carpe diem

      Сандра привыкла убегать от проблем. Тем, кто знал её, всегда казалось, будто это её любимое хобби — бегать. Что она всю жизнь только этим и занимается. Впрочем, чего таить, они были правы. Все свои шестнадцать лет, она только и делала, что бегала. По-крайней мере, эти шестнадцать лет, пока она живёт в теле Александры Блейк.       Раньше, когда она с гордостью носила имя Анна, и фамилию Попова, то с высоко поднятой головой встречала все проблемы. Никогда и никуда не убегала, решала их на месте — здесь и сейчас. Потому что тогда, будучи ещё Анной Павловной, её нельзя было назвать трусихой. Да и сейчас, её от самой себя тошнит, но это не тот мир, в котором можно быть достаточно смелым. Здесь и вправду нужно бегать.       Потому что от того, насколько ты быстро бежишь, зависит вся твоя жизнь.       А жить она более чем хотела.       Даже если и в таком грязном и жестоком мире. Разницы не было, они все были одинаковыми — что тот, что этот. Только, разве что, здесь пришлось бы немного более туго. Но это не проблема, Сандра привыкла выбирать из дерьма.       У Сандры всегда была плохая память на лица, что сейчас, что тогда. Она могла называться безусловным гением, запоминая все буквально с полуслова. Усваивала всю доступную ей информацию и откладывала её в своей памяти, готовая в любой момент воспользоваться ею. В какой-то мере, это даже довольно хорошо для неё — зато хоть не мучают воспоминания о прошлой жизни, и о тех, кого она когда-то любила. Можно двигаться дальше и продолжать бороться за свое существование. Цепляться зубами в глотку смерти и вырывать каждый новый день из её лап. Потому что она заслужила. Заслужила как никто другой. Преодолеть такой огромный путь, — считай, из одной вселенной в другую, ещё и посредством собственной смерти! —, и вот так просто сдаться, ожидая конца? Троекратное «нет»!        — Что тебе нужно от меня?.. — осипшим от страха и волнения голосом спрашивает Аня, едва удерживая равновесие. Ей до одури страшно находиться сейчас здесь, прекрасно осознавая тот факт, что она мертва. Что её тело лежит в нескольких десятках метров от неё. Она дрожит, хоть и не понимает как, ведь у неё нет материальной оболочки. Разве может призрак дрожать?       Оказывается, что да. Не сказать, чтобы ей жуть как нужна была эта информация, но как такового выбора у Ани нет — она анализирует всё, до чего может дотянуться своим затуманенным страхом и не пониманием мозгом. Выходит, откровенно, хреново, но она старается сделать хоть что-то, чтобы отвлечься от ужасающих воспоминаний о собственной смерти. Весьма глупой, но такой обидной.        — Успокойся. — пронзительный голос неизвестного заставил Аню бояться лишь сильнее. Она чувствовала, что уже на грани; ещё чуть чуть, и она просто взорвётся от переполняющих её эмоций. Но проходит секунда, вторая и она с удивлением отмечается, что и в правду успокаивается.       Тело невольно расслабляется, а все мысли из головы исчезают, делая её до болезненного пустой. Удивительно, что эта боль отзывается физически в её бестелесной оболочке: тугой узел завязывается в животе, с силой придавливая к земле, а в глазах невольно скапливаются слезы. Ане хочется завизжать, крушить тут все, но она не может и пальцем двинуть. И так испуганная всем происходящим до чёртиков, чувствует, что ещё немного, и внутри неё вспыхнет вулкан из перемешанных между собой чувств. Вот только внешне это на ней никак не отразится. Однако самым страшным для неё является тот факт, что в один момент, она даже нормально почувствовать своих эмоций не может. Это существо а обычным мужчиной это точно не могло быть, просто хотя-бы потому что оно здесь, в этом непонятном загробном мире, как и она контролирует её тело, её мысли и чувства. Она абсолютно беззащитна перед ним.       Аня знает, что даже при всем своём большом желании, она бы не смогла дать отпор. Не ему. Не здесь. Не сейчас.        — А теперь будь так добра, сядь.       Тело вновь повинуется воле этого существа; Аня, абсолютно не сопротивляясь, бредет к нему и присаживается на стул. Смотреть ему в глаза невероятно страшно, она изо всех старается взгляд отводить, хотя бы просто потому, что в них сплошная тьма. Просто чёрное глазное яблоко, не имеющее и намёка на радужку или зрачок. Но и оторвать взгляда она не может, пристально глядя на него в ответ: её будто заклинило.       По-крайней мере, Ане так кажется, что он смотрит на неё, но кто ж разберёт этих чудиков со странными глазами…        — Вопрос остаётся открытым, знаешь ли… — Аня нервно хихикает, но тут же замолкает. Существо рядом с ней лишь хмыкает. Эта тишина давит на неё, даже сквозь толщу искусственно созданных чувств и это напрягает. Боже, да тут напрягает абсолютно всё!        — Знаешь, сколько таких как ты, мне ежедневно попадается? И с каждым приходится проделывать все тоже самое. Снова и снова. Это довольно сильно утомляет… — и голос у существа до жалобного усталый. Она не знает, как это работает, но где-то внутри, Аня почувствовала стойкое желание провести ладонью по чужому плечу, в знак утешения. Благо, её тело все ещё скованно этой неизвестного рода энергией.        — Ну, знаешь… Это довольно стремно, знать, что ты мертва, шататься некоторое время где-то в пустоте, а потом встречать странного челика с чёрными глазами. Никогда не задумывался над тем, чтобы сменить образ? — её сарказм сейчас не уместен, Аня это прекрасно знает, но ничего не может поделать. На данный момент, пока её тело скованно, сарказм — это её единственная защита.        — За все те годы, пока некто свыше заставляет меня переводить заблудшие души, вроде тебя, я конкретно так… подзадолбался? Кажется, так нынче выражаются люди твоего поколения, да? — существо поворачивает к ней, но не получает ответа. Аня просто смотрит на него, ожидая его дальнейших слов, стараясь не выдавать своей нервозность, да вот только это же бессмысленно! Он читает её, как раскрытую книгу. — Что ты сейчас чувствуешь?        — Чувствую, что я гребаный Каспер.       Существо слабо смеётся, поправляя волосы, и такое вроде бы простое действие, вселяет в неё ужас. Он ведёт себя, — старается, вести себя, —, как обычный человек, но больно уж не естественно у него это выходит. Такое ощущение, будто восковую куклу подплавили и вносят в неё коррективы, тем самым разрушая тот первоначально-идеальный образец. Аня глухо сглатывает и через силу отворачивается; давление, исходящее от существа достаточно сильное и побороть его не так уж и просто. Хотя ей и кажется, что и в этой маленькой «победе» её заслуги нет: это просто он устал ощущать на себе испгунный, настороженно взгляд.       Краем глаза, она замечает, как он наблюдает за ней, видно пытаясь подобрать слова для дальнейшего диалога, хоть она и искренне не понимает — зачем. Почему бы ему просто не сделать то, что нужно и закончить весь этот кошмар? Или он пытается добиться второй её смерти?        — Не знаю, обрадует тебя это или нет, но здесь во второй раз ты не умрёшь.        — Ты ещё и мысли читать умеешь…        — Начальство приказало. — он пожимает плечами, будто это обычное дело. — Так вот, начнём с заблудших душ. Такими душами называют не доделавших свои дела людей, которые не могут найти покой, даже если их насильно будешь тащить в окончательное загробье. Ты, одна из таких душ.        — Вот так счастье, — бормочет она, упираясь взглядом в свои полупрозрачные ноги. — И что обычно делают с такими душами? — хрипло интересуется она, опасаясь любого возможного ответа. Существо поднимает руку, и неосознанно, Аня сжимается и зажмуривается. И в такой реакции её никто не может обвинить.        — Дают вторую жизнь. — он кладёт свою ладонь на её голову, и неспеша проводит по волосам. И что-то в его прикосновения кажется таким родным и знакомым, как будто с мамой сидишь и рассказываешь про свой тяжёлый день, ожидая поддержки. Аня удивлённо смотрит на него, не веря в услышанное. — Таким как ты, дают второй шанс, чтобы закончить свою жизнь. Пусть и дела у них появляются абсолютно другие, да и сами они становятся тоже другими.        — Другие дела?.. — растерянно хлопая ресницами, переспрашивает она и чувствует себя такой глупой в его глазах, что разреветься даже охота. Впрочем, всегда готовые глаза в тот-же миг наполняются слезами и ждут команды, дабы расчертить на девичьих щеках солёные полосы.        — Души перерождаются в параллельных вселенных. Порой, они разительно отличаются от тех, в которых они существовали до этого. Бывали даже такие случаи, когда люди появлялись в тех мирах, которые они когда-то знали как свою любимую книгу, а иногда даже и фильмы. Мультивселенная безгранична.       И усмехается. Этот полный отчаяния и могильного холода смешок отзывается мурашками по её спине.        — Как такое вообще возможно? Это ведь противоречит… да всему! — восклицает Аня и чувствует, как возвращается контроль над телом. Она каплю удивлённо смотрит на свою руку, и сжимает кулак. Так приятно чувствовать, что теперь только ты имеешь власть над собой, хоть Аня и не расслабляется до конца — это существо все ещё рядом и она отчётливо помнит его силу. Да и знает, что просто так оно её не отпустит, продолжая контролировать n-ой клочок сознания, готовое в любой момент опять взять верх над ней.        — Мне это неизвестно. — он пожимает плечами, отчего-то продолжая не смотреть на неё.        — И что, у меня даже нет возможности выбрать, куда мне идти дальше? Или не идти никуда вообще.        — Это решает моё начальство. Не я.       Первое время после, так называемого, перерождения, Аня, теперь уже Сандра, просыпалась от кошмаров. Её постоянно трясло от ужаса, стоило вспомнить то существо, что переправило её в другой мир, ничего даже не сказав; они просто разговаривали, она старалась задать как можно больше вопросов, как вдруг у неё внезапно начала кружиться голова, а голос существа совсем перестал доноситься до её ушей — видимо, он замолчал в этот момент. А после был жар. Все поглощающий, от которого вполне можно было и умереть. Тело ломало, как после продолжительной лихорадки, но ни одного крика не сорвалось с губ — горло будто зажали в стальных тисках и держали, лишь усилтвая давление. Она жалобно стонала и молилась о помощи, но никто не приходил.       Её жизнь как Сандры, была наполнена разного рода моментами, но сказать честно, ни один из них не отложился в её памяти в коробку с подписью «счастливые воспоминания» от чего ей старой, хотелось надрывно плакать. Плакать от обиды и чувства вселенской несправедливости. Она настолько привыкла к тому, что там, где она ещё осталась Аней, её безмерно любили, холили да лелеяли, что холод и безразличие родителей Сандры поражал её до глубины души. Где-то внутри, ещё пряталась маленькая наивная девочка, которая все надеялась, что папа скажет, как любит её. Что мама придёт, как раньше, когда она была совсем крошечным младенцем, и будет читать ей сказки. Что, быть может, в эти выходные, они все вместе пойдут в парк аттракционов и проведут рука об руку весь день, как семья. Обыкновенная, нормальная, средстатистическая семья.       Но увы, из года в год становилось все хуже, а когда родилась младшая сестра, —которую Сандра полюбила до глубины души, отчаянно желая, чтобы кто-то любил её в ответ, —, поведение отца стало совсем невыносимым. Он требовал от неё все больше и больше, кричал и наказывал ни за что. Но Сандра терпела. Терпела и несколько последующих лет всё пыталась наладить мосты, пока медленно не начали возвращаться воспоминания, до которых раньше она всё не могла дотянуться.       Её папаша оказался настолько редкостной тварью, что Сандра сгорала от желания прирезать его глубокой ночью, дабы избавить мир от такой суки.       А потом пришло и осознание того, что будет после. Она до последнего отвергала эти мысли, закапывалась с головой в учёбу, чтобы хоть чем-то забить голову, пока не встретила на улице чёртову Андреа Харрисон. Её лица, спустя столько лет, она конечно не запомнила, но эффектная блондинка с тем же именем, и младшей сестрой Эми в придачу, дали ясно понять Сандре, в какой жопе она все-таки оказалась. И что эта самая жопа, настанет ну вот совсем скоро. На дворе, как никак, тогда уже почти заканчивался 2008 год, и до основных событий оставалось всего ничего — каких-то жалких два года, а то и меньше.       Это пугало Сандру. С этих пор, она ни о чем другом думать не могла, кроме как о предстоящем апокалипсисе. А в том что он будет, Сандра была уверенна — не зря же то существо упомянуло такие необычные случаи, когда неуспокоившиеся души перерождались в разного рода произведениях. А ещё учитывая её удачу, то Ане-Сандре ещё очень крупно повезло, что она встретится всего лишь с зомби, а не инопланетным разумом. Хотя и ходячих за этакую повседневность считать не стоило.       А после, она сбежала из дома. О чем, на минуточку, ни капельки не пожалела. Тот последний год перед началом конца стал самым насыщенным годом в её, Сандры, жизни и она впервые за прошедшие шестнадцать лет чувствовала себя… счастливой. Да, она определено ощущала радость и эйфорию, даже в той запылившейся коробочке появилось пару приятных воспоминаний, от чего даже жить и дышать стало в разы легче.       А вот что делать с подступающим концом света, она так и не придумала. Бежать? А куда? Да некуда! Только если куда-то за океан, но если верить «достоверным» источникам из пресловутого канона, то вирус поразил всю планету и бежать и впрямь некуда.       Присоединяться к какой-то сильной группе, на первых этапах её развития? А кому она вся такая распрекрасная нужна? Костлявая и слабая, даром что бегает быстро и долго; стрелять не умеет, да и руки недостаточно сильные, чтобы с лёгкостью протыкать черепушки. Как вариант, найти себе покровителя, но это настолько мерзко, что даже думать об этом не хочется.       Пытаться выжить в одиночку? Нет и сразу нет. У неё, Сандры, мозги конечно рабочие, но вот как говорилось ранее, силенок маловато, чтобы таскать все на себе, бегать по всей стране, ещё и параллельно убивать ходячих, на пару с некоторыми сомнительными личностями. Было бы конечно неплохо попытаться присоединиться к Александрии или Королевству, которые первые пару лет особо активных действий ни в чем не принимали, но ведь мирное небо над головой не вечно… Рано или поздно, Спасители нагрянут и туда, и туда.       Ничего дельного так и не надумав, по жестокой иронии судьбы, Сандра, прямо перед самой вспышкой эпидемии, оказалась в самом эпицентре грядущих событий — проклятой Джорджии.       Сколько же ругани тогда сорвалось с её губ, стоило впервые увидеть ожившего мертвеца. Это же надо было так лохануться — оказаться в одном штате с гребаными главными героями гребаного сериала, который ей, тогда ещё Ане, до безумия нравился. Нет, ей конечно весьма прельщала идея оказаться под тёплым крылышком Граймса-старшего, пусть тот и вёл себя порой как идиот, вечно оттягивая основной момент бойни, в итоге теряя все… Но ей претила только одна мысль о возможной встрече с отцом. Она чувствовала, что не сможет себя сдержать, и обязательно проткнет его гнилую черепную коробку пару десятков раз…       В общем, особого выбора у Сандры все равно не было, вот и в самый подходящий момент, когда среди простого люда началось массовое волнения, она воспользовалась случаем. Подготовила себя к нескольким тяжёлым последующим годам, которые будут пропитаны только болью, страхом и кровью. Ну, и ещё гнилыми мозгами, да.       Не чувствуя никаких угрызений совести, стащила по мелочевке консервы из местного супермаркета в одном маленьком городке штата, обчистила дом одного старого охотника, найдя в нем неплохой мачете и старенький пистолет с полу пустой коробкой пуль к нему, да и отправилась во свояси.       И её все устраивало. Она начала жизнь отшельника, до противного напоминая себе Моргана. Зато плюс в том, что Сандра несла ответственность только за свою жизнь.       Сейчас же, стоя на крыльце фамильного дома Гринов, потягивая из фарфоровой чашечки прохладный чай, принесенный заботливой Бетти, Сандра с задумчивым видом наблюдала за приблежением трех персон, в одном из которых сразу узнала толстяк Отиса — доброго мужика, который на свой страх и риск, научил её стрелять из своего ружья. Двух других она не знала, но стоило завидеть на руках одного из них ребёнка в крови, Сандра сразу поняла, что от судьбы не убежишь.       Рик Граймс, на руках со своим сыном Карлом, и не совсем верным другом за плечом, стремительно приближался к ферме.        — Ну что ж… Кажется, пришло время тряхнуть стариной. — Сандра выпивает чай, и неспешно заходит в дом, окликивая Хершела. Старику предстоит сегодня много работы, и чем скорее он её начнёт, тем скорее из дома выветрится запах крови и смерти.