***
Я нахожу Эдди на крыльце дома. Он вертит в руках телефон, нервно вздыхая. Присаживаюсь рядом, он тут же кладёт голову на плечо. — Она догадалась. — С чего ты взял? — Копалась в моих вещах и обнаружила один рисунок и нас дома ждёт разговор. Скрип шестерёнок в моей голове наверняка слышат все. Эдди видит это замешательство и продолжает: — Альбом, который ты носишь с собой, когда ждёшь меня с танцев... Там листок выпал. — Каспбрак неловко усмехается, переплетая наши пальцы. Почему меня напрягает эта информация? Хрен его знает (нет, я не рисую что-то из разряда эротики). — Ну, я и оставил его себе. — Эдди вздыхает, стыдливо прикрывая глаза. А вот это уже интригует. — И-и? — не выдерживаю я. — Я подписал сзади, что мой парень рисует лучше всех. Пауза. Блять, это приятно, конечно, но зачем так палиться? Мы заливаемся хохотом от комичности ситуации. Настроение уже получше. Эдс смотрит на наши руки и решительно произносит: — Завтра будет каминг-аут! — Ты меня в могилу такими заявлениями свести решил? — Нет! — встаёт и тащит меня в дом. — Хватит, моя мама нам не приграда. Мой герой. Не успевает открыть дверь: прислоняю его к стене, крепко целуя (ой, вы бы тоже не удержалась).***
В обед нас забирает моя мама. Беверли пищала весь вечер, узнав о намерении Эдди, превратив «правду или действие» в клуб жующих канон шипперов. И утром Марш зачитывала нотации, чтобы мы не волновались. По дороге мы не сильно горим желанием говорить. Конечно, мама это замечает. — Всё в порядке? Смотрю на Эдди, спрашивая взглядом, можно ли рассказать. Тот неопределённо ведёт плечом. О'кей, наверное, это значит да. Я не уверен. — Мама Эдди кое-что нашла. МАМ, НЕ ТО ЧТО ТЫ ПОДУМАЛА. — Прости, — хохочет она. — Яблочко от яблоньки, — улыбается и пихает меня в бок Эдди. — Так что она нашла?.. Объясяя всю ситуацию (в рамках дозволенного, разумеется), мы подъезжаем к дому. Дому Эдди. А дальше всё как будто во сне: мама выходит из машины, реагируя на вопрос "что происходит?" одной лишь улыбкой. Подойдя к двери, она жмёт на звонок. Эдди потряхивает, я держу его руку, успокаивая. Соня открывает дверь. Моё сердце уходит в пятки. Суровый взгляд, ух. Эдди вот-вот в обморок под ним грохнется. Но женщина переводит взгляд на меня (а это ебать как страшно) : — Ты, выходит, Ричи? — хер поймёшь, надменно она это произнесла или испытывая отвращение. Я киваю, косясь на маму. Пытается скрыть улыбку, хитрый взгляд. Так, блэд. Что-то тут не то. Соня опускает глаза на наши руки и тяжело вздыхает. — Ладно, уж это я смогу принять. ЧТОООООООООООО??? Наши с Эдди лица именно эту эмоцию описывают. Миссис К. улыбается (она это умеет!) и обнимает сына. Сказать, что я в ахуе — ничего не сказать. Соня просит у Эдса прощения, со слезами на глазах повторяя, как она была не права и что пора перестать так контролировать его жизнь. На немой вопрос "ЧТО, НАХУЙ, ПРОИСХОДИТ" отвечает моя мама. — Мы с миссис Каспбрак вчера встретились... — И ты меня прорекламировала? — заходя в дом по приглашению Сони, спрашиваю я. — Мы с Мэгги поговорили. — вливается в разговор Соня, уже хлопотая на кухне. (Да, Эдди тоже в ахуе смотрит в пол. Такое сразу не переваришь).— И пришли к выводу, что запрещать вам встречается нет смысла. — Она вздыхает. — Конечно, это трудно осознать, но вы же счастливы. Мы с Эдвардом смущённо переглянулись. И с этого странного момента начинается наша новая, чёрт возьми, максимально честная жизнь.