Путь

Тяжко спускаясь по грубым горным хребтам, в голову Гейла врезается ругань. «Нашли же местечко для домашнего очага». Изнеможенный всеми событиями, Аджай наконец у дома. Хотя, может ли он его так называть? Теперь он уже ни в чем не уверен. Теперь он просто стоял под широким деревом, у основы которого расположился небольшой храм. Или, правильнее, алтарь? Аджай никогда не знал традиции Кирата. Да и вообще, ни одни из индусских. Его внимание внезапно привлекают новые свечи, которых точно не было утром. Кто-то их поставил недавно, что можно заметить по фитилю, который ещё и до середины не догорел. И их уж точно поставил не он. А Реджи и Йоги… А что Реджи и Йоги? Ничего. Хвала Будде, если они вообще заметят этот храм. Любуясь красотой пейзажа, Аджай на момент полностью немеет. Несмотря ни на что, он часто пропускает тут несколько десятков минут. Перед тем, как уйти на секунду его взгляд падает на палатку. Сегодня довольно прохладно. Сам же Аджай привык к холоду. Миннесота не была не райскими островами, так что солнце нежило его не чаще всех жителей Кирата. Все же решив нагрянуть к «проводникам к иным мирам», он заметил, что парни уже натопили маленькую печь. Зайдя внутрь, его пробирает на смех. Завидев, как две гусеницы с отростками в виде руки пытаются выкурить травку, он хохочет словно малое дитя. — Аджай! Какой приятный сюрприз, — Сказал клочок одеяла в углу. По голосу вроде Реджи. — Прости, что без особых привилегий. Но как видишь… — Вижу. — Аджай до сих пор не мог сконцентрироваться. — Милости прошу. — Реджи протянул накрутку в сторону Гейла, — Как там Пэйган? — горько выдохнув остривший глотку дым, Реджи начал углубляться в подробности. Но завидев, что Аджай с улыбкой отводит взгляд, понимает, что все прошло успешно. Логично: в ином случае, Аджай бы не стоял сейчас перед ними. — Зима уже не за горами, — подметил Аджай. — Очень смешно. Эта зимняя стужа не то, что не за горами, она уже в селезенках прохлаждается. — внезапно острит Йоги, который пускает дым прямо под себя, лишь бы согреться. В палатке где-то с 10 градусов. Понятно, чего они в кокон уворачиваются. — Так вот и я о том же. — В голосе Реджи уже звенит дрожь. Поняв, что Аджай не испытывает никакого интереса к его накрутке, он быстро возвращает руку на место, протяжно затягиваясь. Трава сейчас их греет изнутри в прямом смысле этого слова. Не долго думая, Аджай все же подходит к низенькому столу, доставая из пакета накрутки травы. — Хей, чувак. — Ладно. Идём в дом. Не хочу перетаскивать ваши окоченелые от холода трупы завтра. — Храни тебя Вишну, брат. — Восторженно воскликнул Йоги. Сразу после этих слов, он и Режди почти синхронно начали колыхаться и извиваться под тяжкими одеялами. Очень забавная сцена. Усмехнувшись в один бок, Аджай быстро покинул палатку. Он и раньше пускал их к себе, так что парни знают, что ночевать все равно будут на полу у печи. Так что они, наверное, вовсю собирают матрасы. Аджай не хотел говорить с Сабалом на откровенные темы, так что специально привел их к себе. Сабал всегда придерживал дистанцию на людях. Так Аджай смог обеспечить себе более-менее тихий вечер. Но его план практически разрушился, когда прямо у входа в дом он завидел потрепанного, обвалявшегося в земле Сабала. Судя по всему, сегодня ему тоже пришлось не так легко. — Брат… — Но увидев довольно отрицательную реакцию, он все же встал и уже более приветливо пытался поддаться к Гейлу. — Аджай, все в порядке? — Да! Все хорошо, брат. — Теперь-то ясно что нет. — С чего ты взял? — Аджай уже входил в дом, а Сабал всё же направился за ним следом. Подойдя к раковине и уже промывая руки, парень отвел взгляд, пытаясь не показывать своих эмоций. Не сегодня. Он по-прежнему не хотел этого разговора, но и отстранить, прогнать Сабала, тоже был не в силах. — За все это время, до этого момента, ты не называл меня братом. — Это тебя напрягает? — спросил Аджай. Но все, что было в голове, это желание быстрого прибытия дуэта. — Не особо. Скорее, тревожит. Ты точно в порядке? Аджай? — Просто я считал странным называть братом того, с кем проводишь уединенные ночи. — А сейчас нет, сын Мохана. — Сабал уже пытался прижаться к Аджаю, но тот его отстранил и повел отвращенный взгляд. — Что такого? — недовольно спросил Сабал. Он чувствовал эту напряженную ауру, исходящую от Аджая. Гейл был словно замотанный в колючую проволоку и держащий их двоих в узде. — Сейчас поймешь. — Сразу после этих слов в дом вваливаются двое парней. А Аджай лишь кивнул тем, в знак разрешения, и взобрался на второй этаж. Сабал долго глядел ему в след. Немного возмущенный поведением и тихим разговором двух парней о маковых полях, он дико хотел прогнать их и поговорить с Аджаем наедине. Но поняв, что тот его избегает, глава Золотого Пути принял решение просто промолчать. Но оставлять все на данной ноте не хотел. — И каково это — быть королем Кирата? — насмешливо спросил Реджи. Но схватив неодобрительный взгляд друга, понял, что болтнул лишнего. — Ну раз так, великому человеку — великие игрушки, — Йоги достал хорошо украшенную трубку, — это золотая трубка Кирата. Она для Аджая, но вам можно. — предоставив честь, Йоги положил ее на невысокий стол, в углу которого красовался чайник, а на другом конце зажженные благовония. Реджи быстро поддержал друга и в своих руках преподнес Сабалу опиум. — Я сам его сделал. Прямо к случаю. Не бойтесь, его Аджай уже протестировал. Доставит вас прямиком к райским садам. Просвятит путь и придаст ясность уму. — Убери это. — Сабал уже был на взводе. Но больше всего его взбесил тот факт, что Аджай уже пробовал опиум и не сказал об этом. — Слушаем и повинуемся. — Парни сразу прибрали все дело. Они чувствовали недоброжелательный взгляд и нервно взглотнули. Сабал под нервным тиком вышел из дома, тяжело и протяжно дыша, в надежде на успокоение. Все тело ноет и просит простого покоя. Но разум хотел узнать, что не так с Аджаем. Аджай же быстро сменил одежку и уселся на кровати. Мысли затмевались, неохотно принимая тот факт, что все это время воевал не на той стороне. Ему становится стыдно. Хочется укрыться одеялом. Сесть у камина и попить теплый чай. Под тихий звук из радио. На котором будет что-то комментировать Раби Рэй Рана. Или любоваться закатом у малого сада, на утесе, глядя в даль. Но сейчас он в теплой постели, которой так жаждал, пока добирался сюда. Внезапно зазвонил телефон. Странно, но это был Сабал, который не хотел обсуждать их личное дело перед другими. Понявший это, Гейл сразу отодвинул от себя телефон. В горле будто застрял ком, а на сердце лег камень. Так резко поменяв свой взгляд на лидера, он просто впал в депрессию. Но тело по прежнему хотело, чтобы Сабал обнял его, делясь теплом во время высокогорной стужи. Но Сабал не оставил это дело и стал названивать. — Аджай, ты спишь? Братан, тебе, походу, кто-то звонит! — внезапно донесся голос Реджи снизу. Гейл нехотя поднялся с постели и, надев куртку, поднял трубку. — Сабал? — Брат, я не знаю что случилось. Но прошу, спустись. — Я устал, Сабал. — Молю… Аджай. — Сразу после этих слов Сабала, Аджай бросил трубку. Обувшись, он быстро спустился вниз, где у камина грелись Реджи и Йоги. Они довольно близко расположились к камину и друг к другу, чуть ли не прижимаясь, и делая накрутку на двоих. Аджай давно подозревает об их отношениях. Но как он сможет их судить, когда сам, поддавшись, спустился с теплой постели к мужчине, не взирая на разногласия. Наконец, выйдя за порог дома, он заметил как, мешкаясь, нервно ходил кругами Сабал. — Аджай. — Чего там такого срочного? — Ничего. Все в порядке? — Эх, да. — Что там с Пэйганом? — Это уже не важно. — Аджай не хотел сейчас говорить с Сабалом об этом. Он вообще не хотел разговаривать. — Теперь Кират свободен. Благодаря тебе, брат. — Хватит нахваливать. — Я лишь говорю истину. Скоро Кират вернется к былому порядку. — К какому былому порядку? Эта страна терзалась войной, еще до нашего рождения. Ты даже не видел мира в нем. — Но очень надеюсь, что его увидят наши дети. Что мы снова сможем жить в гармонии, как наши предки. — Сабал подошел к Аджаю и похлопал ему по плечу. — Дети, странно. И кто из нас двоих будет их вынашивать? — В этом деле очень много спорного. Но ты ведь понял, к чему я клоню. — Какая разница. Я уже отдал тебе все, что мог. — Это дело… Этот путь начали наши предки. Мохан возвел золотой путь, чтобы вернуть мир. Чтобы под знаменем этого неба жили мы. И он горд тобой. Там, в загробном царстве, его душа наконец-то может быть спокойна. — Мохан это, Мохан то, Мохан сё. Мохан, Мохан, Мохан. Я ведь его даже не знаю. — Он твой отец. Он тот, кто отдал жизнь за страну. — Но я не отец, Сабал. Я — не Мохан. Я даже отцом его не могу назвать. — Не говори так. — Я устал быть Сыном Мохана. Для всего Кирата я лишь человек, который вознесся под тенью человека, которого даже и не видел. Кто я вообще для тебя? Лично для тебя? Брат? Сын такого же лидера, как и ты? Или человек, с которым ты делишь ложе по ночам? Хотя я просто марионетка в твоих руках. Солдат! — Аджай нервно стряхнул руку Сабала с плеча. По голосу можно былло понять, что он уже на пределе. Что он устал и изнеможен войной. — Ты даже не представляешь, Аджай. Ты — тот, кем я могу только мечтать стать. Сын великой Тарун-Матары и человека, жизнь которого принесла мне цель и смысл существования. Ты идеал, которого мне никогда не постичь, брат. — Тарун-Матары? Прости, но я жил в Америке. В Миннесоте. И моя мать никогда не показывала свое величие перед народом Кирата. А отец никогда не был рядом. Ни разу, Сабал. Я не твой идеал. Я не тот, за кого ты меня принимаешь. — Не говори так. — Как? Не говорить правду? Моя мать никогда не хотела быть божеством. А отец отослал ее следить за врагом. Мама разлюбила его и предпочла ему Мина. Родила мне сестру. А твой великий Мохан убил ее. Хотел убить такую неприкосновенную Тарун-Матару… И… Меня. — Что за ересь ты несешь? — Правду. Знаешь, я не убил Пэйгана. — Ты не убил его? Аджай… — Не убил. Он помог вознести прах матери над сестрой. Над Лакшманой. Я приехал только ради этого. А теперь, возвращаюсь в Америку, Сабал. Домой. — Твой дом здесь. — Нет. Я не местный в этой стране. — Гейл шумно вздохнул, переводя дыхание и разум. — Пэйган сказал, что это место потеряло для него ценность сразу после того, как увидел мать. Но оставался только ради меня. Я не убил его, потому что он — не преграда. Он просто улетел и сказал, что все это время ждал ее возвращения. И он любил ее. Не Тарун-Матару, а именно ее. Он ждал того дня, когда сможет вернуть мне Кират. То что по праву, должно было принадлежать мне… и моей сестре. — Аджай… — Мне, в отличии от тебя, не нужен Кират. Не нужна фальшивая память об отце и вера. — Почему Аджай? С чего вдруг? — Кто я тебе? Все это время я был здесь только ради обещания, тебя и твоей цели. — Аджай пронзающе взглянул Сабалу прямо в глаза, заставая мужчину врасплох. — Ну, обещание своё я выполнил. Цели ты достиг. Теперь меня здесь ничего не держит. — Это твоя страна. Твой мир. Наш мир. — Мне он не нужен. Мне нужен был ты. Но тебе лишь нужен Кират и сын Мохана. Но я не его сын. — Аджай, прошу. Перестань. — Не могу. — Я люблю тебя. — Нет, Сабал. Ты любишь только традиции и Мохана. Не меня. — Аджай четко был убежден в этом. Он быстро вошел в дом и понял, что двое укуренных парней, сейчас в полном недоумении от происходящего, что неудивительно. Он с Сабалом никогда не давал повода подозревать их в чем-либо, так как Сабал всегда держал позиции и приоритеты даже поверх своих желаний. Но, кинув на них раздраженно-усталый взгляд, Аджай дал понять о том, что им лучше молчать. — Все ясно. Мы молчим. — Планы поменялись. Берите свои вещи и… — Аджай, прошу. Мы даже печь выключили. — Нет. Вы остаетесь тут. Думаю, вам лучше остаться здесь. — он уже более мирно взял чашу с чаем и пошел наверх. — Стоп, Аджай. Ты серьезно? — Да, палатка не выдержит суровую зиму. Но никакого опиума. — Спасибо, брат. Дональд тоже польщен. — Я Йоги, дебил. — Йоги толкнул Режди по плечу и ярко выразил недовольство. Непонятно почему, но Йоги твердо держится за этот псевдоним. Пока Аджай пропал за стенкой, парни бегом пошли за остальными вещами. Аджай же просто лег и попытался заснуть. Спокойно это у него не получилось, поэтому он схватил накрутку, которую взял в палатке Реджи с тумбочки в надежде на то, что это снимет напряжение и освободит разум. Он затягивается пару раз. Дым проникает в легкие, немного горча язык и горло. Но через небольшое количество времени, Аджай все же успокоился и закрыл глаза. Он понимал, что Сабал помолился у храма пару минут и ушел домой. Но он всей душой хотел, чтобы он вернулся. Чтобы обнял и принял его, Аджая. Сына Ишвари. Не отпрыска былого лидера. Но поняв, что этого не произойдет, его душа начала ныть, а разум впадать в пропасть.