Давай разрушим стену между нами.

Какие-то крики, сирены, люди вокруг. Всё это смешалось в одну размытую картину перед моими глазами. И только объятия Ларри были чёткими и настоящими. Только его тихий шёпот я мог различить сквозь весь этот гул. Только его прикосновения не давали мне забыться и уйти. Мне было больно. Очень больно. Запястья горели огнём, лёгкие от каждого вдоха будто судорога сводила. А потом, когда он пришёл, вся боль отступила. Остался лишь покой. В его руках я готов был покинуть этот мир, главное, что смог увидеть его, как мне казалось, в последний раз. Но потом я очнулся. Открыл глаза и увидел белый потолок. Слух пронзил мерзкий писк. Я медленно повернул голову и увидел капельницу, какие-то аппараты, издающие эти самые неприятные звуки. Сознание было ещё, как в тумане, но я понял, что нахожусь в больнице. Хотел было пошевелить рукой, но не смог. Что-то крепко её держало. Я опустил взгляд и увидел знакомые каштановые волосы, разметавшиеся по моей кровати. Ларри! Его голова покоилась на краю, а руки крепко держали мою забинтованную на запястье руку. Я невольно улыбнулся. Он даже во сне так крепко её сжимал, будто боялся, что я действительно уйду. Но я не смогу теперь. После того, что было, я не смогу бросить его. Он как глоток свежего воздуха, единственная моя отрада в этом безумном и жестоком мире. Он тот человек, которого мне так не хватало, которого я судорожно искал. Он тот, кого я готов пустить в своё сердце и бережно хранить. Почему-то теперь я уверен, что Ларри не причинит мне боли. Только не он! Только с ним я чувствую покой и жизнь. Действительно жизнь, а не жалкое существование. — Малыш. Ты очнулся... — тихий сонный голос Джонсона вывел меня из раздумий. Он будто светился, глядя на меня. Улыбка так и не покидала его лица. — Да, — тихо ответил я. Голос всё ещё хрипел, а горло болело от криков и удушья. Я не мог смотреть ему в глаза. Я испытывал дичайший стыд за то, что заставил его волноваться. Он резко пересел чуть ближе ко мне, не выпуская мою руку, только крепче сжимая её. Второй рукой он легко убрал волосы с моего лица, задержав ладонь на щеке. Я замер. От той нежности, с которой он стал поглаживать моё лицо, у меня перехватило дыхание. — Ты заставил меня здорово поволноваться… — всё так же тихо говорил он, будто боялся разрушить эту удивительную атмосферу между нами. — П… прости… меня… — от волнения я стал заикаться, — Я не хотел, чтобы ты… чтобы тебе было больно… — я стыдливо потупил взгляд. Ларри цыкнул. — Ты идиот, я тебе говорил? Представь, как больно мне было бы, если бы тебя не стало, Сал. Я бы ушёл за тобой. — Нет, это же глупо! — резко вскрикнул я от такого заявления парня. — А то, что сделал ты, разве не глупо?! Ты никогда не думал, что у тебя может быть куда лучшее будущее… с кем-то… — он сделал небольшую паузу, — кто не смог бы жить дальше без тебя, — я снова отвёл взгляд и тихо произнёс. — Вряд ли есть кто-то, кому я настолько важен, — Ларри закатил глаза и резко приподнял моё лицо за подбородок, тут же накрывая мои губы своими. — Хватит уже сопротивляться, — прошептал он, не отстраняясь. — Я вижу, что ты всё решил. Как ты тянешься ко мне… — он резко проскользнул языком ко мне в рот, не давая и шанса что-то возразить. Я сдался! Размяк в его руках и ответил на поцелуй. Как и в тот раз, это было потрясающе, но немного не так. Ларри был в десятки раз нежнее. Касался меня так легко, словно я был сделан из хрупкого стекла. Это был не страстный поцелуй, когда мы были готовы рвать друг на друге одежду и вгрызаться в губы. Это был поцелуй, настолько заботливый и ласковый; я не мог это описать. Я никогда не испытывал подобного трепетного отношения к себе. Ларри гладил моё лицо, шептал какие-то бессвязные слова — я не мог разобрать. Я будто оцепенел. Не мог даже обнять его. Руки не слушались, а тело реагировало ТОЛЬКО на Джонсона. Когда воздуха перестало хватать, он не отстранился, а лишь переместился на мою шею. Я громко вздохнул и откинул голову, полностью поддаваясь Ларри. Он кратко целовал следы на коже, которые сам же и оставил. Легко обводил языком синяки, которые уже оставил Трэвис, когда душил меня. А потом… воспоминания иглами врезались в мою голову. Страх и стыд накрыли меня с головой. Я упёрся ладонями в грудь Ларри, пытаясь остановить его. Отворачивал голову, стараясь отстраниться. — Что случилось? — Джонсон непонимающе уставился на меня. Меня трясло, я зажмурился и не мог ничего ответить. — Салли! — голос Ларри стал взволнованным. — Что с тобой?! — Прости, прости меня, пожалуйста… — я был на грани истерики, сам не понимая, что на меня нашло. Воздуха не хватало. Я начинал задыхаться, но всё повторял это проклятое «прости». Ларри крепко сжал меня в объятиях и успокаивающе стал гладить по волосам. — Спокойно, всё в порядке, я с тобой… — он говорил это так же, как и там, в кладовке, и я действительно начал успокаиваться. Выровнялось дыхание, прошла дрожь. — Вот так… — он продолжал гладить меня, — а теперь, малыш, пожалуйста, скажи мне, кто сделал это с тобой?.. — Я не мог. Не мог рассказать ему. Он будет презирать меня. Ведь это омерзительно. Я решил до последнего играть дурака, делая вид, что речь идёт лишь о запястьях. — Я сам. Я сам их порезал, — как можно увереннее произнёс я. — Ты знаешь, о чём я. Не заставляй говорить это вслух. Сложно было не догадаться, что там произошло, Салли, — голос Джонсона стал серьёзнее, он отстранился и внимательно взглянул мне в глаза. Я тут же отвёл взгляд и продолжал молчать. Ларри не выдержал. — Смотри на меня! Кто тебя изнасиловал, Салли?! — голос стал твёрдым, как сталь. Я чувствовал, как слёзы наворачиваются на глаза. Ещё мгновение — и они хлынули безудержным потоком. — Зачем тогда?! — всхлипы мешали чётко говорить, — Если ты всё знаешь, как ты можешь прикасаться ко мне, целовать и говорить все эти вещи!!! — я действительно не мог понять. Я же был просто осквернён. Самому от себя мерзко! — Потому что мне плевать, ясно?! — несмотря на мою истерику, Ларри не собирался снижать тон. — Единственное, что меня сейчас волнует, чтобы ты был в порядке! И был со мной! В безопасности! И, главное, чтобы этот урод, чтобы это чудовище, мразь, поплатился за то, что сделал с тобой!!! — если честно, я немного испугался. Ларри в такой ярости я еще не видел никогда. Моя истерика тут же остановилась, и я просто, не моргая, пялился на парня. Он сжимал руки в кулаки и тяжело дышал. — Если не хочешь говорить мне, тебе придётся рассказать полиции. Тот, кто это сделал, должен быть наказан, ты понимаешь?.. — Джонсон продолжал буравить меня взглядом. Его настрой был максимально серьёзен. Но я не хотел этого. Я не хотел огласки произошедшего. У меня и так достаточно сложные отношения с окружающими. Придать всё это огласке значит навлечь на себя ещё больше насмешек и издевательств. Я резко покачал головой. — Я не собираюсь заявлять, Ларри, — уверенно проговорил я. — Что?!.. — это явно разозлило Джонсона ещё сильнее. Он отстранился от меня и встал с кровати, — Ты что несёшь вообще! — мне казалось, что уже вся больница была на ушах из-за его крика, — Конечно, заявишь! Салли, ты же не хочешь оставить это всё вот так? Этот урод будет спокойно ходить и радоваться жизни, пока ты. — Стоп! — резко остановил я парня, — Я не хочу огласки, понимаешь? Мне и так непросто живётся, а если выплывет ещё и это… — я выдохнул и опустил голову, — Мне тогда вообще не будет жизни. Пускай все думают, что я просто ёбнулся и решил выпилиться… — через мгновение я почувствовал, как рука Ларри легла на мою голову. — Я помогу тебе… — тихо произнёс он. Я отстранился. — Ты и так мне сильно помог, за что я тебе безмерно благодарен, но ты не можешь продолжать нянчиться со мной, — не успел я закончить фразу, как Ларри влепил мне звонкую пощёчину. Резкая боль эхом отдалась по всему телу и я зашипел. Замолчал и прижал ладонь к горящей коже. — ДА ЧТО С ТОБОЙ НЕ ТАК! ЭТО НЕ ОБЫЧНАЯ ШКОЛЬНАЯ ДРАКА ИЛИ ТИПА ТОГО! ЭТО ПРЕСТУПЛЕНИЕ, САЛ! — ярость Джонсона достигла своего пика. Его голос уже срывался, всё тело дрожало. А я просто не мог ничего ответить, продолжая смотреть на него широко раскрытыми глазами. Двери палаты резко распахнулись, чем вывели меня из ступора. Мы оба тут же обернулись. — Что за крики?! — это была молоденькая медсестра, и она явно была не в восторге от нашего поведения. — Мистер Джонсон, не беспокойте больного! Ему нужен покой! И почему вы до сих пор не сообщили доктору, что мистер Фишер пришёл в себя?! Что за безответственность?!.. — и почему все вокруг меня испытывают только злость? Вот и она была на грани бешенства. — Покиньте палату, немедленно! — Ларри перевёл взгляд на меня. Такой холодный, осуждающий, если бы я мог, то сказал бы даже ненавидящий взгляд. Смерив меня им на пару секунд, он тяжёлыми шагами направился к двери и скрылся за ней вместе с девушкой. Я протяжно втянул воздух. Казалось, впервые за последние минуты. Конечно, я мог понять злость Джонсона: в какой-то степени он даже был прав насчёт всей этой ситуации, но я уже решил. Мне не будет жизни, если об этом узнают. Надо просто продолжать жить дальше! Щека всё ещё неприятно горела. Бинты, скрывающие сломанный нос, слегка растрепались. На тумбочке у кровати я нашёл свой протез. Он был вымыт от крови. Я хотел было надеть его, но передумал. Кто не видел меня здесь без него. Дверь снова распахнулась. Я с надеждой взглянул в её сторону и разочарованно вздохнул. Это был доктор. — Добрый день, мистер Фишер, — доброжелательно произнёс он. Я отстранённо поздоровался, продолжая разглядывать протез в моих руках. — Как самочувствие? — мужчина присел на край кровати и стал меня осматривать. Забинтованное запястье. Лицо. Грудь и живот. — Нормально, — глухо отвечал я, иногда жмурясь от неприятных ощущений. — Попрошу сестру перевязать ваше лицо, — произнёс он, заметив, что бинты начинали развязываться. — Спасибо, — закончив внешний осмотр, он снял с шеи стетоскоп и приложил холодную сталь к моей груди. — Пожалуйста, дышите как можно глубже, — каждый вздох давался с трудом. В лёгких будто тонны две металла, что не давал спокойно дышать. Когда всё закончилось, врач сделал пару пометок в своём блокноте и взглянул на меня, широко улыбаясь. — Вы довольно сильный мальчик и быстро восстанавливаетесь. Это очень хорошо. Глядишь, скоро вас выпишем, — я просто кивнул. — А теперь немного о неприятном… — мужчина тут же изменился в лице. Ну началось. — Могу ли я узнать, как всё это произошло?.. — он выжидающе взглянул на меня. А я медлил, подыскивая правильные слова. — Доктор… — наконец начал я, — Вы же ознакомились с моей медицинской картой?.. — он легко кивнул, — Я думаю, вы не пропустили записи о том, что я проходил лечение у мозгоправа, так? — он снова кивнул, — И, что я стою на учёте, тоже знаете? — Знаю, — тихо ответил он. — Логично, что это был просто нервный срыв. Ничего удивительного и сверхъестественного в этом нет, — уверенно проговорил я, продолжая избегать взгляда доктора. Он снова что-то записал. — Хорошо. А что насчёт ваших травм? Не думаю, что вы сами смогли бы так себя покалечить? — Школьная драка, поругались с одноклассником, — тут же ответил я, слегка пожимая плечами. — Хорошо. А что насчёт… — он слегка помедлил. Я уже догадался, о чём будет следующий вопрос, — Простите. Насчёт биологических следов… — я усмехнулся. — Мирились, — с каким-то весельем в голосе вышел у меня этот ответ. Твою мать, у меня точно кукушка поехала уже. Что-то мне подсказывало, что не так ведут себя жертвы изнасилования. Но иначе я не мог. Слова вылетали прежде, чем я мог обдумать их. Всё происходящее было за гранью моего понимания. Я всё делал на автомате, отвечал на автомате и не мог понять, почему все вокруг делают из этого проблему вселенского масштаба. Либо у меня уже настолько была расшатана психика, либо я действительно конченный человек, но я не считал этот случай великой трагедией. Доктор снова что-то записал и встал с кровати. — Хорошо. Я ещё зайду к вам сегодня, на этом всё. Побольше отдыхайте, спите и не волнуйтесь, — он направился в сторону двери. — Доктор, — остановил я его на полпути, — а мой отец в курсе, что произошло? — Да, — не медля ответил мужчина. — Обо всём? — в моём голосе чувствовалось напряжение. — Обо всём… — было слышно, что ему жаль. — Понятно, спасибо вам, — я услышал только, как за ним закрылась дверь.