Тридцать шесть стратагем

      Глава 1. Прага       Альтаиру Блэку исполнилось одиннадцать лет. Это был высокий для своего возраста, худощавый ребенок с густыми черными волосами до плеч. Он, хотя особенно и не стремился к получению знаний, знал всё, что положено знать к этому времени представителю столь славного рода.       Его голубые глаза — обычно спокойные, с легкой искоркой юмора, практически всегда смотрели на родителей или собеседника ровно, с некоторой долей властности и самоуверенности.       Временами, когда ребенку что-то не нравилось, или он был раздражен, наружу выходил фирменный характер Блэков — вспыльчивость, переходящая в ярость, упрямство, резкость, категоричность. В такие минуты Альтаир плохо контролировал себя и был способен на слово или действие, которого потом стыдился.       К тому же родители баловали ребёнка. Он рос в атмосфере больших денег, капризов и уверенности в собственном превосходстве. Его желания исполнялись, окружающие относились к наследнику такого рода с неизменным уважением и готовностью внимательно слушать и выполнять просьбы. И подобное неизбежно и достаточно сильно сказалось на характере юного Альтаира.       За три недели до его одиннадцатилетия кое-что изменилось…       Альтаир находился в своей комнате. Большое помещение, с лепниной на потолке, с шёлковыми обоями, с тяжелыми бархатными шторами, широким камином с мраморной полкой, дубовым паркетом и богатой мебелью могло потрясти очень и очень многих людей.       Здесь, как и во всем доме, везде виднелся изысканный стиль. Небрежный, дорогой, не бросающийся в глаза, тонкий и мрачноватый.       Альтаир мало задумывался о таких вещах. Они окружали его с самого рождения и казались вполне естественным и неизменным атрибутом жизни.       В ту ночь он лежал в кровати, ворочался и долго не мог уснуть. В доме было тихо. Вот, приглушенный расстоянием и стенами еле слышно донесся звук часов, отбивающих полночь. Его родители просто обожали эти часы, и не согласились бы ни за какие деньги с ними расстаться.       Темнота окутала комнату мягким покровом, и лишь в щель между неплотно сдвинутыми занавесками проникал неяркий ночной свет — чуть дальше по улице горел фонарь.       Мальчик никогда не боялся темноты. Блэки — значит черные. Им ли переживать из-за отсутствия света?       Сейчас же, лежа на кровати, он в меру разумения размышлял о многочисленных подарках, что ему обещали через три недели, на день рождения.       Одиннадцать лет — важный возраст для будущего мага. Дата, когда простой ребенок начинает учебу.       Родители и родичи просили его подумать, что бы он хотел получить. Возможно, это ему и подарят. И сейчас он думал, что бы заказать.       Вероятно, первым делом следует попросить палочку. Еще можно артефакт. Вот только какой? Может, стоит подумать о магическом животном? Он сможет жить здесь, в Блэк-хаусе, а со временем и в одном из загородных поместий. Или купить что-то для учебы в Хогвартсе?       Здесь мысли Блэка перескочили на будущую учебу. Как жаль, что он не родился на несколько дней раньше, и тогда уже в этом году он бы поехал учиться. Новые друзья, приключения и те чудеса, которые он пока лишь знал со слов родителей, буквально манили его!       Вот только с рождением он «опоздал». В Школу берут лишь тех, кому до первого сентября исполнилось одиннадцать лет. С другой стороны, на следующий год он будет вместе с Малфоем, кузеном и другом. Может, так оно и лучше. Хотя, на самом деле, Драко ему никакой не кузен, а племянник, но для удобства они договорились считать именно так.       Незаметно мальчик провалился в сон.              Внезапно, как от удара, он вздрогнул. Голова закружилась. В глазах потемнело. Он хотел крикнуть и позвать домового эльфа, но язык словно прилип к нёбу — даже дышать удавалось с трудом.       Комната и кровать исчезли, а он словно повис в космосе — тысячи и тысячи звезд окружали его со всех сторон. Таинственные туманности, черные и ярко освещенные глубины космоса, игра света и тени, какие-то вспышки...       Он не испугался. Наоборот, с изумлением смотрел по сторонам и заходился в восторге от невероятной картины.       Одна белая звезда мерцала ярче прочих. Он перевел взгляд и полетел к ней. По бокам другие звездочки превратились в мелькающие точки. Мальчик летел, но тело не чувствовало никакого движения.       Неожиданно он понял, что звезда носит имя Альтаир. И его назвали в честь неё.       Пришли образы — непонятные, впечатляющие своим масштабом и даже пугающие. Он видел самого себя — но словно со стороны, то взрослым, то юным, то старым. В разных обличьях и телах, в разных жизнях, на разных планетах, под светом разных звезд.       Но одна, пусть и называлась в каждой жизни по иному, неизменно вела его, помогала, обучала и звала.       Альтаир! Он вновь, словно заново открывая и знакомясь, мысленно произнес это слово.       Мозг заполнили неожиданные, «верткие» и стремительно пропадающие мысли — о том, как все одновременно и сложно и прекрасно в этой Вселенной, о том, что есть добро, любовь, справедливость, долг и ответственность, предательство и трусость. И конечно, всегда есть выбор.       Он нынешний, одиннадцатилетний, еще плохо понимал такие фундаментальные вещи. И поэтому его сознание переключилось на другие, более простые понятия. Но что-то внутри и запомнило и узнало все то, что ему показали.       Совершенно отчетливо он увидел и понял свою нынешнюю жизнь. И хотя он прожил совсем немного, сумел осознать, как же неправильно и эгоистично себя вел и чем неизбежно закончится эта жизнь, если он ничего в ней не поменяет. Блэкам ничего не поможет. Ещё одной попытки не будет. Для них все закончится — окончательно и бесповоротно.       А потом видение прекратилось.       Альтаир открыл глаза. Он, как и раньше, лежал на кровати. Прошло немало времени — похоже, все путешествие заняло не один час и сейчас уже наступало утро.       Начинал его маленький мальчик. А вернулся другой человек. Он сам — но странным образом повзрослевший и поумневший. Нет, он не получил никаких знаний, не узнал никаких тайн, не приобрел возможностей. Но он обнаружил гораздо большее — почувствовал свою Суть и задумался, как жить дальше. А где-то далеко, пока еще скрытое и непроявленное, появилось его Предназначение. И оно важнее всего на свете.              — Извините, юный господин, — голос звучал тихо и уважительно. — Леди Вальбурга интересовалась, когда вы соизволите проснуться?       Альтаир спустил ноги на пол, сел и, позевывая, посмотрел на домовика.       Утренний лондонский свет, сероватый и неяркий, проникал в комнату. В воздухе пахло молотым кофе — душистой смесью арабики и робуста, которую так любила его мать по утрам.       Ночной сон всё еще «бурлил» в голове, рождая образы и будоража фантазию. Или это не был сон?       — Что такое, Смок? — наконец спросил мальчик.       Он владел личным домовиком с самого рождения. Родители посчитали, что будет лучше, если эльф Сириуса и Регулуса — Кричер, останется служить по дому, а у юного Альтаира появится новый, персональный слуга.       Эльфы, как бы про них ни думали, не являлись бессмертными сущностями, хотя и жили долго. Но рано или поздно наступал такой момент, когда они начинали жаждать закончить существование и уйти туда, откуда пришли в этот мир.       Так происходило и с эльфами Блэков. За пару веков их побывало здесь множество, и у них сложилась странная традиция — после смерти головы самых исполнительных сушились и вешались на стену. Все эльфы считали подобное величайшей честью.       Началось это в восемнадцатом веке, когда, так уж получилось, эльф по имени Лоркис спас жизнь лорду Ромулусу. Лорд был человеком благородным и спросил, что хочет Лоркис в награду? И если это в его силах, он исполнит просьбу.       Лоркис оказался странным эльфом. Подумав, он попросил, чтобы после смерти его голову, в знак почета и уважения, высушили, прибили к доске и повесили на стену.       Так родился обычай, который потом, по неизвестно каким причинам, подхватили другие эльфы.       Вот и Кричер с большой надеждой посматривал на висевший на стене, потемневший от времени дубовый щит, на котором были укреплены головы его предшественников. Старый домовик мечтал составить им компанию.       На взгляд юного Альтаира, не касаясь моральной стороны обычая, даже эстетически такая коллекция не добавляла их особняку ни красоты, ни утонченности. Но переспорить эльфа было невозможно. А просто взять и выкинуть все головы — значит разрушить внутренний мир и идеалы и Кричера, и Смока. И заодно показать, что их семья не чтит обычаев.       Как говорил отец, «мы Блэки, и у нас столько традиций, что их не сосчитать». Это была правда, как правда и то, что от своих традиций Блэки редко когда отказывались.       — Родители зовут вас к завтраку, юный господин, — Смок, одетый в чистую тунику черно-белого цвета с гербом Блэков в районе сердца, низко поклонился. Даже его длинный нос необъяснимым образом выражал почтение, а большие уши трогательно свешивались до плеч. — Что им передать?       — Хм… — Блэк встал с кровати и потянулся. — Скажи им, я скоро буду. Иди. Нет, стой, — в последний момент неожиданная мысль пронзила Альтаира. Он словно новыми глазами смотрел на эльфа — всегда послушного, вышколенного, неизменно услужливого. И сейчас понял, как сам с ним обращался — с пренебрежением, издёвкой, иногда насмехаясь и ставя в неудобное положение. И ни разу за все эти годы он не сказал ему доброго слова!       Мальчику стало неприятно, что он раньше не замечал молчаливой самоотверженности и никак не отмечал ее. А ведь Блэки всегда ценили чужую преданность.       Он сделал шаг к эльфу, присел на корточки и заглянул ему в глаза. Смок застеснялся, шаркнул ногой и стал смотреть в пол.       — Спасибо тебе, Смок!       — О, хозяин так добр, — эльф еще больше засмущался, а в уголке глаза показалась слезинка. — Смок недостоин таких слов!       — Всё хорошо, — Блэк дотронулся до его плеча. — Ступай, скажи матери, что я скоро буду.       Миг, и эльф пропал, аппарируя из комнаты.       Блэк умылся, причесался, привел себя в порядок, надел подходящие брюки, легкую шелковую рубашку и отправился завтракать.       

***

      Леди Вальбурга — утонченная брюнетка с усталым лицом, четко очерченными губами, огромными выразительными глазами, облачённая в темное платье под горло, подчеркивающее тонкую талию и некогда великолепный бюст, с неудовольствием смотрела, как ее супруг Орион, сидя напротив, через стол, читает газету «Пророк».       Раньше такое пренебрежение этикетом и ею, как женой и женщиной, доводило Вальбургу до вспышек гнева, после которых они могли не разговаривать несколько дней.       Сейчас она научилась лучше контролировать своё состояние. Но раздражение все же присутствовало. Вздохнув, она решила сегодня не обращать внимания и начать завтрак.       — Доброе утро, пап, мам, — поздоровался пришедший Альтаир. Вальбурга невольно улыбнулась, придирчиво и внимательно осматривая сына. Как же быстро он растет! Что-то ей показалось странным.       Она еще раз осмотрела сына, теперь уже более внимательно и даже кашлянула, привлекая внимание супруга.       Орион, среднего роста, широкоплечий и, как и многие Блэки — синеглазый и черноволосый, в последние годы отпустил бакенбарды. Он сидел за столом, положив ногу на ногу, попивая горячий кофе и читая заинтересовавшую его статью о положении дел в Министерстве Магии. Он машинально кивнул сыну, не поднимая глаз от страницы. Но затем, услышав «кашель» супруги, оторвался от своего занятия и заметил её кивок на Альтаира.       Орион сосредоточился. Да, что-то изменилось. Он отложил газету.       — Не хочешь ничего нам рассказать? — мужчина переглянулся с женой.       — Э-э… — Альтаир задумался, и Вальбурга с неудовольствием подумала, что сейчас сын замкнется, не желая ничего объяснять. Она переживала подобное сотни раз. И с самим Альтаиром, и с его братьями. Если Блэк не хотел говорить, никто не мог его заставить — даже собственные родители. И обычно настойчивость приводила лишь к очередному скандалу.       — Мне снился сон, — неожиданно сказал ребенок и потом, как мог и что вспомнил, пересказал, что с ним произошло ночью. — Это что-то значит? — он мельком посмотрел на них и принялся намазывать на крекер ежевичный джем.       Супруги внимательно слушали. Вальбурга сидела молча, не показывая эмоций, и лишь свет, разгорающийся в ее красивых глазах, говорил, что она рада. Даже не так — счастлива.       — Подобное нормально. Для Блэков. — Орион не смог сдержать радостной улыбки.       — И что, у всех такое было?       — У нас с матерью — да. И у твоего деда.       — А у братьев?       — У Сириуса — нет, — Вальбурга поджала губы, словно данный факт многое объяснял. — А вот Регулус видел похожее.       — Так что это значит? — повторил Альтаир вопрос, одновременно откусив печенье и с аппетитом захрустев.       — Звезды говорят с нами. Они зовут и ведут нас, — немного загадочно ответил отец и сделался очень серьезным. — Учись слышать их шепот и тихую песнь, сын. И тогда все будет хорошо.       Завтрак продолжился и лишь в самом конце, когда разговор зашел о приближающемся дне рождения, Альтаир еще раз удивил всех. Он как-то буднично и спокойно сказал, ему ничего не надо. Лишь палочка — вот и всё.       — Ты сегодня полон сюрпризов, — Орион удивился. — Мы с твоей матерью подумаем.              В тот день Альтаир неожиданно понял, что раньше не заходил в комнаты братьев. Правда, родители не любили говорить на эту тему, но ему-то никто ничего не запрещал!       И он отправился на исследование.       Комната Регулуса ему понравилась — чисто прибранная благодаря Кричеру, все вещи находились в идеальном порядке. И еще чувствовалось, что старший брат проводил здесь множество непонятных и наверняка интересных опытов. Следы магии, несмотря на прошедшие годы, проглядывали тут и там. Он был слишком слаб и неопытен, чтобы понять что-то конкретное.       На стенке висела метла — именно с помощью нее Регулус, капитан Слизерина по квиддичу, неоднократно приносил кубок своему факультету.       На отдельной полке стояли эти самые кубки — целых три штуки. Правда, всего лишь копии — оригиналы хранились в Хогвартсе.       Еще здесь имелись многочисленные награды за успеваемость и отличную учебу — зримое подтверждение всего того, что говорили родители о старшем брате.       А вот комната Сириуса его поразила. Неприятно поразила. Все стены обклеены фотографиями полуобнаженных девушек вперемешку с шарфами, флагами и гербами факультета Гриффиндор. От обилия алого и золотого цветов рябило в глазах. Казалось, тут не место жительства человека, а клетка для попугая.       Блэки никогда не запрещали детям увлекаться чем-то новым и необычным. Они просто требовали уважения к традициям и правилам семьи. Здесь же, в комнате Сириуса, всё это не выглядело обычным развлечением. Скорее, это напоминало протест. Причем протест подростка. Протест ради протеста. И не с целью самоутвердиться, а с целью насолить и больнее ударить по чувствам.       Альтаир до сегодняшнего утра чувствовал себя обычным мальчиком. Но ему бы и в голову не пришло вести себя именно так: демонстративно, глупо, недальновидно, словно провоцируя на конфликт. В конце концов, зачем так все выпячивать?       Он знал, что родители давали Сириусу много денег. Тот мог купить себе дом, даже учась в школе и делать в нем все, что душа пожелает. Тем более, брат Вальбурги, дядя Альфард завещал Сириусу большой и добротный коттедж в Лондоне. Живи, как хочешь, увлекайся тем, что нравится. И денег, и мест хватит с избытком.       Вместо этого Сириус пошел напролом, самым обидным и неприемлемым для всего рода путём.       Альтаир решил, что даже если он и увлечется чем-то, то никогда не будет действовать так необдуманно и неосторожно. А еще неожиданно расстроился за старшего брата. Сегодня — впервые, он ощутил сочувствие и сострадание в своем сердце и оно больно, по-новому кольнуло! Как жаль, что у Сириуса получилось все так, а не иначе. И как плохо, что его не удается вытащить из тюрьмы. А ведь было бы здорово попытаться познакомиться и наладить отношения.       Неожиданно вспомнился крестный — Барти Крауч, которого он совсем не знал и о котором так много рассказывали. Когда-то он был другом Регулуса, а потом попал в Азкабан, где и умер.       Альтаир вышел из комнаты и прикрыл дверь. Еле слышно скрипнула повернувшаяся ручка. Три следующих года мальчик больше не заходил в комнату Сириуса. Но мысль — понять и разобраться, что же происходит с Блэками, почему дела приняли такой оборот, и что на самом деле произошло с двумя его старшими братьями, появилась и прочно укоренилась в его голове.                     

***

      Прага… Прекрасный, чудесный город, в котором сказка и многовековая история сплелись воедино. Город песен, менестрелей, приятных сюрпризов и магии. Здесь она пропитывала каждый камень, каждую улицу и каждый двор. Даже маглы чувствовали её! Что ж говорить про магов?       На одиннадцатилетие Альтаира Блэки решили немного развеяться и сменить обстановку. Вместе с сыном они отправились в столицу Чехословакии. Инициатором вояжа выступил Орион. Глядя на супругу, ему неожиданно пришло в голову порадовать её, позволить вырваться из привычного круга обязанностей, вздохнуть свежего воздуха и получить новые впечатления.       А еще он решил совместить приятное с полезным и сделать сыну подарок — купить палочку, заодно познакомив с чудесным местом.       Конечно, до этого дня у Альтаира уже была палочка, с помощью которой он тренировался и занимался. Но она считалась ученической, со специально заниженным потенциалом, так, чтобы начинающий маг не мог причинить ущерба ни себе, ни окружающим. И колдовать с помощью нее, хоть и интересно, но трудно. И при этом возникли странные ассоциации — ты словно пользуешься чужой, незнакомой вещью.       В Прагу они аппарировали со специальной площадки около банка Гринготтс.       И сейчас Блэки с независимым видом шли по главной улице магического квартала Праги — Староместской*. Здесь имелось все, что мог пожелать и купить маг. И даже больше.       Шикарные магазины, древние памятники, фонтаны, каменная брусчатка, кафе, лавки, мастерские, банк Гринготтс, сменяли друг друга словно выставленные напоказ диковинки, каждая из которых стремилась предстать в лучшем свете. И еще здесь присутствовало множество магов, ведь недаром Пражская община считалась одной из самых многочисленных в Европе.       Тут и там раздавался смех, оживленный разговор и азартные споры, периодически звонили какие-то колокольчики, хлопали многочисленные двери и слышались непонятные слова. Альтаир вертел головой, успев получить от матери выговор за слишком развязное поведение и начинал соображать, что в Праге жизнь куда ярче и веселей, чем в Лондоне.       Около двухэтажного магазина, отделанного мрамором и красным деревом, Блэки на минуту задержались, осматривая вывеску — «Пражские Мастера Поган. Палочки и жезлы».              

***

      Невысокий и слегка полноватый наследник фамильного дела по производству и продаже магических палочек, Микулас Поган* находился в глубине магазина, когда колокольчик на входной двери мелодично звякнул, предупреждая о посетителях.       Микулас вышел вперед, к главной стойке, с любопытством оглядывая гостей.       В магазин вошла, судя по всему, супружеская пара — муж и жена со своим поздним сыном, а может и ранним внуком — высоким, худощавым ребенком, с длинными черными волосами до плеч и пронзительными голубыми глазами.       По небрежной легкости одежды, уверенному и независимому виду, выражению властности на лице, Микулас понял, что перед ним непростые гости. Скорее всего, иностранцы, волшебники с традициями, возможно из Древнего Рода.       С каждой минутой Микулас лишь сильнее утверждался в мысли, что перед ним серьезные покупатели. Маг незаметно нажал на небольшой артефакт под прилавком, привлекая внимание отца, находящегося в дальней комнате.       — Чем могу помочь, господа? — Микулас говорил на английском, универсальном языке общения. — Жезлы, посохи, палочки?       — Палочку, — мужчина говорил спокойно и бесстрастно. Его голос звучал низко и красиво. — Для мальчика.       — Конечно. Понимаю. Желаете что-то особое?       Покупатели не успели ответить. Из боковой комнаты уже выходил сам мастер Матоус Поган. И по тому, как он, бросив единственный взгляд на гостей, собрался и лишь кивнул сыну, подтверждая правильности вызова, Микулас понял, что отец признал покупателей за ровню. Такое о многом говорило.       Мастер Поган спокойно, с достоинством, представился и сразу добавил, что связан магическими клятвами и обещаниями. Так что все, что будет сказано в этих стенах, дальше никуда не уйдет. Умение хранить чужие секреты являлось одной из фирменных черт рода Поган и всего их дела. И именно конфиденциальность так ценили многие покупатели.       Маги назвали свой род — Блэк.       И пока мастер проводил гостей в специальный кабинет, младший Поган еле слышно вздохнул. Конечно, он слышал про их семью — древнюю и мрачную. Да и кто не слышал? В своё время они пролили немало крови и навели порядочно шума по всей западной Европе. Что и говорить, беспокойная и заметная семейка! Вот только странно видеть молодого наследника. По слухам, дела у Блэков шли совсем плохо, и их собирались причислить к Умирающему Роду.       В уютной, хорошо обставленной комнате, предназначенной для неспешных разговоров, мастер Поган спокойно и уверенно беседовал с родовитыми покупателями. Он множество раз вел подобные разговоры с лицами, обладающими сходным статусом. И всегда добивался желаемого — его изделия покупали. Более того, люди очень часто становились постоянными клиентами. Собственно, именно такого эффекта он и добивался.       Изящный столик, на который по знаку хозяина слуга принес чай, кофе со сливками, печенье и сладкие кнедлики*, ненавязчиво помогал создать приятную, доверительную атмосферу.       Достаточно скоро Мастер Поган уяснил, что же надо мальчику — дорогую, универсальную палочку, с возможностью в дальнейшем усовершенствовать ее и специализировать.       Что ж, вполне разумно. Многие богатые семьи делали такие подарки своим детям — хорошие, качественные концентраторы магической энергии. И что самое главное, в будущем, когда юные маги определялись, в каком направлении они хотят совершенствоваться, такую палочку чаще всего усиливали и улучшали — рунами, камнями или металлами.       Из предложенных вариантов, в руках мальчика лучше всего откликнулось изделие из бакаута.              

***

      Альтаир с восторгом смотрел на палочку. Странно тяжелая для такого размера, она внушала ощущение надежности и устойчивости. Волокна, зелено-коричневые, образующие полосатый узор, располагались необычно — они отражали свет, мерцая и таинственно сияя.       Мальчик начертил в воздухе руну Блэков — и из палочки вырвались фиолетовые огоньки, проявляя узор. Правда в руке возникло странное ощущение «тяжести и инерции», о чем он сразу сказал продавцу.       — Так и должно быть, — мастер Поган лишь кивнул головой. — Это серьезное дерево и серьезный концентратор. Он не любит подчиняться и не торопится «знакомиться». Со временем, когда между вами образуется доверие, эти ощущения исчезнут.       — Значит бакаут, — задумчиво протянула Вальбурга. — У моего деда имелась аналогичная. Что с сердцевиной?       — Волос сфинкса, — мастер оперся руками о стойку и предупреждая вопросительные взгляды, пояснил. — Бакаут неповторим и универсален. Благородное дерево способно модулировать необходимые узоры. И с такой «начинкой» он является весьма солидным концентратором.       — Расскажите еще про сердцевину, — попросил Альтаир.       — Как известно, сфинкс входит в группу так называемых «редких магических существ». В нем сочетаются качества человека, льва и орла. Соответственно, его компоненты достаточно универсальны и способны помогать в различной магии.       — Что нам еще надо знать? — кашлянул Орион.       — Палочка из бакаута не лучше и не хуже сотен других, подобных. Она просто хорошо подошла вашему мальчику. Пожалуй, необходимо отметить, что такая палочка сможет показать свою истинную силу и возможности лишь в руках целеустремленного, мудрого и основательного мага, лорд Блэк. — Поган почесал указательным пальцем переносицу. — Если ваш наследник соответствует вышеперечисленным качествам, то палочка для него. Если нет, то лучше найти что-то проще.       Леди Вальбурга вопросительно посмотрела на сына, и он кивнул в ответ. Все ясно — ему есть к чему стремиться.       — И конечно юному господину следует помнить, что не палочка украшает мага, а он — её, — Поган тонко, с еле заметной иронией улыбнулся.       — Хорошие слова, — одобрил Орион.       Покинув лавку, они гуляли по Праге, дышали свежим воздухом и зашли в ресторан, где попробовали знаменитое «печено вепрево колено».       Альтаиру очень понравилась атмосфера чешской столицы. А особенно сильно его поразили маги — они казались более открытыми, дружелюбными, разговорчивыми. Куда до них чопорным и холодным жителям Лондона!       К вечеру, усталые, полные впечатлений, выполнившие главную цель сегодняшнего дня, Блэки отправились на портальную площадку около банка Гринготтс и переместились в Лондон.