Неудобные вопросы

Когда человек узнаёт тайны твоей личной жизни, начинаются неудобные вопросы. К сожалению, Рё-сан не был исключением. Если бы это был другой человек, Курамочи отделался бы от него в два счёта, но тут ведь ещё нужно было оставаться вежливым каким-то образом, а отказывать вежливо Курамочи не очень умел. Если человек не понимал простого «нет», у него было два варианта: послать куда подальше и погрубее или применить силу. Оба этих варианта в случае с Рё-саном абсолютно не подходили. Причина Рё-сана была проста до безумия: он не привык быть тем, кого отшивают. И не то, чтобы Курамочи хоть раз отказал ему прямо, но стоило ему оказаться в поле видимости, как Рёске тут же начинал чувствовать себя обиженным и оскорблённым и силился сделать хоть что-нибудь, чтобы от этого чувства избавиться. А ведь приятного в этом действительно мало — кому понравится ходить с уязвлённой гордостью? Именно поэтому с некоторых пор Рёске начал постоянно зависать в пятой комнате. Курамочи, конечно, мог предположить, что у него были другие причины, чтобы постоянно заходить к нему, но что-то ему подсказывало, что читать ранобе Рё-сан может и в своей комнате. И как только они оставались наедине, чтение моментально становилось ему неинтересным, и он начинал упрашивать Курамочи заняться кое-чем поинтересней, используя грязные методы по типу «Мой кохай такой милый». Это было возмутительно (!). Курамочи то и дело метался между тем, чтобы ответить ему что-нибудь грубое, или плюнуть на всё и согласиться. — А давно ты потерял девственность? Рё-сан лежал на кровати Савамуры, уткнувшись в книжку. Возможно, вам могло показаться, что он читает, но на самом деле, уткнувшись в книгу, он думал о том, как уломать Курамочи на секс. План был простой: шантаж и манипуляции — с этими понятиями Рё-сан был давно на «ты» и умело мог их использовать. — Ну… — протянул Курамочи, отвлекшись от игры, — полгода назад. — Не так давно… И с кем? «Интересно, почему люди лезут не в своё дело именно тогда, когда ты пытаешься всем своим видом показать, что не собираешься ничего рассказывать?» — раздражённо подумал Курамочи. — Это не имеет значения, — ответил он невозмутимо, но всё равно словил на себе насмешливый взгляд. Рё-сан провёл некоторые исследования в самом начале этого повествования, и теперь у него были вполне приличные догадки насчёт того, кто бы это мог быть. Но просто так выдать правду было бы совсем неинтересно — Рё-сану было любопытнее узнать, сможет ли он расколоть Курамочи. А если нет, то сколько он продержится прежде, чем заявит, что больше не собирается об этом разговаривать? Плюс ко всему, даже если этот разговор ничем не закончится, Рёске надеялся всё равно узнать кое-что полезное, что смог бы использовать в будущем. Он протянул, ухмыльнувшись: — Это кто-то из нашей школы?.. — Курамочи невольно вздрогнул. — Или даже из нашей команды? — Нет, — ответил он серьёзно. Рё-сан поглядел на него какое-то время и уверенно заявил: — Ты врёшь. — Да не вру я, — пробурчал Курамочи, мысленно коря себя за то, что не придумал какую-нибудь глупую историю вместо того, чтобы просто не говорить правду. — Врёшь, конечно, — продолжил настаивать Рё-сан. — Ты бы сразу рассказал мне, если бы это не был кто-то, кого я знаю лично, — добавил он, снова уткнувшись в книжку. — Секрет двух людей… так? Не было бы смысла хранить его, если бы я не знал этого человека. — Ты его не знаешь, — проговорил Курамочи, чувствуя, что его ухватили за хвост. Разумом он понимал, что Рё-сан тычет пальцем в небо, но интуитивно чувствовал, будто бы Рёске в курсе обо всём и без его признаний. Тем не менее, для этого предположения не было никаких доказательств, поэтому он решил молчать, как партизан, пока Рё-сан не перейдёт к пыткам. — Не хочешь говорить, не говори, — пожал плечами тот и снова якобы погрузился в чтение. Неважно, что с тех пор, как он пришёл, он перевернул всего пару страниц, мы просто не будем обращать на это внимание. Курамочи ведь тоже старается. — Полгода назад?.. — задумчиво протянул Рё-сан. — Тогда третьегодок с прошлого выпуска уже не было, значит, это кто-то с моего года или с твоего. Да, знаю, — он резко сел на кровати, и Курамочи по-настоящему напрягся. Именно этого не хватало Рё-сану, чтобы едва удержать смех, выдавая с самым серьёзным видом: — Это Миюки. — Что? — вырвалось скептичное у Йоичи. Рё-сан лёг обратно на спину, подложив под голову руки. — Он красавчик, и вы дружите. И разве он не похож на гея? Постоянно девушек отшивает, хотя они на него вешаются толпами… Да, — подытожил Рёске, — он тебя отымел, а потом появился Савамура, и Миюки разбил тебе сердце! Это вполне могло стать сюжетом какой-нибудь корейской мелодрамы. Рё-сану даже пришло в голову, что, возможно, он уже где-то такое видел. По крайней мере, представить это не составило никакого труда. В конце концов, в этой версии главное — не реалистичность. Рё-сан гонялся не за ней. Курамочи не смог сдержаться и рассмеялся. — Да, звучит очень реалистично, — ответил он. — Я добровольно согласился переспать с Миюки, чтобы он мне потом до конца старшей школы напоминал об этом. Каким бы он красивым ни был, уж лучше повеситься, чем это! У Курамочи прямо-таки мурашки раздражения проносились по спине, когда он думал о том, что Миюки может узнать о том, что он плачет, когда возбуждён. Нет, не о том, что он гей, потому что над этим он бы не стал подшучивать, но слёзы — это определённо тема для шуток. Что-то вроде: «Курамочи, пойдём посмотрим «Хатико», может, ты кончишь!» «Это так не работает, придурок!» — он не мог сдерживать раздражение, даже если это происходило только в его голове, и уж точно не хотел, чтобы это стало реальностью. — Ну, ведёт он себя с тобой так, будто точно потрахивает где-нибудь в уголке. «Уж кто бы говорил», — мысленно возразил Йоичи. Он всё никак не мог понять, чего Рё-сан добивается этими вопросами. Отвечать на них прямо Курамочи всё равно не собирался, и Рёске прекрасно это понимал, так же, как мог понять и принять тот факт, что один раз частенько так и остаётся одним разом. Курамочи не испытывал к нему какой-либо неприязни, просто в данный момент времени им было абсолютно не по пути. Рё-сан хотел нового опыта и острых ощущений, а Курамочи — не хотел. Он не относился к тому типу людей, которые могут оставаться равнодушными в таких ситуациях, и чувствовал, что это не приведёт ни к чему хорошему. В отличие от Рё-сана он не мог разделять чувства и удовольствие, и либо привязывался, либо чувствовал опустошение и никакого удовольствия не получал. Такие отношения были не для него. — В любом случае, раз не хочешь называть имени, расскажи мне подробности. Как это произошло? Вы встречались? Ты говорил: «Пожалуйста, будь со мной нежен»? Да и Рё-сан прекрасно понял всё и без прямого отказа. Наверное, поэтому его настойчивость так выводила из себя. Самое ужасное в этой ситуации было не то, что он искренне смеялся, спрашивая это, а то, что Курамочи никак не мог понять, чего он этим добивается. Он всё боялся, что в какой-то момент потеряет бдительность, Рё-сан поймает его на слове, и разговор утечет в совсем другую степь. Рё-сан мог по-настоящему нервировать. Нервировать не так, как Миюки, а вызывать определённое чувство недоверия и опасности, от которого сложно потом избавиться. На поле он был поистине достоин восхищения, но за его пределами Рё-сан, как и любой другой человек, имел свои недостатки. С ним было весело, было интересно, у него было чему поучиться, но в целом Рёске был человеком холодным и циничным. Дойдя до какой-то определённой черты, с ним невозможно было стать ближе, потому что он сам решал, нужно ему это или нет. Неважно, сколько ты будешь стараться, а эту черту невозможно пересечь. Он не был тем человеком, которому хотелось довериться, и в этом плане Курамочи даже сравнивать его не хотел с тем, чьё имя так старательно умалчивал. Было бессмысленно сравнивать того, кто в любой момент, решив, что твои чувства ему не нужны, может выбросить их на ветер, с тем, кто о таком никогда бы не задумался. Может, именно поэтому эти вопросы так выводили Курамочи из себя. Ими Рё-сан ломал то, что Йоичи считал значимым сохранить при себе. — Нет, не встречались. Просто произошло. — Не слышу я здесь никаких подробностей, — хмуро заявил Рёске. — Тц, — невольно Курамочи зажал кнопки джойстика, — он был добрым и внимательным! Не торопил меня и прислушивался к тому, что я говорю, в отличие от тебя! И да, я сказал: «Будь со мной нежен», доволен?! Это была чистая ложь. По крайней мере, отчасти. Рё-сан негромко рассмеялся. — Я что, разозлил тебя? — спросил он с усмешкой. — И всё-таки ты покраснел, говоря это. «Когда же вернётся Маско-сан?.. — подумал Курамочи. — Или хотя бы Бакамура…» — Это Крис? — Да, это Крис-семпай, — ответил он измученно. — Ясно, значит, это не он. — Боже, Рё-сан, перестань уже… — проговорил Йоичи негромко. — Может, это кто-то не из основного состава. И вообще, снизь планку, я не настолько симпатичный. Рёске едва заметно покачал головой. — Кроме Криса, добрый и внимательный — это Тамба, но я что-то не могу представить вас вместе. Один краснеет, другой — краснеет и плачет. Нет, не подходит, — протянул он задумчиво. — Ну ты и сказал, конечно, — проговорил Курамочи, выдохнув, и всё-таки не сумел сдержать улыбки. — Хотя, было бы забавно, думаю. А что, если это был Маэзоно или какой-нибудь Ширасу? Наверное, такое в твоей голове тем более не сможет уложиться? — Если это был Маэзоно, он скорее всего никогда не найдёт себе пару, — ответил весело Рё-сан. — Кья-ха-ха, это жестоко! Курамочи определённо почувствовал, что каким-то образом Рё-сан смог уловить момент и перехватить нить разговора. Ощущения по этому поводу были неоднозначные, но раздражение ушло, и Йоичи позволил себе немного расслабиться. До тех пор, пока не почувствовал спиной пристальный взгляд. — Я рад, что мне удалось тебя рассмешить, — Рё-сан мягко улыбнулся. Он встал, подошёл к нему, приобняв сзади, и Курамочи снова почувствовал себя не в своей тарелке. — Я хочу тебя, — прошептал Рё-сан ему на ухо. После чего с усмешкой добавил: — Йоичи. Приятные мурашки пронеслись по всему телу, и пытаться не выдать себя оказалось занятием бесполезным. — Тебе правда так нравится, когда я называю тебя по имени? — спросил Рё-сан. — Когда я делаю это на поле, тебя тоже это возбуждает? — добавил он с ухмылкой, залезая руками под футболку. Курамочи опустил руку на его запястье, но так и не решил, остановить его или нет. — Нет, конечно, — ответил Йоичи немного смущённо. — Ты не так уж часто это делаешь, даже на поле, так что это просто застало меня врасплох. — Хм? Понятно, — протянул Рё-сан. — В той ситуации, я подумал, что это уместно. Но мне нравится, как ты на это реагируешь, — добавил он, ухмыльнувшись, и поцеловал Курамочи в уголок уха. Тот с каждой секундой чувствовал себя всё более нерешительно. С одной стороны, он понимал необходимость остановиться прямо сейчас, но с другой стороны, Рё-сан был достаточно соблазнительным, чтобы не хотелось его останавливать. — Рё-сан, я не хочу, извини. — Не хочешь? — переспросил Рёске, продолжая шарить под его футболкой. — Ты не сопротивляешься, когда я обнимаю тебя, ты никак не реагируешь, когда я лезу к тебе под одежду, тебе нравится, когда я прикасаюсь к тебе. Ты не хочешь? — спросил он ещё раз раздражённо. — Кого ты пытаешься обмануть? Рё-сан резко от него отстранился, и на миг Курамочи почувствовал себя брошенным. Но когда он повалил его на пол и крепко обхватил запястья, Йоичи почувствовал сожаление за то, что всего на один миг ему захотелось, чтобы Рё-сан не отстранялся. — Или может, ты из тех лицемеров, которые до последнего сопротивляются, а сами ловят кайф от этого? — спросил Рёске высокомерно. — Нет, — выпалил Курамочи почти обиженно и только потом понял, что этим ответом сам себя поставил в тупик. Рё-сан просто получал то, чего хотел. На всё остальное ему было наплевать. Если он чего-то хотел, то он этого добивался — в этом был весь Рё-сан. Его самая лучшая и одновременно худшая стороны. Курамочи прекрасно понимал, почему ему это нравится, и почему он этого боится, но он не мог понять, почему он не способен этому отказать. Было ли это потому, что Рё-сан его семпай, или потому, что Курамочи им восхищался, или может, потому что Рё-сан действительно был соблазнительным и сам знал это? Хотя скорее он ловил себя на мысли, что всё это, соединившись вместе, просто сыграло с ним злую шутку. В конце концов, в какой-то момент он перестал относиться к Рё-сану просто как к семпаю или просто как к человеку, которым восхищается, или просто как к кому-то, кого он может хотеть, и произошло это задолго до того, как началась эта история. Стоило сразу научиться разделять эти совершенно разные чувства, но момент был упущен, и когда тот, кто был холодным и циничным, навис над ним, Курамочи не мог видеть его холодным и циничным, хоть и знал, что это действительно так. И с этой точки зрения ответ, почему он не мог отказать Рё-сану, становился очевидным. Сложно отказать человеку, за которым ты следуешь и которым ты восхищаешься, особенно, когда он сам к тебе лезет. Даже если в глубине души ты знаешь, что тебя просто используют. — Так ты хочешь, чтобы Рё-сан поимел тебя? — спросил Рё-сан немного насмешливо, всё так же смотря на него сверху вниз. Было много причин, чтобы отказать, и мало, чтобы не отказывать. — Хочу.