Я не герой

— Милый? — Ммм? — Солнышко? — Угмм? — Встал! — Учиха подскочил с дивана и начал ошалело осматриваться по сторонам, не обнаружив угрозы он протяжно застонал и схватился за голову. Которая видимо адски болела с похмелья. — Как самочувствие? — Р-р-ри-и-н? — Жажда чужой крови обычно обходила меня стороной, я не была особо кровожадной, но это утро станет особенным. Поспать я нормально так и не смогла, во-первых, Учиха не маленький и весит много, во-вторых, через час раздался он, могучий и богатырский, храп! И в-третьих, какого черта меня тискали как плюшевого мишку?! — Да, солнышко? — Пропела я елейным голосочком, мягко наступая на свою будущую жертву. Обито смотрел пришибленно, все еще держась за голову и кажется пытаясь осознать реальность. Ничего, он её у меня сейчас прочувствует. На чистых рефлексах, не иначе, этот смертник смог увернуться от брошенного мной куная. Однако тело его еще слушалось паршиво, поэтому уворачиваясь он снес кресло, кубарем покатившись к книжному шкафу. — Рин, ты чего? — Вот, взгляд уже более осмысленный и печальный. Второй кунай тоже не достиг цели, ибо та юрко ушла влево, снеся вазу с тумбочки. Таки затратное у нас получается возмездие. — Рин? — Ты, солнце мое ясное, как вчера уснул? — Мило поинтересовалась я, поигрывая третьим кунаем, почти небрежно вращая его на тонком пальчике. — Я-я-я? — Ба, а жертва уже начинает заикаться, но тут глаза его расширяются и я понимаю, вспомнил зараза. Прицельный бросок лишь проделывает дырку в стене, а жертва бочком движется в сторону выхода. — Я случайно! Кричат мне в ответ и вылетают в окно вместе с самим окном собственно, ибо проход к двери я преградила парой метательных звездочек, теперь мирно торчащих в полу. Взглядом осматриваю ущерб и понимаю, что Обито мне таки ответит на пару ласковых вопросов. После коротких водных процедур наконец начинаю чувствовать себя человеком, а уровень агрессии медленно понижается. Целенаправленно направляюсь к Кушине-сан, игнорируя бардак, выбитое окно и любопытные взгляды соседей. На кухне дома Каге нахожу двух довольных беременных куноичи, стоило только появиться в их взгляде заинтересованного предвкушения, понимаю, доложили гады. — Рин-чан, как самочувствие? — Меня оперативно усаживают за стол и снабжают чаем, под двумя внимательными парами глаз, абсолютно точно понимаю, что хищник превратился в жертву и буду я сейчас отвечать на вопросы. — Как погуляли? — Все хорошо, Кушина-сан, Микото-сан. — Женщины моим словам не придают и капли значения, мы все понимаем, что интересует их вовсе не это. — Как там Обито-кун? — Ласковая улыбка Учихи больше похожа на оскал пираньи. — Жив. — Коротко и по делу, вдаваться в подробности желания нет абсолютно. Однако две пары немигающих глаз мягко и очень настойчиво намекают, рассказывать придется. Смеялись они взахлеб. Кушина-сан похвалила за хорошо проведенную воспитательную работу, а Микото-сан мило напомнила, кнут должен чередоваться с пряником. Я про себя отметила, что будет ему пряник, со слабительным или еще чем похуже. Хатаке, уныло свисал с ветки, может мой клон и залатал бедолагу, но мышцы у него должны болеть адски, с Гаем он вчера отлично по тренировался. День проходил на удивление спокойно, Кушина-сан и Микото-сан готовили на кухне, я тихонько злорадствовала, вспомнит Сенсей мои вертолетики, когда это съест. Обито на глаза не попадался, а вот запал спадал, усталость брала своё как и бессонная ночь. Вообщем домой я шла разбитая, но не злая. Приятно радовало новое окно и отсутствие стекла в клумбе, следы на полу прикрыты новым ковриком, кресло вернулось на законное место, торшер видимо на мусор, а полка как новая и общий бардак ликвидирован. На кухне ждал ужин, виновник всего этого действа так и не наблюдался. Видимо выжидает, когда окончательно остыну. Может же когда хочет, хотя злость уже ушла, вывел меня пожалуй сам факт бессонной ночи, а уж посягательство на свою тушку я могла и стерпеть, не была я кисейной дамочкой, к тому же это Обито, уютный давно знакомый мне Учиха. Ну потискал в невменяемом состоянии немного, собственно ничего прям сверх он себе не позволил. Если бы не храпел и не сваливал на меня свои семьдесят кг, то даже не плохо бы поспали, уютно так. Собственно пропажа не обнаружилась даже когда я уже приготовилась ко сну, и где его черти носят спрашивается? В медленном закипании я уже прикидывала у кого он бы мог остаться на ночь, как стук в дверь обломал мои планы. — Киоши-сан? — Старушку соседку в одиннадцатом часу ночи у себя на пороге я не ждала. Та мило улыбнулась всовывая мне в руки пирог. — Добрый вечер, Рин-чан. — Я бы сказала ночи, но старушка умело оттеснила меня от двери и мирно потопала в сторону гостиной. Пришлось тащиться на кухню и делать чай, а я же подумывала по быстрому переодеться, встречать неожиданную визитершу в халате было весьма неуютно. Когда чайный столик был накрыт, а я оделась в пусть и домашнюю, но одежду, старушка решила глубокомысленно вещать. — Эх, молодость, я в твои годы еще и не так мужа гоняла. — Она словно уплыла в дымку воспоминаний, а я зарделась, мужа я таки не гоняла, а вот оборзевшего друга вполне. — Это даже хорошо, не дает наскучить друг другу, но все хорошо в меру, твой мужик ночами при тебе должен быть. А вот теперь краска залила все лицо, конечно я не была дурой и прекрасно понимала, что думаю окружающие о таком соседстве. И если в более юные так сказать детские годы окружающие не сильно заморачивались, то теперь мы уже не дети, живем вместе и Хатаке заглядывающий на огонек не в счет. Вообщем слухи ходили разные, мой переезд даже связывали с беременностью, злые языки как только не обсуждали наши «отношения», а уж в каких позах. Говорили люди много и со вкусом, только и того, что в лицо не огрызались. Как же, скажи нам в лицо, тут и ученики Желтой Молнии и просто сильные шиноби. Если среди наших друзей все все понимали или делали вид, что понимают, то гражданских и просто обывателей не заткнешь, потому и не странно, что соседка решила, будто Обито «мой». — Мы просто друзья. — Нужно было сворачивать этот со всех сторон неуютный разговор. — Милая, я слишком долго живу на этом свете, и уж что-то понимаю. — Она усмехнулась, почти ласково посмотрела вокруг. — Друзья, хороша сказка, сама небось в нее веришь. — Вы не так поняли, — старушка была непробиваемая и смотрела на меня-как на неразумное дитя. — Запомни милая, можно придумать кучу отговорок и запретов, но если с кем-то твоя душа спокойна, то это твой человек. — Она сделала еще пару глотков чая, а я думала, спокойна ли моя душа рядом с Учиха? Определенно, да. — Мне уже пора, время позднее, а если решила чего для себя, то он в беседке на заднем дворе. Проводив неожиданную гостью, я поняла, что если вдруг Обито исчезнет, станет смотреть так на кого-то другого, не будет больше терпеть мои выходки и заботиться, то что? Что будет со мной? Как близко я пустила его к себе? Неожиданно пришло понимание, все дорогие мне люди они уже очень глубоко во мне, но этот яркий мальчик с каждым днем и годом рядом, пробирался все глубже, откалывая по кусочку моей стены, и залезая глубже. В самое сердце. В старой развалившейся от времени беседке, на которую все не как не хватало времени действительно обнаружился темный мальчишеский силуэт. — Давно тут сидишь? — Как начать разговор, когда не знаешь еще, что хочешь сказать? — Все время, как только ты пришла. — Он выглядел печальным, виноватым, словно нашкодивший ребенок. — Пойдем домой? — Протянуть руку и позвать, сложно понять, что зовешь уже не только домой, в свое сердце, но придельно осознанно, сама рушишь свои невидимые границы. И точно знаешь твою руку сожмут, поравняются рядом, ты в который раз отметишь, что явно низковата и теперь едва достаешь до плеч. Однако твою руку сжимают трепетно и нежно, в душу приходит долгожданное тепло. — Прости меня, ладно? — Он говорит скоро и совсем не ожидает услышать ответ. — А ты меня, хорошо? — Игривый смешок вырывается из казалось самой души. — Оне, за что? — Обито смотрит растерянно, словно и не за что в действительности просить прощения. — За ожидание. — Нет, эта история еще не закончена, мне еще предстоит сделать не мало шагов к нему на встречу, но как же просто это будет, если точно знаешь, стой стороны к тебе уже бегут сломя голову.