Гоа… Главная улица… Дилижанс Семьи Расков…
— Что с Сабо? — спросил пока Раф, поправляя свою одежду. Черноволосый мальчишка перевел на него какой-то безучастный взгляд, будто бы хотел сделать одолжение, а после протянул. — Са-а-або? Я слышал, он снова сбежал… — Что?! — шокировано уставился на него Раф. Стоило узнать информацию от Ачилла, как на некоторое время Раф будто выпал из реальности. Раск то и дело наблюдал непривычный спектр эмоций на лице мальчика, что вызывало у него даже какую-то обиду. Впрочем, ненадолго. Стоило Коллинзу вновь принять беспристрастное выражение, он попросил остановить карету, выскочил из нее и хотел было побежать дальше, но обернулся на Раска. Тот выглянул из окна и заломил бровь. — Чего вам ещё мистер де Коллинз? — Спасибо! Благодарность удивила Раска, но он против воли произнес: — Спасибо в карман не положишь. Поговорим об этом при следующей встрече. Оба мальчика кивнули друг другу и разминулись. де Коллинз прекрасно понимал, что за все его просьбы, он будет обязан Раску раз в пять больше и скорее всего не сможет отплатить за все. Но это после. Все после. Одним рывком русый вскрыл бумажный конверт. Едва ли он пробежался взглядом по строкам, как его лицо побледнело, а взгляд опустел. Сердце, рухнувшее на мгновение вниз, забилось подстреленной птицей и застучало так сильно и громко, что мальчик вздрогнул. Мысли бешено заметались в голове, но среди них ясно просматривалась одна — «Сабо нужно остановить». И Рафаил помчался к пирсу. Ему кричали вслед, кто-то из стражников пробовал бежать за ним, все предупреждали, даже грозили о прибытии высшей знати и напоминали вести себя подобающе. Подобающе… Подобающе?! Какое тут «подобающе», когда жизнь человека в буквальном смысле висит на волоске и все зависит от скорости русого?! Да если он умрет!.. Если он умрет! Нет. Раф даже думать не хотел о таком исходе. Не хотел, не верил, нет. Разве может он этого допустить? Нет, конечно нет! Крики за его спиной становились настойчивее, но тот не обращал на них внимания. Ни на них, ни на то, что он едва ли не угодил под колеса карет и копыта лошадей. Сейчас ему было на все плевать. Лишь одна мысль крутилась в голове де Коллинза, как молитва: «Дождись меня, Сабо. Не делай глупостей!» И он продолжал бежать. Площадь за площадью, улица за улицей, поворот за поворотом. Наконец, перед его взором замелькал пирс, и Рафаил с его большим рвением кинулся к нему. Протискиваясь между людьми, он оглядывался в поисках Сабо. Однако, его нигде не было, а какое-то странное и неприятное чувство внутри зашевелилось. Он вновь и вновь оглядывался по сторонам, пока не услышал: — Кто этот идиот в море? Сердце пропустило удар и рухнуло вниз. Взгляд черных глаз переместился с воскликнувшего человека на воду и остановились на лодке. «Нет…» Судёнышко с знакомым пиратским флагом отплывало все дальше и дальше от причала. »…я…» Знакомая блондинистая макушка стояла на палубе лицом к городу. Сабо что-то говорил, но из-за расстояния ничего не возможно было услышать. Но Раф уверен, он видел, как Сабо счастливо улыбался. »…я…» Сердце забилось подстреленной птицей, едва де Коллинз заметил на горизонте огромный корабль Мировой Знати. Лодочка попыталась уйти в сторону, чтобы не налететь на него. Сабо суетился. Однако… »…опоздал?..» Раздался выстрел. — САБО! Рафаил кричал, но сам своего крика не слышал. Время, будто в насмешку, остановилось, давая мальчику все детально рассмотреть — как вспыхивает суденышко, как сначала отшатывается, а после начинает тушить пожар Сабо, как лодку несет в непонятную сторону. де Коллинз посмотрел на огромный корабль, что тоже остановился, и побледнел. Он готов был кинуться в воду и плыть к Сабо, но чьи-то цепкие руки обвили его и начали тащить от пристани. Раф кричал, срывая горло, вырывался, пытался ударить, но так ни разу и не взглянул на того, кто его выхватил из толпы, продолжая смотреть на судно Сабо и звать мальчика. — САБО! Раздался второй выстрел. Лодку разорвало напополам. Пиратский флаг оторвался, взлетел ненадолго вверх и упал в морские волны, что постепенно утаскивали вниз маленькое судёнышко. Больше на воде ничего не происходило. Видя, что Сабо не всплывает, де Коллинз повис на держащих его руках. Глаза вмиг опустели. Мысли исчезли. Мальчика будто отключили и снова включили, но жестокая реальность продолжала твердить одно и то же. «Я опоздал…» Как он вышел из города, Рафаил не знал. Он опомнился, когда голоса стражников затихли, а взгляд зацепился на сжатое в руке письмо. Все началось с дрожи. Раф вспомнил свою первую встречу с мальчишкой, который вообще никакой стороной не вписывался в общество Гоа. Белая ворона, что заинтересовалась его словами. Знал бы он, к чему это приведет, сказал бы он тогда те слова снова? Губы сжались в тонкую линию. Он вспомнил их третью встречу… Первую, после его ссылки на остров Рассвета. Русому стало тошно от этих воспоминаний. Конкретнее от своего поведения. Черт! Почему он просто не мог вести себя с ним нормально? Почему он не выслушал его тогда? Раф ведь знал, понимал, что Сабо не изменился! Он остался белой вороной!.. Белой вороной, которая просто хотела с ним подружиться. де Коллинза затрясло. Почему он травил Сабо? Почему не подпускал к себе? И почему сам Сабо так о нем пекся? Почему не выбил из его руки чашку саке? Почему так заморочился с подарком? Почему?! После всего, что произошло между ними, разве Сабо не должен был на него обозлиться? Должен же был! Обязан! Но он все равно приходил его выручать! Пытался наладить отношения! Старался быть рядом! Поднявшись на гору Колубо, Рафаил упал на колени и беззвучно заплакал. На крик не оставалось сил. Почему он не смог его спасти? Почему?.. Вышедший из дома Догра в ужасе вскрикнул, когда увидел русого мальчишку. На этот вскрик вышли остальные бандиты, а также Сора, Луффи и Эйс. Рафа отвели в дом, где последние трое кинулись к нему с расспросами, но тот продолжал молчать. В конце концов, Портгас не выдержал и схватил-таки де Коллинза за ворот, тряхнул несколько раз и требовательно спросил, повышая голос на каждом вопросе: — Где Сабо? С ним все в порядке? Почему ты его не привел? В ответ послышался неясный шепот. — Что? — переспросила Сора. — Сабо… он мертв… — услышали все, когда воцарилась гробовая тишина. — Ты… Ты врешь! Он не мог умереть! Эйс кричал, пока остальные только переваривали эту информацию. — Он мертв. — Лжец! — Он мертв! — через силу закричал русый. — Мировая Знать взорвала его лодку на моих глазах! Я!.. Рафаил не договорил, не выдержал. Опустил голову и задрожал в немом плаче. Ему даже не хватило сил и духа, чтобы дотронуться и успокоить разрыдавшегося в голос Луффи. За Луффи начала плакать и Сора. Бандиты вместе с Дадан молчали до тех пор, пока в хижину не вошел Атай. — Что с Сабо? — спросил розоволосый, но ответа на его вопрос не последовало. Тогда он повторил. — Что с Сабо?! — …мертв, — тихий голос Рафа заставил вздрогнуть. Атай замолчал, пытаясь переварить то, что услышал, и… Все мысли оборвались репликой Веснушки. — Лжец! Он развернулся, выхватил свою трубу и быстрыми шагами направился к спуску горы. К нему бросились Горные бандиты и схватили. Удары Эйса для них будто ничего не значили, хотя раньше они еле могли их выдержать. Что их изменило? А это важно? Атай был благодарен, ибо сам сейчас практически не соображал. Он лишь подсказал им, что делать, и те послушались его. Старый-гарповский метод — привязывание к дереву. А после все вошли в хижину, оставив Эйса орать и проклинать всех и вся. Дадан тяжело вздохнула и тяжелым взглядом осмотрела всех присутствующих. Гробовая тишина, нарушаемая только рыданиями Луффи и Соры и криками Эйса снаружи. Никто ничего говорить не собирался, но и делать будто бы опасался. В конце-концов, первым своеобразную гостиную покинул Раф. За ним отправились и Сора с Луффи, затем Атай… Но даже после этого никто из Горных Бандитов не заговорил. После всего произошедшего, после буйств Эйса, слез Луффи и Соры, апатии Рафа, и явного слома теперь и Атая, оставалось только ждать завтрашнего дня. Каждому, находящемуся в хижине, чувствовалось нутром, что хотелось именно этого… наступления завтра. Пережить. Сегодняшний. День. В какой-то миг, это стало неотъемлемой частью сознания и мировоззрения, а мысли о пустоте, и реальности происходящего не отпускали. Не хотелось теперь вспоминать, ни про пожар, ни про Блюджема… На миг, так захотелось отпустить абсолютно ВСЕ ОБЕЩАНИЯ. В голове были мысли: «Что я могу?» И ладно бы, если бы об этом думал только Атай. Так думал каждый. И именно после всех этих событий, каждый захотел, исполнить в своей жизни что-то невероятное. Невообразимое. Стать причастным ко всему. Вот только, скольким людям это нужно? Атай долго сидел на своем месте, глядя перед собой. Сознание… как-то само выключилось… само не захотело развить из всего этого демагогию. Столько всего случилось прошлым днем. Столько потрясений. И как, дети, могут быть готовы к этому? Луффи продолжал плакать, Сора уже, более менее, успокоилась, и пыталась младшего брюнета успокоить. Розоволосый тоже бы попробовал, но сейчас, он вдруг почувствовал на себе весь тот груз вины, и нужности, который на него взвалили. И он правда, ТАК ЧУВСТВОВАЛ, что на него ВЗВАЛИЛИ, груз ответственности, за чьи-то жизни и чье-то будущее. И теперь. Спустя два года и семь месяцев, с того дня, как он прибыл на Колубу. Как познакомился с бандитами, Дадан и Эйсом, в глубине души… понял. Что. Он. Чувствует. Молча поднявшись со своего места, и не обращая ни малейшего внимания на окружение, на оклики, или взгляды в его сторону, розоволосый лишь раз обернулся на свою теперешнюю «семью», осмотрел всех пустым взглядом, и вышел. — Черт! Луффи! Прекращай реветь, ведешь себя, как тряпка! — Хватит срываться на него, — среди противоречивой тишины и этого, голос Старшего легко можно было услышать. Атай прикрыл за собой дверь, когда брюнет замер, окинув его удивленным взглядом, и замечая, что… мало того, что розоволосый с пожара в Сером Терминале, вел себя странно, так теперь, после смерти Сабо, его будто лишили всех чувств. Хотя, Атай и предугадывал, что он единственный здесь, способный влиять на взрывной характер Веснушки. Когда Портгас замолк, розоволосый еще раз обернулся на дверь, убедился, что больше никто не выйдет и спустился. — Он скоро успокоится… Сора… его успокоит… И тут, как по наведению волшебной палочки, и правда. Еще минута или две, и Монки Д, прекратил плакать и стал обессиленно сопеть. — Нам всем нелегко… — выдохнул розоволосый, прикрыв глаза и спустившись, — Если бы ты продолжил орать, дал бы больше мотивации для его криков и слез. А так он обессилил… Эйс замолчал и, посмотрев перед собой, сжал губы в одну линию, а на глаза легла тень. Он опустил голову. — И ты спокоен после всего этого?.. Как ты это делаешь? — Что? — не понял Атай. — Как ты можешь оставаться спокойным?! Сабо считал и тебя своим братом! Но когда его уводили, тебя не было! Когда его нужно было спасти! Где ты был?! Когда его убивали… Удар не дал досказать все мысли и задуманное, но зато брюнет возмущенно вскрикнул и резко подняв озлобленный взгляд на старшего, замер. Лицо было все еще каким-то не проницаемым. Вроде бы и спокойным, но… Из левого глаза, стекала слеза, что ночью, при луне, или ее подобии, было особенно видно. Еще мгновение, и розоволосого затрясло. Он отвернулся. — Чего вы все от меня хотите?.. — А? –… я… не всемогущий… не гениальный… не Тенрьюбито… не великий пират… не сын короля пиратов… я даже не «Д»! Глаза у брюнета дрогнули, а радужки обесцветились, тело оцепенело. Он… он сейчас… его не глючит, нет? Атай… Он… Да не может быть! Эйс столько раз видел его, спокойным, едким, ехидным, гневным, рациональным, в бешенстве, но никогда не видел, чтобы тот плакал… Это был, какой-то неестественный процесс, что ли? Какой-то разрыв шаблона. Это заставило его оцепенеть, и больше не проронить, ни слова. — Атай… ты… — Можешь винить меня в чем хочешь… даже в твоем клятом рождении! Мне плевать на это!.. Но… но, забрав меня из Саут Блю, мне дали четко понять, что я, что-то должен сделать! А, что, не сказали! И у меня вопрос — ЧТО Я ДОЛЖЕН?! Но я тоже человек… и все вынести мне не по силам… поэтому, я хочу донести хотя бы до вас, не бросайте друг друга, доверяйте тем, кто рядом с вами… будьте им благодарны… потому что другого шанса прожить все это у нас не будет… сегодняшний день, или завтрашний… кто знает, когда мы все умрем… а если меня не будет рядом?! Эйс вздрогнул и взгляд стал до одури ясным, глаза расширились. — А если я вообще умру, до того, как… — Не пори чушь! — крикнул брюнет, дернувшись в веревках, — Ты не посмеешь! После всего, что ты мне сказал?! После всего, что мы перенесли вместе?! Хватит! Забери немедленно свои слова назад! Внутри все вспенилось от страха. Только несколько минут назад, все было спокойно. И надо было все испортить этой фразой?! Атай, и вдруг — умрет! В голове даже мысль такая укладываться не хотела. Просто не хотели: ни сердце, ни разум, ничто не принимало данного состояния. Но, возможно, он просто не в себе, да… возможно, шок говорит за него. Но… это же Атай. Он всегда спокоен. Побесится и успокоится, и начнет мыслить. Так, что не так?! Эйса неожиданно затрясло. Они потеряли Сабо и он не хотел потерять, еще одного брата… — Не говори таких слов… только не мне… и не Луффи… Брюнет уронил голову на грудь и повис в веревках, волосы скрыли глаза. Тишина на миг стала до боли режущей. Что? Что могло такого случиться, что Атай вдруг? — Эйс… — голос старшего снова стал более спокойным, пусть и с нотками волнения, но оклик заставил мальчишку поднять голову. Взгляд розоволосого изменился. Быстро вытерев лицо, он немного повернулся в сторону Портгаса, посмотрел с пару секунд на хижину, и выдохнул. Взгляд снова обрел блеск, а дрожь ушла. — Передай и Луффи, ладно? Брюнет снова вздрогнул. — Чтобы не случилось… кто бы вас не вынуждал… не марайте руки, какой-бы тварью ни был ваш враг… хорошо? — К чему это?.. — не понял брюнет. — Просто пообещай… может, не сейчас… но когда выйдете в море… Подросток сглотнул, и сцепив руки в кулаках, выдохнул. — Это вас не стоит… Затем развернулся в сторону хижины, но заходить не стал. Эйс увидел лишь, как Атай поднялся на снасти, забрался на крышу, а там в воронье гнездо, и отвел взгляд снова на землю. Да что происходит, черт возьми?!***
Просидев несколько часов в Вороньем Гнезде, розоволосый наконец решил спуститься вниз. Он кинул взгляд на Эйса, что умудрился-таки заснуть даже в связанном положении, и вошел в молчаливую до непривычности хижину. Горные Бандиты спали. Со второго этажа также не было ничего слышно. Атай провел взглядом по комнате и наткнулся на свой брошенный впопыхах рюкзак. Короткая мысль в его голове промелькнула стрелой. Да, ему нужно в срочном порядке хоть как-то избавиться от отвратительных мыслей. Пару минут и вот он сидит с дневником, чернилами и свечой. Это не самый действенный способ, но сейчас и он сгодится. Хотя, психологи говорили, что метод хорош в прочистке своей головы. И Атай начал писать. С самого начала его персонального кошмара — пожара. Затем его… убийство… Известие о смерти Сабо… Разговор с Эйсом… Он закончил глубоко за полночь. Неизвестно, что его дернуло, но прежде чем закрыть дневник Эффа, он незаметно для себя перелистнул на вырванные страницы. Второй Закон. На мгновение захотелось заматериться. На пожарище было совершенно не до него, а значит… Он должен, сейчас быть у Рафа. Розоволосый вздохнул и неслышно направился наверх. Прекрасно понимая, что сегодня ему будет не до сна. Старший надеялся занять себя хоть этим. Наверху, как он и предполагал, все спали. Ну, или не поддавали никакого другого вида. Атай тихо подошел к спящему русому и замер. Тот будто знал, что розоволосый придет за своим листочком, и потому положил рядом. Однако… помимо Второго Закона было ещё что-то. Подняв конверт, старший чуть прищурился, но смог прочитать. Сердце пропустило удар.Кому: Эйсу, Луффи, Соре, Атаю и Рафаилу. От кого: Сабо.
***
«Эйс, Луффи, надеюсь, вы не пострадали во время пожара. И вы, Атай, Раф. Я беспокоюсь, но верю, что с вами все хорошо. В конце концов, мы всегда помогаем друг другу, как бы ни были обижены друг на друга. Ха-ха! Простите, что говорю вам это, но к тому времени, как вы получите это письмо, я уже… буду в море. Многое произошло, так что я решил отправиться в плаванье как можно раньше. Не знаю, куда я поплыву в первую очередь, но куда-нибудь подальше отсюда. Я собираюсь стать сильным и известным пиратом. И когда мы все станем пиратами, свободнее, чем кто бы то ни был, мы снова встретимся. Где-нибудь в этом огромном, свободном океане. Я уверен в этом. И знаете… Хоть ты, Атай, и не стал нашим братом, но все равно таким являешься. Наши братские узы — самое дорогое, что у меня есть в этой жизни. И я хотел бы попросить вас — берегите себя и друг друга и дальше, особенно Луффи и Рафаила. Я знаю, Раф отнесется к этому как вздору, он ведь всегда был заносчивым и порой невыносимым, а Луффи хоть и тот еще плакса, но они оба наши младшие братья. И передайте им, чтобы не лезли в неприятности. Они ведь это так любят. И позаботьтесь о нашей сестрице. Хотя, Сора сама о ком хочешь позаботиться. Но она девочка, не позволяйте ей взваливать на себя слишком многое. А! Чуть не забыл! Я хотел сказать отдельное спасибо тебе, Атай. Знаешь, твое появление здесь практически чудо для нас. Я, честно, даже не могу представить, как мы бы справились со всем этим сами. И, кажется, я начинаю понимать, что имел в виду старик Нагури, когда говорил о звании капитана… Пожалуйста, будьте осторожны и… до встречи. Сабо.»***
Руки непроизвольно сжали бумагу, а все тело пробила мелкая дрожь. В глазах снова неприятно защипало, но старший одним движением вытер слезы. На уста легла горькая улыбка. Брат? Его появление чудо? «В каком месте, Сабо? В каком месте… Да будь я нормальным братом, допустил бы такое?! Я же должен был вас защищать! Не для этого ли меня привез сюда Старик?! Я должен был! Должен!» Накатила злость. Хотя нет. Ярость и отчаяние. Но какой толк от них сейчас? И какой толк от него? Что вообще от него хотят?!***
Утро следующего дня выдалось… шумным. Догра горланил на всю округу о новой газете, где на первой странице было лицо некого Святого Джамалка — той самой Мировой Знати, из-за которой и началась вся эта чистка. И… от одного взгляда Рафа всем стало ясно… Это именно тот, кто… кто убил Сабо. Русый даже не доел завтрак и отправился в сторону леса, даже толком ничего не сказав. Зато его появление разбудило Эйса. — Эй, дворянишка, скажи старой Карге, чтобы развязали меня. Я не буду убегать. Но де Коллинз даже не повернулся, только голову ниже склонил. — Эй! Да чтоб тебя! — Угомонись, Эйс, — вышла из хижины Дадан. Взгляд усталый, но во рту неизменно сигарета. — Отпустите меня. Я же сказал, что не буду сбегать. — Думаешь, поверим? — Да ты! — Прости, Эйс, но ты сейчас… — Магра не смог договорить. — Да не сбегу я! — Отпустите его. Горные Бандиты и Эйс подняли взгляд на Воронье Гнездо, из которого вылез старший вместе с рюкзаком. Атаманша окинула его достаточно придирчивым взглядом, но не смогла заметить ничего, мальчишка в целом вел себя так, как и всегда, только потемневший взгляд. Хотя и его Дадан было достаточно. — Атай, ты уверен? — Развяжите его, наконец. — Но ведь… Атай бросил на Магру короткий взгляд, и тот, поежившись, подошел и начал развязывать, не слишком воодушевленно, Портгаса. Да и по взгляду стало понятно, что, в случае чего, разбираться с ним придётся самому Атаю, но розоволосый лишь держал в руках письмо, которое отдал брюнету, стоило тому оказаться на земле. Эйс посмотрел на старшего несколько с недоверием, но увидев адрес, замер, развернулся и отправился в знакомую всем сторону. — Эйс!.. — окликнул мальчика Догра, но Атай покачал головой. — Оставьте его, — розоволосый простоял с минуту, а затем направился в сторону леса. — Я пройдусь.***
Эйс шел по лесу, иногда срываясь на бег, иногда идя так медленно, что черепахи могли его обогнать. В перерывах он перечитывал письмо. Сцеплял зубы, сжимал кулаки, ломал ветки, пинал капни… Попавшему под горячую руку крокодилу, что грелся на солнце едва не оторвал хвост. Однако каждое следующее прочтение отдавалось внутри неприятным, противным, липким, странным чувством, что поднималось все выше и выше. Оно отдавалось во всем теле дрожью, но брюнет вновь и вновь перечитывал последнее письмо Сабо. Он даже не понял, когда оказался на обрыве. Том самом, где они не раз давали друг другу обещания, где мечтали, и где открывался самый лучший вид на море. То самое море.«Пожалуйста, будьте осторожны и… до встречи. Сабо.»
Эйс сжал письмо в кулак. Он пытался сдержаться, но… стоит ли. По всей округе раздался отчаянный крик.***
Что касалось Атая… Тот брел, не разбирая дороги. Не вниз. Наверх. В горы розоволосый редко поднимался, но сейчас отчего-то захотелось прогуляться. Разок. В горах гулял пронизывающий, холодный ветер. Парящие орлы странно осматривали новое лицо, но спускаться не спешили. Где-то вдали послышались рыки и скулеж. Тигрята? И вправду… Оказавшись повыше, он заметил на противоположной горе четверых тигрят с большой тигрицей. Та посмотрела на розоволосого не слишком заинтересованно, но вскоре продолжила воспитание своих детей. Атай же слишком громко хмыкнул, и едва ли не свалился с края, услышав за собой знакомый голос: — Атай? Старший обернулся и пару раз моргнул. — А, ты… — оглядев немного озадаченного русого, он спросил. — Откуда вылез? Мальчик постоял немного, а затем повернул назад и пошел, поманив за собой старшего. Они прошли ещё немного, поднялись выше, прежде чем Атай заметил неожиданную растительность. Скалу обвивали лозы, под которыми был проход. Внутри оказалось гораздо теплее, чем снаружи, даже не смотря на трещину в своеобразном «потолке». Атай сел возле, не так давно разведенного костра, скинув с плеча рюкзак. — Так вот куда ты сбегал все время. Русый на это ничего не ответил и достал… сигареты? Именно их он и протянул розоволосому. Тот был скептичен, но взял. На удивление они оказались не самого дерьмового качества. Так они молчали и курили несколько минут. За это время Раф несколько раз бросал на старшего странные взгляды, но, казалось, не решался или не знал, как правильно спросить. А Атай… по потухшему взгляду стало понятно, что тот вновь обдумывал нечто не нравящееся ему. — Ты ведь читал его письмо? — вопрос застал русого врасплох. –…Да. Воцарившаяся вновь тишина была… удушающей. Возможно розоволосый ждал чего-то от Коллинза, но русый не собирался никак её нарушать и просто молчал, вспоминая содержание. Руки непроизвольно сжались в кулак. — Если бы только я был быстрее… — Это бы ничего не изменило. Резкий ответ старшего заставил вздрогнуть. Рафаил обернулся на осунувшегося мальчишку и склонил голову. Чуть истерический смех вырвался у него из груди. — Возможно. Дворянин вздохнул и протянул ещё одну сигарету. Атай взял её скорее неосознанно, а от того русый чувствовал, что его надо как-то отвлечь. Вот только… На глаза ему попался рюкзак старшего. Раф понимал, что ходит по лезвию ножа, но… когда он взял в руки чужую собственность, а в его сторону даже не прилетел грозный взгляд, он залез и выудил оттуда дневник, до которого уже несколько месяцев не мог добраться. Старший по-прежнему не реагировал, но едва с него выпал листок, с его губ сорвалось. — Зачем? — Что «зачем»? — Зачем я здесь? Взгляд розоволосого хоть и был приколот к дневнику, но, что пугало, ничего не выражал. Как ответить на вопрос, русый тоже не знал, потому и открыл дневник ближе к концу, где были заметки Атая. И обомлел. Инородный, странный, но понятный ему язык мелькал между строк общенародного языка, к которому он привык. Казалось, Атай буравил его взглядом слишком долго, оттого внутри русого будто все скручивалось. Они переглянулись друг с другом и ясно поняли, впереди ждет долгий разговор полный вопросами, недомолвками и туманными мыслями о будущем. Атай нехотя поведал практически обо всем, что помнил. Раф в свою очередь рассказал о том, что за чертовщина творилась с ним до попадания под надзор Горных Бандитов. Однако разговор зашел в бетонный тупик: что от них требуется? Что именно они должны сделать? Ведь, по дневнику Эффа, именно к этому и должны стремиться все попаданцы — выполнение определенного условия. Только… Какого? Да и сами Законы оставляли такое себе чувство. В общем, одной пачкой сигарет дело не кончилось.***
Дня через три Атай и Раф вернулись к Горным Бандитам. Последний остался с Дадан, помогая с готовкой. Все стало налаживаться. Вроде. В один из дней, розоволосый, когда возвращался с охоты с приличным уловом рыбешек, он думал. Много думал. А, будучи в хижине Горных Бандитов, перед ним возник образ Мэрилин и сразу исчез. Тогда Атай и понял, что слишком давно не виделся с ней. И именно это желание встретиться повело его тем же днем по узкой тропинке вниз к морю. Что сказать ей о своем столь длительном отсутствии, он пока не знал. Но понимал, что надо. Кроме того, старший также понимал, что: хочется не хочется, а надо браться и за свои тренировки. Только на меч он по-прежнему косился со странной опаской, что пусть и не было так очевидно для всех, но было заметно для Дадан. От взгляда Атаманши порой становилось не по себе, но Атай отгонял себя от мыслей, как можно дальше. Во всяком случае, он пытался их отогнать. Ровно до того момента, как очутился в деревне. Отыскать нужное заведение раз плюнуть. К удивлению, Мэрилин сама поджидала его у входа с чем-то перевязанным белой лентой. Одной её улыбки хватило, чтобы мальчик, наконец, вдохнул спокойно. Что же до Эйса и Луффи? Первый выудил у де Коллинза точное место кораблекрушения Сабо и отправился туда с младшим. Луффи так и остался на берегу, а вот Веснушка несколько раз уходил под воду, пока наконец не достал его. Флаг Сабо. Еду с лодки давно растащили рыбы, тетради и карты также стали жертвами подводных обитателей, а вот флаг почему-то остался. Портгас до крови закусил нижнюю губу, но так и не поддался слезам, в отличии от Луффи, который тут же схватил ткань и прижал к себе. Они поднялись к крутому обрыву, где когда-то давали друг другу обещания, сорились, мирились… К их удивлению, там отыскались Догра, Сора и Рафаил, которые сооружали что-то вроде могилы. Эйс в полном молчании повязал на крест недавно раздобытый флаг и чуть отошел. Затем внимательно осмотрел всех и, пожалуй, впервые попросил Догру оставить их. Именно попросил. Раф на это нахмурился, но ничего не сказал. Сора же, кинув взгляд на всех остальных, вдруг поняла и оттого удивленно посмотрела на Эйса, когда Луффи вдруг снова разревелся и крикнул: — Пожалуйста, не умирайте! Дворянин, кажется, даже завис, поэтому спасать младшего от удара Веснушки пришлось Соре. — Никто здесь помирать не собирается! — рявкнул брюнет, а затем замолчал. Дальнейшие слова были произнесены с верой в них, и привычной, твердой интонацией Веснушки, которая успокоила и даже воодушевила девочку. — Сабо попросил нас не умирать и заботиться друг о друге. Как я могу нарушить это? Как я могу бросить, такого плаксу, как ты, Луффи? Такого проблемного идиота, как этот русый дебил… Раф на это лишь, недовольно вздохнул, но комментировать не стал. -… И… довольно не эмоциональную Сору… Хотя, в ЭТОТ раз, девочка эмоции, таки выразила, она подняла брови. -… Сабо так и не узнал, что такое свобода. Намного хуже то, что… я… не совсем умен, и не понимаю, что именно убило Сабо… но, возможно, его убило что-то противоположное свободе. Однако… Мы все вместе разделили саке. Мы живы. Поэтому давайте проживем наши жизни без сожалений! Придет день, и мы будем жить так, как сами того захотим. Мы будем свободны, как кто бы то ни был! Но это означает, что у каждого из нас будет много врагов, даже Старик будет против нас. Поэтому… Мы обязаны стать сильнее. Мы отправимся в море, когда нам исполнится семнадцать! Эйс посмотрел на братьев и сестру. Неожиданный огонь, что появился в их глазах, заставил мальчишку улыбнуться. Они точно будут свободны. Этому, безоговорочно хотелось верить…***
Тем временем, в новой записной книжке с темно-зеленым кожаным переплетом… появилась первая запись…Зовите меня Атай. Несколько лет назад я попал в крайне неприятную ситуацию, а после ещё в более неприятную и ещё… Как видно, дошло до того, что я начал вести собственный дневник. Какова моя цель? Все просто. Третий Закон Попадания.