***
Арктурус, лорд Блэк — высокий, костистый старик, и как многие в их роду, черноволосый и голубоглазый, последние двадцать лет принципиально не жил в Блэк-хаусе. Блэки всегда слыли буйными. Недаром же люди сложили пословицу: «встретились два Блэка — будет ссора и потеха». Они как порох. Достаточно малейшей искры, чтобы всё вспыхнуло. Вот и его сын Орион в молодости не отличался спокойствием и хладнокровием. А уж когда он женился и привел в дом жену — Вальбургу, еще одну Блэк, градус в отношениях сразу подскочил. Рождение внуков, Сириуса, а затем и Регулуса, еще больше «накалило» обстановку. Мальчишки росли своевольными, часто гневались, семья постоянно ругалась и редкий день проходил спокойно. Такая атмосфера с возрастом стала утомлять лорда, и он переехал в один из загородных домов. А с годами, все более отходя от дел, большую часть времени проводил в поместье, в графстве Суррей. Его жена — Мелания, в девичестве Макмиллан, умерла в молодом возрасте. Продолжив род, он выполнил обязанности перед семьей и не стал жениться повторно. Ему хватало и множества любовниц. Сейчас же, приближаясь к своему девяностолетию, он стал ощущать некоторую усталость от жизни. Лорду все больше нравилось проводить время в одиночестве, читая книги и размышляя. Да и здоровье давало о себе знать. Все чаще побаливало сердце, ныли и скрипели суставы, «прыгало» давление, и он знал, что обозначают подобные симптомы — жизнь подходила к концу. В последнее время он получил несколько писем от Ориона. Сын писал главным образом об Альтаире, и о тех изменениях, которые с ним происходили. Ранее Арктурус, конечно, посещал внука и даже благословил его при рождении. Но до одиннадцати лет тот ничем особо не выделялся и, судя по всему, готовился повторить путь или Сириуса, или Регулуса. В общем типичный Блэк — с их способностями и слабостями. Ничего особенного, ради чего ему бы захотелось поменять установившийся ритм и образ жизни. Последнее письмо, и вопросы внука заинтересовали старика. Он нанес визит в Блэк-хаус, рассчитывая пробыть там два, от силы три часа. Даже за это время внук успел его заинтриговать, закидав градом вопросов, спрашивая о десятках интересующих вещей. Старик не торопился с выводами, но, похоже, мальчишка оказался не безнадежным. Арктурус остался в доме на ночь. А потом на еще один день. И на еще один… И в результате, забыв свои привычки и предпочтения, прожил в столичном особняке весь год. На склоне лет старый лорд вновь ощутил вкус к жизни, почувствовал долг перед семьей. И понял, что уходить еще рано. Есть еще дела в этом мире! Он вызвал лучшего колдомедика из больницы Святого Мунго, и тот провел всестороннее и глубокое обследование. Выводы получились не особо утешительными. Буйная молодость, злоупотребление алкоголем и табаком, беспорядочный секс, сильные негативные эмоции — все это неизбежно сказалось. Целитель не обещал чудес и долгой жизни, но с помощью укрепляющих и стимулирующих зелий можно было «покоптить» небо. И старик решил пожить еще немного и не тратить это время впустую. Он почувствовал во внуке кровь Блэков, ту, что начала засыпать в их роду. Мальчик был необычен во многих смыслах. И одна из его особенностей заключалась в том, что людям нравилось находиться рядом с ним, и вели они себя естественней и проще. Конфликты стали происходить реже. А сам лорд с огромным удивлением признался себе, что его невестка Вальбурга, оказывается, может быть вполне изысканной и даже сдержанной леди, а не той истеричкой, которой он привык ее считать. Кроме всего прочего, другие Блэки стали наносить визиты в Блэк-хаус. Зачастила старшая дочь лорда — Лукреция Пруэтт. Отметилась несколькими визитами двоюродная сестра Кассиопея. Стала появляться Нарцисса Малфой со своим мужем, ее отец Сигнус, а также Поллукс. Один раз дом посетила еще одна двоюродная сестра — Каллидора, со своей дочкой Августой, вышедшей за Лонгботтома. Все называли Августу «Железная Леди», и понятное дело, не просто так — кровь Блэков играла в ней достаточно сильно. И естественно, она никогда не могла найти общего языка с еще одной «железной леди» — Вальбургой. Женщины предпочитали находиться в состоянии настороженного нейтралитета. Каллидора и Августа потратили на визит около трех часов, и конечно, весьма холодно общались с Вальбургой. Но сам факт их посещения Блэк-хауса сказал о многом. Лорд догадался, в чем тут дело. И с большой радостью и увлечением принялся за воспитание наследника. Тем более, Арктурус нашел силы и признался самому себе, что в трагической судьбе внуков — Сириуса и Регулуса присутствует и его вина. Он никогда не стремился сблизиться с ними и, похоже, порядком-таки недоглядел в их воспитании и становлении. Но теперь, на закате жизни, на многие вещи он стал смотреть иначе — глубже и проницательней. Да и самого себя стал оценивать более объективно.***
Альтаир пришёл в восторг от деда. Этот, на первый взгляд суровый глава рода, с королевскими манерами и амбициями, выглядел внушительно, как старый и обветренный валун. Но изредка его лицо посещала быстрая, практически незаметная улыбка, от которой в уголках глаз сразу же разбегались мелкие морщинки, и тогда все менялось. Лорд неожиданно оказался душевным и добрым человеком, который мечтал всё время проводить с внуком. Хотя временами он мог так посмотреть, что всю веселость и панибратство как ветром сдувало и весь дом, включая мать, начинал ходить по струнке. Мальчик с удивлением узнал, что лорд — мастер артефактов. Долгие часы он проводил в беседах и занятиях с дедом. — Непередаваемое чувство, когда ты начинаешь создавать артефакт, — рассказывал старый лорд, устроившись в удобном кресле с высокой спинкой. В нем он смотрелся строго и величественно. — Вначале он появляется в твоей голове — как общая идея и концепция. Ты обдумываешь каждую деталь, каждую черточку и линию: внешний вид, особенности, качества, суть, основное и дополнительное предназначение. Читаешь литературу. Потом создаешь чертеж, переписываешь его, изменяешь и споришь сам с собой, ища оптимальное сочетание. Затем раздумываешь о необходимых компонентах, отвергаешь одни, утверждаешь другие, и находишь их. И наконец, начинаешь создавать и творить. Это песня и ты поешь. Ты чувствуешь, как непередаваемо горячее вдохновение разливается по жилам и заставляет быстрее биться сердце. Восторг! Магия касается тебя, проходит через руки и наполняет артефакт. Он рождается и оживает. После таких слов глаза мальчика загорались. Как он узнал, артефакторика считалась одним из даров Блэков. Но со временем тот начал засыпать. Последним мастером и был Арктурус. В один из дней Арктурус принял решение. Он, проверив и близко познакомившись со внуком, решил дать ему официальный статус Наследника. Вообще-то, Орион также являлся полноценным наследником и на самом деле Альтаир получался наследником во втором поколении. Обряд, как того требовала традиция, провели в Блэк-хаусе. Собралась практически вся родня. Не хватало лишь Андромеды и ее дочки Нимфадоры. Все Блэки спустились в ритуальный зал и встали в круг, каждый на своем месте, вокруг родового Камня. Они встали по периметру — отец, мать, дядя Сигнус, его супруга Друэлла, происходившая из семьи Розье, двоюродная бабка Кассиопея, а также Нарцисса Малфой. Она ушла в другой род, но присутствовала здесь по древнему праву крестной. Отсутствовал второй родной дед — Поллукс, отец Вальбурги. В последнее время его здоровье сильно ухудшилось. Непосредственно у Камня находился один Арктурус. Альтаир знал, что это за обряд, и его к нему готовили. Но все равно, сейчас он чувствовал некую робость и волнение. А уж когда он подошел к деду и полностью воспринял бурлящую и перетекающую вокруг магию, то и вовсе малость оробел. Да так, что даже во рту пересохло! Несколько свечей на стенах скорее не разгоняли темень, а наоборот, делали ее еще более внушительной. Лица родичей, стоявших вдоль стен, прятались в сумраке. Окон здесь не было. А посередине, в геометрическом узоре, дополненными рунами, на каменном постаменте находился Родовой камень. Он выглядел как синеватый, с золотистыми и белыми прожилками, кусок камня. И когда Альтаир начинал более пристально смотреть на него, в его голове начинали возникать странные ассоциации — непонятное переплетение картин, образов и силуэтов. — Положи руку на камень, — негромко произнес дед. Голос его звучал глухо и низко. Альтаир сделал последний шаг, мельком посмотрел в суровое, неподвижное лицо деда, вздохнул и прикоснулся рукой к камню. Окружающий мир пропал. Или изменился. Альтаир почувствовал себя в другом пространстве. Вокруг него текла темно-синяя энергия. Все пространство было окрашено в этот цвет, и лишь в нескольких местах энергия приобретала фиолетовый или даже черный оттенки. Правда, здесь было немало и ослепительно белого цвета, который как-то естественно и гармонично проявлялся в общей картине. Альтаир по рассказам матери и отца знал, что это такое — внутреннее магическое пространство, и здесь властвует родовая магия, которая может приобретать любой оттенок, в зависимости от направления служения. Но все же изначально Блэки тяготели к темной магии. Поэтому и основная цветовая гамма проявлялась в этом диапазоне. А еще он увидел Камень — здесь он ритмично пульсировал, рождая ощущения силы и причастности к этому потоку. Мальчик осмотрелся — вокруг него, чуть ближе и дальше, начали появляться силуэты людей. Молодых и взрослых, мужчин и женщин, добрых и злых. Предки — живые и уже ушедшие проявлялись, дабы свидетельствовать законность обряда. — Положи руку на камень, — еще раз он услышал голос деда и снова исполнил его приказ, но уже в магическом пространстве. Последовала яркая вспышка, ударил гром и все пропало. Альтаир открыл глаза. Он снова стоял в ритуальном зале. Мерцание родового камня медленно утихало. Все закончилось. Присутствующие зашевелились и негромко заговорили, обмениваясь впечатлениями. Обряд закончился. А те изменения, что он принес, лишь только начинались. Теперь он стал наследником и начал чувствовать магию Блэков как некий внушительный резервуар магической энергии. Правда, пока он не имел ни права, ни возможности распоряжаться ей всей — к нему протянулся лишь один канал. Зато он ощутил и другие каналы, которые тянулись ко всем родичам. Некоторые казались более объёмными, иные вообще практически засохли и перестали функционировать. Мальчик повернулся к деду и нахмурил брови, пытаясь сформулировать свои ощущения: — Чувствую легкую щекотку. Словно что-то течет где-то внутри, и одновременно снаружи. Ничего не понимаю! — Так и должно быть. Обряд прошел хорошо, и со временем ты во всем разберёшься. Теперь ты Наследник. И у тебя появились некоторые возможности, — вместо деда ответил отец. Он подошел и положил руку ему на плечо и в этом жесте Альтаир почувствовал поддержку и надежность. Рука отца была твердой и сильной. — Но не забывай, что твой статус больше подразумевает обязанности, а не права. У тебя теперь долг перед всеми Блэками и каждым из них в отдельности. Наследник должен помнить всех и заботиться о них! Это ответственность и немалая честь! — Понимаю, — медленно проговорил мальчик. — Но мне все же интересно, куда ведет вот этот канал? Туда идёт магия, и я чувствую там, далеко, боль и мрак, — он неуверенно махнул рукой куда-то в сторону и поежился. То, дальнее место, воспринималась как очень плохое и недоброе. — К твоему брату Сириусу, — Арктурус понял внука. — Мы помогаем ему держаться и не сойти с ума в Азкабане. — А если усилить канал? — Нет, пока невозможно. И даже опасно. — Мы и так делаем всё, что нужно, — по голосу Вальбурги было понятно, что ей не понравилось, куда повернула беседа. — А вот еще парочка… Они другие и в тоже время чем-то похожие. Странно, но мне почему-то кажется, что эти люди находятся близко друг от друга. И там так же страшно! — Альтаир невольно понизил голос и оглядел всех присутствующих. — Думаю, что это к моей дочери и твоей кузине Беллатрикс, — Сигнус, широкоплечий, внушительный и очень уверенный в себе, красноречиво посмотрел на Вальбургу, а в его голосе послышалась отчетливая скорбь. — Она также в Азкабане. — Белла очень сильна. Несмотря на переход в род Лестрейнджев, окончательную связь с нами всеми она не потеряла, — добавила Друэлла, среднего роста, темно-русая женщина с усталым взглядом огромных глаз. — А еще один? — Вероятней всего это связь с твоим крестным Барти Краучем, — ответила Нарцисса Малфой и взъерошила крестнику волосы. Она любила так делать, что не нравилось Вальбурге, которая считала, что так можно и избаловать мальчика. — Благодаря обряду с тобой, и я могу его чувствовать. — Крестный? — Альтаир оглядел их всех — суровых, немногословных и надежных. — Но разве он не умер в Азкабане в восемьдесят втором году, как писали газеты? — Не стоит пока об этом много говорить, — твердо возразил дед Арктурус. — И в Хогвартсе нет нужды затрагивать эту тему. В надлежащее время ты будешь посвящен во все детали. Ты все понял, Альтаир? — Да, — сразу же согласился мальчик. Что такое целесообразность и необходимость он понимал прекрасно. Похоже, сейчас он прикоснулся к чему-то, что пока находится под запретом и наверняка на то есть серьезные причины. Ему было интересно в этом разобраться, но, похоже, нужно просто подождать. Старшие Блэки окружили мальчика со всех сторон. И сейчас они наблюдали за ним с высоты своего роста и опыта прожитых лет. Все говорили, и лишь одна Кассиопея продолжала молчать — она вообще обычно отмалчивалась и считала, что всего на свете не обговоришь, а молчание зачастую ценнее слов. — А вот этот куда? Он словно засохший… Но у него мне видится маленький отросток, который можно оживить. — Вероятно, еще одна твоя кузина — Андромеда. И ее дочь Нимфадора, — ответил Арктурус. Поглощенный внутренними ощущениями, Альтаир не заметил, как взрослые молча переглянулись.***
Год прошел быстро. Альтаир занимался: три раза в неделю, по часу, уроки фехтования. И еще три раза в неделю занятия спортом — легкая атлетика, бег, растяжка. Два раза в неделю он обучался зельеварению у отца и три раза с дедом — рунами и ритуалистикой. Они, как объяснил лорд, начало и основы всякого уважающего себя артефактолога. Мальчику нравилось смотреть на охотничьи и воинские трофеи Блэков. Черепа на стенах, оружие и доспехи, чучела, статуи... Специально выделенный зал походил на один захватывающий и интригующий музей. Да вот только раньше он как-то не задумывался, откуда вообще мог взяться прекрасно сохранившийся череп махеродонта — саблезубого тигра, если они вымерли более десяти тысяч лет назад? Или фигура в натуральную величину, которая изображала мага в капюшоне, с посохом, книжкой и черепами на поясе. Казалось, ничего странного, простая скульптура. Да вот только этот маг не относился к человеческой расе. И что он делает в зале трофеев? Еще были занятия по этикету — их вела сама Вальбурга. На них было так скучно, что каждый раз он получал замечания за непоседливость, невнимательность и шалости. А это в свою очередь порождало новые, в качестве наказания, занятия. Также он не оставлял изучение французского, а теперь еще и чешского языков. Учитель чешского — маг по имени Тадеуш, найденный где-то отцом и одобренный матерью, нареканий не вызывал. Но вот сам язык был какой-то странный и необычный. Буквально через три недели с начала занятий Альтаир отчетливо понял, что погорячился и дал маху. Отец был прав, когда советовал итальянский, и надо было не тупить, а прислушаться к нему! Или лучше вообще не надо было браться за это дело, оставив себе лишнее свободное время. И все же он не отказался. Врожденное упрямство и настойчивость позволили ему найти дополнительные силы и заинтересованность. Ну, а уж мысли о том, как посмотрят на него родители, если он им скажет, что отказывается от того, чего сам же и попросил, придавали вообще какую-то невероятную мотивацию. Ему не хотелось, чтобы его считали легкомысленным и переменчивым. Так что приходилось терпеть. Все надежды Альтаир возлагал на приближающуюся с каждым днем учебу в Хогвартсе. Она позволит «стряхнуть» все домашние обязанности — он знал это твердо. Каждый вечер перед сном мальчик грезил о том, как в их дом прилетит заветное письмо из Школы с уведомлением, что его зачислили на первый курс. Раз в неделю он с отцом или матерью аппарировал в Малфой-манор. Там, с Драко, под руководством чемпиона Франции по квиддичу, месье Байонома, они учились летать на метлах или устраивали соревнования по фехтованию. Альтаир был сильнее кузена и друга, но Драко поражал какой-то невероятной ловкостью и подвижностью, напоминая каплю ртути. Он не любил стоять на месте и мог атаковать с любой возможной стороны, так, что за его перемещениями было непросто уследить. Победы доставались им поровну. Они набили друг другу немало шишек и синяков, поразбивали носы и вообще, отрывались на полную, хотя сам Малфой испытывал чуть ли не отвращение к возможной перспективе физической боли. Но он умел терпеть и ждать своего шанса! Ну, и конечно, он был обязан обучиться тем простейшим чарам и заклинаниям, что преподавали на первом курсе Хогвартса. Он ведь Блэк и обязан соответствовать своему имени. А ведь еще приходилось спать, есть, делать задания, читать книги и минимум раз в день, по требованию родителей, бывать на воздухе. Благо маленький парк с десятком деревьев и многочисленными клумбами с ирисами находился внутри самого Блэк-хауса. Мальчик уставал от истощения и переутомления. Орион тратил много времени, готовя нужные зелья, которые помогали перенести нагрузки и способствовали нормальному физическому и магическому развитию. Несколько раз он покупал совсем уж дорогие и качественные составы у самого молодого мастера Зельеварения Британии за последние сто лет — Северуса Снейпа. Такие флаконы стоили весьма недешево, но эффекты от их применения были выше всяких похвал. В ноябре 1990 года большая часть Блэков отправилась на скорбное событие — в возрасте восьмидесяти восьми лет умер Поллукс, отец Вальбурги и дед Альтаира. На грустное мероприятие, проходившее в одном из поместий на берегу Ирландского моря, собралось очень много людей. Прибыли практически все представители знаменитых «Двадцати Восьми», а также еще несколько родов, в том числе и иностранных. Кроме самих Блэков присутствовали Малфои во главе с немногословным лордом Абраксаксом, Бартемиус Крауч-старший с женой и сестрами, чета Пруэттов, Флинты, Макмилланы, Берки, Розье, Яксли и Крэббы. Там было много детей. Но в основном, конечно, сюда аппарировали старшие родичи, связанные с Поллуксом узами родства и дружбы. Кого-то юный Блэк уже видел, а с некоторыми лишь сейчас познакомился. Появилась и Андромеда Тонкс, внучка Поллукса. Из-за заключенного мезальянса она имела статус Предательницы Крови и практически вся родня игнорировала ее и словно не замечала. Альтаир знал, что у Андромеды есть дочка Нимфадора, которая учится на шестом курсе в Хогвартсе и которая именно из-за учебы не смогла здесь присутствовать. Он был бы не прочь ее увидеть и наконец-то познакомиться. Всё было очень помпезно, строго и шло буквально по минутам, по заранее распланированной последовательности. Несмотря на скорбную и невеселую атмосферу, событие сильно повлияло на Альтаира. Он впервые присутствовал на похоронах родича. Это невольно заставило его задуматься о некоторых вещах — о неизбежности смерти и ценности самой жизни. Поллукс завещал, чтобы его тело сожгли, а прах развеяли над морем под светом звезд. И когда огромная, сложенная из дубовых дров поленница занялась, подожжённая естественно добытым огнем, и ревущее пламя скрыло тело Поллукса, все замолчали. Мириады искорок устремились к чернильным небесам. Многим казалось, что звезды словно ждут и встречают их, а заодно и самого Поллукса. И лишь гул и треск огня, да тихий шорох накатываемых на каменистый берег волн нарушал тишину. — Он достойно жил и умер с честью, — негромко сказал Арктурус. — Он уйдет к нашим праотцам и Богам. И рядом с их величием ему нечего будет стыдиться! Тогда Альтаир впервые увидел, как его мать плачет — украдкой, прикладывая платок к глазам, стесняясь своей слабости. Железная леди Вальбурга сейчас не выдержала. Альтаир сжал тонкие пальцы матери и ощутил ответное пожатие.***
Тридцать первого июля 1991 года, по приглашению Малфоев, Блэки отправились с ними в Косой переулок — прогуляться, развеяться и просто поговорить. Люциус Малфой выглядел, как и всегда, невероятно стильно. Одетый в изысканные одежды, с тонкими и прямыми волосами платинового оттенка до плеч, держащий в руке трость с серебряным набалдашником, он всем своим видом показывал легкую скуку и превосходство. Крестная — Нарцисса Малфой, утонченная женщина с большими глазами и мягким, временами чарующим голосом, по давней привычке взлохматила Альтаиру волосы. Его друг — Драко, худенький и юркий блондин с бледной кожей и серыми глазами лыбился так счастливо, словно они не виделись несколько лет. Похоже, и ему, в его блистательном поместье, живется не так уж и сладко и он рад любой возможности оттуда выбраться. Альтаир с радостью присоединился к выходу в город. И хотя у него уже были все учебники и книги, а также одежда и вещи, необходимые для Школы, он просто рассчитывал хорошо провести время. Прошедший год получился напряженным, и смена обстановки явно не помешает. А с Драко почти всегда интересно, он наверняка придумает шалость или весело пошутит. Сначала они ходили все вместе. Мать, пользуясь случаем, арендовала ему сейф в Гринготтсе — его, личный и индивидуальный сейф, в который ежемесячно поступала некоторая сумма на карманные расходы. Впрочем, Альтаир особо этим не заинтересовался. Он так привык, что проблем с деньгами никогда нет, что данный вопрос его практически не волновал. Пока, во всяком случае. Походили по магазинам, здороваясь со знакомыми и отвечая на многочисленные приветствия. Люди начинали их узнавать — за последние годы Блэки стали выходить из тени, куда сами же себя и загнали. Хотя, по намекам старших, Альтаир начинал понимать, что не все так просто, и добрые люди «помогли» им так поступить. Затем взрослые решили немного перекусить и зашли в ресторан. Ребята же отправились в магазин одежды мадам Малкин. — Какого Мерлина ты тащишь нас в эту дыру? — недовольно скривился Блэк, когда увидел, куда они идут. — Здесь же нет нормальных вещей. — Э-э… — Малфой неуверенно потер нос — он всегда так делал, когда чувствовал смущение. — Отец сказал, что мне не стоит сильно выделяться из толпы. Лучше быть как все и прикупить что-нибудь попроще. — Как все? — Блэк фыркнул. — Посмотри на себя и меня, оцени наши вещи и еще раз подумай о том, что сказал. — Ладно, Эйр, не придирайся. Я просто куплю мантию и еще что-то, чтобы отец отстал. Денек выдался солнечным и свежим. Многочисленные маги и их детишки сновали туда и сюда, создавая шум и толкотню. Смех и беззаботные разговоры слышались со всех сторон. Было здорово окунуться в такую классную атмосферу! Ребята увидели, как перед ними в дверь юркнул невысокий, щуплый мальчишка — наверняка, такой же будущий первокурсник. В магазине полненькая и улыбчивая мадам Малкин поставила Драко* и этого мальчика на соседние скамейки, начав примерку, уточняя детали и внешний вид будущих мантий. Альтаир присел в удобное, низкое кресло и принялся играться с палочкой, создавая простейшие чары. Младший Малфой отверг несколько вариантов из предложенных. Его не устраивали цвета и качество материала. Похоже, всё затягивалось. Сосед Драко по примерке оказался бледным до синевы, но судя по всему шустрым мальчиком, в больших и круглых очках со склеенной пластырем дужкой. Его черные, взъерошенные волосы весьма отдаленно напоминали что-то, похожее на прическу, а одежда выглядела поношенной и как минимум на два размера больше, чем следовало. Он вел себя скромно, немного стесняясь, но зеленые глаза смотрели с любопытством и интересом. Его однозначно поразило, что Блэк так спокойно, не обращая ни на кого внимания, что-то колдовал. Альтаир почувствовал, что от мальчика исходит еле слышный магический фон. Такая чувствительность, пока еще слабая и фактически лишь формирующаяся, появилась у него после обряда с родовым камнем. Похоже, парень происходил из достаточно сильного рода. Блэк не стал останавливать пробуждающееся любопытство и оглядел незнакомца с ног до головы, старясь проделать это незаметно. Интересно, что тот за гусь? Он невольно усмехнулся, еще раз осмотрев паренька и отмечая его внешний вид, нескладность и неуверенность. И все же ему показалось, что тот не так прост, как кажется на первый взгляд. — Привет, — произнес Малфой когда хозяйка магазина ушла за очередными образцами ткани. Похоже, кузену наскучило стоять молча. Альтаир даже немного удивился — друг не часто начинал разговор первым. Странно. Может и он что-то почувствовал в этом парне? То, что не смог почувствовать сам Блэк? Или решил просто развлечься? Или приколоться? От Малфоя можно было ожидать чего хочешь. — Тоже в Хогвартс? — Да, — голос у мальчика был хоть и чистый, но тонкий. Драко, слегка растягивая слова, бросил несколько ничего не значащих фраз, чтобы поддержать разговор и немного познакомиться, а затем перевел беседу на метлы. Альтаир подумал, что метлы у парня, скорее всего, нет — одет он бедно, вещи старые, явно с чужого плеча. Драко это тоже понял, но все, что связано с квиддичем, было его любимым «коньком». Он мог часами болтать об этом. Мальчик отвечал односложно — метлы у него нет, а в квиддич он не играет. Создавалось впечатление, что из-за того, что не понимает, о чем его спрашивают, паренек начинал немного злиться. Драко так же сообразил, что тему лучше не развивать, но некоторое время, явно получая удовольствие, продолжал задавать различные каверзные вопросы и говорить, в общем-то, ни о чем. Наконец он перевел разговор на Хогвартс и его факультеты. Об этом-то паренек точно должен что-то слышать. К удивлению друзей, мальчик и здесь ничего не знал. А это было странно. Ведь та магия, что они оба почувствовали, явно намекала, что парень не из простой магловской семьи. Мадам Малкин принесла новые образцы, которые удовлетворили Малфоя. Хозяйка магазина облегченно кивнула и отправилась упаковывать покупки, попросив подождать еще немного. — Глянь-ка, — глазастый Малфой хохотнул и указал на окно. В него заглядывала огромная нечёсаная голова с испачканным в чем-то носом и растрепанной бородой. Голова весело улыбалась и показывала два больших мороженых. — Это Хагрид, — мальчик просиял. — Он из Хогвартса. — А… — протянул Альтаир, впервые включаясь в беседу. — Я о нем слышал. Мне говорили, что он дуб дубом. Он там что-то вроде прислуги или на побегушках, да? Малфой хрюкнул в нос, а Блэк продолжал наблюдать за Хагридом. Про него ему действительно рассказывали, но увидеть довелось впервой. Родичи, парни со Слизерина, Маркус Флинт и Герберт Берк, летом гостили у них и упоминали необычного получеловека, полувеликана. И он был кем-то вроде лесника и хранитель каких-то там ключей. — Он лесник, — сухо ответил мальчик и перестал улыбаться. — Ну, да, лесник, а лесники считаются прислугой, — усмехнулся Блэк. Альтаир и Драко с удивлением посмотрели на их нового знакомого, на лице которого появилось хмурое, можно сказать злое и упрямое выражение. Чем он недоволен-то? Лесник и есть школьная прислуга*, выполняющий обязанности в Запретном Лесу. Блэк еще раз подумал о своих словах и не нашел в них оскорбления. Хотя, возможно не стоило употреблять выражение «дуб дубом». Видать, оно чем-то зацепило этого худенького паренька. С другой стороны, он и вправду констатировал очевидный факт. Интересно, почему это так болезненно для собеседника? — Я тоже слышал о нем, — Драко скрестил руки на груди. Судя по всему, он решил не обращать внимания на реакцию и продолжил беседу. — Он живет один, как дикарь, в хижине около леса и приколдовывает маленько. — А еще бухает день-деньской и ест какие-то грибы, — Блэк не удержался от очередной шутки. Кузен негромко рассмеялся и еле заметно подмигнул, предлагая продолжить веселье. — Лично мне он очень нравится, — на лбу у мальчика прорезалась морщина, щеки покраснели, а в голосе послышалась злость. — Вот как? — Драко изобразил интерес и приподнял брови. — Он тебя ждет, похоже? — Да, это он меня привел сюда и помогает все купить. — Чудно! А где твои родители? Несмотря на тон, Драко задавал правильные вопросы. Было немного странно видеть Хагрида и понимать, что он сопровождает этого парня. По рассказам старших, Хагрид мог вполне успешно потерять в собственном кармане книгу или собственную руку, ему никогда не доверяли ничего серьезней, чем наколоть дров, натаскать воды или срубить елку на Рождество. Где же родители паренька? Где нормальный учитель из Хогвартса, в конце концов? Лесник даже по статусу не может никого сопровождать — не его это дело. В семье Блэка, и в семьях его друзей детей перед первым годом обучения в Хоге всегда опекали родители. Или, по крайней мере, родственники. Такова традиция. В крайнем случае, из Хога присылали какого-то преподавателя. И конечно, немного странно, что мальчика сопровождает именно лесник, а не учитель. — Они умерли, — коротко ответил мальчик и замкнулся. — Мне жаль, — коротко протянул Малфой и его голос изменился. Альтаир прекрасно знал, что его друг язва еще та, и все же он не был лишен сочувствия и доброты. По крайней мере к некоторым людям, тех, кого уважал и считал ровней. — Но они были из наших? — Блэк сразу понял, на что намекает кузен — на старую кровь. Одновременно Драко как бы поддержал их чудноватого знакомца, поставив на один уровень с самим собой. — Они были волшебниками, — мальчик вновь нахмурился, как будто не до конца понимая намеков и оттого думая, что над ним насмехаются. — Ясно. Кстати, а как тебя зовут? — Драко говорил, как учили. И теперь, задавая вопрос и протягивая руку, он предлагал перейти к следующей стадии беседы — знакомству. Он всё еще думал, что этот парень разбирается в этикете и понимает, что если собеседник спрашивает имя, то значит, он заинтересовался и имеет желание продолжить общение. Прежде чем мальчик успел ответить, вернулась мадам Малкин, сказав, что всё готово и вручила им свертки с одеждой. Зеленоглазый паренек с облегченным видом шумно выдохнул, спрыгнул со скамейки, расплатился, схватил свой сверток и чуть ли не бегом побежал к двери. — Встретимся в Хогвартсе, — крикнул Драко ему в спину. В его голосе слышалось любопытство. Мальчик даже не счел нужным притормозить, ответить или хоть попрощаться. Он шустро выскочил из магазина. Колокольчик зазвенел и дверь, снабженная пружиной, с шумом захлопнулась. — Странный паренек, — констатировал Альтаир, провожая его взглядом. — Ну что, пошли родителей искать?