Трансформация для души

      Тикки почти преуспела в том, чтоб отвлечь внимание Маринетт от вещественной улики, которую оставил после себя Кот Нуар. Тикки расхваливала Кота, говоря, какой он внимательный и заботливый, и крутилась возле глаз Маринетт, пытаясь отвести её взгляд подальше от кушетки. Но перед выходом Мари спохватилась, решив собрать постель Кота, ведь в комнату могли зайти родители - и у них бы точно возникли вопросы. И тут, конечно, она заметила.       Маринетт таращилась на то, что лежало под её кушеткой с таким видом, будто там притаилась гремучая змея.       -- Это кеды Адриана, - наконец проговорила Маринетт, услышав свой голос словно со стороны. Губы произносили, но до сознания не доходило, поэтому она сказала еще раз: - Это кеды Адриана.       Она узнала бы их где угодно.       -- Маринетт, - обеспокоено окликнула её Тики.       -- Это. Кеды. Адриана, Тикки, - Маринетт посмотрела на свою Квами, словно в надежде на какую-то спасительную соломинку. – То есть… Адриан…. – её глаза медленно распахнулись и стали похожи на два огромных блюдца, - Адриан – это Кот Нуар?       В голове эхом прозвучали его слова: «Увидимся в школе».       Кровь отхлынула от её лица, она опустилась на кушетку, словно не доверяя своим ногам. Это не укладывалось у неё в голове – она просто не могла сопоставить эти две личности, совершенно не похожие, даже можно сказать - противоположные. Не говоря уже об огромном пласте прошлого, которое предстояло переосмыслить…       Она тряхнула головой, словно пытаясь поставить на место сдвинувшийся мир. И тут её озарила мысль – прекрасная, чудесная, спасительная мысль - она глубоко вздохнула и её плечи опустились от невероятного облегчения.       -- Ох…. Я же видела их стоящих рядом, когда его водитель был под воздействием Акумы! Эти кеды… Боже мой, у меня чуть сердечный приступ не случился, - Маринетт рассмеялась – слишком нервно и слишком громко. - Это не его кеды, такую обувь носят многие… И отец никогда не отпустил бы Адриана болтаться ночью неизвестно где.       Все это звучало очень убедительно. Но пережитое потрясение все ещё отголосками отдавалось в её сердце. Маринетт подняла глаза на молча зависшую в воздухе Тикки.       -- Тикки, ты представляешь, что бы было, если бы Адриан был Котом Нуаром?       -- И что бы было? – осторожно спросила Тикки.       -- Это был бы конец нашей команде, вот что, - Маринетт поднялась на ноги, отбросив с глаз челку. – Я просто не смогла бы… - она замешкалась, пытаясь сформулировать мысль, - Не смогла бы рассчитывать на него так же, как и раньше. Кот слишком часто рискует, принимая на себя удар, - Маринетт перекинула сумку через плечо, собираясь на выход. – Не говоря уже о том, что тогда бы получалось, что он влюблен в ЛедиБаг, и не влюблен в меня настоящую, Маринетт… - её лицо вытянулось от такой мысли.       Тикки молча нырнула в раскрытую сумочку. Квами нужно было много о чем подумать. Маринетт открыла люк в полу и стала спускаться вниз. На полпути она замерла, обдумывая что-то, а потом вернулась в свою комнату, взяла черный маркер и поставила маленькую точку на белой подошве кеда Кота Нуара. Незаметную, если её не искать…       Она не собиралась разглядывать ноги всех кто носит оранжевые кеды, в поисках Кота Нуара. Нет, для нее было важно только убедиться, что Кот Нуар – не Адриан.       ******       Задача номер один: забрать кеды из комнаты Маринетт.       Задача номер два: откусить себе язык, в качестве наказания и дополнительной меры по избежанию проблем в будущем.       Адриан стоял, прислонившись лбом к стеклу, невидящим взглядом скользя по лужайке перед домом и уже десятую минуту слушая ехидные издевательства Плагга, который сегодня был в особенно словоохотливом настроении. И Адриан не перебивал, молча выслушивая поток сарказма, – он это заслужил.       Но в то же время какой-то его части, более безответственной, было очень интересно, что Маринетт подумает по поводу того, что он может оказаться Котом Нуаром. Что именно он, Адриан, убаюкивал её ночью, пытаясь отогнать призрак Акумы (опустим то, что Акума эта изначально появилась из-за него).       Он знал, что она подумает – она подумает, что им движет чувство вины, и ничего больше. Вдобавок, он уже успел рассказать ей о своей безответной любви к ЛедиБаг… Как же все запутанно, и самое неприятное заключалось в том, что он сам не мог разобраться в своих чувствах.       До занятий оставалось пятнадцать минут, когда пришло сообщение от Кагами с вопросом «Ты где? Мы уже в сборе». Адриан начал было набирать ответ, что, наверное она ошиблась адресатом, когда его ледяным душем окатило осознание, что у него сегодня городские соревнования по фехтованию. Уже месяц как запланированные, обведенные красным маркером на его настенном календаре.       За всеми этими событиями с Маринетт он совсем о них забыл.       -- Ты готов, Плагг? – спросил Адриан, бросив быстрый взгляд на часы. – Нужно забрать мою обувь до начала соревнований.       -- Ты уверен, что я тебе нужен? Ведь теперь ты уже можешь открыто зайти через парадный вход, разве нет?       -- Плагг, когти!       -- А перекуси-и-и….- Квами исчез в кольце, трансформация волной пронеслась по телу Адриана.       Кот Нуар открыл глаза. Благодатная тишина…       У него в запасе было не более десяти минут.       Он мчался по крышам, одним прыжком пересекая значительные расстояния между домами, раскручивая шест и делая кульбиты. Обычно он кайфовал от этих акробатических номеров, на которое его тело становилось способно благодаря костюму, но не сейчас. Сейчас он проделывал все это исключительно для ускорения.       Три минуты до дома Маринетт. Открытое окно – внутри никого.       Его злосчастные кеды лежали там, где он их оставил. Заметила ли их Маринетт? Он надеялся, что нет.       Он остановился, еще раз оглядывая пустую комнату, рабочий стол Маринетт, её кровать на верхнем уровне. В воздухе витал еле уловимый даже для Кота приятный запах хозяйки.       Еще как минимум две драгоценные минуты Кот Нуар непродуктивно потратил на то, что предавался воспоминаниям о прошедшей ночи. И - нет, он сказал себе «нет», это не связано с тем, что он впервые ночевал с девушкой. Они же спали в разных кроватях, даже можно сказать на разных этажах. Но факт оставался фактом – Маринетт была первой и единственной, в гостях у кого он заночевал.       Наконец опомнившись, он снял трансформацию, быстро надел кеды, снова призвал стонущего и негодующего Плагга – а потом, бросив последний взгляд на комнату, умчался в солнечную прохладу весеннего утра.       ******       Маринетт сидела на своем месте, как натянутая струна. В класс входили ученики. Она проводила взглядом Макса, поздоровалась с Джулекой и Роуз. Вошли Алья с Нино, как всегда под ручку.       -- Ого, ты пришла раньше меня, - улыбнулась Алья, - Последний раз такое случалось… м-м-м… - она сделала вид, что задумалась, Маринетт со смешком закатила глаза:       -- Никогда, - ответила она за Алью.       -- Вот именно, - Алья ткнула в неё ручкой, - Это то самое исключение, которое бывает во всех правилах, или ты серьезно решила исправиться?       -- Нет, это исключительный случай, - ответила Маринетт, не сводя глаз с двери.       -- Как и то, что Кот Нуар сегодня ночевал у тебя? – шепотом спросила Алья и с торжественным видом наблюдала на лице Маринетт эффект от своих слов – а эффект был значительный.       -- Я… я… мы... – начала заикаться Маринетт, совершенно огорошенная осведомленностью Альи. Иногда журналистские способности её подруги не просто пугали, а приводили в ужас. – Э-э-это не то, что ты подумала!       -- Мы с Нино вчера возвращались с последнего киносеанса, и заметили Кота Нуара, прыгающего в твое окно! А потом свет в твоей комнате погас - а он так и не вышел! Я в шоке, Маринетт. Честно. Почему ты не рассказывала мне ничего?       Маринетт закрыла пылающее лицо ладонями.       -- Ты знаешь, кто скрывается под его маской? – продолжала допытываться Алья, - Скажи! И давно это у вас? Вообще достойная замена Адриану, хочу тебе сказать.       -- Замолчи, Алья, - не сдержавшись, прошипела сквозь зубы Маринетт, - вдруг тебя кто-то услышит… - а потом внезапная догадка заставила её похолодеть, - Ты же не публиковала ничего в своем блоге, правда? Скажи, что не публиковала!...       -- Конечно не публиковала. У меня серьезный медиаресурс, между прочим, и для начала мне нужно как минимум интервью.       -- Алья!       -- Шучу, - и через мгновение, - Хотя нет, не шучу, - и она увернулась от брошенной Маринетт ручки.       В класс вошел учитель истории, и их разговор пришлось прервать. Адриан так и не появился.       На перекличке все стало ясно – у Адриана сегодня были соревнования в фехтовании, и он вместе с Кагами запланировано отсутствовал. Что ж, фразу «увидимся в школе» можно было уже не использовать как улику против него.        Чем больше она думала об этом, тем больше убеждала себя, что это абсолютно невозможно, чтобы Адриан был Котом Нуаром. Помимо железного алиби, которое было у Адриана после Горидзиллы, была еще и нестыковка в отношении Кота и Адриана к ней самой.       Кот начинал проявлять к ней особенную заботу и внимание, а особенно она почувствовала это сегодня утром, когда он поцеловал её в плечо – с той максимальной серьёзностью, на которую он вообще был способен. Адриан же… Мысль о том, что Адриан не видит в ней никого, кроме друга, все ещё давала привкус горечи во рту. Но она заставила себя думать об этом – было необходимо перерасти этот этап «ненужности», эволюционировать в… во что? В безразличие? Это вряд ли. В ненависть? Заманчиво, но она была слишком справедливой, чтобы понимать, что нельзя заставить кого-то любить… Тогда что ей остается, дружба? Это как есть бутерброд, состоящий из двух кусков хлеба – и смотреть рекламу сочного трехэтажного бургера... который, вероятно, на её глазах будет съеден кем-нибудь другим.       Да… сравнение Адриана с бургером было немного неуместным. У неё заурчало в животе.       В конце третьего урока Нино получил сообщение от Адриана с новостью, что они с Кагами заняли первое место среди парижских школ. К сообщению прилагалось несколько «победных» селфи с кубком. Оба чемпиона выглядели счастливыми и довольными.       Глядя на их улыбающиеся лица Маринетт почувствовала себя наивной глупышкой. У Адриана была насыщенная яркая жизнь в лучах славы, с Кагами у него были общие интересы и общие победы. Так это Кагами? Та самая? На фото и в их повседневном поведении ничего не говорило об их романтических отношениях… Но кто знает, у кого какие секреты? *****       Адриан переодевался после соревнований в мужской раздевалке, попутно принимая поздравления от окружающих. У него было отличное настроение, победа на соревнованиях дала ему хороший заряд позитива и адреналина. Вечеринка! Да, он закатит вечеринку! Почему бы и нет, пока отца не было в городе и вообще на континенте, он являлся полноправным хозяином дома. Его победа была отличным поводом, и Натали уговорить не составит труда. Он собирался позвать всех одноклассников. Маринетт пойдет на пользу отвлечься от своих ночных кошмаров… И, возможно, ему удастся с ней поговорить.       Воодушевленный этой мыслью, он надевал кеды, когда его взгляд зацепился за что-то на ребре белой подошвы. Он пригляделся повнимательней, и его брови удивленно поползи вверх. Черная точка от маркера – в незаметном месте за пяткой - и он в ту же секунду понял, что эту метку оставила Маринетт. И эта точка, словно живая, поведала его воображению целую историю про то, как его кеды были замечены и запеленгованы в лучшем шпионском стиле.       Он покачал головой, пытаясь стереть точку. Точка проявила ожидаемую стойкость перманентного маркера, намертво впитавшегося в резину.       Единственное, что ему оставалось – это «фехтовальная» обувь, жесткие белые кроссовки. Он также снова надел штаны из экипировки, чтобы непривычная обувь не бросалась так ярко в глаза.       Он усмехнулся. Это уже начинало напоминать какой-то не очень удачный шпионский детектив…       В машине он поделился с Натали своими планами по поводу вечеринки с таким уверенным видом, что она приняла это как распоряжение. Ему показалось, что она даже обрадовалась - возможность сделать что-то поинтереснее составления расписания и ежедневных финансовых отчетов выпадала ей не часто.       -- А теперь, - скомандовал он, - заедем в школу!       *****       К концу четвертого урока Маринетт успела охладить пыл Альи, сказав, что Кот просто следил, чтобы акума не прилетела снова. Никаких романтических отношений между ними быть не могло – «Ты серьезно, он же в маске!» - «То же мне препятствие!» – исключительно профессиональная предосторожность.       Алья с недоверием отнеслась к этой, в общем-то правдивой истории. Единственное, о чем умолчала Маринетт, это о своих кошмарах. Алья ничем ей помочь не могла, а просто так вселять беспокойство в лучшую подругу ей не хотелось.       Наконец прозвенел звонок.       -- Да, не забудьте, в воскресенье все едем в Галерею Искусств на экскурсию, - напомнила мадам Бюстье. - Сбор на школьном крыльце в 14.00.       Они вышли в холл, обсуждая планы на вечер. И тут перед ними возник кто-то, кого она совсем не ожидала здесь увидеть.       -- Привет, - поздоровался он со всеми своим приятным, как будто совсем чуть-чуть простуженным голосом. Маринетт потребовалась секунда, чтобы понять, кто перед ней. Старший брат Джулеки, с которым она познакомилась во время музыкального фестиваля, и которого с тех пор не видела – Лука.       Он улыбнулся ей, одновременно здороваясь за руку с Нино.       На Маринетт он снова произвел то же впечатление, что и при их первой встрече – его окружало уверенное спокойствие, с едва ощутимым налетом добродушной иронии, читаемой то ли в его непринужденной улыбке, то ли в гипнотически мягком взгляде.       Сердце Маринетт забилось быстрее – отчего-то она знала, что он пришел сюда, чтобы увидеться с ней. И женская интуиция её не подвела.       -- Можно я провожу тебя домой? – напрямую предложил он ей - так просто и естественно, без всяких комплексов и неуверенности в себе.       -- Эм, я живу в доме через дорогу, - она смущенно указала пальцем в пространство себе через плечо. – Совсем близко.       -- О, - он как будто слегка растерялся, - Если честно, я рассчитывал на более длительную прогулку, - и он обезоруживающе улыбнулся. – Может тогда в парк? Если у тебя нет никаких дел?       -- Нет, я свободна, - Маринетт улыбнулась, склонив голову и надеясь, что он не заметит предательского румянца, разлившегося по её щекам. – Давай в парк…       Неожиданное свидание… неожиданно приятное.       -- О, а вот и герой дня! – вдруг воскликнул Нино, заставив Маринетт поднять взгляд.       К ним уверенной походкой шагал сияющий Адриан. Что-то резко кольнуло её под ребрами, доставив почти физически ощутимую боль – эта любовь к Адриану, раньше возносившая её куда-то в разряженную среду стратосферы, теперь раздавливала её, как беспомощную букашку. Как она ни старалась отстраниться от этого чувства, оно возвращалось всякий раз, когда она его видела. Каждое его движение, каждый жест, звук его голоса – казались такими родными и близкими, что это даже причиняло боль. Все ещё.       Всегда.       -- Всем привет, - поздоровался он, стараясь не задерживать на Маринетт взгляд дольше положенного. Он узнал Луку, гитариста, с которым они недавно так классно играли на фестивале музыки. – О, привет, Лука!       Они пожали друг другу руки.       -- Отмените все свои планы на вечер, - произнес Адриан прежде, чем кто-то успел сказать хоть слово, и сверкнул глазами. - Сегодня я вас всех жду у себя в семь. Лука, сыграем, как в прошлый раз? Возьмешь гитару?       -- С удовольствием, - ответил Лука, явно заинтересованный происходящим.       -- Неужели твой старик тебе позволит? – удивленно спросил Нино.       -- А его сейчас нет, он улетел в Штаты. Так что дом в нашем распоряжении.       -- Шикарно, - Нино протянул Адриану сжатый кулак, и тот стукнул его своим. Маринетт заметила кольцо.       Она его и раньше видела, конечно, но не в таком свете. Её взгляд автоматически опустился на его обувь.       Адриан не шелохнулся. Все это время боковым зрением он был сфокусирован на ней. Как глупо он чувствовал себя в этих нелепых фехтовальных штанах… Но дело того стоило.       К ним стали подходить одноклассники, заметившие Адриана, и он приглашал и их тоже. Когда толпа разрослась, Маринетт почувствовала, как кто-то тихонько взял её за руку – она поймала взгляд Луки, и он молча кивнул «Пойдем?». Она согласно кивнула в ответ.       -- Тогда увидимся в семь, - произнес громко Лука, поднимая руку в прощальном жесте.       -- Всем пока, - Маринетт свободной рукой закинула рюкзак на плечо.       -- До встречи, - улыбка Адриана вдруг стала растерянной, когда он понял, что Маринетт с Лукой уходят вместе – и совсем сползла, когда, опустив взгляд и абсолютно не слыша обращенных к нему слов одноклассников, он увидел их держащимися за руки.       Когда и как, черт возьми, это случилось? Его голова как намагниченная повторила траекторию их движения из толпы на выход.       -- Куда это они? – произнес он, почти не контролируя слова и конкретно ни к кому не обращаясь. Он поймал взгляд Альи, пристально и с долей удивления наблюдавшей за ним… и понял, что чувства на его лице были вполне читаемы. Он поспешил привести свою физиономию в порядок. Но было уже поздно. *****       Ощущение было странным – держаться за руку с Лукой. Она чувствовала себя то ли его младшей сестренкой, то ли его… Вторая мысль заставила её улыбнуться и почувствовать разлившееся по телу щекочущее тепло. В Луке ощущалось что-то надежное, может потому что он был старше, и что-то притягивающе-интересное, загадочное, как бывает с некоторыми талантливыми музыкантами, под пальцами которых рождается самая настоящая магия, постичь которую можно только душой... Его ладонь была теплой и мягкой, а подушечки пальцев – отполированный гитарными струнами мрамор.       Он посмотрел на неё, улыбаясь уголками губ, чуть заметно дрогнули его брови - словно он уловил её спутанные мысли.       -- Я только вчера вернулся в Париж, - произнес Лука. Он выпустил её руку почти сразу, как они вышли на улицу, слегка щурясь от яркого солнечного света. – Джулека мне рассказала, что с тобой приключилось.       Маринетт немного напряглась. Ей не хотелось обсуждать свое близкое знакомство с Акумой, тем более что последствия до сих пор преследовали её.       -- Да, - нехотя ответила она, - Но лучше об этом не вспоминать. Не лучший день в моей жизни.       -- В общем, я хотел убедиться, что с тобой все в порядке.       -- Да, все в порядке, - ответила она, пытаясь придать голосу беспечности, - Все уже в прошлом.       Они проходили мимо булочной, когда через витрину их заметила Сабина, и помахала Маринетт, удивленно рассматривая интересного молодого человека, сопровождающего её дочь. Лука поймал её взгляд.       -- Это моя мама, - пояснила Маринетт. – И, - она охватила жестом здание, - мы здесь живем, а на первом этаже находится наша булочная.       -- М-м-м, это значит, что каждое утро ты просыпаешься от запаха свежей выпечки? – ему явно нравилась эта мысль. – Так может зайдем? Купим что-нибудь перекусить?       Они так и сделали. Если Лука и смутился при знакомстве с её мамой, то никак этого не показал. Он вел себя спокойно и естественно, в отличие от Маринетт, которой постоянно казалось, что мама задает ему слишком много вопросов. Хотя вопроса было всего два «Пойдете гулять?» и «С какой начинкой хотите круассаны?»       Теперь они шли в парк, жуя свежую выпечку, и Лука рассказывал, как ездил со своей группой в первое в своей жизни турне. Короткое, всего на два города, но очень плодотворное – они нашли себе хорошего продюсера. Маринетт с удовольствием слушала его, наблюдая, как меняется его лицо, когда он говорил о музыке и своем возможном успехе - оно светилось. Она знала, что это такое, как знает любой творческий человек – вдохновение, ощущение чего-то большего… Она улыбалась вместе с ним.       -- Так значит мы приглашены на вечеринку, - вдруг сменил он тему. Он уже расправился со своим круассаном, и теперь смахивал крошки с майки, - Ты пойдешь?       Маринетт еще не успела обдумать приглашение Адриана. С одной стороны, там наверняка будет его девушка, и смотреть на это будет для неё тем еще пикничком. С другой стороны, именно такие мероприятия сами по себе дают большой шанс на появление негативных эмоций, и Бражник мог наконец выйти из затяжной паузы и выпустить Акуму, и ЛедиБаг лучше бы быть поблизости. Но, возвращаясь к пункту номер один – какова вероятность, что Акума прилетит к ней самой?       Она поняла, что медлит с ответом.       -- Я не решила еще, - искренне ответила она. – Тут… тут все сложно.       Лука задумчиво посмотрел на неё. Чуть помедлив, он нехотя произнес:       -- Да, об этом Джулека мне тоже рассказала, если честно.       Маринетт прикусила губу, испытывая неловкость и стыд. Джулека, как ты могла…       -- Не вини её, я, можно сказать, вытянул это из неё клещами, - произнес он, в очередной раз читая её мысли. – В симпатии к кому-то нет ничего постыдного.       -- Ну да, - произнесла Маринетт, уже не пытаясь скрыть досаду. - В теории так и есть, не стыдно кому-то признаваться в любви, даже если это не взаимно… - она расстроено смотрела себе под ноги. – Только на практике тебе хочется как минимум сменить фамилию и переехать в другой город.       Лука хмыкнул и понимающе покачал головой:       -- Я не знаю, что там было на уме у этого парня… - он повернулся и посмотрел ей в глаза. Они шли под размашистым кленом, и от окружающей их листвы его глаза приобрели лазурный оттенок. – По-моему, встречаться с такой девушкой, как ты – это настоящая удача.       Маринетт смущенно улыбнулась и отвела взгляд. Ей непривычно было получать в свою сторону такие комплименты. Топорные подкаты Кота Нуара не в счёт - она никогда не воспринимала их всерьез, и именно потому что они были такими откровенными и прямолинейными, отмахнуться от них было проще-простого. Что в итоге сыграло с Котом злую шутку, ведь как оказалось, его симпатия была вполне реальной…       -- Раз уж эта вечеринка вдруг возникла из ниоткуда, - продолжил Лука, - может пойдем вместе? – он вопросительно взглянул на неё. - Обещаю потом доставить тебя домой в целости и сохранности.       В этом, определенно, что-то было. Возможно, после череды провалов можно рассчитывать на проблеск удачи? Маринетт почувствовала шепот какой-то ещё смутной, но определенно появившейся надежды, что в её жизни все по-тихоньку начинает двигаться в правильном направлении. Как человек, неудачно споткнувшийся и пропахавший лицом определенное расстояние, она чувствовала в себе силы снова подняться на ноги. Лука ей нравился – не так, как Адриан, конечно. Это были другие чувства - симпатия и интерес, легкость в общении… Как… друг, но с потенциалом на большее.       Все эти мысли и эмоции промелькнули у неё в одно мгновение, оставив за собой только ощущение правильности решения, и она, впервые за много дней лучезарно улыбнувшись – согласилась.       ******       Адриан вернулся в машину с расположением духа, противоположным тому, с которым выходил десять минут назад.       -- Вечеринка отменяется? – сразу же спросила Натали, привыкшая улавливать изменение настроения Габриэля Агреста по малейшему движению мимики.       -- О нет, она будет, - произнес Адриан с чуть заметной ноткой раздражения в голосе. – Я назначил на семь. Нормально?       Машина мягко тронулась. Глаза Натали забегали по планшету.       -- Времени совсем мало.       -- Ну, это вечеринка для друзей, а не вручение Оскара, - произнес Адриан, задумчиво рассматривая свои фехтовальные штаны и думая явно о чем-то своем. - Будет максимум человек тридцать. Не важно, если что-то не успеешь… Главное, чтобы была еда-напитки и аппаратура для музыки.       -- А оформление? Гирлянды, шарики?       -- М-м-м, наверное не надо. Мы школьники, а не детсадовцы.       -- Цветочные композиции… Ледяные скульптуры?       -- О Боже, Натали. Обойдемся.       -- Фейерверк?       -- Фейерверк… - он задумался. – Фейерверк, пожалуй, закажи.       -- Нужно поставить в известность твоего отца.       -- Нет, исключено, - резко сказал Адриан, выходя из задумчивого состояния. - Он будет против, и мне тогда придется проявлять открытое непослушание, потому что эта вечеринка БУДЕТ! После, по факту, можешь ему сообщить. Скажешь, что я созвал всех без твоего ведома.       -- Нам нужны деньги на организацию, - резонно заметила Натали. - Твой отец следит за состоянием средств и сразу заметит движения по счету.       -- Пользуйся моим счетом, там достаточно, чтобы закатить вечеринку для всего Парижа.       Натали нехотя кивнула. Всю оставшуюся дорогу они обсуждали детали, но мысли Адриана все возвращались и возвращались к так «мило» держащимся за руку Маринетт и Луке. Как давно это происходит? Насколько это серьезно? Это срочно надо было выяснить…       Он чувствовал… досаду. Очевидно, его ночные рассуждения и любования Маринетт не прошли бесследно. Это сложно было проанализировать, потому что эмоции перемешались и представляли собой хаос из трепета, тревоги, безотчетного притяжения и стремления обладать, с примесью растерянности и чувства вины.       Это был капкан, и он в него попался.       Разве можно быть влюбленным одновременно в двух человек? Раньше он думал, что такое невозможно.       Он вспомнил свое обещание, которое она взяла с него тогда в парке – никогда не поднимать эту тему – друзья. Все. Точка. Он очень хорошо помнил этот разговор, потому что сильно волновался, помнил это подсознательное чувство сопротивления, словно смутная подсказка из будущего… Подсказка, которой он не воспользовался.       Даже если бы Лука не вмешался в ход событий, как он, интересно, преподнесет ей свои чувства: «Привет, Маринетт, я тут передумал - я вдруг понял, что ты мне очень нравишься, гораздо сильнее, чем просто друг… Ну ничего, что ты поймала из-за меня Акуму и мучаешься теперь от ночных кошмаров…»        Адриан глубоко вздохнул, пытаясь отогнать пораженческие настроения и привести мысли в порядок.