Your battle

      Еле отлепив веки друг от друга, они сразу же непроизвольно сомкнулись. Что-то чересчур светлое, запредельно светлое окружало меня. Голова гудела как после внушительных масштабов гулянки, а пульс чувствовался аж в самих висках. Руки и ноги были чуть онемевшими, глазницы болели, будто мои глаза сжимали последние трое суток, а всё тело чувствовало слабость, дикую слабость. Следующее, что я подметила, это то, что я была переодета. Белая кофта, белые бриджи и совсем ногие ноги. Ну, это не худшее, чего стоило ожидать.        Перед глазами виднелся потолок, достаточно высокий и большой, позволяя оценить масштабы помещения, в которое меня приволокли. Собрав все силы воедино, я смогла всё же опустить взгляд и замереть в немом страхе.       Вся комната, а точнее подобие камеры или инкубатора, была темная, точно того же материала что и потолок — мрамора, добавляя комнате зловещия и ужаса. Но подобные ассоциации были навеяны не мрамором, а стеной, что расположилась напротив. Она была прозрачная, а за ней всего лишь дополнительное пространство, с теми же самыми стенами, покрытыми мрамором, и каким-то лифтом.       Тут было ужасно находиться. Стена, что позволяет тишине и пустоте просочиться сквозь свою прозрачность, давили как тонна груза на спине. Стерильность и минимализм напоминали один из худший периодов жизни, проведённых в стенах MI-6. Ощущение, будто ты всего лишь подопытный в руках правительства, и твое будущее зависит лишь от результата какого-то дурацкого эксперимента.       Возможно, если бы я решилась что-то произнести, то несомненно услышала бы эхо, поскольку в помещении не было ничего, кроме как кровати. Белоснежной, идеально заправленной кровати, посреди светлого и холодного плиточного пола.       Не знаю, было ли это хорошей идеей, но я решилась подвестись и осмотреться получше. Правда, как только я встала, голова начала кружиться как карусель, и мне пришлось на пару секунд ослепнуть. Боль мешала сконцентрироваться и, в целом, логично рассуждать, что кончено же было не в мою пользу.       Как только ноги коснулись гладкой поверхности пола, я сразу смогла ощутить их, потому что до этого момента я лишь могла предположить, что они всё ещё что-то чувствуют. Сквозь боль и неведение, я сделала первые шаги. Не те первые шаги, которые делает любопытный малыш в кругу любящей семьи, а те, которые открывают дверь во что-то неведанное и ужасающие. Так, я потихоньку шла к той самой стене, не зная зачем и для чего, но безумно хотелось докоснуться до неё и знать наверняка, что она материальна. Каждый следующий шаг давался всё тяжелее и тяжелее: сами ноги гудели, в живот отдавала непонятная стягивающая боль, а голова и вовсе, казалось, разломается на части от жуткой боли и шума в ушах.       Когда рука сопрекасрулась со стеклом, таким ненавистным мною в ту секунду, я закрыла глаза и тихонько присела под стену. В тот момент, сидя обпершись об стекло, казалось это конец. Думаю, так и было.       Скупая слеза скатилась по щеке, когда я вспомнила тот момент: из неоткуда появившиеся ствол мигом оказался в полости рта; палец, подвинусь команде, нажал на курок, и оглушительный звук. Так или иначе, оплакивать его у меня больше нет сил, так как и думать жив ли вообще Себастьян. По-моему, мы пришли к финалу. — Ты в этом уверенна?       Я сомкнула глаза сильнее, заставляя глазницы болеть в два раза больше и попыталась не обращать внимания.       Больная идиотка, до чего ты докатилась?! — Как самокритично...       На этот раз я не была удостоена чести видеть Его, только слышать. Но я готова поклясться, что вид его был бы самовлюблённым и эгоистичным, как и его поступки...       Мои рассуждения прервал странный звук. Повернувшись направо и подняв взор, я увидела зелёный свет, излучавшийся, как оказалась не с лифта, а из странного барьера в виде мини-помещения с автоматическими дверями с этой и внешней стороной, между этой камерой и широким коридором, что располагался дальше. Но это всё я заметила определенно позже. Сразу после того, как увидела мужчину, до боли знакомого мужчину.       Высокий, в темном костюме и с кудрями на голове, он сделал пару неуверенных шагов по направлению ко мне, и остановился. Я смотрела на него, как дикий и беспомощный зверь, загнанный в угол. Только вот взгляд не был наполнен решительностью к бою.       Так как у меня ещё имелись остатки гордости, я попыталась встать на ноги, что получилось не с первого раза. — Для чего вы тут? — вместо ожидаемого эха, я услышала какие-то отголоски рации, что передавали мой голос из этого инкубатора за его пределы. Я должна была догадаться: стекло наверняка пуленепробиваемое, потому вряд ли кто-то бы услышал через него мои четные попытки быть услышанной. — Ничего важного, просто хотел лично познакомиться. — невольный смешок вырвался так же неуместно, как и его нахождение здесь. — Меня зовут Шерлок Холмс. — аккуратно и тихо произнёс оппонент, видимо, чтобы не вызывать бурю эмоций в моём больном сознании. И, к слову, у него получилось. Хоть я и мигом вспомнила те газеты, с его персоной, на рабочем столе Джима, и эту знакомую фигуру, которую впервые увидела на той злосчастной крыше, я не собиралась бросаться на это чёртово стекло, в надежде разломить, чтобы добраться до его шеи и узнать, какого чёрта он ещё жив. Тем более, моих сил не хватило бы даже на элементарный спор, неужто покушаться на чью-то жизнь. Хотя было бы не плохо... — И что вам нужно? — вкрадчивый голос не был в моих планах, но так уж получилось. — Вы были его помощницей во всех операциях, я... — Предпочитаю быть «соучастницей» его операций. — видимой мой слабый оскал сбил его с толку. — Это уже не имеет значения. — Шерлок сделал ещё один шаг, в то время как я предпочла оставаться на месте. — Верно...— силы, не смотря на то, что их и не было, совсем иссякли, и вести словесную борьбу я никак не была готова. — но вы здесь не для светской беседы, поэтому прошу: к делу. — он взвесил все за и против, после чего продолжил: — Вы знаете, что его сеть распространена не только на Британию, но и на другие страны Европы. И вот я здесь,— ещё один шаг,— чтобы вы назвали мне эти страны. — его вид стал более уверенным и самонадеянным, чем прежде. Я стала рассматривать его детальней: темные кудри, скулы, о которые наверняка можно порезаться, чёткая и резкая линия губ, и взгляд: такой холодный и кристально-чистый. Молчание затянулось, и видимо его это стало напрягать. — Прекратите анализировать меня, вам это не поможет. — ровный, холодный тон... но всё равно я не пойму одного. — Что он в вас нашёл? — видимо это был такой плевок в его огород, что я аж смогла наблюдать его растеряный, вышедший из контроля взгляд. — Пологаю то, чего вы невооружённым взглядом не заметите, сколько бы вас не учили в подвалах разведки. — Это вы намекаете на ум?! — слабая улыбка, и я чувствую маленькую победу. — Я жду. — тонкие пальцы собрались в кулак. — С чего вы решили, что я назову их? — самонадеянный болван. Если он и его братец думают, что мне есть чего бояться или терять — они в огромном заблуждении. — Для вашего же блага. — слишком уже резкий и громкий смешок вырвался совершенно неожиданно. — Для моего чего?! — вновь смешок, только на этот раз приглушённый, — моё благо для меня уже давно не в приоритете. — Майкрофт грозился вам мучительной смертью, но я немного смягчил приговор, при условии что вы назовёте все страны, которые находятся под влиянием сети Мориарти. — я сразу поняла, что назову ему эти страны, но не под страхом мучительной смерти, нет. Смерть меня не пугает. В замен на кое-что. — Хорошо. — я сделал глубокий вздох. — но только после нужной мне информации. — немой вопросительный вопрос, и я продолжаю, — вы скажите мне, где находится Себастьян Моран в данный момент. — я посмотрела ему прямо в глаза, проделавшая условия «сделки», — скорее всего в миникрофоне, который покоился в его ухе, прозвучало разрешение на рассекречивание этой информации. — Его выслали из страны. — холодные, леденящие слова ударили по остаткам живого в моей душе. — Куда? — я вздёрнула бровь, понимая, что могу шантажировать его этим клятым списком стран, чтобы узнать побольше о Себастьяне. — Это мне неизвестно. — но видимо детектив был другого мнения. — Так узнайте! — я повысила тон слишком уж неожиданно, но Холмс младший оставался всё таким же непоколебимым. Через пару томных секунд он смог дать ответ: — «Остров Дьявола» Там он скорее всего и умрёт. — Холмс быстро проторохтел и вернулся за своё, пока я осознавала всё сказанное им. «Остров Дьявола» знаком мне не по наслышке. Тюрьма для опасных преступников разного типа, расположена в Кайенне, столице Французкой Гвианы. Действительно жуткое место. Мне мог бы светить там срок, когда в один прекрасный день я чуть не попалась на выполнении операции, но благодаря Джеймсу, я избежала поимки. — А теперь,— глубокий вздох,— список. — сейчас моя улыбка была шире. — Ещё кое-что...— раздражённый, испепеляющий взгляд, который меня не волновал. Мне нужно было знать это. — мне плевать в какие игры вы играли, что двигало вами обоими — хоть это и очевидно; я хочу знать: почему вы здесь, живой и невредимый, когда совершили самоубийство точно также у меня на глазах? — Хоть ответ был точно также очевиден, я хотела слышать его от первого лица. Вновь заминка. Он прослушивался к голосу в ухе, который вновь давал разрешение. — Обычный трюк. Идеальный план. — натянутая улыбка. — Я всё ещё считаюсь мёртвым. После того, как я разберусь с сетью Мориарти, мне суждено вернуться в Лондон. — Я думаю, его люди позаботяться о том, чтобы это не произошло. — тихий и спокойный голос пугает больше истеричных припадков. Это я знаю не понаслышке, — Мориарти я обязана своей жизнью, и мне искренне жаль, что я не смогла умереть за этого безумца тогда, на крыше. Чтобы он вам не говорил, кроме нас с Мораном, никто никогда не знал его тем, кем знали его мы. Хотя, никому уже и не узнать. — всё будто ушло на задний план, и я совсем не думала, что несу. Слова неслись как бред сумасшедшего, и я просто хотела говорить и не останавливаться. Больше всего, сейчас, я хотела бы оправдать их имена, но это бессмысленно, — я опустила взгляд, не в силах больше держать зрительный контакт. Шерлок стоял, видимо сбитый с толку, и пытался проанализировать ситуацию. Боже, как же это абсурдно. — Знаете, узнав я вас пораньше, я вас бы убила. — я подняла глаза, вновь заглянув в самую радужку собеседника. — Бельгия, Австрия, Польша и западная Россия. Теперь уйдите. — я отвернулась от стекла, устремив взгляд в стену. Он длительное время хранил молчание, я даже подумала, что он ушёл, но в следующую секунду услышала из динамиков голос: — Откуда мне знать, что они верны? — Вы пришли ко мне, когда вполне могли обратится за помощь к брату, что видимо и сделали, но так как вы тут, вывод: ваш брат ничего не знает...— язвительная и коварная улыбка озарила моё лицо, и решила повернутсяв сторону собеседника вновь, чтобы озарить его своей жёлчью. Впервые за долгое время что-то действительно меня порадовало. — вы нуждаетесь в моих подсказках, а когда человек оказываться в подобной ситуации — он поверит. У вас нет выбора. — Понятное дело, я не назвала основных и самых значимых стран в списке: Швейцарию, Ирландию и Францию. Эти страны несли особую значимость для Джеймса, потому я просто побоялась назвать их. Ну или, от части, из уважения к нему и Себастьяну: всё это они построили вместе, идя нога в ногу с каждым годом, выполняя более серьёзные операции, строя империю, и не важно каким бы то делом это не было, они делали его хорошо, и я не имела права это все разрушить. — Надеюсь, это всё стоило того. — Простите? — чистое недоумение в голосе «умнейшего человека». — Смерть. Его смерть. — правда, на этих словах меня немного перекосило. — Надеюсь, он знал, за что умирает, и надеюсь, он не просчитался. — я вновь повернулась к нему лицом, вспомнив одну деталь. — Он обещал сердце вам выжечь, вроде... — глаза вновь загорелись, когда в голове начал рождаться план. — Вы не ответственны за его поступки, — Мы стояли на расстоянии вытянутой руки, и клянусь, если бы не стекло, он уже был бы мёртв. — если он так поступил, то, возможно, вам следует задуматься о причинах, уверен, он никогда не делал ничего просто так. — Нет, не ответственна. Но у него есть незаконченное дело, а это несомненно кое-что значит для меня. — хитрый прищур и язвительная улыбка дали ему понять, на что я намекаю: теперь он — моя проблема. — на этих словах он разорвал зрительный контакт и, развернувшись, направился к выходу. За секунду до того, как Шерлок ступил бы за порог, я задала последний вопрос: — И какой мой приговор на данный момент? — Заточение. Пожизненное заточение здесь, под присмотром министерства. Вы можете быть полезным моему брату. — он ступил за порог, после чего двери автоматически закрылись, и я смогла всё обдумать.       В один день я выберусь отсюда, освобожу Себастьяна, и вместе мы убьём всех, кто шёл против нас, но главное... Шерлок Холмс. Я не буду играть с ним для забавы, как это делал Джеймс, о нет. Я уничтожу его, убив всё, что он любит, после чего лично своими руками вынесу ему приговор.