Самый оригинальный Драмион

С того памятного дня, когда стали известны имена старост школы, прошло полтора месяца. Гермиона продолжала прилежно учиться, дежурить по ночам, общаться со своими старыми друзьями. Малфоя она практически не видела. Иногда она встречала его в общей гостиной, или на совместных занятиях. Их жизни мерно текли своим чередом, практически не пересекаясь. Практически. Заключалось оно в постоянных ночных похождениях Малфоя. Точнее всех шлю… девушек Хогвартса в его спальню. Конечно Гермиона могла наложить на свою комнату заглушающие чары, но она не хотела. Потому, что лежа с открытыми глазами посреди ночи, пялясь в потолок и слушая стоны очередной шестикурсницы за стеной, только лишний раз убеждалась, что он бабник. Женская логика, ты великолепна. Но вернемся в настоящее, в котором Гермиона, спавшая после тяжелого учебного дня, внезапно проснулась. Сначала она приняла звуки, доносившиеся через стену, за стоны очередной жертвы малфоевского обаяния. Однако, прислушавшись, она поняла, что это чей-то плач. В порыве чувств, она вскочила и подбежала к его двери. Хотела уже дернуть за ручку, но в последний момент одумалась. Черт бы подрал ее гриффиндорскую натуру, лезущую куда не надо, всем помогать, всех утешать. Повернувшись, она хотела было отойти от двери, как неожиданно та открылась и перед ней предстал Малфой. Глаза у него были красными и опухшими, со следами высохших слез. — Что ты тут делаешь?! — Я, я… — начала запинаться Гермиона. Драко схватил ее за руку и рывком втащил к себе в комнату. Первое что бросилось Мионе в глаза, обилие зеленого и серебряного. Простота и изысканность убранства. Она ожидала некой нагроможденности, старинных предметов интерьера и прочего. Но все оказалось куда проще. Двуспальная кровать, шкаф, комод, письменный стол, кресло. Не успела девушка произнести не слова, как оказалась в крепких мужских объятьях. — Ничего не говори, Грейнджер. Ничего не говори. *** Приближались рождественские каникулы, и замок постепенно надевал на себя праздничный наряд. Старосты школы стали относится друг к другу более терпимее. Похоже та ночь на что-то повлияла. Исключением стали только взаимные оскорбления. Хотя они уже не несли в себе серьезное желание задеть. Да, они не называли друг друга по имени, но по крайней мере, Гермионе не хотелось вмазать ему. И вот, в эти солнечные декабрьские выходные, трио друзей и Джинни, сидели в «Трех метлах». Младшая Уизли уговаривала Гермиону сходить с ней в магазин платьев. Гарри и Рон, поняв, что это противостояние будет долгим, расплатились и зашагали обратно в замок. — Ну же, Миона, пошли. И себе чего-нибудь посмотришь, не в школьной же форме пойдешь? — Джинни, это не для меня, пойми. Я вообще не хочу туда идти. Тем более мне нужно поскорее вернуться в замок и закончить задание по ЗОТИ. — Ну Герм, ну и Миона, у нас даже такого предмета нет. — Джиневра Уизли! Это старая добрая «Защита от темных искусств», просто в сокращении! Я правда не знаю даже кто у нас его преподает, но уверена, автор придумает! Услышав свое полное имя, девушка насупилась. Посмотрев на подругу, Гермиона решила смягчиться: — Ох, ну ладно, только ненадолго. Джинни просияла. *** — Ух ты!, Вырывается у девушек, когда они заходят в лавку. Обилие цветов и фасонов. От длинных, в пол, до коротких, причем настолько, что даже смотреть стыдно. Гермиона шла вдоль рядов и не могла наглядеться. Но дойдя до конца зала, ей на глаза попалось, кажется, именно то, что ей было нужно всю жизнь. Простенькое, но сразу всех цветов радуги, в пол, украшенное всем чем можно. От розочек, ленточек и бантиков, до кружевных птичек, вышитых бисером на подоле. Шлейф стелился за ним на три метра. Оно полностью отражало ее монашескую натуру. Гриффиндорка представила, как она идет по залу, а ей в спину утыкаются восхищенные взгляды парней, а девушки глядят с завистью. Но ее мечты разбились о мысли о стоимости сего чуда. — Ручная, гоблинская работа. Эльфийские бриллианты. Двести миллионов золотых, и это платье ваше, — с улыбкой от уха до уха, к ней приблизился продавец. Гермионе внезапно стало плохо. К подруге подошла Джинни. На ней было красное платье (обязательно красное), до середины бедра. Увидев, что Гермиона смотрит на чудо–платье, рыжая предложила ей его примерить. После долгих уговоров, девушка согласилась. Показав, где примерочная, продавец оставил ее одну. Взяв в руки тончайший шелк, Гермиона на мгновение растерялась. Ей было страшно держать в руках целое состояние. В конце концов собравшись с духом, она таки надела его. Когда она вышла из примерочной, на нее уставились два восхищенных взгляда, продавца и подруги. — Мерлин, Гермиона! Ты прекрасна! Девушка смущенно улыбнулась. Повернувшись к зеркалу, она ахнула. Ее кожа сияла. Глаза горели янтарем, волосы, до этого походившие на гнездо, локонами струились по плечам. Губы стали пухлые. Даже грудь казалась третьего размера, хотя до этого была первого. Явно, что без магии тут не обошлось. Вдруг звякнул колокольчик, оповещая о новых покупателях. Ими оказались Пенси Паркинсон, Астория Гринграсс, Драко Малфой и его лучший друг (хотя по факту — подруга) Блейз Забини. Все четверо сразу же уставились на Гермиону. Через минуту, Паркинсон уже развизжалась о том, что ей нужно это платье. Пока внимание всех было приковано к слизеринке, Джинни с Гермионой быстро переоделись, и поспешили в замок.