Скованные одной цепью

Дурьодхана не мог понять, спит он или нет, где находится и что видит. Только в следующее мгновение до него дошло, что перед ним лежат трупы. Множество трупов. Тысячи обезображенных тел. Всё окружающее пространство было залито кровью до самого горизонта. Он отступил назад, и под ногой его раздался хруст костей: похоже, он наступил на чьё-то тело. Дурьодхана обернулся, желая разглядеть несчастную жертву. В полутьме он не сразу увидел лицо. Первое, на что упал взгляд, оказалось вскрытой грудной клеткой. Её явно проломили чем-то тяжёлым. Осколки рёбер торчали из-под разбитых на части старых доспехов. Таких древних лат Дурьодхана отродясь не видел. Грудь мертвеца превратилась в сплошное месиво, кости вонзались в бесформенную груду плоти вперемешку с остатками лёгких. Рук у этого человека тоже не было, словно их кто-то вырвал из тела — куски мяса свисали с плеч. Дурьодхану замутило, хотя он всегда считал, что у него очень крепкая выдержка. И только спустя несколько минут до него дошло, на кого именно он смотрит. Он узнал лицо мертвеца. — Ду... Духшасана... — пересохшими губами проговорил Дурьодхана. — Брат... Дыхание перехватило, горячим спазмом сдавило глотку, а сердце подпрыгнуло к горлу. Слюна во рту стала горькой. Что за чудовище способно сотворить подобное с человеком? Неужели мутант? Дурьодхана поднял голову, слегка прищурился, словно пытаясь увидеть порождение зоны отчуждения, жестоко растерзавшее его брата, но — ничего. Он сделал ещё шаг в сторону, но тут же наткнулся на другой окровавленный труп. Только мёртвые тела вокруг, и никуда от этого не деться... Такое ощущение, что он перенёсся во времени и наблюдает последствия одной из Войн. Только какой именно? Дурьодхана не знал ответа. Почувствовав на себе чужой взгляд, он резко обернулся, ища на поясе оружие, но того не было под рукой. Перед ним стоял человек, которого он прежде не видел. И человек этот улыбался. Павлинье перо в волосах покачивалось на ветру. Человека этого, похоже, нисколько не беспокоило, что он стоит среди груды обезображенных тел. — Брат Дурьодхана, — мягко сказал человек. — Ты помнишь меня? Я уже говорил тебе когда-то и скажу сейчас: только ты один виноват в случившемся. — Нет, — пробормотал Дурьодхана. — Я никого не убивал! И не собираюсь. Насилие - путь безумцев. Сапфир в короне незнакомого человека сверкнул ярко-синей звездой. — Что ж, брат Дурьодхана, мир куда сложнее, чем тебе кажется. Дурьодхана рывком проснулся, медленно приходя в себя. Опять кошмары. На этот раз, конечно, он не испытал боли, но приятного тоже мало. Что там происходит с Системой, если она стала допускать наличие подобных снов? Дурьодхана сел на кровати, вглядываясь в темноту, после чего потянулся к пачке сигарет. Ему срочно требовалось закурить, чтобы немного успокоить сбившееся дыхание. Спустя пару затяжек он понял, что сигарета, и правда, помогает. Это куда лучше, чем бежать и писать обращения к Системе. Впрочем, он и не собирался этого делать, понимая, что Система, скорее всего, ограничится отпиской, из которой мало что будет понятно. Возможно, сказывалось напряжение последних дней, которое стоило сбросить. И самым лучшим способом, пожалуй, было сходить в комнату Бханумати. Конечно, делать это под утро было не самой лучшей идеей, тем более, что женщины жили в другой части дома, но вряд ли кто-то станет его отговаривать, да и Бханумати, скорее всего, не будет против. Дурьодхана никогда не ограничивал её свободу действий, в свою очередь занимаясь собственными делами. Их брак походил скорее на взаимовыгодное сотрудничество, и их обоих это устраивало, а что думают по этому поводу окружающие, Дурьодхану мало волновало. Как Дурьодхана и предполагал, Бханумати не выставила его прочь. Кажется даже, она давно его ждала. Только глядя на лицо своей жены, Дурьодхана с удивлением понял, что почему-то видит совсем другие глаза, но предпочёл об этом не задумываться. Мало ли что почудится после ночи кошмаров! Он заскользил руками по её телу, слегка сжал небольшую грудь, обвёл пальцами соски. От неё пахло травами и душистым мылом с ароматом роз, и это немного кружило голову. В какой-то момент Дурьодхана забыл и о своих кошмарах, и о двоюродных братьях, и о наваждении. Всё это потеряло значение. Бханумати притягивала его ближе, судорожно, горячо выдыхая, подаваясь ему навстречу, раскрывая для него своё тело. Дурьодхана двигался резко и сильно, вцепившись пальцами в её мягкие округлые бёдра, оставляя следы на нежной коже. Она царапала его спину, выгибаясь. Мир отодвигался на задний план. Потом он лежал в её кровати и снова курил, выдыхая дым в потолок, улыбаясь собственным мыслям. Бханумати о чём-то расспрашивала его, и Дуроьдхана односложно отвечал, чувствуя приятную расслабленность. Наконец, бросив взгляд на электронное табло, он понял, что у него ещё есть возможность поспать хотя бы часа три. Что ж, не так плохо. *** На следующий день пришёл ответ Системы о том, что запрос Императора Дхритараштры одобрен, и Карна в любой момент может приступать к своим прямым обязанностям. Дурьодхана повертел перед собой предписание, которое отец передал ему лично в руки, и понял, что ему нужно вызвать Карну на линию, чтобы тот немедленно прибыл. Теперь Карна мог с чистой совестью бросать вызов хоть Арджуне, хоть ему самому. Впрочем, тем же утром Дурьодхана узнал, что Арджуна отбыл по каким-то своим делам, а по каким именно — Дурьодхане не доложили. Но он и не допытывался. Было бы, конечно, куда лучше, если бы Арджуна захватил вместе с собой и своих братьев, отправившись подальше. Но вслух об этом Дурьодхана говорить не стал. К чему разжигать конфликты? Время всех выведет на чистую воду, вопреки Системе, вопреки всему, в этом Дурьодхана нисколько не сомневался. Карна явно умел ждать и своего момента, чтобы сразиться с Арджуной, он дождётся. В этом Дурьодхана точно не сомневался. Только вот он никак не ожидал, что всего через неделю из своего путешествия Арджуна вернётся не один, а в сопровождении другого человека. ...Тот человек называл себя Васудевой Кришной, и говорил, будто рождён от сына царя Ядавов. Но при этом он никогда не скрывал, как именно был рождён, потому многие знали: он — аватара Модератора Вишну. Сам Кришна никогда не отрицал подобных слухов, но и не пытался их опровергнуть, слушая подобные вопросы с улыбкой. Дурьодхана уже слышал о нём, но не питал к Кришне ни любви, ни почтения, как и к любому из воплощений Модераторов. Кришна же на всех пытался произвести благожелательное впечатление: играл на флейте, искренне смеялся над чьими-то шутками, всегда с интересом поддерживал беседу. Но Дурьодхане, тем не менее, казалось, что всё это напускное. Он никак не мог отделаться от неприятного чувства, что Кришна смотрит на людей, словно на объекты для экспериментов. Именно так, Дурьодхана видел однажды, смотрели учёные на лабораторных крыс, испытывая на них штаммы вирусов. Вслух он, конечно, ничего не говорил, но сразу решил для себя, что Кришне не стоит доверять. Кроме того, в лице сына Васудевы было что-то неуловимо знакомое, но Дурьодхане никак не удавалось поймать этот ускользающий образ. Некий морок, маячивший где-то на периферии сознания. «Да ну плевать, в самом деле! Нечего думать о нём». Пандавы смотрели на Кришну с искренним восхищением, что не могло не забавлять. Кришна пришёл, чтобы насаждать Закон и Порядок, и эти люди, явно считающие себя праведниками, тянулись к нему. Арджуна всё время задавал Кришне вопросы, казалось, больше для того, чтобы услышать его голос, а не чтобы узнать ответ. О, Кришна был красноречив и не скупился на слова. Тогда-то Дурьодхана, проходя мимо помещения, где они все сидели, и уловил обрывок разговора. Он остановился, заинтересованно прислушиваясь к происходящему. Не в его правилах было подслушивать, но, с другой стороны, своего присутствия он сейчас и не скрывал. — Мне кажется, вам стоит немного отойти от жизни в этом доме. — Да уж, атмосфера тут... — пробормотал Арджуна. — Я бы с удовольствием вернулся в наш первый дом. — Этот злодей Дурьодхана, — послышался голос Бхимы, — только и ждёт, как бы поставить нам палки в колёса. Дурьодхана невольно удивился: когда это он ставил им палки в колёса? Если, конечно, исключить случай с Карной. Вся эта история, кажется, пришлась не по вкусу его двоюродным братьям. Но Бхиме на каждом шагу мерещились заговоры. Впрочем, раньше злодеем Дурьодхану никто не называл. — Успокойся, брат, — это был Юдхиштхира, — возможно, всё не так, как представляется на самом деле. Мы должны учесть, что в этом доме действуют другие правила — не такие, к которым привыкли мы. Надо их придерживаться. — Да, в этом доме нас просто терпят! — ответил ему Бхима. — Нам было хорошо жить с мамой в лесу за стеной. — Согласен, было бы лучше, если бы мы вернулись, — сказал один из близнецов. — Но что поделать? Быть здесь — наш долг. Хоть я уверен, мама Кунти тоже бы хотела вернуться к прежней жизни. Они говорили дальше, но Дурьодхана не стал их слушать. Что ж, если его братья хотят немного отдохнуть от жизни в Хастинапуре, он это устроит. Почему бы нет? Он сам не против, если они на время исчезнут из его поля зрения. В таком случае на дары бы он не поскупился. Осталось только обсудить пару моментов с отцом. И, пожалуй, с дядей Шакуни. Тот действительно иногда давал хорошие советы, и Дурьодхана привык к нему прислушиваться. Только Дурьодхана не учёл одного: если бы он дослушал разговор своих двоюродных братьев и Кришны до конца, он бы понял, для чего это вообще было затеяно. Понимание пришло только со временем. Он-то не знал, что Кришна давно заметил его присутствие и дожидался, пока Дурьодхана либо обнаружит себя и вмешается в беседу, либо просто уйдёт. Дурьодхана ушёл. И это облегчило Кришне его задачу. *** — Что ж, — проговорил Шакуни, довольно улыбаясь, — это хорошая мысль, мой дорогой, отправить Пандавов вместе с их матушкой подальше. — Если они захотят уезжать, — фыркнул Духшасана. — Мне кажется, они основательно присосались к этому месту и хрен кто заставит их покинуть наш дом. — Я же сказал, — Дурьодхана посмотрел вначале на Шакуни, потом на Духшасану. — Они сами говорили, что хотели бы ненадолго уехать. Я поговорил с отцом. Всё получится. — Да, — довольно подтвердил Шакуни. — Я уже послал Пурочану, чтобы тот уговорил Кунти и её сыновей съездить в Варнаврату. Уверен, он справится со своей задачей, и мы хотя бы на время избавимся от этих назойливых гостей. Жаль, конечно, что Варнаврата находится не в зоне отчуждения, где их бы сожрали мутанты, но хорошего понемногу. И это даст нам время укрепить свои позиции. — Я уже дал распоряжения относительно Варнавраты, — сказал Дурьодхана. — У них там будет всё необходимое для того, чтобы они задержались как можно дольше. *** — Варнаврата — удивительное место, — тем временем уговаривал Кунти Пурочана. — Уверяю, оно вам понравится. Там есть чистая вода, свежие фрукты и всё, что необходимо для комфортной жизни. Кроме того, в Варнаврате недавно выстроен новый огромный дом, где вы и ваши сыновья могли бы провести время. Уверяю, никаких неудобств вы не испытаете. — Но у моего старшего сына Юдхиштхиры так много забот сейчас, тем более, что он готовится принять на себя звание наследника Империи, я не уверена, что он... Юдхиштхира появился неожиданно, вошёл в помещение, переступая через дрона-помощника, который в это время собирал пыль с пола. — Мы готовы ехать, мама, — с мягкой улыбкой сказал он. — Ты всерьёз решил, Юдхиштхира? — удивлённо спросила Кунти, глядя на старшего сына. — Да, — ответил тот. — Это отличные новости! — обрадовался Пурочана. — Мы подготовим для вас всё необходимое в дорогу. Когда Пурочана ушёл, Кунти поднялась со своего места и подошла к Юдхиштхире, пристально вглядываясь в его лицо, словно что-то не давало ей покоя. — Почему ты вдруг решил поехать, Юдхиштхира? Ты же сам понимаешь: сейчас немного не та ситуация... — Не знаю, как тебе объяснить, мама... Дело в том, что я хочу издалека посмотреть на Хастинапур и на наших братьев. Может быть, некоторые мои суждения ошибочны, и мне нужно взглянуть на всё объективно, а это проще сделать издалека. Рядом мы видим больше недостатков, — серьёзно ответил Юдхиштхира. Кунти не оставалось ничего, кроме как покачать головой: она никогда не сомневалась в мудрости решений своего старшего сына и не пыталась с ним спорить. Что ж, так тому и быть. *** Через неделю двоюродные братья Дурьодханы были готовы к тому, чтобы отправиться в путь, и он выдохнул с облегчением. Одной проблемой меньше, а у него будет достаточно времени, чтобы как следует всё обдумать и решить, как вести себя с ними дальше. Прощание, впрочем, затянулось надолго. И Дурьодхана мимоходом не мог не отметить, какими глазами Карна смотрел на Кунти. Они были полны странного, затаённого чувства. Так обычно сын смотрит на мать, но Дурьодхана знал, что Карна — не сын Кунти, потому не мог до конца понять причин. Впрочем, с такой же тоской смотрела на Карну и сама Кунти — возможно, не отдавая себе в том отчёта. Всё это казалось очень странным. Может быть, потому что сам Дурьодхана к Кунти никогда не испытывал нежных чувств, считая, что та всех обманывает, выдавая своих сыновей за детей его дяди Панду. Впрочем, какая разница? Скатертью дорога, не без удовольствия подумал Дурьодхана. Лучше бы, конечно, они вообще из своей Варнавраты не вернулись. Но вряд ли Юдхиштхира так просто отступится от своих притязаний на пост Императора. По этому поводу Дурьодхана не питал никаких иллюзий. Когда Юдхиштхира подошёл к Дурьодхане, тот улыбнулся: — Не волнуйся о Хастинапуре, брат Юдхиштхира. — Я и не волнуюсь, брат Дурьодхана, — ответил тот, и его всегдашняя улыбка неожиданно сползла с лица. Юдхиштхира стал предельно серьёзен. — Я волнуюсь лишь о том, что Закон и Порядок, установленные Системой, не будут соблюдены. Тогда пошатнутся основы всего сущего, и население Нео-Бхараты останется без защиты Системы и Модераторов. — Короче говоря, — внезапно вмешался Бхима, подходя к старшему брату, и окинул Дурьодхану взглядом с ног до головы, — мы переживаем, как бы ты чего здесь не натворил. — О, не стоит беспокойства, — улыбка Дурьодханы стала ещё шире. — Ведь как-то мы справлялись до вашего появления. Бхима сделал шаг вперёд, сжимая кулаки, явно намереваясь высказать всё, что было у него на уме, но в этот момент на плечо его легла рука Юдхиштхиры. — Не стоит, брат Бхима, — спокойно проговорил он. — Мы не должны затевать здесь спор. Тем более, нам действительно пора. Так ничего и не сказав, но бросив на Дурьодхану полный ненависти взгляд, Бхима отправился вслед за старшим братом. Дурьодхана выдохнул с облегчением. Наконец, это нудное прощание закончилось. Пусть теперь сидят в своей Варнаврате хоть целую вечность. Как знать, может быть им там действительно понравится куда больше, чем здесь. В тот момент Дурьодхана даже в кошмарном сне представить себе не мог, чем обернётся поездка его братьев в Варнаврату. Знал бы — никогда бы не согласился на подобное.