Эволюция

      Лоуч стоял на обзорной палубе транспорта и смотрел на планету, подернутую легким маревом облаков. Лучи звезды отражались от бескрайней ледяной поверхности, казалось, что весь мир светится, как алмаз или бриллиант, наверное так назвали бы это хомо. Для него же это была родина. Дом, нора где он появился на свет. Пещера-купол, где он учился и взрослел. Круг, в котором его впервые коснулась тень прародителя. Давненько он тут не бывал. В прошлый раз столичный мир был куда менее приветлив, тогда здесь была зима, долгая и суровая. По-своему прекрасная, но он все же предпочитал весну и лето.       Корабль вошел в атмосферу и начал плавное снижение. Несмотря на весь свой прогресс, мши не были склонны к излишнему расточительству. Поэтому траектория была оптимальна с экономической точки зрения, что плохо отразилось на панораме за иллюминатором. Впрочем, это мало волновало пассажиров. Они прибыли, нужно было собираться и готовиться. Слишком непродолжительна их жизнь, чтобы терять время напрасно. Лоуч не был исключением из правила, хоть и отправился собирать вещи последним.       Центральный купол — один из немногих, что возвышались над поверхностью льда, и единственный, который был доступен большинству гостей. Очень немногие знали, как на самом деле живут мши. Остальные, как и всегда, судили лишь по одежке. Именно поэтому столица была помпезна, красива, претенциозна и бесполезна. Всего лишь декорация, предназначенная для того, чтобы пускать пыль в глаза. Однако именно тут располагался Дом Великой Матери, куда и лежал путь Лоуча. Скромным словом «дом», пусть даже и с большой буквы, назывался самый обыкновенный дворец. Впрочем, где вы видели обыкновенные дворцы? Вот то-то же. Люди, знакомые с историей архитектуры, всегда удивлялись явственно ощущаемым в нем мотивам, что были свойственны храмам древней Греции.       Пройдя сквозь анфиладу залов, обрамленных стройными белыми колоннами, Лоуч со своим сопровождающим добрались до малой залы. Великая честь — быть принятым в ней, во всяком случае, так считалось у чужаков. На самом же деле это не имело никакого особого значения. Ведь было достаточно лишь открыть разум, чтобы за секунды передать опыт жизни, поделиться мыслями, «рассказать» идеи. Скорее, он был удивлен тем, что помимо личного визита, ради которого пришлось сюда лететь, предстоял еще и разговор. Не мыслесвязь, а сотрясенье воздуха. Необычно, очень любопытно, но не более того. Лоуч знал, что если что-то делается так, а не иначе, значит, на то есть своя причина.       — Великая, — склонился Лоуч в выдуманном давным-давно ритуале.       — Я рада видеть тебя, сын рода. Присядь, раздели с нами трапезу, — кивнула Мать на свободный стул.       — Почту за честь. Здравствуйте, Первый коготь, — приветствовал Лоуч седого Жоца Кавя Зифе прижатием ушей.       — Здравствуй, последний из моего помета, — передернул поредевшими усами тот.       — Ты удивлен, что мы закрылись от тебя?       — Да, — шевельнул кисточкой хвоста Лоуч. — Но значит, так надо.       — Надо, будущий величайший коготь, — шевельнул ухом старый мши.       — Наше время подходит к концу…       — Великая, вы же немногим старше меня! — воскликнул Лоуч.       — Это не важно, малыш, так надо, и так случится. Не завтра, но скоро.       — Прародитель давно не касался моего разума.       — И это неспроста. Мы, — махнула хвостом Мать, — пустая порода. Ремесленная поделка. Прекрасная, великолепная, но мы всего лишь инструмент.       — Я это знаю, Великая. Но…       — Помолчи, детеныш, — фыркнул Жоц, укоризненно взглянув на сына.       — Простите, — виновато прижал уши тот, опустив кисточку хвоста до самого пола.       — Ты наш алмаз, сын. Ты и твои дети. Я видел внуков, они иные.       — А…       — Прародитель, создавая нас как инструмент, увлекся, — улыбнулась Мать, — в итоге среди нас родился ты. Благодаря тебе, Лоуч, через много-много поколений мы станем шедевром. Гениальным творением, которым Он уже гордится.       — Вы знаете, что с прародителем?! — от волнения Лоуч даже вскочил.       — Нет, — опустил уши Жоц, — никто этого не знает. Он с нами и не с нами одновременно.       — Он всегда с нами!       — Тише, не шуми.       — Простите, Великая.       — Прародитель бросил вызов своей судьбе, не нам об этом судить, наше дело проще.       — Хотя, по сути, оно такое же, — продолжил Первый коготь. — Перед тем, как уснуть, он открыл нам будущее. Не все, лишь маленькую часть, и…       — Поведал о тебе, сын рода. Твои потомки изменят нас, но то — дело далекого будущего.       — Тебе же предстоит изменить представление о мши, потому что придуманное нами раньше устарело. Все это потребуется изменить.       — И ты будешь тем, кто это сделает.       — Воля Великой Матери — закон. Что именно я должен сделать?       — Мы не знаем, — беззаботно махнула хвостом повелительница расы, — ты сделаешь выбор сам.       — Когда придет время решать, — кивнул Жоц. — А пока тебе придется поработать под моим началом. С точки зрения чужих, ты должен сделать карьеру.       — Как скажешь… отец.       — Давайте уже поедим, — потерла лапки Великая, — Лоуч, передай мне вон ту тарелочку с сырками.       — Конечно. А…       — Нет, разумы тебе мы не откроем. Ты не должен видеть наше решение, ты должен найти свое.       — Мы знаем, что ты все сделаешь правильно, но от некоторых подробностей не чувствуем ничего, кроме грусти.       — Великая, ты говорила про время. Значит ли это…       — Да, мне придется умереть.       — Но прародитель…       — Посплю подольше, — фыркнула Мать, — хоть отдохну от этих суетливых чужаков, что двух мыслей связать не могут. Попробуй вон те рулетики, не пожалеешь.       — Ага, благодарю.       — Завтра начнешь работать в штабе. Стратегические планы будешь разбирать, да и просто учиться. Передай мне, кстати, кекс.       — Конечно.       — Эх, как же тяжело-то вот так… — дернул хвостом первый коготь. — Не этот, другой. Вон тот, что слева.       — М?       — Да, его. Спасибо.       — Пожалуйста.       Загадки, таинственные намеки, все это не могло, конечно, не тревожить Лоуча, как и ожидаемый уход Великой Матери Рода, но, в общем-то, он не слишком волновался. Прародитель открыл завесу будущего? Он должен будет принять решение, которое будет верным? Что ж, он сделает это. Их ведь и создавали, чтобы действовать. Выполнять, а не сомневаться, служить — вот их кредо, цель и призвание. Хотя изредка он все-таки ловил себя на мгновениях сомнений и стыдился их. Ведь он точно знал, что ничего подобного другим его соплеменникам не ведомо. Во всяком случае, ему еще не доводилось встречать никого из своего рода, кто был бы схож с ним в этом.

***

      Корабль, выглядящий как вытянутое семечко, вживленное в плоский лист, похожий на те, что можно увидеть на березе, опустился на причальную площадку. Чмокнула, раскрывшись, диафрагма шлюза, и Шушшик скользнул на пружинистую поверхность. Довольно рыкнув, он втянул полной грудью воздух дома. Мириады запахов наполнили ноздри, тончайшие оттенки и нюансы закружили голову. Как же он скучал по всему этому. Лишь редкие вылазки на тайный уровень позволяли насладиться чем-то отдаленно похожим на это. Вот только там не было солнца, и фон был совсем другой.       Бросив мимолетный взгляд на сотни корешков, соединивших малый транспорт с поверхностью взлетного поля, он неспешно пополз в сторону ближайшего тоннеля. Разум наполнился гулом от плотного ментального поля, обволакивающего родину. К огромной печали Шушшика, в нем явно различались нотки тоски и не было тени прародителя. Верней, она мерцала, диссонировала, и ему удавалось уловить лишь ее слабые отголоски. Это было так странно и так непривычно, что у него вырвалось резкое шипение.       Как зерг, рожденный для административных функций, в полете Шушшик проводил время, прилежно штудируя новые положения, правила и прочие наставления со всевозможными поправками и дополнениями. Впрочем, их было немного. Если перевести в бумажный формат, набралось бы всего на пяток мелких томов по паре тысяч страниц каждый. Легкое чтиво, не более того. Проследовав тоннелями, что больше напоминали кишки, чем искусственное сооружение, он выбрался в зал с прудом перерождения. Великолепное для любого зерга зрелище и прилагающийся к нему аромат наверняка не оставили бы равнодушными ни одного разумного. Правда, подавляющее большинство из них, вероятней всего, расстались бы с содержимым своих желудков. Впрочем, что эти дикари понимают в прекрасном? Ничего. В таком-то, уж точно.       — Привет, — пророкотал голос, похожий на гул водопада, и над камнем поднялась голова великолепно пахнущей самочки.       — Шдравшштвуй, — раскинул лапы Шушшик.       — Линька? — послала она участливую мысль.       — Она самая, — транслировал приглушенные ощущения Шушшик.       — У меня тоже, — ответила самочка, продемонстрировав потертый бок и пару сломанных шипов.       — Совсем тяжело тебе приходится, — поскреб ее когтем, отдирая пару пластинок, Шушшик.       — Очень тяжело, — вздохнула она и приятно проскрежетала лапой по его панцирю.       — Вид менять будешь? — поинтересовался Шушшик, обратив внимание на ободранные до состояния костей крылья.       — Ага, — даже в мыслях умудрилась довольно прошипеть млеющая от почесывания когтями самка. — Буду пилотирующей. Видел новые корабли?       — Нет, — вздохнул Шушшик, — я только с Вавилона, только лишь с новыми заветами ознакомился.       — Вау, покажи! — заинтересовалась она не на шутку, даже его панцирь скрести перестала.       — Тогда с тебя про это, — транслировал мыслеобраз парящего в небе зерга Шушшик. — Всегда хотел ощутить, но как-то не довелось еще.       — Конечно, смотри.       «Молодежжж», — одобрительно прогудел жукоподобный зерг, бросив взгляд на замершую парочку прижавшихся друг к другу тел. Пошевелив мохнатыми усами с чувствительнейшими рецепторами и посмотрев, как содранные пластины чешуи и брони втягиваются в пол, он удовлетворенно прищелкнул жвалами и отправился в боковой тоннель. Выбравшись на залитую солнцем площадку, он оттолкнулся мощными лапами и, раскрыв крылья, перелетел на соседний уровень. Ему предстояло много работы. Его призванием было дарить радость изменения, и он по праву гордился тем, что в базе с генетическими шаблонами есть и его творения. Пускай их редко используют, но ведь используют же. Не зря он над ними трудился, а со временем добавятся новые. Сам прародитель трижды касался его разума.

***

      — Вир! Хватит уже хандрить!       — Как скажешь, Лондо.       — Так и скажу. Ты совсем запустил дела!       — Прошу прощения, посол. Я сейчас же разберусь с новой корреспонденцией.       — О, демоны вселенной! Да плевал я на этих идиотов и их инструкции. Я говорю про твои дела. Как ты собираешься смотреть в глаза одной клыкастой морде и одному своему мохнатому приятелю? Что ты им скажешь?!       — Ничего, Лондо. Мы продали бизнес. В нем нет нужды. Да и неизвестно, вернутся ли они еще.       — Какой же ты еще ребенок, Вир. Вот что, на станцию прилетели техномаги, и я приказываю, слышишь, — навис над Виром Молари, — именно приказываю тебе получить у них благословение для меня.       — Зачем вам это? Вы же с мистером Морденом и его загадочными друзьями на короткой ноге? В коридорах власти на родине только и разговоров о том, как ловко вы решили вопрос с нарнами в тридцать седьмом квадрате.       — Вот именно! Император дряхл, еще немного, и он умрет. Наследника нет, начнется грызня, интриги, в общем, все как в старые добрые времена.       — Вы хотите сесть на трон? — удивленно уставился на начальника Вир.       — Я что, похож на идиота?! — искренне возмутился Молари.       — Ну, иногда бывает, — не стал лукавить Кото.       — Знаю! Но ты мог бы и не напоминать.       — Простите.       — Нет, императором я быть не желаю. Был уже один, знаешь ли.       — Да, я помню, но он, ну, э-эм, плохо он, в общем, закончил.       — Вот именно, — тряхнул прической Лондо, — вот именно. Мне, знаешь ли, жизнь еще дорога.       — Тогда зачем вам благословение техномагов? Я не понимаю.       — Это знак, символ. Тебе ли не знать, как они важны. Власть, богатство, влияние, история семьи — все это хорошо, даже прекрасно, но в наших традициях очень многое построено на знаках, предзнаменованиях и символизме. В общем, ты должен пойти к техномагам и договориться о встрече.       — Они не слишком-то общительны, да и вообще, не очень привечают чужаков.       — Я в курсе. Именно поэтому я отправляю тебя, а не иду сам.       — Вы так добры, патрон.       — Цени это, — фыркнул Лондо, сделав вид, что не заметил сарказма в голосе своего помощника. — Ты же мне как сын! Я в тебя верю. Ступай уже, нечего тут мои напитки переводить. Вперед, на баррикады! Во славу величия Центавра…       — И вас, папочка.       — Не язви. Мал еще.       — Спасибо, Лондо, — улыбнулся Вир. — Вы помогли мне встряхнуться, а то совсем я что-то расклеился.       — Это нормально, Вир, — положил Молари руку на плечо Кото и чуть сжал его. — Это нормально. Так всегда бывает. Мы расстаемся с друзьями, любимыми, а порой и с жизнью.       — Вот последнее в свете вашего приказа, можно было и не упоминать.       — Не бурчи, можешь свою «базуку» взять.       — Не могу уже, Гарибальди ее отобрал. Не положено, видите ли, — с отчасти притворной обидой фыркнул Вир.       — Знаешь, пожалуй, я поставлю ему выпить. Очень смелый землянин.       — Это заговор, — пробормотал Вир. — О вселенная, ну почему все норовят обидеть беззащитного меня? — хрустнул шеей молодой центаврианин, проверяя, хорошо ли из рукава достается кристаллический стилет и поправляя кобуру с бластером на пояснице. — Гранаты, что ли, взять? — задумчиво протянул Вир, поглядев на дверь своей комнаты. — Нет, не стоит, больно уж дорого ремонт оплачивать, — мотнул он головой. — Ладно, чего сидеть-то, — буркнул он, вставая, — пошшли, шшто ли, — скомандовал сам себе Вир, отправляясь выполнять приказ начальства.       — Удачи, — махнул рукой почти не удивленный уже Лондо вслед своему изрядно заматеревшему атташе. — Техномагам, — добавил он, наполняя бокал. — Эх, надо было заводить детей, может, они были бы на него похожи? — сказал Молари своему отражению. — Увы, — вздохнул он, отметив седину, морщины и пока что малозаметные пигментные пятна, — мое здоровье.

***

      «Эй! Есть кто дома!» — прокричал Вир, входя в довольно-таки мрачно оформленный отсек. Ответом ему была тишина и треск пламени в чашах, что заменяли техномагам светильники. «Дикость и расточительное варварство», — фыркнул Кото, немного скривившись. «Ррр!» — раздался пробирающий до костей рев, приправленный инфразвуком, и из-за поворота выбрался трехметровый монстр. «О, собачка!» — обрадовался Вир. «Привет, песик», — помахал он рукой чудовищу. «А я вот в гости к твоим хозяевам, ты случайно не в курсе, где они?» — направился он к опешившему стражу. «Что-то совсем они тебя в черном теле держат», — вздохнул Вир, подходя к охраннику. «Тухлятиной, поди, кормят, вон у тебя из пасти как воняет», — поморщившись, сочувственно пробормотал он. «Ррр», — выдал монстр неуверенно. «Ну-ну, не бойся, на станции все знают, что Вир Кото животное не обидит», — ободряюще улыбнулся он попятившемуся чудовищу. «Иди сюда, маленький, я тебе за ушком почешу, только ты наклонись, а то мне так не дотянуться будет», — поманил пальцем монстра Вир. С легким хлопком иллюзия исчезла, не выдержав силы любви к братьям нашим меньшим. «Жаль», — вздохнул центаврианин. «Эй! Хозяева! Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать! Кто не спрятался, пеняйте на себя!» — прокричал Вир.       — Не надо никого искать, — сказал появившийся из ниоткуда техномаг. — Я Элрик. Что ты хотел?       — Еще один с дурацкими вопросами, — пробурчал Вир. — Мне приказано организовать встречу вашего представителя с Лондо Молари, послом Центавра.       — Нет.       — Слушай, лысый Йорк…       — Я Элрик!       — Да какая разница, — отмахнулся Вир. — Я заглота приручил, с зергом пил, я с мши по нижним секторам шастал… короче, не создавай себе проблем.       — Мы не собираемся…       — Слушай, ну ты же умный мужик?       — И что?       — Я понимаю, что тебе до Лондо и до всех нас дела нет, вы от кого-то или от чего-то бежите. Надеетесь забиться в глухой угол и отсидеться. Ваше право. Но у меня приказ. Так чего ты ломаешься? Приди и лично пошли моего патрона, а то ведь мне придется за вами бегать, уговаривать, — выделил последнее слово Вир. — Ни вам, ни мне этого даром не надо. Так зачем все усложнять?       — Хорошо, защитник животных Вир Кото, я приду на встречу с твоим начальником.       — Вот и хорошо. Да, а монстрика своего покормите.       — Это была иллюзия.       — Да я уж понял, не дурак. Но все равно, какой-то он у вас заморенный и пахнет плохо. Не дело это.       — Мы… изменим его, — кивнул слегка шокированный техномаг.       — Ладно, пойду я. Ждем завтра в десять, постарайтесь не опаздывать.       — Мы пунктуальны, — обиделся задетый за живое Элрик. — Я буду ровно без пяти минут.       — Вот и прекрасно. Спасибо. И, — Вир чуть смутился, — а можно еще раз монстрика сделать?       — З-зачем?       — Ну, я бы с ним погулял, мячик там или... — Вир огляделся по сторонам, но не увидев ничего подходящего, достал стилет, — вот, палочку бы покидал.       — Н-нет, это очень тяжелое волшебство.       — Жаль, — вздохнул Вир. — Вам бы к доктору сходить, а то у вас что-то глаз дергается. Или можно в стриптиз-бар, казино еще хорошо от нервов и стресса помогает.       — Я… подумаю. Спасибо за заботу.       — Да не за что. Мало нас, добрых людей, — вздохнул Вир убирая стилет в ножны. — Всего вам хорошего. До завтра.       — До завтра.        «Надо улетать», — билась мысль в голове техномага. «И чем скорей, тем лучше», — думал он, провожая взглядом гостя. «Что-то не то творится с пророчествами и предсказаниями, совсем не то», — покачал головой Элрик.

***

      — Леди Ладира, — склонился в поклоне центаврианин.       — Профессор Ард, — обозначила намек на поклон его собеседница, — вы были так настойчивы в своем желании получить аудиенцию, что мне стало любопытно.       — Видимо, вы не прочитали моего письма, — вздохнул Ард Тираш, — именно поэтому мне пришлось идти столь сложным путем.       — Моей корреспонденцией занимаются помощники.       — Да, в таком случае они, скорее всего, сочли его бредом сумасшедшего, — улыбнулся профессор.       — Мне даже стало любопытно, что столь образованный центаврианин, как вы, мог там написать.       — Я перешлю вам копию, если пожелаете, — пожал плечами Ард. — Но в общем-то, там речь шла о Прародителе.       — Вам что-то известно?! — подалась вперед Ладира, вперив взгляд в гостя.       — Постарайтесь так больше не делать, моя леди. В глазах остальных вам лучше оставаться обычным пророком.       — Вы ведь из колоний? — откинулась на спинку кресла Ладира, вновь принимая отрешенный вид и скользя немного затуманенным взглядом по помещению.       — Да, леди, — кивнул профессор. — Из одной недавно возвращенной в лоно республики колонии.       — Вы его потомки.       — Именно так, но мы помним о родстве со своим народом. Наша цель не вредить, а наоборот, помочь. Центавр загнивает, он словно больной…       — А мы — его лекарство?       — Да. Я рад, что вы с нами, леди.       — Значит, все это было не сном и не видениями.       — Вас изменили, но на вашу волю не посягали. Вы та, кем вы были и есть, он лишь дал вам возможность выбрать и помог с проблемами спонтанных видений незначительного.       — О да, знали бы вы, какое это счастье, иметь возможность насладиться красотой обычного цветка в саду, а не узнать внезапно, что с ним станет завтра или через месяц.       — Мне не дано вас понять, — развел руками профессор, — я лишь могу попытаться.       — Это словно проснуться, выйти из комы, вновь начать жить, — поделилась наболевшим и много раз продуманным Ладира. — Впрочем, давайте сменим тему. Я слишком редко принимаю гостей и, как правило, они не задерживаются. Вам ведь не нужны лишние подозрения?       — Да, нежелательны, тут вы совершенно правы.       — Тогда скажите, в чем именно вам требуется моя помощь?       — Нам необходимо подготовить почву для заговора. И вы не совсем верно поставили вопрос. Это мы будем помогать вам. Вы станете нашим лидером.       — Император стар и болен. Вы предлагаете мне стать императрицей?       — Нет, хотя это и не исключается, даже будет полезно, но лишь при новом императоре.       — Провидицы еще ни разу не садились на трон, мы всегда стояли подле него.       — Времена меняются, моя леди.       — Когда Турхан умрет, начнется схватка за власть. У нас мало времени. Мне неизвестны ваши возможности, но вряд ли они велики.       — Вы правы, но мы будем готовить заговор против нового императора. Партия войны набрала много власти. Они приведут Центавр на край гибели. Мы не хотим этого, ведь мы все же, пусть и отчасти, но центавриане. Прародитель дал нам возможность, приоткрыл завесу будущего. Мы постараемся сделать так, чтобы оно свершилось.       — Я видела, — медленно кивнула Ладира. — Но Молари... Не знаю, меня терзают сомнения.       — Лондо — темная лошадка, но он весьма достойный кандидат. Ему лишь надо помочь избавиться от прилипшей к лицу маски.       — Быть может, вы и правы. Я мало о нем знаю.       — Мы предоставим информацию. Сейчас же мне стоит вас оставить.       — Перешлите все же это письмо, я хочу прочесть его.       — Конечно, моя леди. До свидания.       Ладира лишь прикрыла глаза и шевельнула рукой на прощанье, вновь принимая образ пророчицы, что не от мира сего. «Маски, все мы носим маски», — вздохнула она мысленно. Кто-то по необходимости, кто-то чтобы скрыть свою истинную натуру. Удобно, это очень удобно и… по-детски. Сложно признать, что ты не тот, кем кажешься. Быть собой — роскошь, доступная лишь избранным.

***

      — Рад видеть тебя в добром здравии, Оллор, — поприветствовал врии посол аббаи.       — Взаимно, Калика. Увы, приживление далось мне тяжело.       — Не спешил бы ты так, и не пришлось бы тебя откачивать, — выразила недовольство и волнение за друга аббаи, изменив цвет гребня.       — Обстоятельства, — виновато смежил внутренние веки врии, — сама понимаешь.       — Время еще есть.       — Но его мало, а дел много.       — Как и всегда. Поэтому давай займемся делами. Ты получил от зергов планы нападения на нас?       — Да, мы даже вчерне согласовали с ними наш контрудар. Вот, возьми, — протянул Оллор пластинку с информацией.       — Передам в штаб, я в военном деле слабо разбираюсь. Лучше расскажи, что с поставками.       — Все в порядке. Мши начали строительство, а кое-где уже и запустили производства. Потери будут минимальны, но совсем без них нам не обойтись.       — Меня это печалит. Без прародителя командные должности придется занять добровольцам. Многие из них погибнут.       — Ловцы душ о них позаботятся.       — Да, но это все же будут не они.       — Как знать, быть может, он все же успеет, да и возможности его нам до конца не ведомы.       — Будем надеяться, что нам еще остается? — вздохнула Калика, гребень которой потускнел и слегка опал.       — Делай что должно, случится что суждено, — процитировал фразу античного императора с Земли врии. Впрочем, нечто подобное говорили во все времена у всех народов.       — Ты давно был на Орионе?       — Давно, а что?       — Да так, вспомнилось что-то.       — Последний раз ты там даже поплавать умудрилась, — прикрыл глаза Оллор.       — Да, целый сегмент, потрясающе, — зажмурилась от приятнейших воспоминаний Калика.       — Хорошо было, — кивнул врии, который тоже позволил себе ненадолго предаться воспоминаниям.       — Еще немного, и сфера будет готова.       — Скажешь тоже, — всплеснул рахитичными ручками Оллор, — там еще работать и работать, но да, темпы потрясающие. Главное — началось накопление, в предстоящей схватке это будет наш решающий козырь.       — Скорей уж последний аргумент, — поежилась Калика, — а главное — там уже можно жить, и заработали исследовательские центры первой очереди.       — И это тоже. Как у вас, кстати, с подготовкой кораблей и баз?       — Хорошо, бутафории много наделали. Каурлиане нам вовсю реакторы поставляют, даже расконсервировали несколько древних производств.       — Да, они нынче в ударе. Мы тоже у них ядерные реакторы брать начали. Для имитации бурной деятельности сойдет, а биороботам на фон плевать. Офицеры в изолированной капсуле-отсеке. Самое то получилось. Мы там еще батарей мекларских и накопители на сверхпроводниках поставили, так вообще на пару полноценных залпов мощности хватает. Даже подумываем…       — Ой, да избавь ты меня от этих подробностей, — замахала руками Калика. — Вот почему у любого разумного вида самцы не могут без всех этих железяк обходиться?       — На все воля прародителя, — сощурил глаза врии.       — Шутник, — окрасила гребень аббаи.

***

      В одном неприметном баре проходил обычный вечер выходного дня. Небольшая группа разумных сидела за общим столом и предавалась скромным радостям чревоугодия. Правда, в этот раз очередное собрание закрытого клуба для своих больше походило на посиделки охотников у костра. Или рыбаков, что, в общем-то, непринципиально.       — Ну вы даете, — щелкнул клювом посол токати, выражая крайнюю степень изумления.       — Не сыпьте соль на раны, — скривился мрачный йолу, опрокидывая стакан. — Я ведь этого идиота рекомендовал, а он, придурок, ничего кроме паршивых накопителей и выторговать не смог.       — Они же хуже мекларских, а уж до кристаллов им вообще как отсюда до родины пешком.       — Именно! Если бы мог, лично бы придушил. Нет, ну где были мои глаза?!       — Сочувствую, друг мой, — похлопал по плечу посла йолу сосед, — вот, заешьте стресс.       — Спасибо. У вас-то как успехи?       — О, нам грех жаловаться, как говорят люди. Мы же бунтовать собрались, ну и под это дело удалось получить броню. Вещь, скажу я вам, потрясающая. На тридцать процентов прочней ворлонской и на десять превосходит зерговские разработки. Правда, растет медленно, зараза.       — Это вас просто с нанитами надули. Я недавно с Меклоном связывался по поводу наших подарочков, вот меня и просветили.       — Тени себя самыми умными считают, — фыркнул ксон, потерев зудящий имплант, что недавно был вживлен в тело, — нам они тоже некондицию подсунули. Нет, сам-то по себе этот их луч смерти очень даже ничего, вот только он половинчатый, да еще и с фокусировками там что-то не то. Уж простите, точней не объясню, — развел он руками.       — Нам тоже какой-то хлам всучили, — пожаловался дрази, наконец-то утоливший голод, — правда, мы много чего с их посланцев вытрясли. Пушки, реакторы, броня, но главное — системы наведения приличные.       — Да, у вас с ними вечно проблемы были. Как вы лихо по дилгарам-то мазали, — толкнул в бок посла улыбающийся ипша.       — Так я же и не спорю, — отмахнулся сытый и благодушный дрази, наполняя стакан. — У вас-то как успехи по этому, как его, — добрый глоток простимулировал мозг и посол вспомнил нужное слово, — по раскулачиванию?       — Увы, особо похвастаться нечем.       — Ну-ну не надо скромничать, — махнул ушами-лопухами каурлианин, — благодаря вам мы довели презент до адекватного состояния. Великолепный вышел реактор.       — Это да, хорош.       — Да что бы вы, рыбы, в реакторах понимали! Это же чудо, вот над ним еще меклары с зергами и геймами повозятся, так и вообще конфетка будет.       — Ох, посол, не начинайте, — замахал руками маркаб, — если вы сейчас своего любимого коня оседлаете и снова лекцию закатите, я лично перепишу кредитный договор.       — Но вы не понимаете…       — Друг мой, вы нам уже четырежды читали лекцию по устройству реакторов, давайте отложим пятый раз на потом?       — Хорошо, — опустил уши каурлианин под добродушные звуки, которыми иные расы обозначали смешки.       — Вы, кстати, уже определились, на кого нападаете? — поинтересовался посол дрази у бракири.       — Нет, мнения глав разделились, очень много предложений нам поступило. Мы в растерянности.       — Может быть, все же присоединитесь к нам?       — Воевать с центавром? Это слишком серьезно, они же не в курсе нашей игры, да и потом, они скорее сами на нарнов нападут.       — Вот именно, наверняка сумчатые получат знатную трепку. Они, конечно, те еще кадры, но не смотреть же на то, как их в каменный век вгоняют, а то и уничтожают вовсе. Нас, кстати, геймы против центавров поддержат. Ну, те, которые официальные.       — Пфф, как будто они чем-то отличаются.       — Мы бы к вам тоже присоединились, — отсалютовал бокалом йолу, — у нас и старые обиды имеются, даже повода для вступления в войну искать не придется.       — Думаю, нам стоит обсудить это более подробно, — кивнул посол бракири.       Все же он был не чужд стремлению собственного народа проявить себя. Одно дело постановочная война с соседями, и совсем другое — схватка с Центавром. Ведь полноценно воевать против теней или ворлонов их все равно не пустят, и все присутствующие это прекрасно понимали. Нет, они несомненно поучаствуют, ведь для того, чтобы одолеть столь могучих врагов и получить право самим вершить свою судьбу, потребуются усилия всех и каждого. Кто знает, кто окажется той соломинкой, тем перышком, что качнет весы? Бракири надеялись и даже желали, чтобы именно им досталась эта роль. Такая уж у них была натура.

***

      — Привет, — кивнула Талия, присаживаясь за стол к Ивановой.       — Привет, — улыбнулась та. — Что, тоже от Алисы письмо получила?       — Да, — кивнула Винтерс, знаком подзывая официанта. — Что она тебе пишет?       — Ерунду разную, — фыркнула Сьюзен, — как устроилась, что видела и все такое, — тепло добавила она. — Тебе, кстати, привет передавала. С этой сменой командования совсем я замоталась. Прости, — сжала она руку подруги.       — Ничего, я все понимаю, — накрыла руку Сьюзен своей Талия.       — О чем написала-то?       — Да так, девчачий бред. В основном про то, как занимаются с ней минбарские телепаты, рассказывает. Жалуется, что у нее плохо получается. Советы спрашивает. И тоже просит тебе привет передать.       — Понятно. Слушай, а давай ее письмами обменяемся, если там конечно нет чего-то такого.       — Сама это предложить хотела, — улыбнулась Талия. — Странно с ней получилось, — добавила она задумчиво.       — И не говори, — кивнула Сьюзен.       — Простите за задержку, мисс, — извинился официант, — что будете заказывать?       — Легкий ужин и, — Талия бросила взгляд на уставшую подругу, — давайте бутылку вина. Что предложите?       — М-м, — на миг задумался официант, — я бы рекомендовал красное полусладкое вино, крабовый салат и острую курицу с овощным гарниром. Вино прекрасно оттенит и притушит жар от специй, мисс.       — Хорошо, — кивнула Талия.       — Пару минут, — улыбнулся официант, ловко зажигая свечку на столе.       — Тебе явно не помешает простой отдых, — ответила телепатка на вопросительный взгляд Сьюзен.       — Да, пожалуй, — согласилась та после небольшого раздумья, погрузившись в разглядывание огонька свечи.

***

      Джон Шеридан, новый командир Вавилона-5, наконец-то нашел время, чтобы созвониться с родителями. Не сказать, чтобы он был прям уж слишком занят, но будучи человеком ответственным, предпочел детально вникнуть в дела станции, что вылилось в довольно длительное, порой нудное, а порой и захватывающее чтение отчетов, общение с подчиненными, да и просто ознакомление со вверенным ему объектом. Он даже в скафандре по обшивке прогулялся. Правда, тут дело было не в каком-то там осмотре или в чем-то подобном — просто ему захотелось посмотреть на звезды и так ощутить новое место службы. Старая привычка, которую он приобрел еще будучи энсином.       — Привет, пап!       — Здравствуй, сын. Что-то ты совсем про нас, стариков, забыл.       — Ну, бать, не начинай. Ты же наверняка в курсе, где я и чем занимаюсь.       — Конечно, но мать ведь волнуется. Хоть отправил бы сообщение. Жив, здоров, люблю, в порядке или что-то вроде этого.       — Прости, совсем замотался, — повинился сын. — Как вы? Где мама?       — Хорошо у нас все. Мама в гостях, завтра будет. Рассказывай, как служба? Я слышал, что Вавилон довольно хлопотное местечко.       — Да как сказать, судя по отчетам — еще какое, но у меня что-то, тьфу-тьфу, особых приключений не было. Рутина всякая, да к количеству инопланетян привыкаю. Тут у нас достопримечательностей хватает. Одна только Делен чего стоит, это посол Минбара, если ты не в курсе, она прошла изменения и стала намного более человечна. Только представь, рогатый и с волосами.       — Да уж, должно быть, жутко смотрится.       — Ты знаешь, пап, нет. Наоборот, очень даже ничего.       — Ого, да ты никак на нее глаз положил, а?       — Пап, ну что за приступ старческого маразма?       — Ладно-ладно, хе-хе, ксенолюб.       — Отец!       — Все-все, молчу. Давай, про сослуживцев своих рассказывай, про команду. Я, как-никак, боевой офицер. Что там по самой станции?       — Ну, станция еще то чудо. Одни только сектора обстрела и вооружение, хм, весьма оригинальны. Команда, о ней пока даже и сказать-то особо нечего. Первое впечатление — положительное.       — Это хорошо, коллектив и здоровая атмосфера в нем, вот первейшая забота командира. Все должно работать, как хорошо отлаженный механизм, тогда и любая задача по плечу будет.       — Конечно, отец.       — Не кривись, знаю, что не первый раз тебе это говорю и вообще ты опытный офицер, прошедший войну, но повторенье — мать ученья. И…       — Пап, ну хватит. Лучше расскажи, что там на Земле делается?       — Знаешь, сын, не нравится мне то, что дома у нас происходит. Кларк что-то мутит. Всякие «Ночные стражи», комитеты мира и прочее. Ксенофобия растет, оппозиция теряет лидеров. Народ начинает опасаться говорить свое мнение вслух. Очень все тревожно.       — Может быть…       — Нет, сын, о нас с мамой не беспокойся. Я хоть и давно от дел отошел, но связи и контакты у меня остались. Служи по совести, сын. Помни про честь. О нас не волнуйся. Мы справимся, а если что, соседи нас в обиду не дадут. Уж не знаю, чем мы им так глянулись.       — Хорошо, отец, я понял.       — Ладно, время у тебя, похоже, позднее, да и выглядишь ты усталым. Доброй ночи, сын.       — Доброй, папа. Маме сейчас еще сообщение надиктую.       — Надиктуй, ей будет приятно. Отбой.