Одиночество вдвоем

      Пару часов спустя, Кастиэль вернулся к комнате с новым мягким одеялом в руке. Он почти решил устроить Дину разнос, накричать на него, что не заслуживает такого к себе отношения. В последние три дня он был добр к Дину, а получал в ответ холодные взгляды и грубые слова. Он определенно собирался преподать ему урок, как относиться к другим с уважением. Потеря брата не давала ему права вести себя, как последний мудак.       Положив руку на ручку их двери, Кастиэль глубоко вдохнул. Он должен был противостоять Дину, чтобы вернуть в него здравый смысл. Такое поведение действительно начинало его пугать. Он просто должен был объяснить, что то, как тот себя вел, ничего не решит. Он обязан был сказать Дину, как его враждебность и равнодушие влияет на других. Да, тогда он одумается. С Дином все будет в порядке, сказал себе Кастиэль. Он расправил плечи и придал себе решительный вид. Он собирался заставить Дина увидеть свет в конце тоннеля.       Еще раз глубоко вздохнув, Кастиэль распахнул дверь. Он открыл рот, чтобы начать свою лекцию, но не смог издать ни единого звука. Одеяло выскользнуло из его ослабевших пальцев и бесшумно упало на пол.       Дин скрючился на полу, лежа в луже крови. Рядом с ним лежала сломанная бритва, несколько лезвий было разбросано по комнате. Одну Дин сжимал в кулаке. Порезанные запястья были прижаты к груди, глаза полузакрыты. Казалось, кровь отхлынула от лица, оно было бледным и болезненным.       Кастиэлю понадобилось мгновение, чтобы прийти в себя от шока, но когда он осознал то, что открылось его взору, он рухнул на колени рядом с Дином. Он обхватил руками холодное лицо любимого, пристально ища любые признаки жизни.       — Дин? Дин?! — Кастиэль слегка встряхнул его, пытаясь вывести из смертельного сна. На лице все еще проступали веснушки, и Кастиэль понял, что тот все еще жив. — Дин! Дин, ты должен проснуться! Дин!       Кастиэль снова потряс его, на этот раз более грубо. Веки Дина задрожали и приподнялись, но взгляд был непонимающим и мутным от потери крови. Он попытался сесть, но твердая и одновременно нежная рука Кастиэля остановила его.       — Ты должен снова лечь, — сказал Кастиэль спокойно и твердо, несмотря на то, что его вены были переполнены адреналином. — Мне нужен санитар! Здесь есть пострадавший! Мне нужна помощь!       Дин еще сильнее прижал к груди окровавленные запястья, словно понял, что пострадавший — он. Обжигающий взгляд его зеленых глаз блуждал по лицу Кастиэля.       — Ты не должен был найти меня, — выдохнул Дин, его голос звучал жалко и слабо.       — Ты не должен был спасать меня.       Кастиэль прижал Дина ближе к себе, так, чтобы его голова покоилась у него на коленях. Топот ботинок по линолеуму подсказал ему, что помощь подоспеет уже через несколько секунд. Кастиэль погладил Дина по волосам, прежде чем ответить.       — Такой уж я есть, Дин. Я всегда буду спасать тебя.

***

      Дин никогда не думал, что после смерти Сэма его жизнь все же наладится. Он думал, что с уходом младшего брата игра окончена, и что у него ничего не осталось, чтобы хотеть жить. Но инцидент с Кастиэлем показал ему, насколько он ошибался.       В течение следующих нескольких месяцев Дин стабильно восстанавливался. Доктор Перри назначила ему интенсивные ежедневные психологические сеансы, приходя даже в выходные, чтобы работать с ним. Он взял в руки гитару и научился проигрывать свою тоску и записывать горе. В плохие моменты Кастиэль отвлекал его, как-то раз даже приехал из дома Святого Кристиана в три часа утра, потому что Дин был очень расстроен. У него были плохие дни, и он ломал вещи и кричал на тех, на кого не должен бы, но он больше не причинял себе вреда. И никогда больше не станет.       Кастиэль был рядом, когда Дин орал, рыдал и дрался, и это заставило его понять, насколько же тот был ему нужен. И, хотя он все время скучал по Сэму и каждый день его первые мысли были о младшем брате, он смог пережить это и даже начать наслаждаться жизнью, потому что Кастиэль был рядом с ним. Без этого человека Дин был бы мертв.       Однажды он восстановился достаточно, чтобы присоединиться к Кастиэлю в доме Святого Кристиана. Они украшали свою комнату, рисовали, у них была работа. Они выполнили все, что задумали. Со временем Дин исцелился и научился жить со своей потерей. Он превратил ее в горючее для своих стихов и музыки. Он превратил это в надежду.       И эта надежда поддерживала Дина до конца жизни. Надежда, которую Сэм, Кас и доктор Перри подарили ему. Это была надежда, что он достаточно силен. Надежда, что все наладится и его любовь не закончится.       Так и произошло. Эта любовь вечна.