Последний шанс

      Мрачную башню окутывала могильная тишина. И оттого любой шорох гулко отзывался в каждом уголке заброшенных помещений, как, например, скрип какой-нибудь приоткрывшейся двери, или скребущий звук маленьких мышиных лапок о мраморный пол поварни в самом низу башни, или, как сейчас, беспокойные метания стражей — они перемещались из комнат в коридоры, издавали утробные звуки и всячески мешали спать хозяину, стараясь навести больше шума, чем обычно. Рейстлин тоже это чувствовал — в цепкую паутину Шойкановой Рощи попалась новая жертва и прямо сейчас она гибнет где-то в болотах среди гнили и мертвецов. Но почему стражи так реагируют? Не в первый раз путники забредали сюда. Кто-то по незнанию, кто-то из любопытства, но это не имело никакого значения — стражам не было до них дела, а Рейстлину и подавно. Не в силах больше терпеть эти стенания, маг тяжело поднялся и, накинув мантию, отправился смотреть, кто потревожил его сон.       В сухих ветвях деревьев-убийц свисали лоскуты черной ткани и длинные спутанные волосы — очевидно, человек боролся с тьмой, не желая окончить свои дни здесь. Рядом с рассадой заколдованных деревьев раскинулась топь, в которую, чаще всего и угождали незадачливые путешественники — мертвецы затягивали их на самое дно и там сжирали заживо до того, как они успевали утонуть. На самом берегу жижа булькала и заходилась волнами. Рейстлин расправил ладонь и прошелестел короткое заклинание — человек немедленно поднялся наружу и даже подавал признаки жизни, откашливаясь и глубоко вдыхая желанный воздух. Длинный плащ был изодран в клочья, руки и лицо были исцарапаны и кое-где свисали ошметки мяса — негостеприимные жители Рощи успели начать свою трапезу. Лицо было не разглядеть — тело превратилось в смесь крови и грязи, и маг, желавший поскорей покинуть раздосадованную нежить, решил отложить знакомство на потом, а пока что незваному гостю нужно оказать первую помощь.       Казалось, время летит с ужасающей скоростью. Секунду назад что-то разрывало плоть на части, а сейчас в теле ощущается легкость и приятный холод в тех местах, где совсем недавно жгло, словно огнём. На задворках сознания слышен шёпот, словно двое переговариваются, боясь потревожить сон, а сильные руки крепко перевязывают раны, останавливая кровь. Еще секунда, и слышен стук дверей — один из собеседников покинул комнату. Тишина затянулась, словно с уходом того человека время вернуло свой обычный ритм.       — Я знаю, что ты уже в сознании.       От голоса веяло опасностью, предупреждением — он здесь хозяин и не стоит его злить. Пришлось открыть глаза. Мягкий свет от настенного канделябра не резал глаза. Человек с опасным голосом откинулся в своем кресле, будто ожидая объяснений.       — Моё имя Рейстлин Маджере, а это -, маг окинул помещение взглядом, — Палантасская башня Высшего волшебства. Мой дом. Ты явился ко мне домой без приглашения, — Рейстлин наклонил голову, как бы ожидая ответа и устало рассматривая своего гостя.       — Даламар Арджент. Я из Сильванести. Извините, что доставляю неудобства, — прохрипел эльф. Колючий взгляд золотых глаз пронзал насквозь, будто маг пробирался в голову, выворачивая мысли и чувства наизнанку.       — Ты тоже волшебник. По твоим жилам, вместе с кровью, течет магия. Я её чувствую. А еще вот, — маг поднял с пола остатки мантии эльфа, показывая вышитые руны на оборотах рукавов.       — Как Вы поняли, я изгнан из Сильванести за занятия черной магией, — эльф потупил взгляд, — мне пришлось вышивать защитные руны самому, у меня нет денег на готовую мантию.       — Так не занимался бы черной магией.       — Я не мог, Нуитари сам выбрал меня.       Рейстлин скривил губы в подобии усмешки, — сильно в этом сомневаюсь.       — Я не лжец. Однажды ночью я увидел черную луну и понял, что другого пути для меня не существует.       — Ты проходил Испытание в Вайрете?       — Нет.       Маг замолчал. На золотом лице не отражалось ни единой эмоции, но взгляд явно говорил о том, что эльф здесь — нежеланный гость.       — Отдыхай. Лекарь зашил твои раны, а мазь, которую я ему дал, быстро восстановит твои руки. Я рассчитываю, что через несколько дней тебя здесь уже не будет, — маг медленно поднялся с кресла и, покашливая, покинул комнату.       Свечи в канделябре потускнели, а Даламар тяжело выдохнул. Рядом с кроватью, на спинке стула висела новая черная мантия с серебряными рунами, явно вышитыми мастером своего дела. Тут же висело выстиранное исподнее, что Даламар носил последние месяцы не снимая. Кончики ушей вспыхнули — получается, что его выкупали, и положили под одеяло полностью обнаженным. Оставалось надеяться, что лекарем был кто-то старый и не заинтересованный. Тут же отругав себя за неблагодарные мысли, эльф откинулся на подушки — хозяин башни велел отдыхать, и Даламар так и поступит, отложив все свои проблемы на завтра.       Утро Рейстлину далось тяжко. Сказалась бессонная ночь и прогулки по Шойкановой Роще в легкой мантии. Сухой кашель сильно драл горло, легкие горели, а спасительный отвар еще нужно было приготовить. Наскоро закончив с утренними делами, Рейстлин заварил горькие травы, достал из запасов баночку восстановительной мази и отправился в гостевую комнату в самом дурном настроении. Стражи больше не беспокоили его ни ночью, ни утром, а значит эльф не покидал своей комнаты или вообще еще спит.       Бесшумно открыв дверь он не ожидал, что Даламар уже ждал его, сидя в кресле полностью одетым. Увидев Рейстлина, Даламар быстро поднялся и коротко поклонился:       — Хочу сказать Вам спасибо за мантию. И за то, что спасли мою жизнь этой ночью. Отныне я Ваш вечный должник.       — Пожалуйста.       Эльф поджал губы. Рейстлин даже не удостоил его взглядом, принимая благодарности. Вместо этого он поставил на тумбу баночку с мазью и, сделав глоток вонючего отвара, поднял глаза на эльфа. Даламара прошиб озноб от этого взгляда. Глаза, словно расплавленное золото, а вместо зрачков — жуткие песочные часы. Даламар подумал, что не стоит так пялиться и отвел взгляд.       — Так значит, ты просто гулял мимо и совершенно случайно угодил на тропу Шойкановой Рощи? — Рейстлин ловко перехватил руку эльфа и принялся снимать повязки. Даламар внимательно следил за каждым движением тонких пальцев, уверенно смазывающих его швы содержимым баночки.       — Нет. Я специально зашёл в Рощу. Я надеялся, что смогу увидеть величайшего мага Ансалона, — пальцы остановились и Даламар поднял взгляд на страшные глаза архимага, — а если бы не смог его увидеть, то погиб бы в дебрях проклятой Рощи, так как мне в своей жизни терять больше нечего.       — Как драматично, — Рейстлин перевязал руку и принялся обрабатывать вторую, — ты не можешь изучать высокие материи, ты даже не прошёл Испытание.       — Поэтому я здесь. Я наслышан о Вашем отношении к порядкам Конклава магов…       — Считаешь, что раз я не люблю Конклав, то пойду против его правил и возьму к себе в ученики недоучку-изгнанника?       Даламар не выдержал и отвёл глаза. Маг прав, Даламар просто самоуверенный мальчишка, понадеявшийся на чудо.       — Мне нравится твоя самоуверенность. Ты носишь обноски, но считаешь, что седовласые старцы тебе не чета. Рейстлин закончил перевязывать руки Даламара, закрыл баночку и молча покинул комнату. Даламар не ожидал такого окончания разговора, но это больше, чем он мог рассчитывать — великий Рейстлин Маджере похвалил его честолюбие. Дело осталось за малым — убедить Рейстлина, что Даламар ему пригодится. Улыбнувшись этой мысли, эльф бесшумно последовал за хозяином башни.       — Господин Маджере?       Даламар мялся в дверях, наблюдая за Рейстлином. Тот неспешно доставал из тумб сушеные фрукты, зелень, листья салата, травы и сухари. Кувшины с молоком и кипятком уже стояли на столе. Туда же отправились две глиняные плошки и две чашки. Закончив нехитрую сервировку стола, Рейстлин жестом пригласил Даламара присесть. Неловко опустившись напротив мага, эльф с жаром продолжил:       — Позвольте мне быть полезным. Наверняка, Вам нужна помощь по хозяйству. Я умею выращивать травы, овощи и фрукты. Я могу…       Маг жестом остановил словесный поток эльфа, и так же молча продолжил трапезу. Даламар решил последовать примеру, к тому же у него в животе пусто уже почти двое суток и, будь он сейчас где-то в другом месте, наверняка жевал бы корешки болотных растений. Бросив благодарный взгляд на мага он потянулся за сухарями. Рейстлин жевал сушеную грушу и не сводил глаз с эльфа. Песочные часы в его глазах медленно перевернулись. Прежде чем отправить сухарь в рот, Даламар обратил внимание на маленькое пятнышко плесени, но сделал вид, что ничего не заметил.       — Не нравится моя еда?       Если бы вид мага не был так серьезен, Даламар бы решил, что тот над ним шутит. Но злой прищур золотых глаз не располагал к юмору.       — Я благодарен Вам за спасение, еду и кров. Позвольте сделать что-то для Вас.       Рейстлин снова ничего не ответил. Завтракать заканчивали в полной тишине. Маг заварил свои травы, отпил пару глотков и, облегченно вздохнув, отправился к выходу из поварни.       — Прибери здесь всё, потом вымой лестницу и коридоры на каждом этаже. Пользуйся поломойкой, я не знаю, что делать, если твои швы разойдутся.       Даламар прятал улыбку как мог, но Рейстлин точно ее заметил. Проводив взглядом архимага, ему подумалось, что не так уж он страшен, как о нём говорят. Хотя, кто знает, что скрывают в себе эти тонкие пальцы, острые скулы и проклятые глаза, не способные видеть ничего, кроме смерти и тлена?       — Кто тебя обучал?       Рейстлин отвлекся от фолианта и стал пристально наблюдать, как эльф протирает каждую склянку из шкафа. Уже неделю он жил в башне, намывая полы и стирая пыль со всех поверхностей, какие были. Рейстлин видел, как усердно работает Даламар, также от него не укрылись тоскливые взгляды в сторону магических книг и самого Рейстлина.        — Меня обучал Дом Мистиков магии Солинари. Они не хотели, чтобы мой дар стал для них неприятностью.       — Не хотели? Ты из Дома Слуг? Даламар потупил взгляд.       — Тебе стыдно за своё происхождение? — Рейстлин скривил губы, отложил книгу и откинулся в кресле, — только идиот будет стыдиться того, что от него не зависит.       — Вы правы, Господин Маджере. Я больше не стану стыдиться своего происхождения, — он отвернулся от мага и стал усерднее тереть колбу, пытаясь закончить неприятный разговор.       — Что тебя привело к черной магии?       Даламар молчал. Сейчас от его ответа зависела его судьба. Если он не сможет объяснить архимагу свои истинные чувства, тот просто вышвырнет его из башни.       — Знания, что я получал в Доме Мистиков, были ничтожны. Меня учили собирать воедино осколки разбитой посуды, левитировать предметы, ускорять рост саженцев, заживлять царапины… В общем всё то, что облегчило бы жизнь Господ, — Даламар повернулся и посмотрел в сосредоточенные золотые глаза, — я чувствовал свои силы, знал, что способен на большее. Я знал, что своё место в жизни мне придётся искать самому. В Сильванести не было ни единой души, способной меня услышать и помочь. Я молился богам магии о чуде. И однажды набрёл на пещеру, в которой были спрятаны древние фолианты. Эта магия была черной, и я знал, что мне грозит за их изучение. Но ведь боги услышали меня. Нуитари даровал мне силу и в эту же ночь, когда я принял его дар, на небе взошла черная луна. Было совершенно не важно, что скажут сильванестийские снобы. Я сделал свой выбор и был изгнан. И если, спустя всё, что я прошёл, повернуть время вспять, я бы не изменил своего выбора.       — Значит, ты и сам мог бы залечить свои руки.       Сердце Даламара пропустило удар, он тяжело выдохнул и опустил плечи. Видимо, для того, чтобы стать учеником такого могущественного мага, одного рвения недостаточно.       — Я пошутил, — Рейстлин криво ухмыльнулся, отхлебнул остывший отвар и поднялся с кресла, — сегодня после захода солнца приходи в библиотеку. Посмотрим на твои способности.       Мягкий свет свечей в массивных канделябрах и глиняных подставках, рассредоточенных по огромной библиотеке создавал сонную, не располагающую к чтению, обстановку. Чтобы разобрать хоть слово на пожелтевших страницах магических фолиантов, вокруг себя нужно было поставить еще несколько свечей, что Рейстлин и сделал. Он дремал в кресле, когда Даламар бесшумно вошел в помещение и стал за спиной своего будущего учителя. Его сердце бешено колотилось, а руки то и дело потели. Он знал, что сегодня Рейстлин скажет ему, что тот принят на обучение.       — Господин Маджере? — Даламар говорил шёпотом, боясь спугнуть дух умиротворения, что витал в библиотеке.       — Завари мне травы. Если ты планируешь остаться здесь и помогать мне, то это первое, чему ты должен научиться, — Рейстлин, не открывая глаз, махнул рукой в сторону стола с травами, — завари кипяток. В чашку покроши сухой остролист, перечную мяту, добавь дубовую кору и залей кипятком.       Даламар сделал, что было велено и поднёс чашку Рейстлину.       — Я разве просил дать мне его?       Суровый взгляд золотых глаз встретился с карими, и руки Даламара затряслись в ознобе. Он поставил чашку на место и спрятал руки в рукава, почтительно поклонившись.       — Учись слышать, что от тебя хотят. Не додумывай и делай ровно то, что было сказано, — Рейстлин отложил книгу, встал напротив Даламара и с вызовом посмотрел ему в глаза, — неудивительно, что ты не справлялся со своими обязанностями. Слуга из тебя никакой.       Даламар вспыхнул, но не проронил ни слова.       — Быть может, ученик из тебя выйдет более толковый.       — Я буду усердно учиться, шалафи, — сердце взяло бешеный ритм, и он не мог скрыть ликования, неприкрыто улыбаясь в лицо своему учителю.       Рейстлин молчал и с интересом наблюдал за реакцией новоиспеченного ученика. Он был счастлив, это однозначно. Глаза искрились благодарностью и рвением, а кончики острых ушей пылали. Не прошло и десяти секунд, как гладкая эльфийская кожа стала покрываться морщинами и маг раздосадованно отвернулся.       Рейстлин опустился обратно в кресло и вернулся к чтению разваливающегося фолианта. Даламар продолжал стоять неподвижно, ожидая указаний.       — Передай мне отвар, — не отрываясь от чтения прошелестел маг.       Принимая чашку, он, не подняв головы, протянул Даламару маленький томик «Энергии огня» и жестом пригласил сесть в соседнее кресло. Эльф принял книгу и бесшумно опустился рядом. Книга, что дал ему маг, была написана самим Рейстлином. Даламар понял это из эпиграфа, где автор рассказывал о важности описанного исследования. Эльф зажег еще несколько свечей и стал украдкой рассматривать своего учителя. Золотистая кожа при приглушенном свете мягко переливалась, тонкие, будто у музыканта, костлявые пальцы невесомо перебегали по строчкам, будто ласкали страницы древних записей. Длинные седые волосы свисали на лицо, будто Рейстлин прятался за ними от окружающего мира. Указательным пальцем свободной руки маг задумчиво поглаживал нижнюю губу и прикусывал её изнутри. Даламару стало жарко. Он громко сглотнул и решил больше не рассматривать шалафи так открыто, иначе это может плохо кончиться. Вместо этого он вернулся к книге и погрузился в чтение, не позволяя себе отвлекаться на всякую ерунду.