***
Помощник посла великой республики Центавр, а по совместительству секретарь, пресс-атташе, денщик, уборщик, слуга и просто мальчик на побегушках, вошел в апартаменты шефа. Стойкий запах перегара, почти неощутимый на фоне аромата свежего бивари, ударил в нос. Стараясь не смотреть в глаза начальнику и не зная, куда девать вечно потеющие ладошки, испытывающий постоянное смущение за собственную неуклюжесть молодой центаврианин попытался изобразить положенное приветствие. Да только кто же такого слушать-то станет? Хоть заметили сразу, привычно нашел хоть что-то положительное в неловкой ситуации все еще сохраняющий детскую пухлость Вир. Еда была той маленькой слабостью и отдушиной, что уже лет двадцать позволяла ему примиряться со своим никчемным существованием. — А, Вир, ну наконец-то. Где тебя так долго носило? — Лондо был доволен собой и жизнью, чему немало способствовала принятая внутрь стопочка бизари, заполированная парой стаканов бивари. — Посол, еще же только десять по земному! — возмутился полноватый и чуточку суетливый скромняга, которого род Кото, сочтя ни к чему не годным, сплавил помощником на Вавилон. — Ерунда и вздор! — барственно отмахнулся Лондо. — Как там мои переговоры с Аббаи? — Ну, я договорился с ними, они передали ваши предложения зергам, и те согласились. — Замечательно, просто превосходно. Нет! Великолепно! Это нужно отметить, — естественно, мнением своего помощника в данном вопросе, как впрочем, и в любом другом, посол Центавра не интересовался, — держи! — протянул он наполненный коньяком бокал Виру, не тратить же на того напитки родины, они ведь куда дороже, да и не оценит он их по достоинству. — Посол, вы же знаете, я стараюсь не употреблять крепкий алкоголь. Особенно земной, и по утрам. — Ерунда, ты представляешь нашу великую республику, возможно, однажды, ну-у-у, теоретически, когда-нибудь, — несколько снизил градус пафоса Лондо, искоса глянув на Вира, — ты даже будешь говорить от имени нашего Императора. Пей давай, это приказ, — решил он все же применить более простой способ. — Гадость какая, — сморщился Вир, неприязненно глядя на опустевший бокал. — Да что бы ты понимал, — фыркнул Молари. — Итак, значит Зерги готовы взяться за модификацию перы? — Собственно, они ее уже модифицировали. — Как? Когда? — Мне не сказали, но думаю, заказ был от кого-то из наших лордов. — Добились тех же свойств, что и у лкевсы? — Даже лучше, урожайность выше в полтора раза, размер — в два, содержание полезных веществ, присущее обоим видам, выше на пятнадцать процентов. Годится как в пищу, так и для… — Потрясающе, просто нет слов, я в восхищении! Надеюсь ты догадался заказать посевной материал? — Молари мало волновали конкретные детали. — Да, посол. Я исходил из тех же объемов, что вы хотели получить. — Знаешь, — совершенно трезвым и серьезным голосом сказал Лондо, — а из тебя может получиться толк. — Спасибо, — смутился излишне скромный и неуклюжий Вир, которому редко доставалась похвала, — позвольте вопрос? — А когда доставят заказ? — вместо ответа поинтересовался посол. — Сегодня. Я так понял, был какой-то попутный корабль. — Да, определенно, у меня удачный день. Нужно срочно заглянуть в казино, — воодушевившись, Молари направился к шкафу с камзолами. Тот, что был на нем, оказался несколько несвеж: вчера, будучи в несколько расстроенных чувствах из-за очередного проигрыша, Лондо предпочел отойти ко сну, рухнув прямо на диване. Какое уж там переодевание, если даже несколько шагов до спальни показались невыносимо длинными. — Посол, — попытался привлечь внимание Вир. — Лондо! — позволил он себе повысить голос. — Ты еще здесь? — неподдельно удивился Молари. — Я хотел узнать, зачем вам генетически измененная бета вульгарис, да еще и в таком количестве? — Это же элементарно, Вир. Ты ведь сам докладывал мне, что благосостояние клана Г’Кар держится во многом на экспорте этого их брассик рафа. — Порядка трех процентов экспортной выручки Нарна приходится… — Именно! Три процента, четверть из которых принадлежит клану, возглавляемому послом нарнов. — Вы хотите разорить его, — сообразил Вир. — Наконец-то до тебя дошло. Мой племянник, Кайл Молари, с недавних пор работает научным руководителем в нашей сельхозхозяйственной колонии Рагеш III. А она… — Граничит с сектором нарнов. — Именно! А я… — Будучи послом на Вавилоне, вы сможете перезаключить контракты, предложив более… — Ты небезнадежен, Вир. — Спасибо, — Кото был польщен: его дважды похвалили, это было немало. Последний раз он получил две похвалы в один день лишь будучи совсем маленьким, да и то всего лишь от няни — за то, что хорошо кушал и не капризничал. — Подай мне плащ, — распорядился Молари, — почисти костюм и ботинки, а потом разбери почту и приготовь легкий ужин: возможно, у меня будет гостья. — Да, посол, непременно, — вздохнул Вир, философски подумав, что закон сохранения в его случае срабатывает чересчур быстро. — Если эти недоумки из совета прислали очередные инструкции, сделаешь мне краткую выжимку. — Всенепременно, Лондо. — Вот и молодец, — широко улыбнулся Молари, потрепав помощника по пухлой щеке. «Гав-гав», — позволил себе съязвить Вир, когда дверь посольских апартаментов закрылась за начальством. Впрочем, к пренебрежительному отношению со стороны окружающих он давно привык. Даже смирился, хоть иногда, где-то глубоко в душе, все еще взбрыкивал. Вот только наружу ничего, уже лет десять, не прорывалось. Отцовский ремень и кулаки старших сестер давно уже отучили его отстаивать собственное мнение.***
Автоматические боты, висящие на орбите станции, активировались по сигналу из центра управления и отправились выполнять свои задания. Красиво, отметил я, мысленно провожая взглядом десятки светящихся точек, попыхивающих дюзами. Они были похожи на стайку рыбок, на чешуе которых периодически вспыхивали солнечные блики. Далеко не всякий разумный сумел бы разглядеть их с обзорной палубы, но тело посла было исключительно совершенно. В нем были реализованы многие наработки от всех трех рас, что я считал своими. Там, где не справлялось живое, выручала техника — квинтэссенция передовых технологий зергов, геймов и ллортов воплотилась в массивном скафандре посла. «Да, определенно не хватает расы техноманьяков», — пробормотал я голосом посла, возвращаясь к созерцанию звезд. Мысли текли неспешно, большая часть разума была в своеобразном сне-медитации, и сейчас ею пользовалась чуть ли не девять десятых моих разумных. Не только зерги, но и геймы, что наконец-то сумели вырастить переходную форму, и даже ллорты. Они пока не могли подключаться напрямую, их путь был куда более биотехнологическим. Они меняли природу, но не себя — последствия неудачных игр с собственным геномом. Боятся они их повторения, на каком-то глубинном, подсознательном уровне опасаются. До сих пор остатки последнего эксперимента не убраны. Даже с нашей всесторонней помощью потребуется еще не меньше пары поколений. Идея генетической памяти была многообещающей, вот только последствия не просчитали. Дети с опытом жизни предшествующих поколений — младенцы, осознающие себя стариками. Ужас. Мысли свернули в сторону, глаза смотрели в бездны космоса, но совершенно не видели звезд и редких пролетающих в поле зрения кораблей. Разум лихорадочно работал, теперь уже я задействовал, отчасти, всех тех, кто был в этот момент подключен ко мне. Информация привычно лилась в меня со всех сторон, порождая вспышки мыслей, идей, воспоминаний. Это очень необычно: вспоминать то, чего ты никогда не знал, не видел, и о чем даже не догадывался. По субъективным ощущениям, прошла вечность. На деле же — минут двадцать минуло. Сколько же всего было сделано, обдумано, принято и отброшено? Много, очень и очень много. С тех пор, как появилась теория души и были получены некоторые ответы, удалось ее чуть-чуть развить. Не теорию, а душу. Одну конкретную — мою. Ведь не могла она забыть, по своей природе не могла. Перебор всевозможных духовных практик десятков рас, выявление схожего и отличного, тренировки-медитации, и вот он — бледный, скромный результат. Удалось вспомнить некоторые вехи канона. Мало, намного меньше чем хотелось бы, но даже так — хорошо. Вмешиваться нельзя, слишком опасно. Чем меньше знает будущий Вален, тем лучше. Только, ведь, и ждать, тихонько сидя в уголке, не стоит. Те жалкие останки истребителей Теней, что нам удалось добыть, они заставляют шевелиться. У За’ха’дума мне не повезло. Земная экспедиция, конечно, молодцы — сумели оказать сопротивление и даже попытались убежать. Не вышло, жаль, но они взяли за себя дорогую плату. Невероятную. Не знаю, скольких они убили, но когда «Икар» зажали, они в стационарной воронке перехода открыли свою. Взрыв вышел — что надо. Я три корабля в гиперпространстве потерял. Передовую группу смело. Остальные уцелели, но восстанавливаться будут долго. Досадно. Тени пятерки крейсеров в обычном космосе лишились. Жаль, слишком много их уцелело. Будь иначе, рискнул бы напасть, а так — воздержался. Не стоит дергать тигра за усы. Ничего, еще успеем. Подготовка идет полным ходом. Некоторые моменты, что по моей вине не состоятся, придется спровоцировать искусственно. Возможно, это принесет пользу в дальнейшем. Пора возвращаться. И так уже задержал посла, а ему еще работать нужно. Мне тоже найдется, чем заняться. Что-то изучение ворлонских технологий забуксовало, стоит подключиться и провести мозговой штурм. Он с каждым разом все лучше и лучше выходит. Если бы еще не был столь утомителен — я-то ладно, хоть каждый день могу, но вот остальные, увы, долго не выдерживают. Потом пластом все лежат. Даже зерги, и то по несколько суток восстанавливаются.***
— Посол, — кивнула Делен, разводя поднятые руки, а я на всякий случай отстранился от тела: не покинул, но освободил. Если она Теней в свое время почувствовала, то лучше уж не рисковать. — Добрый день, — отзеркалил зерг движение минбарки. — Раньше я вас тут не встречала, — сказала она, чуть наклонив голову. — Рожденный в недрах улья обречен не видеть неба. — Но вы ведь… видите. — Вот этим, — провел по визору шлема рукой зерг, — я вижу звезды, и сразу же получаю по ним множество различной информации, вижу корабли, что вам не разглядеть, и многое иное, недоступное вам. — Возможно, я тоже вижу что-то, чего не видите вы. — Нет, саттаи Делен. Вы лишь думаете, что видите. — Я просила бы вас не упоминать мою должность. — Быть загадочным и нести в себе загадку не одно и тоже, посол. — Что вы имеете в виду? — Двери, посол, двери. — У каждой из которых две стороны? — напряглась минбарка, ведь я повторил когда-то сказанное ворлоном. — Знаете, есть те, кто чувствует и видит, а есть те, кто знает истину. Они говорят, но им не верят — не потому, что лучше знают, просто у других своя правда. Им не нравится истина. — Я вас не понимаю. — А разве это обязательно? — Н-нет, — ой как ей бедненькой тяжко приходится, но пора заканчивать нести пургу и косить под ворлона, как-никак, она с ним будет еще общаться. Спросит еще чего, ненароком. — Правда с истиной похожа на дверь, посол. Хорошего дня, — а теперь делаем ноги, пусть загруженная дама глядит на звезды и ищет глубокий-глубокий смысл. — И вам, посол.***
Глава медицинской секции Вавилона нечасто позволял себе заглянуть в бар или в казино. Слишком он был увлечен своей работой — по мнению тех, кто его знал, даже излишне. Впрочем, чье-то там мнение Стивена особо не волновало. Он был фанатиком науки, пацифистом, и просто доктором от бога. Своей целью он видел борьбу. Борьбу с болезнями и даже с самой смертью. Ведь это так несправедливо — умирать, не познав и не увидев множество удивительных вещей. В свое время, закончив ординатуру, он даже путешествовал, платя за проезд и еду врачебной работой. Ему довелось много где побывать, но самое главное — ему удалось постранствовать на инопланетных кораблях. Собственно, именно этот его опыт, да личное знакомство с командором Синклером, и позволили ему занять нынешнюю должность. Хлопотную, но такую интересную и многообещающую. — Ты что-то неважно выглядишь, Майкл? — поинтересовался, подсаживаясь за столик к Гарибальди, доктор Франклин. — Стивен, ты знаешь, я люблю старые мультики. Такие, рисованные. — Кхм, это необычно, но вполне безобидно, поверь. — Да, наверно. Скажи док, ты когда-нибудь смотрел американские мультфильмы двадцатого века? — Доводилось. Когда я был маленький, летом часто навещал прадеда, он у меня был долгожителем. Рекорд не побил, но подошел к нему вплотную. Вот он любил смотреть про глупого кота, что гонялся за хитрой мышкой и все никак не мог ее поймать. Кажется, назывались те мультфильмы «Том и Джери». — Угу, — помрачневший Гарибальди пригубил воды из стакана и скривившись проводил взглядом мелькнувший в толпе хвост с кисточкой. — Я чувствую себя этим Томом. — Лоуча поймать не можешь? — Да. Этот… тушканчик-переросток, еще немного, и я… я его пристрелю. — Может быть, сперва попробовать сеть? — Перепрыгнул, гад. — Ты серьезно? — Более чем. — Это ты после того раза решил использовать радикальные методы? — улыбнулся Стивен. — Да. Эта крыса выставила меня идиотом и посмешищем. — Ну, по-моему, ты просто преувеличиваешь. Франклину стоило немалого труда сдержать улыбку. Тот случай произошел у него на глазах. Гарибальди в очередной раз устроил засаду на неугомонного малого когтя Лоуча, который был — в силу своего общественного статуса — куда резвее остальных Мши, занятых вопросами выбора новой Великой Матери. Обычное утро, разве что несколько раннее. Из каюты выскакивает бодрый глава местных пушистиков. «Лоуч!», — окликает Майкл уже начавшего брать разгон хвостатого. «Гарибальди!», — радостно вскидывает руку весьма общительный и дружелюбный Мши, пробегая мимо и скрываясь за поворотом. Глава службы безопасности стоит посреди коридора с разведенными в стороны руками и выражением полнейшего обалдения на лице. — Найду того, кто слил записи с камер, отправлю вакуумом дышать, — прорычал глава СБ, явно догадавшийся, о чем сейчас подумал доктор. — Слушай, а ты ему написать не пробовал? — Шесть раз уже. И ему, и их послу, и даже выше обращался. — Не отвечают? — Угу. Только помощник исполняющего обязанности председателя Лиги сообщил, что скоро все закончится. — Это-то и пугает. Я тут слышал краем уха от жены посла дрази… она ко мне как пациентка заходила, — счел нужным пояснить доктор, так как очень уж подозрительно на него Майкл уставился, про жену посла ходили еще те сплетни, — так вот, она, как ты знаешь, дружна с послом Аббаи, а те… — Стивен, кто там с кем дружит и спит, я знаю лучше тебя, уж поверь. — Ну да, так вот, есть мнение, что вероятней всего новой Великой Матерью станет третья сестра старой. — Что?! К черту, увольняюсь, да хоть дворником пойду, лишь бы подальше от крыс! — Майкл, успокойся, — заволновался Франклин, видя, что его слова Гарибальди принял всерьез, — я просто пошутил. Никто из первых поколений новой матерью не станет, они слишком старые. — М-м? — Великая Мать Рода, помимо того, что правит Мши, еще и циклы размножения регулирует. Она первой рожает новое поколение. Так что обычно ими становятся, максимум, двадцатипятилетние. — Ну спасибо, успокоил. — Всегда пожалуйста. — А почему, кстати, Великая, а не Первая там, или еще как? — Без понятия, я же не лингвист. Наверное, «Великая» отражает еще что-то — с обязанностями или с церемониями связанное. Там все довольно сложно, они же постоянно обмениваются друг с другом информацией, знания передают, и даже отчасти навыки со способностями. Возможно, их Мать является своеобразной квинтэссенцией вида, или что-то вроде того. — Я помню, читал как-то, что за время Дилгарской ни одного пленного так и не сумели допросить с пристрастием. — Да, — кивнул Стивен, не любивший вспоминать о некоторых особенностях применения столь почитаемой им науки. Франклин был твердо убежден, что настоящий врач никогда не будет использовать свои навыки во зло и ни за что не навредит. — Это, как феномен, изучается в медицинский академии. Во Мши нет ничего такого, что не позволяло бы их просканировать или химией воздействовать, но они просто умирали, и все. Даже если им тайно снотворное подмешивали и потом к самым совершенным системам жизнеобеспечения подключали. Телепаты, частенько, при попытке их сканировать с ума сходили. — Вот ведь: открытые, дружелюбные, но на деле… нездешние, — крутанул рукой, подобрав наконец-то слово, Гарибальди. — Хм, ну-у… вообще-то, так оно и есть. — Да знаю я, — отмахнулся Майкл, — Но ведь никто не имеет понятия, откуда они пришли, и что у них в прошлом. — Вообще-то… — С их слов Стивен, только с их слов. Возразить доктору было нечего, да и не хотелось. Глаза у него уже давно слипались, а тут еще и треть стакана виски давала о себе знать. Не до споров ему было, тем более, таких бессмысленных. Что толку гадать, если проверить все равно нельзя, да и стоит за поиском ответов, по большей части, лишь обывательское любопытство. Мши в известном людям космосе лишь немногим позже, чем сами земляне, появились. Достигли только большего, что и вызывало зависть. — Ладно, пойду я отсыпаться… две операции и дежурство, устал. — Угу, я тоже, пойду. Доброй ночи, док. — Доброй, Майк.***
Литу Александр, как и помощника Франклина, отозвали, что было ожидаемо и, в общем-то, логично. Земляне бедолаг изрядно помучают, ведь они же обладают уникальными сведениями о «ворлоне». Нет, в принципе из сотворенной древними куклы можно, конечно, много интересного для науки почерпнуть, да только ворлонцы хитрые. Между марионеткой, что они использовали, и ими самими — столько же общего, сколько у воздушного шара и реактивного истребителя. Вроде, и летают, но сильно по-разному. Мне вот интересно, а что же такое Кош телепаточке показал, что она так возбудилась, и в каноне решилась на довольно самоубийственную попытку с оригиналом в контакт вступить? Можно ее, конечно, просканировать, да только заметит же, как пить дать, почувствует, начнет сопротивляться, а ломать ее — чревато. С нее потом удастся ой как много полезного получить. Она и сейчас нам уже помогла немного. С получением образцов ее клеток особых сложностей не возникло. Всего лишь перехватили мусор с тампоном. Это каким-нибудь нарнам такого маловато будет, а нам — вполне достаточно. Очень у нее интересные изменения в пси-ткани обнаружились. Стабильные, на генетическом уровне закрепленные. Все ее клоны оказались телепатками. Забавная мутация, очень необычная. Помощь же от нее была в замерах уровня ворлонских усилителей. Косвенная, ну да на безрыбье и это уже немало. Вообще, конкретно у этих изначальных был весьма оригинальный подход. Они создавали аналоги Пси-мозгов, только делали их специализированными. Даже узкоспециализированными. Сравнимый по мощи телепатического воздействия с телом посла зергов, хм, прибор, занимал раза в три меньше объема. Вдобавок, последний мозговой штурм принес интересные данные. Эти самые усилители пси-способностей могли, будучи объединенными в сетевую структуру, отчасти резонировать. С учетом же мощи самих ворлонов получалось нечто, вполне себе сопоставимое — в конкретной области — с полноценным Пси-мозгом. Очень мне хочется попробовать на зуб Теней и их костюмчики-скафандры. Как они вообще Коша прибить смогли, при такой-то пси-поддержке? Впрочем, прибили-то они его не до конца. Что его часть в Шеридане оказалась, это я помнил хорошо. Значит, он сумел каким-то образом прорваться, ведь наверняка убийцы, зная жертву и ее возможности, озаботились соответствующими мерами. Или он заранее часть себя в Джона перенес? А что, вполне ведь мог. Эти его мутные уроки-то. Конечно, погляжу еще на них, но вот то, что вспоминается — ну не знаю, как-то сложно мне понять, чем прослушивание музыки должно в будущей войне с тьмой помочь. Гармония — понятие относительное. Вон, те же Тени ее в хаосе войн видят. Индивидуально все. — Прародитель, рейнджеры прислали информацию, — всплыла мысль-доклад. — Проектирование началось? — Да. Спящие проснулись и работают. — Хорошо. Пусть начинают операцию «Атанасия». Это была небольшая месть минбарской касте воинов за нездоровые поползновения десятилетней давности. Нечего им расслабляться. Я не злопамятный, просто так складываются обстоятельства, что можно будет подстроить им небольшую гадость. Все-таки они два корабля моих Мши уничтожили, а отомстил я им лишь однажды, пусть и с процентами. Душа просит небольшого завершающего мазка, финального аккорда, и просто точки в конце истории. Надо, надо их систему расшатывать, а то они что-то снова створки закрывать начинают. Мне это заметно хорошо, внедренные к рейнджерам агенты, да и просто висящие в гипере корабли, дают возможность оценить со стороны. Эх, тяжко-то как. Тех пни, чтобы зашевелились, этих — палкой потычь. Живы ли вообще? Не сдохли еще? Столько дел, столько дел.***
— Г’Кар, наши доходы падают! Нужно срочно что-то делать! — Вам удалось выяснить причины? — Да. Только вчера поступила информация от наших торговых агентов. Контракты перехватывают центавриане. Пока не установили, кто, но есть подозрения, что за всем стоит лорд Рифа. — Как?! Как они этого добились? — Их генномодифицированные… — Кто проводил изменения? — Зерги и Аббаи. — Плохо… эти веников не вяжут. — Что? Какие веники? Вы здоровы посол? — Земное выражение, — отмахнулся Г’Кар, — подхватил от Ивановой. — Глава, вы там, пожалуйста, поаккуратней… если нужно, я могу распорядиться прислать нашего кланового врача, он наверняка сумеет все, подхваченное от землянки, вылечить. В конце концов, у него богатый опыт и… — Хватит. Благодарю за заботу, но я разберусь сам. — Как скажете. — Вот что, если деньги теряем мы, значит их теряют и все К’хари? — Это так, ко мне уже обращались с запросами. — Прекрасно. Задействуем всех наших информаторов, нужно установить источник поставок. Он наверняка где-то рядом с нашим сектором, а потом… — Уничтожим! — воинственно оскалился нарн. — По обстоятельствам, — счел необходимым проявить мудрость Г’Кар. Традиционно пожелав друг другу не голодать и поесть досыта, оба нарна распрощались. У них была масса дел. Им бросили вызов, и их горячая натура требовала ответить. По возможности, жестко, и желательно — даже жестоко. Покарать так, чтобы впредь никому неповадно было.