Неожиданное Путешествие в Тедас

Как и планировалось, мы с Дорианом, Кассандрой, Варриком и отрядом людей Лелианы отправились в Редклиф через два дня. Наш план был весьма прост в некотором смысле. Очистив тайный проход в замок, что проходил под мельницей деревни, я должна была отправиться на встречу с Алексиусом, чтобы отвлечь его внимание, пока наши агенты проберутся в замок. Собственно, это я и сделала. Как Дориан и говорил, он спрятался среди наших людей. Мне же с оставшимся отрядом пришлось идти в замок. Там нас уже встретил слуга Алексиуса. — Прошу прощения, но Магистр Алексиус ждёт только Вестницу Андрасте, — сообщил юноша. — Мои телохранители не пустят меня на встречу одну, — сдержанно ответила я, указывая взглядом на Кассандру и Варрика. — Куда я, туда и они. — Что ж… — слуга замялся. — Раз так… Тогда прошу. После этих слов он провёл нас в главный зал замка. Там нас уже ожидали сам Алексиус, его сын Феликс, Великая Чародейка Фиона, ну и, конечно же, Венатори, что были расставлены по всему залу, словно стража. — Вестница Андрасте прибыла вместе с представителями Инквизиции, — объявил слуга магистра. — Прекрасно, пусть пройдут. Я давно их… Поджидаю, — ответил тот. После этого мы всё же прошли внутрь зала. — Приветствую вас, господа, — сдержанно улыбнулся Алексиус. — Рад, что вы смогли прийти на встречу. Нам нужно многое… Обсудить. — Многое, это правда, — ответила я. — Инквизиция нуждается в помощи магов с Брешью, а поэтому мы готовы заключить союз. — Поверьте, мы не против этого союза. Но что вы готовы дать взамен на нашу помощь? — Если мятежные маги готовы нам помочь, то мы сможем предложить им полную защиту от храмовников. Ведь Редклиф не сможет быть вечно для них убежищем. Не так ли? — Как дёшево расцениваете вы наши силы, — надменно произнёс Алексиус. — Защиту уже дал нам Старший. — Хороша ли такая защита, при которой посылают на верную смерть ваших же людей? — спросила я. — Жертвовать людьми ради великой цели — не преступление, это честь. Вам ли не знать об этом, Вестница? Мои люди осознавали, на что шли. Они пожертвовали своими жизнями во имя нового бога. — Разве истинный Бог может возжелать такие жертвы? Разве Он не старается уберечь нас, его же творений и детей от гибели? — А ты так глупа и не понимаешь, что настоящий Бог сначала порушит тех, кто не достоит его дара! Уничтожит тех, кто мешал ему взойти на трон! — Кто из нас по-настоящему глуп, так это вы и ваш орден фанатиков. Вы не понимаете, что вас всех просто используют как жалких пешек. — Нам оказали великую честь, — произнёс Алексиус. — Мы служим Старшему, потому что он и есть наш настоящий Бог и должен занять своё место на троне Златого Града. А вот ты просто ошибка, которая появилась не вовремя и помешала его планам. Ты ошибка, которую давно нужно уничтожить. — Отец, одумайся, не совершай ошибку, — вмешался в разговор Феликс. — В тебе говорит безумие, а не здравый смысл. — Феликс, ты не понимаешь, — ответил магистр. — Если я всё исправлю, если сделаю так, как и должно быть, Старший сможет спасти тебя. — Меня уже ничто не спасёт, отец, — с горечью в голосе сказал юноша. — Просто отпусти меня. Отпусти и поступи правильно хоть раз. — Я не могу… — Не можешь или не хочешь? — Твой сын говорит мудрые вещи, Алексиус, — вдруг послышался голос Дориана, который незаметно появился в зале. — На твоём месте я бы прислушался к нему. — Дориан, — в голосе Алексиуса не было удивления, слышалось лишь некое разочарование и злоба. — В отличие от вас, Дориан и ваш сын Феликс понимают, какую ошибку вы можете совершить, пойдя на поводу у лже-Бога, — произнесла я. — И ты думаешь, что сможешь переубедить меня, переманив на свою сторону моего сына и моего бывшего ученика? Я повторяю, ты всего лишь жалкая ошибка, которую необходимо уничтожить. — В таком случае, давайте, попробуйте и рискните. Только это ничего не изменит. Инквизиция найдёт способ остановить вашего Старшего и восстановит мир в Тедасе. — Это мы ещё посмотрим. Убить их всех! Но стоило Алексиусу отдать приказ Венатори, как каждый из них начал падать замертво, а на их места стали выходить агенты Лелианы. — Всё кончено, Алексиус, — произнесла я. — Вы проиграли. На лице тевинтерского магистра воцарился гнев. Он поднял руку на уровне своего лица, держа в ней странный амулет, по сути, ничем не примечательный. Будто подвеска с квадратным камушком. Но он источал бирюзовые и чёрные оттенки магической дымки. И от него веяло чем-то… Опасным, не смертельным, но затягивающим куда-то, в иное место. Маг прорычал от злобы: — Ты ошибка! Тебя не должно было быть! Он направил этот амулет прямо на меня, словно пытался меня уничтожить. Моё сердце вздрогнуло. Впервые мне стало так страшно. — Нет! — раздался как гром голос Дориана и тот ударил Алексиуса каким-то магическим заклинанием. Но… Свет поглотил нас обоих подобно какой-то непонятной воронке. Единственное, что я помню, как у меня кружилась голова, болел желудок и… Странная тьма, что окутала меня. Не тьма смерти, а временного успокоения. Но, возможно, продлилась секунда, а может, и год, не знаю, но новая вспышка будто перенесла меня куда-то… Темница, да, не трудно было догадаться по камерам с решётками, но… Она была вся затоплена, будто в этом месте лет десять как случилась какая-то катастрофа и… Красный лириум… В огромных количествах пробивающийся прямо сквозь стены. Словно внутри каменных кирпичей на полу, стенах и колоннах посадили маленькие отравленные семечки этого жуткого яда, и тот спустя какое-то время стал прорастать, поглощая всё живое… Холодная вода, бьющая по моим ногам от пальцев и до колен, вмиг выбила странное головокружение. Дориан также стоял рядом, изучающе рассматривая всё, что тут происходит, словно делая сравнение. И тут… Лязг и скрип открывающейся решеточной двери. Кто-то бежит. Два вооружённых Венатори, конечно, кому же тут ещё быть. И, разумеется, эти ублюдки сразу же напали на нас со словами: «Во славу Старшего!». — Как же вы меня задолбали, — прорычала я, начиная атаковать их. С этими Венатори пришлось малость повозиться, признаюсь честно. Не знаю, почему, но урон от моих заклинаний не был для них таким уж большим. Возможно, этих сучьих детей что-то подпитывало. Но, тем не менее, в скором времени эта парочка всё же испустила свой последний вздох. — А теперь, — начала я, переводя дух. — Может, объяснишь, какого демона произошло? — Знаешь, я бы сам хотел ответить чётко и быстро, но… То, что произошло просто… Невероятно! — ответил Дориан и почему-то последнюю фразу произнёс с некой улыбкой и воодушевлением. — Что именно ты здесь видишь невероятное, Дориан? Лично я пока наблюдаю полный пиздец, и он, как по мне, очень дурно пахнет. — Я прекрасно понимаю твою реакцию, Вестница. Но, если мои догадки верны, тогда то, что сейчас произошло, просто является одним из прорывов в истории магии. — И что же это за прорыв? — спросила я, при этом начиная рассматривать всё вокруг. — Прошу, не говори загадками, мне и так уже жутко. — Видишь ли, маги много веков пытались создать заклинание или магический предмет, с помощью которого люди могли бы путешествовать сквозь время, — начал разъяснять Дориан. — И мне было известно, что и Алексиус какое-то время работал над этим. Я просто не знал, как далеко ему удалось зайти. — То есть, получается, что этот безумный маг перенёс нас в другое время? Если так, то куда? Будущее, прошлое? — А вот это нам как раз и нужно узнать, моя дорогая. Хотя у меня складывается впечатление, что нас занесло скорее в будущее, чем в прошлое. — Это будущее… Пугает меня… Очень… — Не тебя одну оно пугает, Вестница. Но впадать в отчаянье ещё рано. Я уверен, мы сможем выбраться. — А если нет? — в один миг в моём голосе отобразились страх и дрожь. — Повторяю, мы выберемся отсюда, — с решимостью в голосе произнёс тевинтерец. — Самое главное, держаться вместе и не терять надежду и веру. — Ты прав, Дориан, — глубоко выдохнула я и постаралась взять себя в руки. — Но как же остальные? Если их не перенесло сюда вместе с нами, то… — То нужно будет и их найти, — ответил маг. — Что ж… Тогда давай поторопимся. Мне не хочется здесь задерживаться слишком долго. — Пошли. И не бойся, юная Вестница. Я рядом и смогу защитить тебя. На это я благодарно кивнула Дориану, и мы отправились искать остальных наших друзей, а заодно и выяснять, что же произошло в этом так называемом будущем. На каждом углу нас обязательно поджидали эти безумные и одержимые Старшим Венатори. Меня это не пугало. Мы с Дорианом их вполне хорошо разбивали и сравнивали с землей. Но я никак не могла понять, что это за замок, почему его так изогнуло местами, словно камень, как тряпичный кусок, выжали и забыли распрямить. Заваленные проходы, под каменными глыбами в которых покоились люди. Неважно кто это был: храмовники или солдаты, пострадали все и навсегда, в их телах уже больше года не было жизни. Трупы несчастных гнили, так и не похороненные. Многие темницы были затоплены, и от этого было ещё неприятнее наступать на полуразложившийся труп или натыкаться на камни или углубления, которые в этой темноте ещё фиг разглядишь. Жуткая витала атмосфера в этом месте. Словно мы были в сладком сне любого убийцы-потрошителя, кровопускателя и садо-мазахиста. Даже орудия пыток были заражены красным лириумом, и на многих из них, казалось, кровь ещё не засохла, наоборот была свежей. Каждый наш шаг, в воде или по камням, разносился эхом по коридорам, что превращались в запутанные и переломанные местами лабиринты. Труднее всего пришлось на странном мосту, который мог бы напомнить современный фильм ужасов с бездонным бункером, только тут ещё либо канализация, либо подводный источник пробился через темницу и падает куда-то вниз, с обеих сторон, что наверняка ведут к рычагам, опускающим главный мост, полно этих извращенцев магов, готовых с тебя шкуру содрать. Трудно было поверить, какое же извращённое будущее ждёт нас, если этот некий Старший победит. Я даже боялась, что случится, если… Если наши… Попали в плен. О, Андрасте, пожалуйста, не ломай меня. Не доводи меня до слёз. Ведь, если тут есть те, о ком я думаю, и если они… Поражены красным лириумом… Если они страдают, то… Ох, сердце моё, будь сильнее. Добив на том решёточном мосту последнего Венатори, Дориан выдохнул как будто облегчённо: — Должно быть, боковые темницы придётся проверить. Может быть, кто-то из твоих здесь есть. — Дай Бог, чтобы это было и так, и не так, — ответила я, сжав дрожащую от волнения руку в кулак. — Я тоже на это надеюсь, Вестница. Идём, страхи пока оставь на потом, — произнёс маг серьёзным тоном. — Надо бы мостик опустить. Не споря с Дорианом, я направилась с ним в левый коридор темниц. Там была порой такая разруха, что страшно было ступить. Поскользнёшься, и нет у тебя ног или головы или вообще шею свернул. Сколько же было обвалов, а со скольких дыр из потолка проливало воду так, что можно было устроить тут чёрные душевые. И этот странный… Жуткий чрезмерно яркий свет, пробивающийся через сломанные коридоры, что могли бы нас привести наружу. Этот свет пугал меня. Он казался слишком знакомым. И эта… Давка на метку на моей ладони… Неужели… Брешь? Нет, об этом думать рано, надо скорее найти здесь хоть кого-нибудь живого. Но, увы… Многих кого мы находили, что были заперты, в основном маги, сидели в темницах, буквально укутанных красными копиями лириума. От несчастных веяло этим ужасным облучением, что буквально глаза резало как от неприятного светового удара или свечения прямо в глаза. Они были будто роботизированы. Говорили похуже, чем усмиренные. Те хотя бы диалог держали без чувств, но эти… Внутри мозга каждого будто покопались и дали им только одну задачу: читать то, что им скажут. Кто-то говорил: «Андрасте защити меня, Андрасте веди меня…», кто-то говорил что-то ещё. Но ещё больше я испугалась, когда увидела Чародейку Фиону. Сватая Андрасте. Из её тела красный лириум буквально рос. Она не могла сделать шаг, ибо её ноги уже были… Этим… Несчастная эльфика опиралась рукой о стену, её лоб был прижат к влажному кирпичу. Она не молилась, не плакала, она стонала от боли. И голос её был… Деформированным, словно уже её язык и голосовые связки стали кристаллизоваться и испускать эту заразу. К сожалению, с Фионой у нас был краткий разговор. Она рассказала нам, что во многих лириум насильно запихивали, заставляли его глотать, давали ему прорастать внутри живой плоти, как семечку в земле. От одного представления, что будет с телом, когда лириум полностью поглотит живое существо, у меня свело живот, и стало подступать отвратительное чувство тошноты. Также мы с Дорианом узнали, что… Что прошёл всего лишь год. Один год, а всё превратилось в такой хаос, такую разруху. Такой ужасающий, свёртывающий внутри тебя кровь регресс. Страдающая Фиона сказала, что сейчас Венатори собрались пытать Лелиану. Первая Чародейка умоляла нас поторопиться, не дать Старшему победить. — Мы победим. Я обещаю… — ответила я и хотела, было, протянуть к ней руку, ведь я знала, знала, что у неё есть сын. И ох, если он тут, если он тоже под воздействием красного лириума, как и Лелиана или кто-то ещё я… На моих глазах появились слёзы, пальцы стали дрожать, да так, что как бы сильнее я не старалась сжимать посох, он выскальзывал из моих рук. Дориан понял, что я начинаю сдаваться, давать эмоциям взять над собой верх. — Держись, Вестница. Идём, я уверен, что здесь есть кто-то из наших. Возможно, в другом крыле. Я тоже надеялась на это. Мне было больно ответить ему, ибо в горле встал твёрдый кусок, который было очень больно проглотить. Я так надеялась, что хотя бы остальные живы. Ах, как же я была рада, что они были живы. Но… Не так, как я желала. В правом крыле темницы мы нашли несколько пустых камер. В двух из них… Сидели Кассандра… И Варрик. О, Боже, как же сильно эта ужасная картина полоснула ножом по моему сердцу. Испуганная, едва ли не потерявшая веру Кассандра, сидела на промокшем почти сгнившем сене и молилась Создателю. Она была помята, волосы растрепаны сильнее, косичка, обвивавшая её прекрасную голову, была распущена и даже срезана. На теле было больше шрамов и… Это лириумное свечение вокруг неё, её глаза, голос. О, Андрасте, нет. Нет! Только не эта смелая Искательница. А Варрик… Несчастный Тетрас вовсю пытался шутить хоть как-то, но… Он был весь бледный, его арбалет почти что проржавел, но было видно, что за это время он старался хоть как-то ухаживать за Бьянкой. Его глаза были грустными, словно он остался один одинёшенек, я знала, что это его переживания за Хоук. Да и за всех. Было даже видно, что его не так давно пытали. На руках и виднелись вмятины от туго сковывающих его руки в районе запястий верёвок. — В… Варрик… Кас… Касси-и-и… — заныла я, прикрыв рот ладонью, чтобы моё девичье хныканье не было таким громким. По щекам покатились слёзы. — Ох… Сиськи Андрасте. — удивлённо и страдальчески радостно произнёс Варрик. — Птичка. Будь я проклят, Соловушка ты моя жизнерадостная. — Ты?! — Кассандра подала голос следующей. — Но… Мы же видели, как вы погибли и… Как же хорошо, что это не так… — Мы вовсе не погибли, нас просто… — начала, было, я, пытаясь хотя бы немного взять себя в руки. — Нас отправили в будущее на год вперёд, — закончил за меня Дориан. — Видимо, Алексиусу не пришлись по вкусу наши манеры. Вот он и закинул нас сюда. — Я бы посмеялся, если бы то, что здесь происходит, не было бы мучающей меня реальностью, что, кажется, длится уже больше года, — ответил Варрик. — Мне так жаль, что всё это случилось с вами, — произнесла я, сдерживая желание разреветься окончательно. — Я подвела Инквизицию… Подвела всех вас… — Не говори так, Вестница, — сказал тевинтерец. — Ведь мы ещё здесь, а значит, мы ещё можем всё изменить. — Я очень надеюсь на это, Дориан. — Главное не отчаивайся. Мы всё исправим и вернёмся назад в своё время. И для этого мы должны отыскать Алексиуса. Уверен, амулет всё ещё у него. — Найти этого ублюдка не проблема, — отозвался Тетрас. — Он находится в главном зале. А вот добраться до него, вот настоящая задачка. Весь замок кишит Венатори. — Для нас с Дорианом разобраться с этими гадами не составит труда, — произнесла я более уверенно. — А вот бой с Алексиусом… — В этом помощь нам не помешает, — ответил маг. — В таком случае мы пойдём с вами, — решительно отозвалась Кассандра. — Искательница права, — согласился с ней Варрик. — Это будет куда лучше и правильней, чем просто просиживать в камерах, ожидая неизбежного. — Тогда их надобно открыть… — задумчиво произнёс Дориан. — Ключи бы найти… — Зачем ключи, когда есть магия, ловкие руки Тетраса и крепкий дух Кассандры, — ответила я, более-менее воспрянув духом. — Он станет ещё крепче, когда этот Старший будет мёртв. Клянусь вам! — пообещала та. — В таком случае, господа, отойдите чуть подальше от решёток, — предупредила я своих дорогих друзей. — Пришло время мне чуточку поколдовать. После этих слов мне пришлось сосредоточиться и направить свою магию на решётки камер. Уже через минуту я буквально сорвала их с петель, как говорится. Правда, без громкого шума здесь, конечно же, не обошлось. — А теперь поторопимся, ведь нам ещё возвращаться в наше время, — сказала я, глубоко выдохнув. — Дарина, постой… — остановила меня Кассандра, подойдя ближе. — Ты должна кое-что узнать… — Что именно? — с опаской спросила я. — Он… Дарина… — было видно, что Искательнице очень трудно давались эти слова. — Каллена допрашивали… Он долгое время держался, это правда. Месяцы пыток, но потом… В его организм ввели лириум… Этот проклятый красный лириум и… Он… Наверху уже очень долго, и я… Я не знаю, что с ним… Эти слова полоснули мне по сердцу сильнее самого острого ножа. Каллена подвергали долгим пыткам… В его организм насильно ввели красный лириум… Нет, только не это… Создатель, нет, только не это… Нет! — Нет! Только не это! — вслух повторила я, сжимая руки в кулаки. — Я не верю… Просто не верю в это… — Поверь, Птичка-соловушка, — с сочувствием произнёс Варрик. — Даже если он ещё жив, в чём я сомневаюсь, ему сейчас в тысячу раз хуже, чем нам. — Он не должен был так страдать… Он заслуживал иного… — сейчас моё сердце просто разрывалось от боли, ноги готовы были в любой момент подкоситься, а по щекам текли слёзы. — Я во всём виновата… Это всё из-за меня… Каллен сейчас страдает из-за меня… Из-за моей слабости… — Соберись, Вестница! — ответил Дориан. — Если ты будешь тут стоять и лить слёзы, то это может произойти по-настоящему, и тогда ты не сможешь оплакивать не только его судьбу, но и судьбу всех остальных! Дориан был абсолютно прав. Слезами делу не поможешь, а уж тем более не исправишь ситуацию. И насколько бы тяжело и больно мне сейчас не было, я просто обязана собраться с силами и найти способ вернуться в своё время. — Пришло время надрать Алексиусу его старую упрямую задницу и отправиться назад, — проговорила я, вытирая слёзы, а после решительным шагом отправилась к выходу из камер. Стоило нам уже вчетвером выйти из темничного крыла, как нас уже в центре поджидала засада. Венатори опустили главный мост и атаковали нас. На этот раз мы с трудом смогли отбиться. Те ублюдки использовали достаточно мощные атаки, чтобы потрепать нас. Я не была удивлена. Красный лириум был внедрён в их кожу, будто они как застрявшие пули, выглядывали из мышечных углублений со свисающей на них кожей, что ещё кровоточила. Но поверьте, Венатори и очередные лабиринты оказались для нас крохотной вершиной айсберга. Пробегая от одной комнаты в другую, я видела, сколько пострадало солдат, невинных людей, как… Как трупы лежали друг на друге, образуя изуродованные засохшие горки. Но самым страшным было слышать стоны тех, кого ещё пытали. Несчастных, которых ловили Венатори, заставляли страдать так, что от одного их крика душа обливалась кровью. Невольно начинаешь чувствовать себя потерявшимся ребёнком со злыми призраками, что вот-вот тебя… Убьют… Сначала напугают до безумия и дадут повод тебе же самому напороться на острые копья и вилы, истечь кровью, а потом, дать крови добраться до красного лириума, чтобы тот как сорняк закрыл тебя внутри своего ядовитого купола. Нам пришлось повозиться и с демонами. Да… Демонов тут тоже было немало. Особенно когда мы вышли во двор и… Увидели то, как сильно разрослась Брешь… Как она была близка к Тедасу… Вернее… Тедас уже был поглощен Тенью, разорван на кусочки что парили в этом пристанище духов, которое посылало на нас один разрыв за другим. Это сильно выматывало, но и давало мне желания побыстрее найти Каллена. Скорее и надеяться, что он не… Повозившись с коридорами мы выпали на один… Ужасный для меня кошмарный коридор… Я слышала, как кто-то закричал, так громко и тошно, что я побледнела и впереди всех помчалась на крик. Увы…. То, что я увидела, когда с ноги открыла дверь в ту комнату, было… Ужасно… Коннор, сын великого Эрла Эамона, защитника и друга Алистера, его опекуна и достойного человека, убивал себя с помощью магии. Он сжигал самого себя и, кажется, что делал он это давно, но болевой шок настиг его именно сейчас. Увы… Когда я попыталась его остановить, бедный мальчик упал замертво… Его голова пала у камина, задев острую часть решётки… Создатель… Сколько крови полилось… Сколько боли… Сколько страха заставило меня почти что затрястись в конвульсиях окутывавших меня в подбегающее безумие. — Я…. Я хотела… Помочь… — Мы бы всё равно не успели… — вздохнул тяжело Варрик, отведя взгляд. — Бедный парень… — Дарина… — испуганно прошептала Кассандра, окликнув меня. — Не смотри. Увы… Я посмотрела туда, куда глядела Кассандра. Под грязной окровавленной и ободранной простынёй сидел, прижавшись спиной к стене, человек… Дыхание деформированного от красного лириума голоса заставило моё сердце содрогнуться. — Господи… Ох, господи… Прошу тебя… Дай мне ошибиться… Но нет… Ни я, ни Кассандра, никто не ошибся… Доспехи, сапоги, даже плащ, что лежал рядом… Всё уже было доказательством того, что это Каллен. С дрожащей рукой, со стекающими на шею и грудь слезами я отдёрнула простыню и пала сразу на колени от ужасного зрелища. Каллен… Мой любимый, родимый, несчастный Каллен. Его тело заросло красным лириумом, который выглядывал из его плеч, рук, даже изгибов локтей и колен как острые наконечники копий. Его глаза потемнели, кожа была бледной. Его левая рука сжимала и отпускала рукоять его меча, что лежал в направлении противоположной руки, он… Хотел перерезать вену? Или… Он просто упал в таком положении? Господи, как же я хотела крепко обнять Каллена, наплевав на то, что эта проклятая зараза может и меня убить. Как же я хотела рыдать. И я так и сделала. Я поползла к командиру, всхлипывая и протягивая руки. Его голос окончательно добил меня, как и его нежный, но измождённый взгляд: — Дарина… — Ох, господи! — возрыдала я, закрыв лицо руками так сильно, что ногтями впилась в кожу. — Пожалуйста… Пожалуйста, пусть всё это будет ночным кошмаром… Просто ночным кошмаром… Умоляю… — Вестница, мне так… — начал, было, Дориан, присев рядом и положив мне руку на плечо. — Я так не могу… Не могу… — продолжала биться в рыданиях я, не в силах успокоиться — Этого не может быть… Просто не может быть… — Сожалением… Мы не поможем друг другу… Главное… Вы живы… — слабо прошептал Каллен, на его измученных сухих потрескавшихся губах появилась улыбка. — Ты… Жива. — Жива… — дрожащим от слёз голосом произнесла я. — Жива и обязательно всё исправлю… Чего бы мне это не стоило… — и тихим полушёпотом добавила: — Обещаю. — Каллен… Ты ещё можешь подняться? — осторожно спросила его Кассандра. — Потому что мы хотим помочь им и… — Да… Ещё могу… — всё таким же слабым голосом ответил Командир. — Вы должны освободить и Лелиану… Её… Отвели на допрос с пытками. — Тогда мы должны поторопиться, — решительно сказал Дориан. — Нужно поскорее покончить со всем этим, — произнесла я, постепенно успокаиваясь. — Не хочу задерживаться здесь на ещё больший срок и видеть, как… — Мы справимся, Дарина. Я уверен, что осталось совсем немного. — Я очень надеюсь на это, Дориан. Иначе… Мои нервы и сердце просто не выдержат… После этих слов мы с Кассандрой помогли Каллену подняться с кровати. Ох, Создатель, как же он ослаб. Ослаб из-за долгих и ужасных пыток и мук, из-за этого проклятого красного лириума. — Дарина… Тебе не стоит сейчас… Дотрагиваться до меня… — послышался его тихий и слабый голос. — Я не хочу, чтобы ты… — Со мной всё будет хорошо, Каллен, — негромко ответила я. — Не нужно волноваться за меня. Тебе нужна помощь, и я не буду стоять в стороне. — Дарина, помощь нужна нам всем… Надо… Предотвратить всё, что творится здесь… Вы оба наше единственное спасение… Кассандра, помоги мне… — Хорошо. Мне пришлось послушаться Командира. Ведь он был прав. Если и я паду жертвой красного лириума, то уже никому не смогу помочь. Как бы то ни было, мы всё-таки отправились на поиски Лелианы. Я молилась Создателю и Андрасте, только бы не было слишком поздно, только бы мы успели. Вот снова очередные мрачные и разрушенные коридоры, что практически полностью заражены красным лириумом. Вот опять отряды уже так ненавистных мне Венатори, которые так и желали оборвать все наши жизни. Но не только они жаждали убивать, жаждали крови. Я сама словно неким образом преобразилась и стала с яростным блеском в глазах и даже желанием убивать этих ублюдков своей магией. Я не чувствовала к ним ни жалости, ни сожаления, во мне бушевала лишь жажда мести. Ещё больше ненависти, ещё больше презрения и злобы к этим сучьим детям с каждым моим ударом. — Уничто жу ваш грёбанный орден фанатиков, чего бы мне это не стоило! — вот что я говорила каждый раз, нанося смертельный удар. — Уничтожу любой ценой и не дам какому-то лже-Богу победить! — Вестница, ты… — хотел, было, спросить Дориан. — Я буду в порядке лишь тогда, когда мы, наконец, выберемся из этого чёртового кошмара, — перебила его я. — Пока же дайте мне просто оторваться на этих ублюдках. — С удовольствием дадим, только… — собиралась ответить Кассандра. — Не переживай, Искательница, я достаточно высок, чтобы быть поддержкой для нашего Кудряшки, — произнёс Варрик, который помогал Каллену идти. — Дарина… Не позволяй гневу и ярости ослепить тебя… — слабо отозвался Командир. — Контролировать их сейчас, когда я вижу, как… — горько усмехнулась я, в очередной раз услышав деформированный голос мужчины и сжав кулаки. — Это просто невозможно. Да и потом в таком состоянии я буду куда полезней. — Если ты не сможешь контролировать себя сейчас, станет ещё хуже… Ты хочешь, чтобы стало ещё хуже? — Но я… Нет, не хочу. — Прислушайся к Каллену, Дарина, — произнесла Кассандра. — Сейчас всё зависит от вас с Дорианом. И не время лишаться рассудка. — Хорошо, — глубоко и тяжело выдохнула я. — Я постараюсь не сходить с ума. А сейчас давайте поспешим. Каждая секунда на счету. Как бы долго мне не хотелось горевать, но я понимала, что ныть надо прекращать, иначе случится что-нибудь ещё ужасное. Потому мы сразу постарались отправиться на спасение Лелианы. Наше движение сократилось в разы. Постоянно надо было защищать Каллена, к тому же и постоянно давать ему опираться на плечо Кассандры или Варрика. Несколько раз даже помог Дориан. И каждый раз, когда я слышала страдальческий усталый стон Командира, моё сердце разрывалось, но скрепляя его тем, что я положу конец хаосу, который натворил Алексиус, я продолжала двигаться дальше. К сожалению, Каллен сражался во время стычек с Венатори слишком слабо, ему хватало сил только поставить блок, должно быть, он слишком долго был в сидячем положении или кто-то или что-то, высасывало из него силы. О, Создатель, я пару раз не сдерживалась и передавала ему немного своих физических сил. Солас меня этому тоже научил в Убежище, когда у нас были свободные минуты, он будто что-то подобное предчувствовал и решил, что данный навык может пригодиться. Как не странно, это действовало, но кратковременно, ибо мои познания в магии были не настолько велики, как у него или Дориана или у Вивьен. Оборонять Каллена приходилось усерднее. Даже я в ярости не боялась наконечником посоха ударить в грудь, лицо, пах, живот, даже по руке, но настолько больно, чтобы был слышен лязг ломающихся доспехов, вместе с нарастающими трещинами в их костях или сведением мышц и разрывом кровеносных сосудов внутри. Всё ради Каллена и не только его! Кассандры! Варрика! Лелианы! Всех! Путь был труден, очень труден физически, из-за скачков нервов я постоянно чувствовала усталость. И только желание всех спасти, двигало мной, как магическая сила и вера в то, что я скоро увижу всех живыми, здоровыми, и что со слезами на глазах я крепко обниму их всех, так крепко, что мои руки готовы будут отвалиться от усталости, но я буду рада слышать их бьющиеся сердца. Сердца моих друзей, моей новой, но настоящей семьи. Чем выше мы шли, тем сильнее давила на нас всех Брешь. Эта ужасная огромная дыра в небе, что была к нам так близко, что буквально, до неё можно было дотянуться кончиками пальцев, чтобы из раскрывшегося разрыва нас схватили демоны. Каждая битва с демонами, каждое убийство Венатори, каждый признак того, что с Тедасом случился истинный магически-демонический геноцид, заставило меня даже в порыве истерики ненавидеть тот дар, что был дан мне при перемещении через сон в этот мир. Однако раз этот дар дан мне, значит, я должна оправдать его и тем более показать, что бывают сильные исключения. Когда мы дошли до пыточных камер, как сказал именно Каллен, я вздрогнула от странного шлепка. Такой звук бывает, когда… Пощёчина. И так понятно. Но знакомые голоса… Лелиана. Её вскрик. Создатель милосердный… Проклятые Венатори. — Лелиана. — прорычала я, сжав посох в руке, да так, что костяшки пальцев громко захрустели. — Не пытайтесь меня остановить. Никто не успел и слова сказать, но все последовали за мной. Не помню только, зачем: остановить меня или наоборот присоединиться. Я помню, что увидела иссохшее, израненное измученное лицо ранее прекрасной женщины, прекрасного Соловья Орлея и Ферелдена, было всего лишь за год, превращено в лицо старухи… Она была поражена скверной. Гадкий Венатори бил её, приставлял к её шее кинжал, почти делая надрезы прямо там, где при одном резком движении через несколько секунд оборвётся её жизнь. С резким ударом ноги я буквально сбила дверь и направила на стражника-Венатори молнию. Та подтолкнула его к Лелиане, одарив гада неслабым ударом по его позвоночнику и прекрасному разряду, пробежавшему по всему его телу. Лелиана сразу среагировала. За год заточения она не утратила своих прекрасных ловких навыков. Обхватив бёдрами шею Венатори, она душила его так, что этот несчастный начал в минуту задыхаться. Лелиана… Наша прекрасная шпионка, подруга Героини Ферелдена, несчастно влюблённая в отвратительную интриганку и шлюху Маржолайн, была куда опаснее её самой в те моменты, когда та хотела предать Лелиану, ту, что любила эту гадкую пошлую женщину. Резкий поворот ногами и… Шея карателя была свернута. Его дыхание оборвалось в один миг вместе с жизнью. — Вы живы… — без доли счастья, но с удивлением, выделяющимся через уже хриплый, потерявшие силы голос произнесла она. — Живы… — прошептала я и, не боясь того, что совесть однажды меня попытается за это загрызть, воткнула древко посоха прямо в мёртвый глаз Венатори. Кровь брызнула на посох, на сапоги, потекла по его лицу на пол. Капельки попали мне на лицо — удар был очень сильным. Очень… — Дарина, — нахмурился Дориан и коснулся моей руки, всё ещё сжимавшей посох. — Мы успеем поквитаться с остальными. — Раз вы здесь, значит… — Лелиана не стояла столбом. Она сразу подошла к сундуку, ища подходящее оружие. — Пришли всё исправить — продолжил тевинтерец на серьёзной ноте, но он заметил, что Лелиана стала… Иной, грубой, желающей самой всех попереубивать. В ней будто проснулся путь геноцида. — Вам не интересно, как так вышло? — Нет… — резко отрезала женщина, повернувшись к остальным, она выбрала лук и колчан со стрелами — её любимое оружие. — Оружие у вас есть? — Как видишь… — ухмыльнулась я, решив, что потом успею прочитать мораль ей, в настоящем, а не в этом… Псевдо-будущем. — Лелиана… — прошептал слабо Каллен, он постарался выпрямиться, опираясь на свой меч. — Я рад, что ты ещё не потеряла силу духа. Она промолчала. В её глазах даже не было доли сочувствия. Либо Лелиана его так хорошо спрятала, либо год бесконечных пыток просто выдавил из неё всю человечность и сочувствие. — Я рада, что вы тоже живы, Командир. Чего нельзя сказать о Короле Алистере. — Что?! — едва ли не вскрикнула я. Нет-нет-нет! Только не первый мой любимчик, самый добрый и милый в мире человек! — Нет… Скажите, что это… — И он, и Жозефина… Все, кто отказался присягнуть Старшему, были жестоко казнены… Красный лириум разорвал их тела на части… — голос Лелианы был всё таким же жестоким, словно ей было всё равно. — Мы должны, как можно скорее найти Алексиуса и исправить всё это, — сквозь всю ту боль, что сейчас снова накрыла меня с головой, сквозь все те слёзы, которые покатились по моим щекам, произнесла я, сжимая руки в кулаки. — Такого будущего у Тедаса не должно быть. И не будет никогда. — Мы справимся, Вестница, — ответил Дориан. — Главное, держись и не смей сдаваться. — Я продержусь, сколько понадобится. И сделаю всё, что необходимо, чтобы исправить этот кошмар. А сейчас давайте поторопимся. Пожалуйста… — Конечно. И мы направились дальше. На встречу к долгожданному финалу этого кошмара… До Алексиуса также пришлось долго добираться. Этот гад словно чувствовал, что мы приближаемся, но поджидал ли он наш удар или… Просто эти глупцы всполошились от шума, что мы творим? Или их просто слишком много на каждом шагу? Всё могло оказаться правдой. Но мне было не до этого. Я самолично хотела убить Алексиуса. Если же не убить, то заставить его страдать. Не его несчастного сына, а именно его самого, основоположника всего этого кошмара. Лелиана и Дориан, да и Каллен с Кассандрой и Варриком постоянно старались болтать о переходах в крепости, или о том, что тут происходило, это немного успокаивало меня, давало держать свой гнев под коротким контролем. Коротким, но достаточно крепким… Нам пришлось видеть ещё десятки тайных комнат, десятки пыточных с трупами или несчастными, которых съедал красный лириум. И от этого я старалась лишь отстранять свои мысли. Думать, что это просто сон, что это просто миссия, которую я должна выдержать. Я даже специально словила себя на мысли, что, не дай Бог, родители меня будут доводить всякими гадкими упрёками, я скажу, что видела их самих там, убитыми, разрезанными, истерзанными на кусочки, и то, как их обругивали Венатори. Конечно, от мысли о том, что моего дорогого брата, всё же убили, что его также пытали, что его подвергли испытанию скверне или принятию лириума… Да я всех Венатори заключу в темницу и лично буду выжигать на языке каждого клеймо, а потом прикажу сделать их усмирёнными, чтобы служили у господ и не смели совершать более никаких глупостей. И это будет только милосердием с моей стороны. Сколько ещё мы бродили? Час? Два? Мне казалось, что вечность. Главное то, что был последний разрыв… Самый сильный здесь, слишком много демонов, слишком много ловушек, много коридоров и ответвлений, слишком много Венатори. Андрасте, спаси меня… Здесь всего слишком много… Но вот они, финальные двери, ведущие к Алексиусу… Он стоял у камина, в котором ярко горел светлый огонь, единственный натуральный источник света. Он стоял к нам спиной, а возле него кто-то стоял рядом, полусогнувшись, почти что сгорбившись. Трудно разобрать. Никаких Венатори с ними рядом не было, пока. Видать, поджидали нужного момента, чтобы наброситься на нас, чтобы сломать, убить… Навсегда превратить нас с Дорианом и оставшимися крепкими воинами в трупы. — Алексиус! — прокричала я, не выдержав, в руках моих забились сразу две стихии, гнев позволил огню и молнии совместиться друг с другом, едва не создавая мощные летающие магические бомбы, способные превратить почти половину человеческого тела в изжаренный мясной тост. — Ты этого хотел?! Превратить мир в хаос?! Отвечай мне! — Я знал, что не убил вас двоих, что рано или поздно вы объявитесь здесь, — ответил магистр, не оборачиваясь. — Но когда именно, мог лишь догадываться. — Ты понимаешь… Что ты натворил?! Понимаешь, что ты сделал?! — Я сделал всё это ради своей страны, ради магов, которых многие века держали взаперти, словно диких зверей, которых преследовали… Я сделал это ради своего сына. Несчастный Феликс… Это он был сгорбившимся, мертвецки бледным, на тридцать лет постаревшим из-за действия скверны стариком… Андрасте… Его нельзя было узнать. Разве что отблески того самого доспеха, который я видела при первой встрече. Его безжизненные глаза с горечью глядели на отца, он не мог сказать и слова, потому что не мог, словно он… Стал… Живой марионеткой, без души… Как сумасшедший, лишённый собственных мыслей и рассудка… Этот… Было ещё хуже, чем тот момент, когда скверна его только-только начинала убивать. Это даже хуже простой смерти. Пойти на такую, почти что бесполезную, страшную жертву… Ради сына… Это… Сильно, но слишком грубо, слишком… Ах, у меня аж все мысли в голове перемешались, и на душе повис ещё один тяжёлый булыжник, полный жалости к несчастному Феликсу, который заслужил нормальной жизни, даже вне этого кошмара, который мы должны были пережить, который мы должны были закончить и предотвратить… — Феликс… — произнёс с горечью Дориан, узнав юношу, после чего обратился к Алексиусу: — Ты превратил жизнь своего сына в мучения, которые в тысячу раз хуже смерти. Превратил весь Тедас в сплошной кошмар, которым заправляют демоны. — И так Старший отплатил вашему проклятому ордену фанатиков за верность? Так он помог твоему сыну и спас его? — резко отозвалась я, стараясь держать свои эмоции под контролем. — Это так ваш лже-Бог исполняет работу Создателя?! Губит весь этот мир?! На это Алексиус не успел ответить, как вдруг Лелиана схватила Феликса, приставив к его горлу кинжал: — Никто не заслуживает такой жизни, — её голос был весьма жёстким и решительным, хотя сама она, кажется, не спешила убивать заразившегося скверной и давно страдающего юношу. — Лелиана?! — прокричали Кассандра и я, желая остановить буквально озверевшую женщину. — Отпусти его! — Не отпущу… Но и не убью… — её глаза злобно выстрелили ненавистью на Алексиуса — Пока… — Молю тебя… Отпусти его… — взмолился магистр. — Раньше надо было думать, идиот, — прорычал Варрик, направив на него Бьянку. — Отправь нас обратно в наше время, Алексиус, — приказным тоном произнесла я. — И тогда твой сын выживет и там. Выживет и исцелится. — Ты, должно быть, шутишь? От скверны нельзя исцелиться при помощи магии. — Я из другого мира, как многим уже известно, а поэтому владею несколько иной магией. И я могу пообещать, что сделаю всё возможное, чтобы вылечить Феликса, если ты исправишь весь этот кошмар. — Ты… Шутишь?! — переспросил Варрик, не веря своим ушам. — Ты вылечишь сына этого ублюдка?! — Не виноваты дети, что их родители грешат! — решительно ответила я. — Феликс заслуживает нормальной человеческой жизни! — И опять же он помогал вам, так же, как и я! — вступился Дориан. — Меня тоже следует убить только потому, что я принадлежу к тевинтерцам, как Алексиус? Хах, вот уж удружили. — Они правы… — слабо прошептал Каллен, согласившись. — Всё это устроил Алексиус, а не его сын… Феликс совершенно не виноват в грехах отца… — Спасибо, Каллен… — негромко ответила я. — А теперь, пожалуйста, побереги силы… — Ты… Можешь вылечить его? — Я сделаю всё необходимое для этого. Даже у скверны есть слабое место. — Я… Тогда я… Верну… — ответил, было, Алексиус. — Нет! Ты так просто поверишь этому лжецу?! — захрипела презренно Лелиана. — Все заслуживают второго шанса, Лелиана, — уверенно произнесла я. — Как и милосердия. Тебе это знакомо не понаслышке. — Откуда тебе… — Разве не ты в Лотеринге просила Героиню Ферелдена пощадить солдат Логейна, хоть те и не особо заслуживали жалости? Разве не ты хотела пощадить убийц-оборотней, ведь те страдали?! И разве не Героиня Ферелдена тебя учила быть милосердной тогда, когда это действительно нужно?! Лелиана, я говорю от лица Героини Ферелдена, Королевы и твоего друга, который был готов за тебя голову оторвать тому, кто заслужил! Ты бы хотела, чтобы тот друг, который вернул тебя к жизни, увидел тебя такой? Даже в том настоящем, в котором мы встретимся?! — Я… Нет, не хотела бы… Но именно Алексиус сотворил всё это с нами всеми. Он обрёк нас на пытки, мучения и смерть. — Твою ж мать! Это же не значит, что должен страдать тот, кто вместе с Дорианом пошёл на обман Алексиуса! Феликс тот, кто является добрым исключением! Понимаешь? Пощади его, и в настоящем я не допущу этого хаоса. Клянусь всем, что есть у меня. От болячек до чести и верности своему слову! — Хорошо… Будь по-твоему. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. — Знаю и уверена в этом. После этих слов Лелиана тяжело вздохнула и всё же отпустила бедного Феликса. — Феликс будет жив и полностью здоров, — я обратилась к Алексиусу. — Но всё зависит от вас. Верните нас в наше время, и я обещаю, я сделаю всё возможное и невозможное, чтобы помочь ему. — Хорошо, — кивнул магистр в ответ, достав тот самый амулет, с помощью которого и отправил меня и Дориана сюда. — Дайте мне немного… Вдруг мы все услышали громкий и страшный рёв. Это был… Дракон? Здесь? — Старший, — мрачно сказал Варрик. — Вовремя же ты, говнюк… — Это немного усложняет нашу задачу, — задумался Дориан. — Мы не можем проиграть, — произнесла я, сжимая руки в кулак. Выпрямившись, после моих слов, сжав крепче меч в своей руке, Каллен вышел ко мне, опустив другую руку мне на плечо: — Выполните то, что должны сделать. Мы их задержим… Насколько можем. — Что?! — воскликнула я. — Нет, умоляю! Не делайте этого! Должен быть иной способ! — Дарина… — ласково прошептал командир, от его улыбки и доброго взгляда мне стало ещё больнее. — Пожалуйста, послушайся нас… Ведь знай, что если мы тебе не поможем, ты останешься в этом кошмаре, так и не сумев его предотвратить… Лелиана. — Не нужно продолжать, — строго ответила она, достав несколько стрел из колчана. — Варрик, Кассандра? Вы можете? — Ещё как… — произнесла Искательница. — Не переживай, Кудряшок… У нас ещё остались силы, чтобы надрать задницы этим ублюдкам… — сказал уже ослабевшим голосом Варрик. — Птичка… Справься, пожалуйста… — Но это неправильно, — горько прошептала я, изо всех сил сдерживая слёзы. — Вы не должны жертвовать собой ради меня. Я не могу позволить вам этого… — Если не позволишь, мы проиграем, и случится ещё более ужасный Хаос… — ответила Кассандра. — Дарина, прошу тебя, справься. И тогда жертва в этом будущем будет не напрасна. — Но я… — с одной стороны я понимала, что этой жертвы просто нельзя избежать, но видеть смерть близких мне друзей, видеть смерть любимого человека, это… Это просто ужасно и очень больно. — Мы должны это сделать, Вестница, — с искренним сожалением произнёс Дориан. — Мне очень жаль, но это действительно так. — Хорошо… — с горечью прошептала я, и слёзы сами покатились по моим щекам. — Сделаем это и поскорее. — Стой рядом со мной, Вестница, мне потребуется час… — произнёс Алексиус. — Час?! — закричала я в ужасе. — Да за час они доберутся до… — Я помогу ускорить процесс. Дориан, приготовься, а остальные… Простите меня. — Варрик! Кассандра, вы пойдёте впереди? — спросил Каллен. — Да, а вы с Лелианой прикроете Вестницу и Алексиуса… В случае, если мы… Падём. — ответил Тетрас, понизив свой голос. — Да будет так… — кивнула Лелиана, достав лук. — Когда мы выйдем за порог, заблокируйте двери. Это даст вам немного времени, — отрапортовала всё также чётко Кассандра. — За будущее, которое должно быть лучше этого. — Да поможет всем вам Создатель, — тихо произнесла я, изо всех сил стараясь сдержать желание остановить своих друзей. — Я обязательно вернусь к вам. Вернусь и не дам всему этому кошмару случиться. Каллен одарил меня грустным заботливым взглядом, он сам надеялся, что всё пройдёт хорошо, хоть тут и предчувствовал свою смерть. Достойную смерть во имя защиты за более светлое будущее. Лелиана сразу же натянула тетиву, готовясь в любой момент пустить стрелу, и застыла подобно статуе, выжидая момента, когда придёт и их черёд. Варрик и Кассандра на прощание с теплом и надеждой взглянули на меня. Эти взгляды полоснули по моему сердцу ножом. Дрожат губы, слёзы снова покатились по щекам, лицо скривилось в девчачьей плачущей физиономии, которую я уже даже насильно не могу сдержать. Я так хотела подбежать к ним, остановить, обнять, сказать, чтобы они не делали этого. Но строгий взгляд Дориана, что уже начал работу над артефактом вместе с Алексиусом, заставлял меня стоять на месте и лишь смотреть, как два моих друга закрывают огромные ворота. Каллен сумел ещё более-менее поставить баррикады и заслон на дверь, затем он вернулся на свой пост, рядом с Лелианой и обнажил свой меч. Красный лириум продолжал причинять ему боль, но мужчина чётко боролся с ним, беря силы из того, что я — единственная надежда на их лучший исход. Настало молчание. Растянувшееся молчание, нарушаемое электрическими конвульсиями магических соединений, рычанием страшного монстра вдалеке и набегающих порождений тьмы, Венатори и демонов. Я боялась дёрнуться с места, хоть эта долго длящаяся тишина заставляла меня дрожать. Я хотела дёрнуться, нет… Подбежать к Каллену, крепко обнять его сзади, расцеловать. Плевать, что он был заражён, главное, он был жив и совсем рядом. Пусть я в открытую покажу и так уже многим понятные к нему чувства. Не помню, сколько времени прошло, возможно, даже меньше половины часа, а может, и почти час. Но… Вот и слышен голос этой битвы. Кассандра кричит и идёт напролом. Арбалетные болты Варрика резко визжат, врезаясь в тела врагов, что летели на землю или в пустоту. Но их было слишком много. Уже спустя несколько минут я услышала предсмертный крик Искательницы, захлёбывающейся в собственной крови. Чёрный клинок, что пронзил её живот, окропил пол кровью и пронзил крепкое дерево врат. — Нет-е-е-е-ет! — завизжала я, схватившись за голову и зарыдав. — Крепись! — прокричал Дориан, сжав мою руку. — Ещё немного, и мы… Я чувствовала, как Каллен отвёл голову в сторону. Он зажмурился, помолившись за упокой Кассандры. Ворота резко раскрылись, и кусочки баррикады разлетелись по углам и разные стороны. Один из демонов нёс мёртвое свисающее тело Варрика, держа его за голову. Несчастный гном даже после смерти не расстался с Бьянкой. Я стала слишком тяжело дышать, слёзы начали давить на веки, дыхание и повышение волнения и истерики на сердце. Как же этот кошмар был ужасен. Настолько, что… Я пала на колени, закрыв лицо руками, но сразу же поняла, что надо помочь Каллену и Лелиане, дать им продержаться, выжить! — Плохо дело… — нахмурившись, ответил Алексиус. — Сколько тебе потребуется времени, Дориан? — Совсем немного, — прорычал тот, усердно работая над артефактом. — Нужно ещё немного времени. — Тогда работай усерднее, но уже без меня, — магистр поднял глаза на меня и, подойдя, помог подняться. — Хочешь помочь им? Тогда дерись! Ты же маг! Покажи, на что способны мы! Я подняла заплаканное, красное как помидор, исстрадавшееся от уже первых сильных потерь лицо на Алексиуса, но не стала спорить. Боль за потерю друзей в этом кошмаре сыграла мне катализатором, и я в первую же минуту поставила впереди Лелианы и Каллена огненных сильных псов, похожих на питбулей, сама же стала стрелять молниями во всех демонов, что подходили ближе. Алексиус тоже не отставал, он стал помогать нам ценой своих последних сил в этой игре. Насылая проклятья, стихийные атаки, бури и клетки, он давал Лелиане и Каллену подготовиться. Сестра Соловей, подвергнутая скверне, не стала ждать. Она стала читать молитву о Создателе и всё также метко стрелять в тела набегающих врагов. Каллен же встал в оборону Лелианы, он отбивался от тех демонов, что подходили достаточно близко. Казалось, что есть шанс, что я вытащу за собой всех, но… Новый удар по моему сердцу… Самый болезненный… Один из Венатори, воспользовался тем, что Каллен промахнулся из-за слабости и действия красного лириума. Тот прижал его к себе спиной и приставил к его горлу кинжал. Моё сердце задрожало, в глазах воцарились слёзы, полные мольбы и ненависти: — Нет! Нет, только не он! Отпусти его, тварь! — Дарина… — прохрипел Каллен, всё ещё сопротивляясь. Его добрая улыбка опалила моё сердце и заставила зарыдать меня, как маленькую девочку, что потерялась в лесу. — Выживи… — Венатори хладнокровно перерезал моему любимому горло… Я ничего не могла с собой поделать. В этот момент время будто замедлилось. Я чётко видела, как замертво падает Каллен на пол, как набегающие враги затаптывают его тело своими грязными сапогами и демоническими лапами, а на моих губах печать молчания, хотя из души рвался душераздирающий крик боли. Магические молнии в моих ладонях потухли, я упала на колени вновь, ловя на уголках губ ручьи горьких слёз. Алексиус нахмурился: — Торопись, Дориан! — прокричал он и закрыл собой меня. — Почти всё! — бодро ответил тевинтерец, было ясно, что оставалось совсем чуть-чуть. — Выживи… — повторила Лелиана слова Каллена, когда пустила стрелу в глаз демона, и тот повалил за собой нескольких приспешников Старшего. — Выживи, чтобы мы не слышали твоих слёз… Чтобы мы смогли улыбнуться тебе… Слышишь, Дарина? Но я ничего не могла ответить. Я нервно покачивалась взад и вперёд, с губ слетало только жалостное поскуливание. Шея уже была мокрая от слёз, что уже успели изрядно намочить кафтан под моим доспехом. Алексиус продолжил меня пробуждать своим твёрдым старческим голосом: — Выживи… Я хочу, чтобы ты исполнила своё обещание… Я хочу, чтобы всё пошло по-иному… — Готово! — прокричал Дориан, который смог открыть временную воронку. Комнату озарила яркая вспышка, словно шаровая молния. Я видела, как горло Алексиуса пронзила отравленная стрела, и тот замертво упал на ступени. Он захлебнулся в собственной крови, а глаза его были на выкате. Видела, как схватили Лелиану, что пыталась брыкаться, и её глаза впервые были полны ужаса и в то же время устремлённой на меня надежды. — Скорее! Дарина! — прокричал мне Дориан, сжав крепко моё запястье, и потащив к воронке. — Спаси нас… — прокричала Лелиана в последний раз… В этом кошмаре. Ей также перерезали горло. Кровь окропила шлем Венатори, что довольно закричал и уже, было, направился к нам. Дориан понял, что надо действовать быстрее. Он насильно схватил меня за живот как ребёнка и потащил к временной воронке: — Мы всё изменим! Сейчас! Бежавшие Венатори, демоны, трупы друзей, что пожертвовали собой, ради спасения меня и Дориана, ради иного будущего… Затем снова эта яркая вспышка… Снова это затягивающее и закручивающее ощущение внутри груди. Мы… Переместились… Но боль, которую я испытала при увиденном, ещё трудно было подавить. — Птичка?! — послышался шокированный голос Варрика. — Что это за хрень сейчас произошла? — Скажем так, мы сейчас спасли Тедас от очередной задницы, которая могла бы с ним случится, — кратким смешком ответил Дориан, ставя меня на ноги. — В… В… В-ва-а-а-аррик! Задница Андрасте! Живой! — радостно воскликнула я и сразу же подбежала к гному, крепко обняв его. — Естественно живой, — ответил Тетрас, явно не понимая, что происходит. — Дарина, с тобой всё в порядке? — также недоумевая, спросила Кассандра. — Касандра! — настала и очередь Искательницы. Я едва ли не снесла её с ног, когда накинулась на неё с объятьями. — Хвала Создателю, и ты жива! — Посверкунчик, может, ты объяснишь, что это с нашей Вестницей? — Варрик обратился к Дориану. — Как бы вам это объяснить? — задумавшись, ответил маг. — Некоторое время назад мы вас похоронили среди орды демонов пытавшихся нас всех изловить… И поверьте, там творилась такая задница самой Андрасте, что лучше не просить подробностей. — Чего-чего? — удивлённо переспросил гном. — То есть, как это похоронили? Тевинтерец тяжело вздохнул и ответил: — Ох уж это любопытство детей Камня. Мне тебе сразу чётко всё описать или так, чтобы у тебя челюсть отвалилась? — Вот это уже без меня, пожалуйста, — устало отозвалась я. — Я только что вернулась из того самого полного трындеца и мне, по правде говоря, хочется поскорее его забыть. — Оно и понятно, Вестница, — понимающе кивнул Дориан. — Такое не каждый может пережить. — Так, ладно, вернёмся к делам насущным, — произнесла я, стараясь придать своему голосу твёрдости и уверенности. — Кажется, пришло время мне исполнять своё обещание. — Какое ещё обещание? — в шоке спросил Варрик. — Увидите… — ответила я. — Феликс, пожалуйста, подойди ко мне поближе. — Вестница? — юноша подошёл ко мне. — В том ужасном будущем, в которое нас отправил твой отец, я пообещала ему кое-что, — тихо произнесла я. — Каждый любящий родитель готов пойти на всё, пожертвовать всем, лишь бы его дитя было живо и здорово. И там я увидела, что в вашем случае, Алексиус, все ваши поступки являются этой самой жертвой. — Что ты собралась делать, лже-Вестница? — спросил Алексиус. — Я собираюсь спасти вашего сына и вас от того, что вы могли бы сделать там… — ответила я, посмотрев магистру прямо в глаза. — И поверьте… Я обещала вам, что спасу Феликса. И сдержу это обещание. Ведь в отличие от Старшего у меня ещё осталась хоть какая-то совесть и честь. — Но скверна не излечима, — сказал Феликс. — Даже вашей магии такое не под силу, Вестница. — Но я-то не простой маг, — пожала я плечами. — Я не из вашего мира. А значит, моя магия другая… И если мучиться долго, то что-нибудь получится обязательно. Даже у скверны есть своё слабое место. И я найду его. — Что же, тогда мне остаётся лишь довериться вам. — О большем я и не смею тебя просить, Феликс. А теперь приступа… — Дарина, кажется, у нас новые гости, — шепнул мне Дориан. И он оказался прав. Вдруг ворота главного зала открылись и в него вошли несколькими строями какие-то воины. По их блестящим доспехам и превосходному оружию было понятно, что это была чья-то стража, и что в замок Редклифа прибыл какой-то важный гость. Как не странно, но и я оказалась права. Из распахнутых дверей, королевич Елесей. Ой, тьфу ты… Алистер вперёд к нам зашагал. Более мужественный, величественный, всё такой же красивый, но возмужавший в чертах, уже мало чего осталось от того смешного юнца, что привык говорить о сыре, похлёбке с бараниной и о том, как он любил шалить в Церкви. Нет, это был настоящий, серьёзный, прекрасный Король Ферелдена. И главное… Живой! Хвала небесам! А под руку с ним шла… Не-е-е-е-не-не-не! Какая Анора?! И думать забудьте! Не-е-ет, даже я когда-то пророчила себе, что не Анора будет женой этому прекрасному пареньку. Нет, это была Миледи Элисса Кусланд, Героиня Ферелдена. Рыжеволосая, красивая женщина, одета богато, по-ферелденски, впрочем, как и её муж. Миледи Кусланд оказалась наследницей добрых черт лица, очень милосердных. Мои дорогие любимчики… Ах… Если бы не моя чертова слабость, я бы просто подбежала к ним и обняла их как сле… А, впрочем… А почему бы и нет? К чёрту этикет! В Ферелдене его нет! — А-а-а-а-али-и-и-и-и-исте-е-е-е-е-ер! Живой! — я сразу же с разбегу обняла своего старого и одновременно нового доброго друга короля. И пусть меня многие посчитают чокнутой из-за такого поступка, но я была искренне рада увидеть его живым и невредимым. Все застыли в полном шоке от моих действий. Алистер, Элисса, да чего уж там, даже вся королевская стража продолжали на меня глядеть с выпученными глазами и едва ли не распахнутыми ртами. Один Варрик осмелился вставить слово: — Э-э-э-эм… Птичка моя дорогая, не слишком ли ты юна, чтобы быть близкой подругой самого короля? — Да типун тебе на язык, а! Варрик-засраник! — фыркнула я, но потом всё же отстранилась от Алистера, слегка покраснев. — Кхм… Прошу прощения, Ваше Величество. Я просто рада… Что вы живы, — и тут надо ж мне было ляпнуть: — Как и ваша матушка. — Ма-а-а-ату-у-у-у-ушка-а-а-а-а-а?! — буквально хором воскликнули в шоке все. — Да-да-да-да, мать Короля Алистера жива, и она здесь, — закатила я глаза на такую реакцию, после чего с доброй улыбкой обратилась к Первой Чародейке Фионе: — Фиона, не соизволите ли вы подойти к своему любимому сыну и, наконец, обнять его? — Я… Я не понимаю, о чём вы, — попыталась отговориться эльфийка. — Ой, Фиона, прекратите, — отмахнулась я. — Я знаю, что вы и Король Мэрик были близки, что вы оставили несчастного Алистера служанке, потому что боялись за судьбу своего мальчика и хотели дать ему семью, но, увы, вы выбрали весьма… Жадную семейку. Голданна его так в Денериме обругала только из-за того, что он принц, так ещё и место у трона его просила да деньги вымогала, когда Миледи Кусланд была только Серым Стражем. Ведь это так? — А… Да, так и было… — ответила Элисса. — Голданна, правда, грубо обращалась с Алистером но… Погоди, откуда ты… — О-о-о-о, я знаю многое о вас, а ещё… Пророчу вам тройню! — хитро и довольно улыбнулась я. — Ч-ч-чего?! — в одни голос и в полнейшем шоке произнесла королевская парочка вместе с Фионой. — Того самого, того самого, — усмехнулась я. — Так что за наследничков не волнуйтесь. — Но… Мы же… Поражены… — Вылечу! И вас! И Феликса! Уф, да у меня целая очередь больных Серых Стражей и тевинтерцев! Подходите, народ, лечу бесплатно, всем дарю жизнь счастливую! — А если без шуток, Птичка… Какой наг тебя так укусил за твою девственную жопку? — вдруг спросил Варрик. — Варрик! Меня укусил не наг, — повернувшись к ним, я стала подходить, пересказывая медленно и чётко всё, что видела и слышала, видя как лица всех присутствующих, кроме Дориана меняются в шоке, это меня не веселило, но правду они знать были должны. — Вот почему я так себя веду и вот почему я хочу помочь Феликсу, Алистеру, его жене, Фионе, всем! Что плохого в том, что я грёбанная идеалистка и хочу помочь всем, кто заслуживает второго шанса или счастливой жизни?! — В этом нет ничего плохого, Вестница, — ответил спокойным голосом Дориан. — Просто немного неожиданно видеть, что столь юная дева, как ты хочет изменить всё к лучшему, — после этих слов на его губах появилась добрая улыбка: — Но если ты действительно хочешь этого, то я буду искренне рад тебе в этом помочь. — Спасибо, Дориан, — с искренней благодарностью произнесла я. — Я всегда буду рад помочь тебе. Что же, а сейчас, думаю, ты должна исполнить обещание, данное тобою Алексиусу. Пока в замок не пожелал явиться сам Создатель. — Это верно подмечено. Феликс, ты готов? — Готов, Вестница, — кивнул он. — Тогда пора приступать, — глубоко выдохнула я. — Да поможет мне Андрасте. Для начала нам пришлось встать в центре комнаты из-за очень хорошего освещения открытых дверей. Мне пришлось долго думать, как бы начать ритуал очищения. Для начала мне пришлось попробовать простой вид исцеления, как магия духа, это помогало Феликсу, но лишь на долю секунды, тогда я решила попробовать один весьма странный, но необычный для меня эксперимент. Извлечь скверну как яд из крови. Сначала я подключила всю свою душу, мысли, даже фантазии, перебирая тысячи вариантов извлечения яда из тела Феликса, потом меня как чёрт дернул сказать: — Принесите мне два чана, один наполните водой, а другой пустой. Живо! Все, кто наблюдал за мной, переглянулись удивленно, однако строгий взгляд Алистера в сторону солдат не заставил меня долго ждать. А пока они бежали за водой и чанами, я смогла найти некую лазейку внутри скверны, некое желание заполучить здоровое тело, желание заразить ещё больше здоровых людей собой, сделав их трупами или обречёнными Серыми Стражами или такими же несчастными больными, как Феликс. Стоило мне в момент отодвинуть руку, как большая часть скверны в крови сразу же последовала за моей магической аурой. Я её поймала! Да! Значит, я создала некий магнит для скверны, которую я смогу собрать в одной точке. Только в какой? Пока что я использовала руки, чтобы просто выводить всю скверну с рук, ног и головы юноши. Примерно я поняла, за это время, что если соберу скверну в сердце, Феликс умрёт сразу. Остается желудок, ибо, если я задену лёгкие, он будет кашлять и мне будет неудобно его держать и высвобождать скверну. Так что остаётся желудок, который будет болеть, но уж точно не даст ему согнуться. Феликс сильный мужчина, он сможет потерпеть. — Вестница! Чаны и вода! — ответили солдаты, поставив их рядом со мной. — Прекрасно, теперь не мешайте. Отлично, вода и чаны есть. Осталось только понять, как надо действовать. Я пыталась создавать водяные шарики, но, похоже, с водой у меня было совсем плохо. Пришлось задрать кафтан Феликса и намочить ему живот. Потом начать именно вытягивать своим магнитом скверну через его кровь, мышцы, кожу, органы и прочее. — Потерпи, может быть очень неприятно. — Я готов тер… Феликс сразу же стиснул зубы от боли, потому что моя магнитная аура извлечения скверны порождений тьмы, начала действовать. Я не могла останавливаться, нужно было осторожно извлечь скверну из организма Феликса, и полностью. К сожалению, я почувствовала, что скверну захватываю только частично, так ещё и умудрилась задеть несколько кровеносных сосудов, но не повредить их. Ну, разве что бедному моему оперируемому, однако я постаралась компенсировать ему данную боль тем, что он излечится. Скверна выходила из тела Феликса вместе с потом. Чёрным, гадким, образующим липкие медленно стекающие струйки. Мне пришлось подстраховаться и другой рукой магически вытягивать их в воздушный вакуум внутри моей ладони, закупоривая её. К сожалению, это было только начало. Данную операцию я проводила как минимум раз двадцать и постоянно концентрировала всё своё внимание и всю свою силу на извлечении скверны. Пару раз магнетически старалась перенести как можно больше остатков скверны едва ли не с кончиков его пальцев на руках и ногах, но зато результат был на лицо. Во-первых, скверны оказалось достаточно много, я даже, без гордости говорю, и маленький флакончик крови Феликса изъять, к сожалению, некоторые клетки скверны слишком приросли к крови юноши, пришлось извлекать кровь вместе со скверной, иначе моё лечение оказалось бы напрасным. Возможно, я провозилась над Феликсом около часа, но чан, уже залитый скверной, вместо воды, усталый полусогнутый, но более-менее посвежевший, и покрывшийся румянцем на щеках сын Алексиуса, говорили о том, что у меня получилось. Да… Я извлекла скверну… — П… Получилось… Я… Я могу… — Феликс выпрямился с улыбкой. — Вестница, вы… — Да без проблем, дружище… Обращай… — не успела я договорить с улыбкой на лице, как в моих глазах потускнело, и я повалилась с ног. Кажется, эта операция и была успешной, но я и так потратила слишком много сил… Единственно, что помню, как меня подняли на руки и унесли… Ещё Алистер говорил, что вопрос с магами и некий родственный разговор он продолжит потом… Как очнусь я… А дальше — как в тумане. Я просто крепко уснула, как младенец, что устал после долгой-долгой прогулки на свежем воздухе в прекрасном парке.