Самый оригинальный Драмион

Наступил июнь. Время экзаменов и головных болей для тех, кто пробухал этот год. А именно чуть более половины седьмого курса со Слизерина. Ну вот такие они-аристократы. Гермиона усердно готовилась к ЖАБА, днями и, даже бывало, ночами занимаясь в библиотеке. Она специально загружала себя, чтоб на скорбь времени не оставалось. Несколько раз у нее случались нервные срывы, однако все проходило после бутылки огневиски, выкуренной пачки Малфоевских сигарет, ну и иногда общества самого Драко. Да, теперь она называла его именно так. Решив, что они стали ближе, она обрушила эту стену. Вот и сейчас, Гермиона Грейнджер не заметила, как задремала в библиотеке. И помолчим о том, что Ирма Пинс, выгоняла всех, когда закрывала библиотеку. У Гермионы, видимо, специальное разрешение, о котором мы не знаем. *** Драко Малфой неспешно обходил школу во время своего ночного дежурства, как вдруг, до его слуха донеслись девичьи стоны. Заинтересовавшись, он тихонько заглянул за угол. Из приоткрытого окна справа доносились мерные храпы Грейнджер из библиотеки. И под этот незамысловатый аккомпанемент, двое решили поддаться влечению гормонов и, судя по запаху, парам любовного зелья. Если вы ВДРУГ не знали, Северус Снаппи являлся (или является, все зависит от фанфика) крестным отцом Драко Малфоя, и тренировал его каждое лето по своему предмету, так что Малфой-младший гуру в зельях. Приглядевшись повнимательнее он без удивления заметил, что двое в углу — это ОМП и некая блондинистая шевелюра, неопределенного пола, в мантии пуффендуя. Подумав, от какой же ОМП мудила-меняет баб как перчатки (после того случая, когда он застукал их с Грейнджер, он неоднократно видел его по ночам, когда обходил замок с проверкой), гаденько хихикнул про себя. — Мииинус тридцать очков Когтеееврану, — своей манерой растягивать слова, он славился не только в каноне. Недолюбленные разом обернулись на голос. — Малфой, блять, ты штоль? — Мда, на первый взгляд он был поэлегантнее. Хотя и с Драко OOC, порой творит хрен знает что. Данное произведение не исключение. Староста всея школы, проигнорировав вопрос, обратил свой взор на девушку, прижатую к стене. Пуффендуйка при ближайшем рассмотрении оказалась не пуффендуйкой, а… — Браааун, и ты тут! Мииинус пятьдесят очков с Гриффиндора-за прогулки под луной по школе, и минус десять очков-за то, что у вас трусы на левую сторону надеты. Красные, то ли от смущения, то ли от гнева, они кое-как напялили на себя свою одежду и зашагали в сторону своих спален. Гаденько хихикнув, Малфой закончив осмотр заданной ему территории, пошел будить Грейнджер, которая, в который уже раз, дрыхла в библиотеке. Идя по темному коридору, Драко размышлял об их непростых отношениях. Несомненно, потеря родных крылышек родителей сильно их потрясла. Первые несколько недель, после похорон, Гермиона много плакала, да и сам Драко, с ней в обнимку, пускал слезу. Порой, они сами не замечали, как оказывались в постелях друг-друга. А утром вставали и шли на занятия, как ни в чем не бывало. Это было их негласное правило-никому не рассказывать об этих слабостях. А все началось еще с того момента, как Драко утешался в ее объятьях, после письма матери. Также никто не узнал о той ночи, после бала. Он вообще подумывал наложить на Гермиону Чары Забвения, но по какой-то причине передумал. А дни проходили за днями. Дождливый март, сменился пасмурным апрелем, апрель, маем, а май, в свою очередь, уступил место июню. Итак, последний месяц обучения; сдача ЖАБА. Малфой совершенно не парился на счет экзаменов. После смерти родителей, он вообще стал проще относится к вещам. Он теперь Лорд Малфой (эээ, а вы что, не в курсах, что Малфои-лорды?), у него горы золота в сейфах Гринготтса. Так что его больше не волнуют такие мелочи как: оценки, его увлеченность Грейнджер, домашние задания… Так, стоп. Его Увлеченность Грейнджер? А, да пофиг, пусть будет. Его не колышет. В любом случае, наорать на него, как в детстве, больше никто не мог. Если раньше эта мысль печалила, то сейчас, даже в некоторой степени, радовала. Чем ближе он подходил к библиотеке, тем громче становились завывания Гермионы Драко и сам не понял, как вообще мог добровольно взвалить на себя бремя заботы о гриффиндорке. Просто в одно прекрасное ночное дежурство, он застал ее, вот так же храпящей, в одном из коридоров замка. Тогда, взяв ее на руки, ему на ум пришли те моменты, когда она заботилась о нем после удара этого придурка и раньше… Тяжко вздохнув, он оглянулся в поисках девушки. Гермиона растянулась над какой-то книгой, в старинном переплете. Руки свесились вниз, непослушные волосы разметались по столу и плечам. Драко уже хотел было подойти и взять ее на руки, чтоб отнести в спальню (будить ее в таких случаях бесполезно, раньше первого солнечного луча она не проснется), но тут, что-то привлекло его внимание к дальним стеллажам. Тень, шмыгнувшая к запретной секции. Сделав шаг в ту сторону, он остановился. В конце-концов Темный Лорд мертв, пожиратели никак не могли пробраться в замок, да и вообще, его дежурство закончилось около сорока минут назад. Списав все на фантазию, ну или в крайнем случае, на младшекурсников, решивших поиграть в храбрецов, он взял Грейнджер на руки, понес ее в спальню. С остальным пусть разбирается Филч, его же волнует только Гермиона, тесно к нему прижатая. А также ее носик уткнувшийся ему в основание шеи.