Я так и знал, что все будет так! Том первый: Три закона попадания.

      Кажется, это был один из дней, когда все встает на свои места, но не всех это устраивает. Собственно, выражаясь правильно, я представлял себе, немного другую реакцию на мое происхождение, и прошлое. Пусть Луффи и прост как пять копеек, на него я даже как-то не сильно уповал, другое дело Эйс, третье Раф, и наверное, самое рискованное — Атай. Да, его всегда тревожила скрытность наших некоторых нюансов и секретов, хоть со временем, он это и принял. Но, как выяснилось позднее, на него тоже, что-то начинает находить, а, что (?) ни нам, ни Рафаилу, или Соре, тем более, теперь уже он не говорил. И тут не помогла бы угроза с «От братьев не должно быть секретов…», ведь Атай так им и не стал…       Если скажу, что нас не сильно напрягало его хождение в город, я наполовину совру… с этим городом у меня связано все самое НЕ лучшее, о чем стоит помнить… а Атай, вернувшийся в последний раз оттуда мрачнее тучи, вообще заставил напрячься нас всех. Что-то случилось, и мне последние два дня было вовсе не по себе. Чтобы хоть как-то отвлечься, мы решили побыть немного на своей базе, до тех самых пор, пока не улягутся циклоны. Хотя… это было весело! Здесь может пройти самое лучшее детство, которое я себе когда-либо представлял… Иногда, открывая глаза утром, все еще с трудом понимаю, что все это реальность… и что, о большом, разве что, можно только мечтать. Единственное, что не дает покоя… они теперь знают кто я… они приняли меня. Мы — братья. И самый худший кошмар для меня, сейчас… два кошмара… вернуться туда откуда я так стремился сбежать… и где-то глубоко внутри страх за то, что они думают, будто бы я — смеюсь над ними. Это не так… люди здесь живые. Настоящие… с душой! За стенами этого гнилого королевства есть — настоящая жизнь. А люди по ту сторону стены, этого не понимают… и никогда не поймут…       Я посмотрел на кулон своей семьи и тяжело вздохнул. Надо избавиться от этой штуки, а то ощущаю ее словно петлю на шее…       Началась буря. Мы же, предчувствуя такой расклад, решили не покидать убежища, и чтобы не было так скучно наблюдать, решили поиграть в пиратов. Всяко лучше, чем сидеть без дела и тухнуть от уныния. Было весело, воображение всегда подкидывало невероятные ситуации, а даже с этим пробным путем, нужно быть готовыми ко всему, не так ли? Буря была сильной, и это действительно, создавало то, восторженное, но обманчивое впечатление, будто ты посреди моря, против этого зверского и опасного шторма, пытаешься выбить себе путь вперед, и как никогда чувствуешь тот трепет жизни, который ощущается только в момент тяжелой опасности. Но… должно ли это нас останавливать? Думаю, нет… каждый идет своей дорогой, и не важно, станем ли мы пиратами на одном корабле, или будем раскиданы на разные концы света, сейчас все что у нас есть, это наши братские узы, наши мечты и пиратские сбережения для будущего.       Ветер был такой сильный, что дух захватывало, ну… почти, Луффи на верхушке нашей постройки вцепился в флаг, чтобы он не улетел. Это, немного опасно… но, не думаю, что для моих братьев это большая проблема.       А нет, все-таки проблема, ибо минутами позднее, Луффи таки чуть не снесло. Пришлось спасать. И знаете, что меня кольнуло?       Пожалуй, именно наличие Атая, где бы он ни был. Пусть он и не признается в этом, но он правда переживает за нас, и если сам не хочет выполнять свои Братские обязанности, то, пусть прозрачно, но учит нас выполнять их правильно. Кажется, я это начинаю понимать, куда лучше. Хоть, после моего признания, мы и поссорились. Но, я не думаю, что дело прямо во мне… скорее, что-то произошло, пока мы были врозь. Так как из последней вылазки Атай вернулся, мрачнее обычного.       Что произошло, я не стал спрашивать, лишь рассказал ему кем являюсь. Но, это его так же не впечатлило, как и происхождение Эйса… что, очень дало мне выдохнуть с облегчением. Вряд ли, наш старший «братец», волнуется о том, кто с какой кровью. Хотя миф о ее голубом происхождении — бред полнейший.       После бури, наша база потерпела много пробоин и крушений, было принято решение отправиться за строй-материалами в Серый терминал. По пути каждый из нас рассуждал о том, как укрепить базу и сделать ее круче, Луффи высказался о том, что хотел бы найти подзорную трубу. А я, на миг подумал вслух, о наличии пушки. Ведь и правда было бы здорово. Во первых, это так по пиратски, а во вторых отличная защита на дальность.       Мы разделились, чтобы собрать нужные доски и кое-какие необходимые инструменты, я на миг решил посмотреть по сторонам. Хотя, думаю, вряд ли Атай, сегодня отправится в город.       Я тяжело вздохнул и, набрав нужное количество досок, пошел обратно. Наступил на что-то… и подняв ногу, был даже слегка приятно удивлен. Довольно примитивная, но по крайней мере, настоящая подзорная труба лежала у моих ног. Немного починить, и выровнить, и будет как новая. — Луффи очень обрадуется, — улыбнулся я, поднимая ее, и пряча во внутренний карман плаща. Пусть, пушку на такой свалке найти точно не судьба. Да и звучит, это абсурдно, так как мы ее вряд ли сдвинем с места, но одно из двух у нас хотя бы есть, от этого было довольно тепло, и удовлетворенно.       Возвращаясь, я уже меньше думал о проблемах и ссорах, и уже было думал, что ничего не может испортить мне настроение… Однако… — Никогда бы не подумал, что один из знаменитых братьев — ребенок из дворянской семьи… На меня все же вышел, кое-кто. А если точнее, то крупный и мускулистый мужчина в синем камзоле, белых испачканных брюках, и кудрявыми неряшливыми волосами. Я его сразу узнал. Вот уж, действительно не повезло. Пришлось отступить назад. — Блюджем… — я нахмурился, нащупывая за спиной трубу. Но, из-за ограниченности того, что нес, я забыл ее. Его прихвостни решили меня окружить. С некоторыми я справлюсь без проблем. Но вот… предводитель. Надо отступить как можно дальше, атаковать дальних, и бежать. Я так и сделал. Двое кинулись на меня, пришлось увернуться от одного захвата, и использовать доски как оружие. Ими я ударил второго, а тот, что не успел меня поймать, получил пинок в бок. Однако, их было больше, и со всеми я бы не справился. Да, это было предсказуемо, но оставив пока материалы, пришлось вступить в бой. Уложив, одного, второго, я скорее на подсознательном уровне чувствовал подвох, так как Блюджем не вступал в бой, до самого конца. Я, считал его трусом на самом деле, но это лишь громкое высказывание, так как лично я с ним не сражался… и не хотелось бы, если честно. Один удар я прозевал, и уже был схвачен кем-то из Блюджемовских шестерок. Минут пять я пытался вырваться, в то время как главарь пиратов приближался, а позднее, подкатилась большая бочка на огромной скорости, и в бой ворвались уже Эйс и Луффи, которые подоспели, вовремя… Вовремя ли?.. Факт одного упущения, действительно был ошибочным. У Блюджема был пистолет, которым он и воспользовался, прерывая все дальнейшие атаки… И к несчастью с этим, Эйсу и Луффи пришлось немного отступить… — Отпусти Сабо, Блюджем! — крикнул Луффи, в то время, как тот подошел ко мне и своему приспешнику, что меня держал. Я знал, что в этой ситуации мы бессильны, и все это действительно не спроста, но… — Отпусти? — послышался знакомый голос. Я вздрогнул и перевел взгляд в сторону. Меня прошиб пот, и было на мгновение чувство, что меня душат. Пусть держали меня не очень крепко. Но тогда, я был полностью парализован. Он вышел. Мой отец… Сердце билось с такой силой, что казалось, вот-вот выпрыгнет из груди или взорвется. Стало холодно. Это то, чего я больше всего боялся. И чувство вновь меня не подвело. Из-за той ссоры с Атаем, мы даже не могли рассчитывать на его появление, или появление Рафаила. Но последнего я бы предпочел здесь не видеть. Он ничего не сможет сделать ни ему… ни этим людям, в противогазах. Сейчас я признаю, он был прав, когда предостерегал нас. Блюджем и пираты, мой отец и стража Гоа, самые нежелательные для нас противники… Я вдруг ослаб… — Что значит — «отпусти»? Сабо — мой сын! — ответил на требование Луффи он, — Он должен жить со своими родителями! Как вы посмели, заставить его сбежать из дома! — Что ты сказал? — от подобного обвинения, начал закипать уже Эйс. Следующую фразу я как-то пропустил мимо ушей, но понял, что именно она и стала инициатором того, из-за чего Эйса швырнули о землю со всей силы. Это заставило меня очнуться. — Хватит! Пожалуйста! Я больше не буду убегать! — Замолчи, Сабо… ты не должен был связываться с этими разбойниками. — А ну… — Эйс же уперто поднимался, хотя, сейчас я явно и буквально почувствовал что называется «сердце обливается кровью», так как на следуюущей атаке… оно пропустило стук. — Эй, пираты, поаккуратнее, когда бьете этих детей. Смотрите, что вы сделали, теперь мое лицо испачкано его грязной кровью… придется продизенфицировать кожу… Но что ж… Отец повернулся ко мне и Блюджему, но обращался к последнему, как и всегда, всячески игнорируя меня. Так всегда было, с самого детства, не то, чтобы мне было неприятно, в начале да, но сейчас все равно, когда я сбежал. Однако, кажется, именно от моего ответа и последует то, что должно последовать далее и или далее прекратиться… — Позаботьтесь обо всем, пираты, — приказал он Блюджему. — Конечно, господин, оплату мы уже получили, — вдруг стал несоразмерно покорным Блюджем, — уж мы «позаботимся» о том, чтобы эти мальчишки никогда больше не побеспокоили вашего сына… Дошедший до меня вес данных слов, привел в ужас. — Стой, Блюджем…! Хватит, отец, я все понял! Искаженное лицо, и достаточно пугающий взгляд родителя, устремился на меня. — И, что ты понял, Сабо? — Нет, Сабо, не говори!..       Я почувствовал небывало давление в висках, и как кончается кислород. Такая беспомощность пугала… хотелось прямо здесь плакать, и звать на помощь. Но… кажется, только в моих словах есть сила, и только в моих действиях ключ к спасению. Бессмысленно было бы полагаться даже, на того же Атая… так как здесь стража. Он бы тоже проиграл. Я не хочу этого…       Я не хочу смертей самых дорогих мне людей!       Пусть… наше приключение было не долгим, но… — Я сделаю все, что, ты скажешь… буду жить, так как ты хочешь… Только, умоляю не трогай их… они важны для меня… они — мои братья.       Это как обрезать крылья птице… посадить ее в клетку… но при этом, забыть про гнездо и остальных птенцов.       Люди так жестоки…       Дворяне — так отвратительны… — Вот и славно, — протянул отец, но этих слов было достаточно, чтобы сознание стало полу-мутным, а ноги сами понесли в сторону стражи. Ком в горле неприятно возрос. Я сделал все, что смог… Я сделал все, что от меня требовалось… и это… больно и печально.       Глаза обожгло от слез, дыхание сперлось. Расстояние между мной и братьями неумолимо увеличивалось… пусть я слышал крики, и Эйса, и Луффи, но… такая цена ничто, по сравнению с вашими жизнями… Эйс… Луффи…       Это стоит мне свободы, но…       Слезы лишь усилились, когда я отдалялся от них, при этом даже выровнив, и забыв вовсе про подзорную трубу…

***

      По прибытию в город, первым делом, меня потащили в окружную полицию королевства Гоа. Я уже успокоился, и не чувствовал ничего, кроме леденящей пустоты, которая окутывала меня со всех сторон. Голова была пустой, и немого кружилась. Я был уверен, что меня тошнит. Я даже не сразу понял, чего от меня хотели. Однако, как заведенный, повторял одно и тоже. Это правда… — Я не могу сказать… но… это не вина Эйса и Луффи… — Что ты подразумеваешь, под «не могу сказать?», — мои выходки, конечно же, нервировали отца. Это явно стоит ему всех лицевых подтяжек. Но я пуст… опустошен, жизнь моих братьев сейчас в руках Блюджема, и если есть хоть мельчайшая надежда спасти их, я должен сделать все… Как бы там ни было, наши разногласия с отцом, перешли на крики и придирки, а продажному офицеру полиции, было только и нужно, что подставить дворянскую семью. С одной стороны, я бы с удовольствием хотел этого. Но с другой, впутывать их в свои нынешние отношения не хочу, НИКАК. Ну почему, все сложилось так, когда я только-только почувствовал себя, по настоящему свободным?! Стул подо мной выбили, и я рухнул на пол, держась за голову. Было больно, и душно. Что ж, я понимал, что отца такой ответ не устроит. — Как печально, — прошел он к столу полицейского, сложив несколько денежных купюр перед ним, — простите за моего глупого сына, длительная игра в «Пиратов» пагубно влияет на мозг… — О-о… как я вас понимаю, дурное влияние со стороны так быстро не проходит, это же шантаж, верно? Я улажу дело с бумагами… Это последнее, что я слышал, прежде чем, отправиться домой.       Этот огромный особняк, увиденный мной, за столь долгое время, вовсе перестал казаться мне величавым и привлекательным… все-таки, здесь все было фальшивым. Холод подстерегал из каждого угла. А я теперь ощущал себя потерянным, где-то на северном полюсе, голым и лишенным всего, что имел… Отец велел мне вымыться в саду, а только после, зайти в дом и помыться в ванной. Все было на автомате. Мысли об Эйсе и Луффи, меня не отпускали, но в остальном я делал все, что было велено и молчал. Любая попытка, я понимал, упомянуть их, могла быть опасным крючком и для них… и для меня. В доме меня все лицемерно приветствовали. Слуги, телохранители… мама… — О боже, Сабо! Так ты вернулся домой! Ты так вырос… хо-хо-хо… теперь, Стелли, познакомься со своим старшим братом… Все до этого казалось, таким пустым и однотонным, что я просто не обращал на это внимание… однако… когда сказали не знакомое мне имя, я перевел взгляд в сторону, и единственная громкая мысль в голове, отозвалась вопросом: «Кто это?» Когда какой-то мальчик, младше меня, в такой же дворянской одежде и ухоженный, вышел вперед, и как бы, представился. — Рад нашей встрече, старший брат… я — Стелли, мне восемь лет. Я многое о тебе слышал… — Кто ты?

***

— А, «усыновленный ребенок», — после вопроса, отец, «любезно», решил мне все объяснить, что хуже, — ну вообще, по некоторым обстоятельствам, его семья не смогла выполнять свои родительские обязанности по уходу за Стелли… но так как у него хорошие перспективы на будущее, мы благоразумно взяли его к себе. На всякий случай, если вдруг Ты, провалишься в качестве моего наследника… Сердце екнуло от этих слов. В горле снова застрял неприятный ком. — Ох… я взболтнул лишнего… отправляйся к себе, завтра тебя ждет учеба. Я больше не хотел думать ни о чем в этот вечер… слишком много всего на меня обрушилось, я это понимал. Иногда, подобные мысли, растущие снежным комом, причиняют невообразимую боль. Так что, раз уж отец упомянул об учебе, для меня это было единственной соломинкой, для того, чтобы выдохнуть и отвлечься. Лучше это, чем разговаривать о чем-либо еще, со всеми этими «подставными» людьми. Кажется, глядя в книгу, я едва различал буквы. Груз на сердце, только возрос, за одно лишь прибывание, в таком «родном», доме. Я не мог отвлечься даже книгой… это не приносило, не былого удовольствия, ни чего-то стороннего, что могло бы отвлечь меня от всего того, от чего я давно отвык. Но, этому поспособствовал стук в дверь. Повернув голову, я обнаружил в дверях своей комнаты Стелли. — Эй, старший братец… слыхал я, ты идиот… — он прошел в комнату, — мама и папа, постоянно говорили такое, пока тебя не было… Эх, а я так надеялся, что ты никогда не вернешься. Что за невезение. Пройдя к кровати, он довольно, вальяжно и по хозяйски, уселся на край. Но вряд ли я его слушал. Родители могли рассказать, что и похуже. У него, довольно, дешевая попытка меня задеть. Мне самому это все не нравится. И мне самому не хотелось возвращаться… — Но, кажется, большее невезение завтрашняя ночь со «Сжиганием мусора»… Ты бы погиб там, верно, не верни тебя отец, домой? А вот уже интересно… Немного вздрогнув, я подошел к нему, и сперва спросил спокойно: — Что ты имеешь ввиду? Ответа не последовало. Последовали лишь не связные оскорбления в мою сторону, но новая залегшая мысль в голове, теперь мне не давала покоя, так что пришлось прибегнуть к силе. Схватив Стелли за воротник, я его хорошенько встряхнул. — О чем ты говоришь?! И, что ты об этом знаешь? — Ан-н-н-н… что? Не подходи ко мне близко, протухший вонью Серого Терминала, просроченный сын! Не подходи ко мне близко! Я тряхнул его сильнее, и сжал воротник так, чтобы на миг лишить этого неприятного мальчишку воздуха. — Говори… Что они собираются делать?! Поджечь Серый Терминал?! — Точно… тебя же не было, неудивительно, что ты не знаешь… — ехидно ответил Стелли. Ком сделался еще больше, и меня будто окатило холодной водой. — Ты знаешь о Мировом Правительстве? Всеобщая проверка, будет здесь со дня на день… Прибыл так же и некто из Верховной Знати… и чтобы избавиться от величайшего позора нашего королевства, Знать приняла решение сжечь весь мусор. — О чем ты говоришь… знать бы никогда так не поступила… — Нет, если бы не горы мусора за стенами… Королевство было прекрасным, до того, как эта свалка не отравила жизнь… поэтому и было принято данное решение… — Но там же живет куча людей! — крикнул я в сердцах, сильнее сжав воротник Стелли, — Все, что у них есть, это та свалка! Вы лишите домов и средств к существованию сотни человек! — Отпусти меня, ты что не слышал?! — отбил мои руки и вырвался мальчишка, и отдышавшись, прошел к двери, на миг обернувшись, и исказив лицо, продолжил, — Я сказал — они сожгут, ВЕСЬ МУСОР, В КОРОЛЕВСТВЕ… Сердце ушло в пятки, от осознания. — Ты имеешь ввиду… и… людей?.. После всего сказанного, я больше не мог сидеть на месте. Достав из внутренней части кресла свою старую одежду, а из-под кровати трубу, я решил провести собственное расследование. Они не могут так поступить… они не могут пожертвовать жизнями стольких невинных людей!       Я не знаю, что было за стеной в этот момент. Но позднее, все же расскажу вам, как я обо всем узнал…       А дело было в том, что пока я занимался своим расследованием, и узнал о том, что сказанные Стелли слова оказались правдой... Это повергло меня в ужас... Но, я понимал, что пока я здесь, я мало, что могу сделать сам.       Солдаты королевства и специальная-подготовленная гвардия, как раз занимались разработкой плана. Но всего этого было не достаточно, так как, в городе поднялась бы паника, и множество вопросов, даже к королю. Я решил, как только все досконально изучу, вернусь и понаблюдаю за городом. Не может же быть все ТАК спокойно… В то же время, за стеной. Как мне позднее, сказали, между вернувшимися Атаем и Эйсом, возникла еще одна ссора… правда, теперь причиной этой ссоры был я…

***

— Что ты сказал?! — Что слышал! Да, они забрали Сабо, а вас где, черт возьми, носило, когда ты был нам нужен?! — рявкнул на розоволосого Портгас. Атай сцепил зубы, и отвел глаза, отступив на несколько шагов назад. Такие непонятные чувства сейчас накрыли, с одной стороны, окутывало чувство, что это было неизбежно, но с другой. Черт! Он же и правда, должен был быть здесь! Будь он рядом, у них был бы, шанс. Мечник накрыл ладонью глаза и выдохнул. Надо успокоиться, не время паниковать. Во-первых, да, он чувствует как начинает орать его совесть, во-вторых, лучше придумать, что делать. — Так, а ну успокоились! — рявкнул на сей раз русый, посмотрев на обоих, а ему в эхо окончаний, так же начал выть Луффи. Рафаил перевел взгляд на соломенную шляпку, и тяжело выдохнул, — Криками делу не поможешь. Нужен план, как его вернуть. — Бесполезно, — сразу обернулся розоволосый, — я пытался проникнуть в город… пути заблокированы. — К подружке своей?! — снова начал распыляться Эйс, — Пока ты там тусовался! Сабо увели, против его воли! Мы не могли победить таким количеством, и при чертовом папаше Сабо! Будь ты с нами! Раздели ты чашу саке, Сабо бы… — Хватит винить во всем меня! — перебил Эйса Атай, — По-твоему я виноват, что Блюджем так и так бы на вас охотился? Он злобно прищурился. — Я, что говорил?.. Я просил вас не связываться с ним! И вот пожалуйста! Все подтвердилось! Ну не сидится вам на месте, тусуйтесь в районе Серого Терминала, но не привлекайте внимания! Да… Да, черт вас дери, теперь — Сабо! У-у-у… Розоволосый отошел в сторону, собрав пальцами волосы, и сгорбился. Мозг в такой ситуации, отчаянно отказывался думать. Повисла не долгая тишина. Эйс несогласно фыркнул, отвернулся, и пошел в сторону. — Пошли, Луффи… — Вы куда? — округлил глаза дэ Коллинз. — Мы пообещали Сабо, не вмешиваться… у нас итак полно дел… Луффи хлюпнул, кивнул, и понурив голову, пошел следом за Эйсом, а после остановился на миг, и тихо спросил: — Эйсу… а может, возьмем их с собой? Нам же лучше вместе оттаскивать эти ящики… и… если Атай к нам присоединится, мы сможем дать отпор Блюджему в любой момент… — Нет. — последовал твердый ответ, — Его не было, когда забирали Сабо. С чего это он сейчас до нас снизойдет? Луффи вовсе поник, и посмотрев в сторону Атая и Рафа, взялся пальцами за полы шляпы и опустил их, полностью скрывая глаза, и слезы под ними, но побежал вслед за братом. Атай уткнулся, лбом в рукоять катаны и скрипнул зубами. — Черт возьми… — Они сказали, Блюджем… — Что? Рафаил подошел к розоволосому и собрал руки на груди. — Соберись. Разве тебя не настораживает их настроение? Они бы уже ломанулись спасать Сабо. Совсем не в духе Эйса, уж точно, забыть про свой эгоизм хотя бы на время. Атай прищурился и посмотрел в сторону. Дэ Коллинз, лишь тяжело вздохнул. — Что будем делать? Атай выдохнул и прикрыв глаза, протер лицо рукой, и выпрямился. — У меня есть план… — Быстро же ты… — округлил глаза Раф. — Правда, как бы мне было не очень приятно, придется тебе в нем поучаствовать… — Как бы мне было неприятно… я согласен, — усмехнулся дворянин, — если дело касается д-шавки и Блюджема, значит дело пахнет кирасином. — Если уж не буквально… — нахмурился мальчишка. — То есть? Посмотрев по сторонам, Атай кивнул в сторону и попросив русого не спалится, отвел его в дальний участок Серого Терминала. Посмотрев по сторонам снова, и убедившись, что поблизости никого нет, они начали движение в сторону углового темного участка. Спустя пары минут, мальчишки достигли цели и вышли на высокий ящик с красным флажком. — Что это? — спросил Раф. — Кирасин… в нашем понимании… стой на стреме… — получив кивок, розоволосый подошел к ящику, вытащил из ножен катану и вскрыл его. Пыльный дымок пахнущий чем-то горьким заставил на секунду прищуриться. Раф обернулся, и увидев как Старшенький замер, глядя пустыми глазами и едва шокированным взглядом на сам предмет, ради которого они сюда прибыли и спросил: — Что там? — … . — Атай повнимательнее посмотрел на черный сгусток и зачерпнув немного поднес к лицу, — Порох… Мальчишки переглянулись. Задавать вопрос — зачем, кажется, времени не было. Было принято решение выследить Эйса и Луффи, и пронаблюдать, чем они занимаются, попутно с этим Атай так же разъяснил Рафаилу второй план. Перебираясь так, чтобы их не заметили, они выглядывали из засады, глядя за братишками, и розоволосый начал. — Если в город, ближайшее время не попасть… — Значит, что-то намечается… — кивнул Рафаил. — Ты уверен, что Сабо забрали не просто так? — Если честно, от дворян всего можно ожидать… тройной подляны, тем более… — пояснил Рафаил. — Уж это точно… по тебе знаю… — Ну спасибо… — фыркнул тот. — Вообще-м так, в город не пробраться… но нам нужен связной, чтобы узнать, где сейчас Сабо и, что с ним… я думаю, ты сможешь туда пройти… — Но тогда меня не выпустят… — не согласился русый. — Верно… но ведь… у дворян везде есть свои люди, верно? — Атай потихоньку приблизился к одной из природных окоп Серого Терминала, еще дальше и нырнув, заставил Рафаила нагнуться, и спрятаться, а сам выглянул из-за укрытия. Старый, но огромный потрепанный корабль, накоренённый вверх носом, напоминал деревянный вигвам. Эйс и Луффи зашли туда с несколькими людьми, что заставило розоволосого нахмуриться. — Пусти… — высунул, наконец-то нос Раф, недовольно посмотрев на единомышленника, пусть и временного, и заметив, куда тот смотрит, замер, заломил бровь и перевел взгляд, после чего побледнел. Кажется, Атай это почувствовал, и с подозрением посмотрел на Рафа. — Кажется, ты, что-то знаешь… — Еще бы… — нервный смешок в ответ, — это логово Блюджема… — Чего?! — шепотом воскликнул розоволосый и снова осмотревшись по сторонам, нырнул под окопу, повернувшись к стенке спиной, и наклонившись, — Какого черта, они там делают? — Это мы и должны выяснить, разве нет? — так же изрек русый, и первым высунул нос из укрытия. Его примеру последовал и Атай, и они были не менее шокированы, когда увидели, что эта самая группа людей, и мальчишки, берут и вытаскивают из корабля, те самые ящики на которые они наткнулись ранее. Глаза розоволосого аж обезцветлились от такой новости. — Ящики… — прошипел тихо Раф. — Идиоты… они хоть знают, что в них?! Какого черта они связались с Блюджемом?! — Они говорили, что это во благо Сабо, но вряд ли это теперь во благо их самих… — вздохнул дэ Коллинз. Атай поджал губы и стал следить. Группа удалилась, пара сторожевых остались. Он отследил за ними. Они пошли за здание, а вход, которым выходили Блюджем и мальчишки был пустым. Здешние часовые не шибко рады своим обязанностям. Одновременно, хотелось и не хотелось усмехаться, на такое. Но, как только, дозорные вовсе ушли за убежище, Атай встал. — Идем. — Куда? — посмотрел на того Рафаил. — В убежище, уж их-то план надо узнать. — Ты спятил? Розоволосый равнодушно окинул пацана взглядом. — Трусишь, сиди здесь. И он пошел. Раф фыркнул, и помедлив несколько секунд, высунулся и ругаясь себе под нос, пошляпил за Старшим следом. — Ты в курсе, что ты поступаешь сейчас, так же безрассудно, как и Эйс…? — Тц… с кем поведешься… — перевел плечом Атай и немного вынул из ножен катану, осматриваясь по сторонам. Пока часовые не особо торопились возвращаться, мальчишки зашли внутрь и стали осматривать убежище пиратов. Особой комфортностью данное местечко не отличалось. Хоть и пахло тут мерзко. Атай искал наличие чего-нибудь хотя бы приблизительно похожее на карту. Пусть шанс на подобный успех, был мал, но пираты явно не гнушались внешним порядком данного здания. От этого хотелось даже усмехнуться. Может для пущей абсурдности, они бы и свои оружия и сокровища тогда уж здесь оставили? Тут мальчишка замер. На одном из таких же ящиков, который больше был оборудован под стол, лежала небольшая бумага. Атай подошел ближе и взяв ее стал смотреть. Много красных крестов. Местность… — Раф, — окликнул он русого, и когда тот подошел, он показал ему листок. — Это карта, да? Посмотрев на содержимое листа, русый немного округлил глаза и выхватил карту из рук. — Да… больше скажу, это карта Серого Терминала. — Я так и знал… значит кресты… — Ящики… — кивнул Раф. Атай утвердительно кивнул, и снова перевел взгляд на вход. Затем прошел вглубь, начиная, что-то искать. — Ты что делаешь? — Перо и листок. Скопируй насколько сможешь. — протянув онные вещи дэ Коллинзу, розоволосый вернулся к вещам, чтобы положить все как было до этого и вдруг замер. В голове загудело. Глаза вспыхнули, он пошатнулся, и схватившись за один из ящиков рукой, удерживая равновесие, перевел взгляд немного в сторону. В одном из потрепанных блокнотов для записи, лежал знакомый листок. Немного прищурившись и держась за голову одной рукой, розоволосый немного выпрямился, дотянулся до листка и вытащив его, развернул, даже едва вздрогнув.

Закон второй: Попаданец пробывший в чужом мире, от двух до семи лет, становится его частью…

      В сознании, все перемешалось. От тех воспоминаний, что были в Доме Временного Проживания, до навыков воровства, до пришествия и ухода, одних детей другими, побеги, карманничество, веселье, сменяющиеся тупой болью в груди и глазах. Собственный крик отозвался в голове, перед глазами решетка. Черно-белая рваная картинка, себя самого, пытающегося сломать клетку, или же… навредить себе? Все тело в ссадинах и крови, из глаз, которых не видно из-за волос и тени, текут слезы, тело сводит судорогой. Битва, знакомая битва, та, что он вспомнил, когда Гарп… В глазах горячо…       Картинки резко сменяют друг друга, вот его вырубили, оттащили в клетку, там он и Салапача, их разговоры, какие-то мысли.       Не его мысли…       Гарп… тот пес… Рекфи… Манн, освобождение, битва, Рак, потеря сознания… татуировка, снова Гарп, с его предложением стать Эйсу старшим братом. Порт, корабль, издевки, дневник, одно испытание сменяется другим, Паула… Богард, Пираты, прибытие… Голова кружится, глаза горят, все расплывается, и та-а-ам, далеко-далеко, чей-то силует… и родной, и чужой одновременно… этот силуэт, что-то говорит… но пока непонятно… Все опять сворачивается спиралью, тошнота подступает, но тут… — Атай!       Резкий выдох, будто только что вынырнул из глубокой бездны, и мальчишка, покрытый редкими каплями пота, как-то нехорошо побледневший, перевел взгляд на Рафаила, который как-то испуганно на него смотрел, а после опустил руку. Тяжелая отдышка, явно не была признаком хорошего показания. — Что с тобой? — тихо спросил русый. Розоволосый кое-как привел дыхание в порядок и опустил голову. — Вся жизнь перед глазами… — закрывает глаза, старается отдышаться, и сжимает в руке листок со вторым законом. — Что это? — Рафаил указал на лист. — То, что я ищу… — Атай вытер рукой пот с лица, и повернулся на выход, — закончил? — Да… — Отлично… на тебе Связной… а я займусь Эйсом, Луффи и Блюджемом… — Уж сомневаюсь… ты как-то не хорошо выглядишь… — нахмурился дэ Коллинз, но мечник его прервал жестом и замер, прищурившись. Глаза зажглись розоватым огоньком. Воцарилась пронзительная тишина. Спрятав листок во внутренний карман хасадэ, Атай покрепче перехватил катану, и посмотрел на Рафа. — Они возвращаются, уходим. — Они?.. По… погоди, откуда ты?.. Но не успев договорить, русый почувствовал, как его схватили за шкварник, закрыли рот ладонью и поспешно потащили на выход.

***

      Я всю ночь провел в городе, мысль, что Стелли сказал правду, не давала мне ни продыха, не усталости.       Оказавшись на улице, я видел, что все ведут себя как обычно… и это сперва меня успокоило, но потом, когда я в лоб спросил, о том, знают ли жители Гоа о пожаре, мне… спокойно и ответили… что знают. Это ужасало.       Ужасало, отношение и спокойствие людей, ужасало то, что по ту сторону стены, тоже были люди! Из беседы с одним стариком, меня вовсе охватила паника. Да, жизнь Луффи и Эйса в руках пирата сейчас! Но это уже звучит как абсурд, так, как если пожар состоится… — Эйс! Луффи! Бегите!       Этот город, поглотило безумие! Все здесь знают, что люди погибнут, но закрывают на это глаза! Они говорят мне учиться! Этому они хотят меня научить?! Этому?! Эйс, Луффи… вам необходимо бежать с Мусорной Горы… Сегодня. Этой ночью. Люди этой страны… собираются спалить весь мусор!       Я бежал… бежал как мог, даже если задыхался от паники, я все равно бежал. Я должен успеть. Должен предупредить всех! Там… там!.. По ту сторону стены!.. Мои… братья! — ЭЙС! ЛУФФИ! БЕГИТЕ! — Эй, этот мальчишка все еще здесь, избавься от него…       На все мои попытки, подбежать к воротам и открыть их, я нарывался на сопротивление. На насилие. Но упрямо шел вперед. Это невозможно… никто не хочет задуматься… никто не хочет понять…       До жуткой боли сдавило грудь, и когда меня вновь отшвырнули далеко за пределы ворот…       Я чувствовал себя разбитым, обескровленным, обезжизненным… пустым… мне нечем дышать здесь. Внутри этой страны нужно носить противогазы… а не за ее стенами… Я задыхаюсь. Я здесь… умру…       От обиды, боли и бессилия, на глаза стали накатывать слезы.       Еще одна попытка подняться… но все тщетно, я падаю… — Что не так, мальчик?       Посторонний голос?       С меня хватит… больше не могу и не хочу это терпеть. Если не в моих силах бороться сейчас, то лучше пусть, все знают. Пусть знают! Пусть знают! Когда меня приподняли, я кое-как нашел в себе силы заговорить. Мои сожаления… моя обида, моя боль, злость, отчаяние и страх, вырвались словами: — Господин… выслушайте, пожалуйста… мне больше некому этого сказать… так пожалуйста… тот, кто затеял этот пожар — королевская семья… Дворяне!.. Это правда… Этот город воняет хуже Серого Терминала… Он ужасно воняет прогнившей плотью людских сердец… До тех пор… пока я нахожусь здесь… Я никогда не стану свободным!.. … Я СТЫЖУСЬ ТОГО, ЧТО РОДИЛСЯ ДВОРЯНИНОМ!!!       Я не видел лица незнакомца, я не знаю, как он отреагировал… но… его голос оказался понимающим. Уж не знаю, из жалости ли это, из-за того ли, что мы одного статуса, или он просто решил не обращать внимание на бред, обезумившего от беспомощности ребенка. Но его слова… — Что ж… я думаю, я понимаю тебя, малыш… Как и ты, я родился здесь, в Гоа. Но… у меня все еще недостаточно силы, чтобы изменить этот мир… — Господин… вы выслушаете то, что я скажу?..

***

      Большего я не помню… я помню лишь, как потерял сознание. А когда очнулся, меня уже нашли полицейские. Силой вернули домой…       Отец как всегда распылялся лживой радостью, козыряя тем, что они с матерью подарили мне жизнь. Но знаете, я теперь понимаю, Эйса…       Я не просил вас дарить мне жизнь… как и не просил ТАКОЙ жизни…       Я молчал. Было уже утро, когда я очнулся. И чувство скорби заполнило мою грудь. Сил не было ни на бунт, ни на хотя бы одно слово. Я вернулся в свою комнату, и хотел лишь одного… сбежать. Выдохнуть. Но не видеть это место, никогда больше.       Не смотря на то, как бы больно мне не было… я… не забуду сказанных мной слов… Я в них верю. Я знаю, что я прав.       И от этого задыхаюсь еще сильнее…       Ближе к трем часам мне сообщили, что ко мне приехал посетитель. Я совру, если скажу, что был удивлен. Нет, вовсе нет. Я был более, чем уверен, что моя мать разболтает всем о том, что я нашелся в первую же минуту моего возвращения домой. Так что я хмуро посмотрел на Стелли, что и сказал мне эту новость, и отвернулся. — Кто бы там ни был, мне не интересно. — Он сказал, что твой одногруппник, — продолжал «тянуть интригу» мальчишка. — Тем более не интересен. Стелли простоял в дверях ещё несколько минут и ушел. Но буквально через минуту я услышал, как звуки шагов снова приближались к моей комнате. Я слышал также голос Стелли, который быстро говорил, что я странный и пугающий. На мои губы наползла усмешка. Ну, да. Пугающий. Однако другой голос, показавшийся мне смутно знакомым, оборвал его. — … Я хочу поговорить с ним наедине, Стелли. Спасибо. После этих слов дверь с глухим ударом распахнулась и заставила меня даже вздрогнуть. Отчего-то я снова вспомнил Рафа, он тоже имел привычку так заходить к Горным бандитам. Но на пороге был не он. Черноволосый парень моего возраста в выглаженной одежде и начищенными до блеска туфлями. Типичный представитель знати. Но в его темно-серых глазах я заметил какой-то странный огонек, будто то, что он делал вовсе не спроста и то ли ему это доставляет удовольствие, то ли его что-то ждет взамен. — Так ты все-таки жив! — даже и не думая здороваться, громко сказал мальчик и закрыл за собой дверь. — Ты здорово напугал меня тогда. Он быстро подошел к столу, взял перо и чернила, и неспешно начал писать, продолжая громко говорить о какой-то чепухе и рассказывать об Академии. Сначала я просто непонимающе на него лупал глазами, а после до меня только дошло — вся эта чушь не для меня, а для того, кто стоит за дверью. Тем временем, пришедший протянул мне лист и я, одновременно читая, подыграл: — Прости… Кто ты? — Ачилл. Ачилл Раск. В записке же говорилось следующее:

«Меня послал Рафаил сразу, как узнал, что тебя поймали. Он просил передать, что крайне зол из-за всей этой ситуации и что начистит тебе лицо как только вы встретитесь. Он также просил передать, что постарается вытащить с Атаем тебя, как разберутся с каким-то Блюджемом.»

Внутри меня все похолодело и я указал на имя пирата. Ачилл снова стал писать. — … Не понимаю, как ты выживал в этом лесу! Там же волки, медведи и тигры! — Просто… Просто старался не попадаться им, — мой голос едва дрогнул. Раск передал записку вновь.

«Как я понял, этот Блюджем обманул каких-то двух мальчишек и удерживает их насильно. Поэтому Раф и Атай собираются «начистить ему рожу и изгадить планы по возможности» — его дословные слова.»

Этого я и боялся… Живы ли Эйс и Луффи были… прошлой ночью в любом случае, что-то произошло… После его ухода, я всерьез задумался над одной вещью…

Эйс… Луффи… Атай… Рафаил… Сора… Вы ведь все… в порядке, так ведь? Я так хочу вас увидеть. Даже Рафаила, хоть где-то в глубине души, и презираю его… многое изменилось за то время, что мы провели вместе… Я хочу верить, что Атай не оставил вас, и вы все уцелели… Я здесь, словно — птица в клетке… И здесь, я не смогу жить нормально… Каждый день, воздух в этом городе все отвратнее, от зловоний, испускаемых алчными людьми… Что такое свобода?.. И где, я смогу отыскать ее?..