nct stories

      Он слышит, как горячая кровь разгоняется по венам, создавая нестерпимую боль, голова, кажется, вот-вот взорвется. Огромный ком, застрявший где-то в горле, продолжает нарастать, в следствии чего горькие слезы поступают к глазам и скатываются по горячим щекам, покрывшимся краснотой от стыда. С влажных губ выскальзывают тихие, прерывистые стоны. Его никто не слышит, никто не видит. Доён смахивает с ресниц соленые капли и тяжело выдыхает, сжав губы в ниточку, устремляя пустой взгляд в темноту помещения. Он один, наедине со своими глупыми мыслями о Джэхёне, о своей никчемной жизни, о которой хочется забыть, как страшный сон.       — Эй, может, откроешь? — глухо слышится за дверью, где на полу сидит Джэхен, опустив голову на крепкую грудь. Он понимает, что эта ошибка принадлежит только ему.

///Flashback///

      Холодное осеннее утро. Донён, которого добрый кассир макдака забрал к себе домой на некоторое время пожить, убирается в маленьких комнатах, обставленных дешевой и старой мебелью, давно нуждающейся в ремонте. Так себе апартаменты, но жить можно, подмечает гость. В тесноте да не в обиде.       Благодаря До в этом доме становится с каждым днем комфортнее, теплее. Когда-то серые пустые вазы раз в неделю заполняются ароматными, душистыми цветами, за которыми парень стал ухаживать, когда заметил небольшой сад за толстыми каменными стенами дома. Его щеки заливаются румянцем, когда видит красные бутоны, наполненные сочностью и былым блеском. Одну из красивых ваз Донён поставил на кухне, чтобы любоваться букетом при готовке вкуснейших блюд, чей манящий запах рассеивается по всем комнатам.       Джэхен, приходя поздно с работы, порой хочет обнять парня и нежно шептнуть на ухо слова благодарности, приложив в это максимальное количество чувств. Донён в каком-то роде заменяет ему мать, от которой он не получает никакой заботы довольно-таки давно.       — Как насчет вина? — пропевает Джэ, увидев на маленьком столе новую скатерть и на ней аппетитный ужин.       У Джэхена всегда были на запасе две-три бутылки красного вина. Так, на всякий случай, если к нему вдруг решится заглянуть друг, или настанет какой-нибудь праздник. Он и не думал в обычный день открывать тайный шкафчик и доставать оттуда одну темную бутыль, наполненную красным ядом. Донен и не отказывается от одного бокала, чтобы расслабиться после продуктивного дня. Он весело кивает головой, приглашая хозяина дома за стол и широко, ярко улыбаясь, превращая эту атмосферу в более добрую. Джэ разливает алкоголь, и, прозвенев фужерами над столом, они пробуют первые глотки, не сводя друг с друга взгляд.       — Спасибо тебе еще раз, До. Ты всегда умело украшаешь мой вечер, отчего я безумно рад, — говорит, Джэ, прерывая тишину.       Он глядит на него с глубокой внимательностью, не желая потерять из поля зрения, следит за каждым движением смущающегося парня, чьи приятные черты лица запечатлелись глубоко в коробке головного мозга. Но и Донен не растерялся: он смотрит так же в ответ, улыбаясь уголками губ и чуть усмехаясь от неловкости всей ситуации.       — Как прошел день? — тихо, с осторожностью в голосе спрашивает Донен.       — Трудно. Но это уже не важно.       Донен согласен. Не стоит поднимать тему работы, а лучше отвлечься на что-то другое, менее муторное и не повседневное. Но почему-то после каждого вопроса-ответа следует пятиминутная тишина, которая вошла в привычку.       После повторного выпитого бокала вина градусы легонько ударяют по головам двух парней, и организм, привыкший к приятному сладкому послевкусию, просит повторную порцию, желая с каждым разом все больше и больше. Былое молчание длинною в пять минут сокращается до секунд, и позже опьяневшие уже сидят на двухместном диване, заполняют дом громким хохотом и каким-то дружеским спором, который приводит только к смеху, с лиц не сползают улыбки — им хорошо. Они все говорят, говорят о чем попало, словно два товарища не виделись больше ста лет и не могут никак наговориться. Но за одно мгновение они оба становятся какими-то серьезными, молча глядят друг на друга. Донен понимает, что со своим уже неконтролируемым разумом он не сможет терпеть своих чертенков. Чувствуя в себе нестерпимое желание почувствовать вкус губ своего спасителя, он приближается к нему, не оставляя ни сантиметра между ними. До ощущает запах алкоголя, отходящий от парня, его горячее дыхание, обжигающее нежную кожу, покрытую румянцем, и большую теплую ладонь, которая ложится на его коленку.       Донен прижимает свои губы к мягким, чуть горьковатым губам Джэхёна и словно умирает внутри от чувств, от бешеного сердцебиения. Он задерживает дыхание, чуть дрожа. Киму страшно и приятно одновременно, а в голове промелькает "он мой", но две руки обхватывают хрупкие плечи Донена и грубо отталкивают от себя. Джэхён опускает взгляд в пол, чуть отодвигаясь от временного сожителя.       — Что случилось? — недоуменно спрашивает До.       — Нельзя, Донен, нельзя, — грустно говорит Джэхён, изогнув брови. — Я дурак... у меня же есть Тэен, у нас все серьезно ведь..       — Ясно, — До сжимает губы в ниточку и сильно напрягает все тело, противясь желанию заплакать. — Я пойду в свою комнату, мне нужно отдохнуть.