***
– Сегодня же ты отвозишь меня в мою квартиру, – я демонстративно ставлю рюкзак со всем его содержимым, что успела скомуниздить из особняка. – Весьма решительно, – не отрываясь от компьютера, отвечает Безглазый – Нет, я не буду этого делать. – Отлично, – я резким движением застёгиваю молнию рюкзака – Тогда я еду одна. – Глупая, глупая Рей, – помотал головой в стороны тот. В ответ я лишь фыркнула что-то вроде «Я тебе не Рей, и не тебе решать, что я буду делать дальше». Захлопнув дверь, я прильнула спиной к двери, обращая внимание на забинтованную руку, которая совершенно недавно была разодрана пополам. Вспоминаю, как Джек обращался со мной, смущённо улыбаюсь, глядя в пол… Поднимаю глаза и жёсткой хваткой беру рюкзак за лямку, вешая на одно плечо, и направляюсь к выходу. Оборачиваюсь, и вижу, как стоящий спиной парень в белой толстовке возится у раковины. Хмыкнула, развернулась и открыла дверь, поправляя волосы. Аккуратно закрываю за собой дверь, вдыхаю свежий воздух, не переполненный всякой гадостью и разворачиваюсь, одновременно вскрикивая от неожиданного появления бледнолицего, чья улыбка была перепачкана кровью. – Далеко собралась? – он опирался ладонью на деревянную опору крыльца, которая всё это время поддерживала навес над входной дверью. – Куда угодно, лишь бы подальше отсюда, – отрезала я и попыталась пройти вперёд, но, поняв, что парень гораздо сильнее меня, прекратила тщетные попытки – Джефф, пропусти меня, сейчас же. Тем более, не твои ли были слова, что нам более нельзя разговаривать? Заметя на его лице некую растерянность, я усмехнулась, и сильно оттолкнула того в бок, от чего он был вынужден пропустить меня. Джеффри придвинул густые брови к переносице, продолжая смотреть в мою сторону снизу вверх. Я прошла пару уверенных шагов вперёд, и после моя уверенность начала испаряться, хотя я старалась не подавать виду и идти вперёд, по протоптанной прежде дорожке. Пройдя весьма далёкое расстояние, слышу крик вслед: – Ты ведь даже не знаешь, куда идти. – Без тебя разберусь, – грубо бросаю я, даже не повернувшись на источник крика. Даже несмотря на все мои слова, парень был абсолютно, неоспоримо прав. Я не знаю, куда мне идти потом, куда я иду сейчас, и к чему я приду в конечном итоге; иду в страну, под названием ”никуда”, где с лёгкостью потеряюсь, и где меня никто не станет искать. Слышу чьи-то громкие голоса. Они смеются, громко смеются! Среди них явно есть одна девушка. Нет, это не похоже на группу сектантов, приносящих в жертву бедную овечку, не похоже на бунтарей, пришедших сюда убить кого-то, но очень сильно смахивает на беспредельщиков, которые, увидя меня, сразу набросятся и, того хуже, изнасилуют. Меня всегда учили обходить таких стороной, и этот раз был не исключение. Исключением было то, что я не рассчитала, где именно находится группа этих людей, и когда я пошла, как я думала, в обход, то в этот момент двинулась прямо в эпицентр этой тусы, притом поняла я это уже потом, когда мою и без того разорванную руку кто-то схватил. – Эй! – крикнула я, пытаясь вырвать руку из чьей-то хватки. Я осмотрелась и увидела четверых парней и одну девушку. Она сразу дала заднюю, а все они приближались ко мне, грубо лапая моё тело.***
– Последнее, что я помню – то, как они трогали меня, – на глазах видны слёзы, которые я тщательно старалась скрыть последние десять минут. – Ладно, Рейчел, – глубоко вздохнул мужчина, поправляя свою шляпу полицейского – Я верю, что не ты их убила. – Конечно, – отвечаю я шёпотом с некоторой задержкой, опуская голову вниз, вспоминая, что же творилось среди деревьев на самом деле. Начинаю проваливаться в собственных раздумьях, засыпаю, так и не найдя ответ на главный вопрос – кто же убил ту кучу грязных мерзавцев? Перед глазами мелькают страшные картины с места событий: хрещет кровь, всюду хрипы. Я лишь стою в стороне, как в тумане, и ничего не могу сделать с происходящим. Смотрю смутным взглядом, закрывая лицо руками. Сквозь дремоту начинаю издавать стоны и плач, а из глаз, уже не сдерживаясь, начинает течь соленоватая жидкость, промакивая подушку, одеяло и простыню. Даже мысль о том, что я сейчас рядом со своим родным человеком, в его квартире, в совершенно другом штате, не даёт мне покоя. Моё покрывало кто-то поправляет, а моё предплечье кто-то нежно треплет. Яркие вспышки ужасающей сцены в лесу потихоньку тухнут, эмоции затихают, а по телу пробегает холодок, останавливаясь где-то в пальцах. Чёрт, почему такой озноб кажется мне знакомым?