Этим утром всё было наперекосяк. Этим утром я встал и не мог понять, почему на душе так неспокойно. Я лишь встал с кровати, спустился вниз и увидел Минсока, что сидел на кухне. Тэн стоял около двери. У них были напряженные взгляды.
— Чанёль…
Минсок поворачивается ко мне и смотрит так, будто… что происходит? Я не понимаю. Атмосфера угнетающая. Мне становится не по себе.
— Нужно будет съездить в одно место.
Я вижу, как Минсок сжимает кулаки. И до меня доходит. Внезапно. Его взгляд… я же не дурак, да? Нет. Я всё понял.
— Вечером очередная сделка… и…
— Не лги. — мотаю головой — не лги мне, Минсок.
Он смотрит на меня с отчаянием в глазах. А я смотрю на него с надеждой. И если есть хоть маленький шанс не сгинуть до того времени, как я найду Бекхена, я бы благодарил всех несуществующих богов, но Минсок смотрит с отчаянием и…
жалостью.
Я сажусь рядом и кладу руки на стол.
— Что Квон задумал?
— Я не могу сказать.
— Минсок — смотрю ему в глаза —
За что?
Он смотрит на меня с такой жалостью, что всё скручивает внутри. Он понял, что я догадался. Он знает, что я всё понял. Я давно всё понял. Меня хотят убрать. Меня хотят убить, но лучше бы это сделал Бэкхён. Если бы он меня убил — я бы сдался. Но…
— Почему в этой жизни всё так поломано, разорвано и криво склеено? — молчит — Почему я так живу? Потому что сам виноват, да? — по-прежнему молчит и я вцепляюсь в его руку — Виноват в том, что полюбил. Виноват в том, что отвергли. Виноват в том, что я… это я. — опускает голову вниз — но никто и никогда не пытался меня спасти. Потому что я никому не нужен! — поднимает на меня глаза — Все от меня отказались! Даже Бэкхён! Понимаешь? И что мне теперь делать? Может смерть будет моим спасением? Если уж Бэкхён не смог меня спасти?
— Чанёль.
— Я просто сошёл с ума! Меня используют, как наживку! И вот до чего я дошёл! — влага предательски скапливается в уголках глаз — Я никто в этой жизни теперь. Без Бэкхёна… без него я никто. Зачем мне тогда жить? Зачем ждать вечера? Убей меня сейчас!
— Нет, Чанёль… ты.
— Я не могу больше так жить. И не хочу. Я устал. Слишком сильно. У меня нет больше сил. Я тону в себе. И мне страшно, Минсок.
— Чанёль. Я обещаю, что вы встретитесь с Бэкхёном сегодня. В последний раз.
Я поворачиваюсь к нему. И не могу сказать даже слова. Бэкхён. Мой Бэкхён. Я сижу в ступоре несколько минут, пока Минсок не задаёт вопрос.
— Тебе страшно умирать?
— Нет.
Уверенно. Потому что это так.
— Тогда… если… боже… — он выдыхает и я вижу, как его глаза стремительно краснеют от частого моргания — Чанёль, просто…
прости меня.
— За что?
— За то, что был заодно с Квоном. За то, что твоя жизнь такая. Прости за всё. За то, что я сделал плохого и за то, чего я не делал. Просто прости. Я не знаю…
— Просто скажи мне
«прощай» и этого будет достаточно, Минсок.
Он смотрит на меня некоторое время. Затем встаёт, идёт к выходу и оборачивается около двери. Он смотрит отчаянно и с дикой печалью в глазах.
— Прощай, Чанёль. — я улыбаюсь и киваю —
Прощай.
Он уходит, а я поднимаюсь в свою комнату на ватных ногах. Сажусь и смотрю на фотографию, где я выпускаюсь из школы. Мама… папа… сестра… и я. Все вместе. Беру фото в руки. Я почему-то только сейчас понимаю, как скучаю. Они все отказались от меня. Потому что такому мусору, как я - не место в их семье. Убийце не место в их семье.
Я помню день суда. Помню опущенные головы и жалостливый взгляд сестры. И я никогда не забуду этого. С тех пор я их больше не видел. И не увижу больше никогда. Ставлю фото на место. И ложусь на кровать.
Я увижу Бэкхена. Перед своей смертью я увижу его. Это и будет моей погибелью, верно? Это будет моим последним дыханием, моим последним воспоминанием, моим последним мгновением жизни.
Я жду. Наверное, я ждал этого момента с самого начала. Как только вышел из тюрьмы. Я уже тогда знал, что Квон что-то задумал. И я просто пешка в этой бессмысленной борьбе за власть. За жизнь. Только вот для меня игра сегодня закончится. И если честно — я жду надписи на экране
«game over» и титры. Где моё имя будет взято в рамочку.
Ясные мысли приходят в голову. Странно даже как-то. Ведь сейчас я совсем один. Несколько лет назад у меня было всё. Семья, любящие родители, прекрасная сестра, высокооплачиваемая работа и всё, что нужно для хорошей жизни. А потом… Бэкхён. Я ведь грезил им. Я мечтал о нём. Я всегда хотел только его. И если бы он ответил мне взаимностью, если бы он тоже полюбил меня в ответ… мы были бы счастливы, да? Всё было бы по-другому. Но я не волшебник.
Я не могу заставить человека полюбить. И я не смог сделать так, чтобы Бэкхён меня полюбил также сильно, как любил его я. Эта любовь граничила с безумством, она ходила по лезвию ножа, стояла на самом краю, а потом всё вышло из-под контроля и я не помню… не помню, когда это произошло…
Я с уверенностью могу сказать о том, что если мне будет дарована следующая жизнь — я снова выберу его. Я найду его среди всех вселенных. Но он меня никогда не полюбит. Потому что человек не может полюбить того, кто испортил ему жизнь, кто испоганил всё и требовал любви, поддержки и понимания.
Сейчас мне кажется, что я тот самый кардиохирург Пак Чанёль. Мне тридцать лет. И я люблю Бён Бэкхёна чистой и искренней любовью. Как ребёнок. Ещё совсем не покарёженной и наивной любовью. И я… не знаю, почему всё перевернулось с ног на голову.
Я ничего не понимаю.
Знаю только, что сейчас его настолько сильно люблю, что ненавижу.
Встаю. Спускаюсь на первый этаж и открываю комнату, в которой не был так давно, что забыл про неё. Потому что Бэкхён был рядом. Но сейчас его нет. Я прохожу внутрь и вижу все снимки Бэкхёна, которые я делал. Вот он выходит из офиса. Вот он сидит на лавочке перед домом и о чём-то думает. Вот он смеётся с друзьями, сидя в кафе. Вот он… просто он. Такой разный, но идеальный во всём.
Я улыбаюсь, рассматривая его фотографии. И слышу, как кто-то подходит сзади.
— Чанёль, машина ждёт тебя.
— Какой же он красивый, да?
Не слышу ответа, но мне он и не нужен. Я напоследок осматриваю комнату и выхожу из помещения. Сажусь в машину. И она мчит нас куда-то далеко далеко. Минуя город… мы поворачиваем на закрытую дорогу и останавливаемся прямо посреди неё. Тэн хватает меня за руку, прежде чем я успеваю открыть дверцу.
— Чанёль. — он опускает голову — Спасибо за всё и...
прощай.
Киваю. Улыбаюсь и выхожу из машины. Напротив стоит автомобиль, из которого выходит Бэкхён. Я сразу же хочу рвануть к нему, но он выставляет пистолет, направляя его прямо на меня. И я останавливаюсь. Замираю на месте. Машина, которая привезла меня сюда — уезжает и я остаюсь совсем один.
Кроме меня и Бэкхёна на дороге никого нет.
Он смотрит на меня и ничего не говорит. И я начинаю подходить ближе. Он лишь держит пистолет, но ничего не предпринимает. Когда дуло упирается мне в грудь — я останавливаюсь и поднимаю руку, чтобы погладить Бэкхёна по щеке. Я убираю прилипшую чёлку с его лба и улыбаюсь.
— Где же ты был? Мне было так грустно без тебя, Бэкхён…
— Чанёль…
— Позволь поцеловать тебя в последний раз?
Его губы начинают трястись. Но он кивает, резко выдыхая. И я касаюсь его губ совсем невесомо, чтобы в следующую секунду уткнуться в его ключицу носом. Я вдыхаю его аромат и понимаю, что ни за что бы на свете ни на кого бы его не променял.
— Бэкхён, перед тем, как ты даруешь мне спасение… выслушай, ладно? — слышу всхлип — Я жалею о том, что испортил тебе всю жизнь. Прости меня за всё. Прости и не держи на меня обиду, хоть это и будет сложно, но не станет человека — и будет легче, так ведь? — Бэкхёна начинает трясти в унисон со мной — Просто знай, что я любил тебя, люблю и буду любить всегда. Даже если не вместе, даже если в разных мирах… прости меня, Бэкхён.
Прости и прощай.
Я стою и жду своей кончины. И когда он покрепче сжимает пистолет в своих руках, я вдыхаю аромат его кожи в последний раз. И я знаю, что он выстрелит. Рука не дрогнет. Я знаю, что он спасёт меня.
Ведь он и есть — моё спасение.
— Чанёль… — я улыбаюсь — я люблю тебя.
Я чувствую, как мои внутренности переворачиваются внутри и агония разливается по моему телу, когда раздаётся выстрел. Я держусь за него, медленно опускаясь на землю. Бэкхён опускается вместе со мной, прижимая меня к себе, как маленького ребёнка. Он плачет. А я захлёбываюсь в своей крови. Он сжимает меня в своих объятиях, а я перестаю чувствовать что-либо, кроме всепоглощающей боли.
Он повторяет фразу
«я люблю тебя» тысячу раз и я понимаю, что сейчас — я абсолютно счастлив.
***
Чанёль закрывает глаза и делает последний выдох. Бэкхён сжимает его в своих объятиях, пока его не отдирают насильно и не увозят, оставляя Чанёля совершенно одного на дороге. Чанёль больше ничего не знает, ничего не понимает, в его голове больше нет мыслей. Он больше не страдает и не причиняет боли. Его не существует.
И случайно забредшие на этот закрытый путь люди, замечая посреди дороги лежащее тело без движений, рассматривая его лицо, видят… улыбку на устах. Ведь он свободен.
Он спасён.
