Кристаллическое вещество

Какой холодный… кхх… свет… Так больно. Желудок на каждое движение отзывался протяжной мучительной болью. Голова кружилась так, что эльсену приходилось держаться за стену, чтобы не упасть. Это, конечно, не являлось оправданием, чтобы не работать. В глазах все двоилось. Один раз на документы изо рта капнула слюна. «Ла-ла-ла, мы все умрем… И свободу обретем»… — донеслись до Тридцать Восьмого звуки завываний. Теперь раздражающего эльсена назначили новым охранником, и он продолжал петь, слоняясь по рабочей зоне. Сахар… Если эльсен умрет… то он станет призраком… свободным… и он обязательно просочится в трубу, и будет сидеть и есть, есть, есть сахар. Охранник остановился возле Тридцать Восьмого, ткнул его локтем в бок. Тот встрепенулся и вновь обратил свой взгляд на листок бумаги с графиком проверок. Нехорошее предчувствие подсказывало эльсену, что скоро все закончится. Потом объявили обеденный перерыв. Все ушли, кроме Тридцать Восьмого. Чем ему поможет гадкая безвкусная каша без сахара? Десерта-то ему теперь не положено… Он сложил руки и опустил на них голову. Глаза сами собой закрылись. Эльсен просидел так какое-то время, слушая собственное сердцебиение. «Скоро оно прекратится», закралась мысль в голову Тридцать Восьмого. Он почувствовал, как носоглотку щиплет от слез. Постепенно все вокруг переставало существовать для эльсена. Внезапно кто-то взял его за руку. Тридцать Восьмой вздрогнул.  — Пошли. Он поднял взгляд и увидел перед собой Сорок Третьего. Он выглядел удивительно… нормальным. Не завывал, не раскачивался, просто смотрел эльсену прямо в глаза.  — Куда пошли? — пролепетал Тридцать Восьмой.  — Ну просто, прогуляемся, пока перерыв. Я тебе кое-что расскажу. И, может быть, даже покажу. Это будет интересно и это тебе поможет.  — Поможет с чем? — эльсен с недоверием оглядел Сорок Третьего.  — Ну… с тем, что сахара постоянно хочется. Что-то будто выстрелило в #3821. Он сам того не контролируя приподнялся со стула навстречу новому охраннику. Тот живо схватил Тридцать Восьмого за рукав и потащил за собой. Они вышли к пластиковому морю. Странный эльсен остановился как вкопанный и медленно стянул с себя галстук.  — Стой. Посмотри на горизонт. — Сорок Третий повернулся к Тридцать Восьмому. — Видишь что-нибудь? На горизонте был лишь туман. Эльсен покачал головой и сказал, что он ничего не видит.  — Как ты можешь ничего там не видеть? Там туман. А в этом тумане…. А из этого тумана… К нам скоро приедет человек, который совсем непохож на нас, и знаешь, что он сделает? Он сделает нас всех идеальными! Кристально чистыми! — Новый охранник схватил эльсена за плечи, больно впившись пальцами.  — Ч-что ты имеешь в виду? — Тридцать Восьмой попытался вырваться из мертвой хватки.  — Наш мир станет совсем другим после его прихода, и мы станем другими… мы станем теми, кем и должны быть! — горячо проговорил Сорок Третий, снова заглядывая в глаза эльсену. Его взгляд был наполнен каким-то лихорадочным огнем. — И больше нам не надо будет пахать как бешеные, и не надо будет сжигать людей, чтобы получить сахар! Мы станем свободными, понимаешь? И мы можем сделать уже первый шаг к этой свободе… Ты ведь знаешь, кем мы на самом деле являемся? Мы люди, люди, а не какие-то сахарные человечки.  — Н-ну да, мы люди, а ты что думал? — пролепетал рабочий, мелко дрожа. Произошла пауза.  — А ты галстук-то сними. И тебе сразу станет в два раза свободнее… Вдруг Сорок Третий крупно вздрогнул всем телом и, впившись пальцами в плечи еще больней, прильнул лицом к шее Тридцать Восьмого. Его руки скользнули на спину эльсена, прижимая его сильнее.  — Ах, ах, ч-что т-ты делаеш-шь?! — закричал Тридцать Восьмой, совсем забыв про осторожность.  — Мы станем свободными… — прошипел новый охранник. Его пальцы сжимали рубашку на спине рабочего, так что ткань начинала трещать.  — Паника! ТЫ меня ДУШИШЬ! — голос Тридцать Восьмого сорвался на какое-то странное пищание. — Перестань! Хватит! Внезапно ему мучительно сильно захотелось жить. Сорок Третий навалился на него всем телом, и они оба упали на холодный твердый пол. Горячее частое дыхание Сорок Третьего обжигало лицо эльсена.  — Кхххх… — лицо безумного охранника расплылось в лихорадочной, нездоровой улыбке. Его потные руки переползли на шею рабочего.  — ПРЕКРАТИ! Собрав последние силы, Тридцать восьмой сделал рывок всем телом и отбросил от себя безумного. Тот гулко ударился об пол и вскрикнул. Затем Тридцать Восьмой услышал громкий всплеск… Сорок Третий оказался в море жидкого пластика, затягивающего его на самое дно. Быстрое течение стало относить эльсена куда-то вдаль. Он кричал, захлебывался, плакал и изо всех сил старался выбраться. Но из его рта и глаз густо валила угольно-черная жидкость, закрывая весь обзор. Голова охранника то и дело уходила под пластик, но он боролся, хватаясь руками за воздух. Но вот он нырнул последний раз. Волны сомкнулись у него над головой. Толпа сбежавшихся на крики эльсенов с отчаяньем смотрела на то место, где бултыхался Сорок Третий. Но вот со дна поднялся большой черный пузырь и на поверхности лопнул, образовав расплывающееся темное пятно. И все поняли, что Сорок Третий пошел ко дну. *** Всю дорогу до офиса Директора эльсен провел в молчании и каком-то холодном спокойствии. Он ни о чем не думал и ничего не чувствовал. Все казалось будто погруженным в туман. Когда его толкнули за дверь, Тридцать Восьмой почувствовал, как его ноги леденеют.  — Ну здравствуй. Вот мы и вновь встретились. — Мягко сказал Инок, глядя своими выпученными глазами, казалось, прямо эльсену в душу.  — Ну здравствуйте. — сказал Тридцать восьмой спокойным, холодным тоном.  — Что ж, кормить аспартамом я тебя больше не собираюсь, сам понимаешь. — Директор улыбнулся. — Иди-ка сюда, малыш. Эльсен сделал решительный шаг вперед. Ему было все равно, что ним дальше будет. Огромный мужчина протянул руку и взял Тридцать Восьмого за туловище, поднял его в воздух и поднес поближе к себе, так, что до эльсена доносилось теплое дыхание Инока, пахшее кофе и мятным освежителем для рта. До стоявших в коридоре эльсенов донесся еле слышный хруст.  — Забирайте его и поскорее киньте в печь. Ах да, и не забудьте убраться здесь потом. — передал Директор своим подручным, глядя на струйки крови, стекавшие по его руке и капавшие на огромный письменный стол. «Шурх-шурх-шурх» — сыпется по трубам сахар. Наш секретный пятый элемент, наша надежда. Наша плоть и кровь. Наша белая смерть. Наш холодный свет.