?       Царапанье ручки по бумаге подтвердило Дину, что Кастиэль работает над ответом. Он закончил писать, вырвал страницу со своим ответом, скомкал бумагу и бросил Дину.       У меня было то, что доктора называют «нервным срывом». Я был один дома, когда это случилось. Закончилось все тем, что когда пришел мой брат и скрутил меня, я разрушил половину своего дома.       — Что тебя взбесило?       Честно, все. Но окончательно меня добило то, что я завалил свой второй семестр в одиннадцатом классе. Я получил свой табель и в нем сообщалось, что я провалился. До этого момента я был отличником, ярким примером для младших братьев, а теперь я их подвел. Я знал, что мой отец будет в ярости и я не знал, я думал, что не знал, как с этим справиться.       — Звучит так, словно твой отец взвалил на твои плечи большую ответственность, — сказал Дин.       В некотором смысле, да. Он ожидал от меня совершенства. Но он, как и большинство других, игнорировал меня до тех пор, пока я не начинал плохо себя вести или не слушался. Вот тогда я получал все его внимание.       — Знакомо. Мой отец тоже возложил на меня большую ответственность.       Как?       — Он ожидал, что я всегда буду защищать своего младшего брата. Черт, я практически вырастил пацана. Научил его кататься на велосипеде, стрелять из пистолета, флиртовать с девушками. Именно я рассказал ему «про это». Я лечил его раны после первой драки. А если я когда-нибудь облажался и Сэмми причинялась боль, ну, тогда начинался ад. Мой отец ожидал, что я буду всегда присматривать за ним. Иногда я думаю, что он считал меня телохранителем Сэма или типа того.       Поэтому ты оказался здесь? На тебя слишком давил твой отец?       — В некотором роде, — вздохнул Дин. — Это долгая история.       Некоторое время они молчали, в комнате слышалось лишь дыхание. Кастиэль начал жалеть, что спросил Дина о причине, по которой тот попал в Блю Грасс, ему казалось, что он зашел слишком далеко и теперь Дин игнорировал его, потому что был расстроен. Но вскоре Кастиэль услышал храп Дина и понял, что тот попросту заснул. Кастиэль фыркнул, удивившись как легко Дину удалось соскользнуть в сон. Он извинится утром.