Аманет - невеста из моря.

Сидя в глубоком кресле, я неторопливо пригубила из бокала соленую воду. Вампиры, привыкшие к тому, что питаюсь лишь сырым мясом, уже не обращали внимания на то, как быстро пустеет солонка. Растягивая удовольствие, перекатила жидкость в другой уголок рта и лишь затем проглотила. Вздохнув, немного потрясла бокал, наблюдая за тем, как колышется вода, так и пытаясь сбежать. — Аманет, можно задать вопрос? — тихо спросила Комори, откладывая в сторону книгу. — Смотря какой вопрос, — улыбнувшись краешком губ, внимательно посмотрела на бледную, как моль, девчушку. На шее её алели две аккуратные дырочки. Снова кровь пили? Хм, я бы тоже не отказалась от свежей крови, но девчонку было жаль. В отличие от нас с вампирами её тело не обладало никакой регенерацией, и рука по-прежнему была сломана. Скорее всего процесс заживления затянется на несколько месяцев, хоть это и зависит от того, с какой частотой вампиры будут пить её кровь. Поскольку Юи терпеливо дожидалась моего ответа, я лишь махнула рукой, мол, спрашивай, что хочешь, и вновь сделала глоток. — Вы ведь не человек… Хм, любопытное умозаключение, учитывая, что я выделилась уже с первого появления в этом доме. — Вы точно не вампир, тогда… Кто вы? Ну вот, снова одно и то же. Им самим-то не надоела эта загадка? — А как ты думаешь? — улыбка стала запредельной, Юи сглотнула и попятилась. Увы, дальше дивана она не уползла. — Не… не знаю, — прошептала эта бледная немощь. — Но что вы сделали с Райто? Удивленно округлив свои рыбьи глаза, я неискренне поинтересовалась, причем тут вообще моя скромная персона. Дело в том, что с того дня, как пятый Сакамаки укусил меня, выпив достаточное количество крови, он не просыпался. Сперва это никого не удивило, но когда у него началась лихорадка, удивился даже Канато. Всего несколько капель моей крови достаточно для того, чтобы отравить табун лошадей. Что уж говорить о человеке? Но вампиры… они совсем другие. Максимум, что ему грозило — несварение желудка. Видимо, я недооценила жажду конкретного вампира. Ошибиться в свойствах своего организма я не могла, поэтому приходилось уповать лишь на недалекость и жадность Райто. Впрочем… был ведь ещё один кандидат. Возможно, Шу выпил недостаточно яда, чтобы отравиться им, однако, даже того глотка было достаточно для того, чтобы почувствовать жжение. И я не могу сказать, что старший Сакамаки выглядел больным после этого. Не просыпался Райто уже третий день, а вот сегодня начался бред. Рейджи, не являясь круглым дураком, сразу понял, что я приложила к этому руку. Ну, или не руку… Посейдон его знает. Строить из себя невинность не имело смысла, поэтому я лишь пожимала плечами и говорила, что он сам виноват. В чем именно был виноват Райто, никто уточнять не стал. О том, что он на меня давненько клыки точит, не знали лишь трупы в могилах. Я раздраженно прикусила ноготь, чувствуя, как меня начинает поедать неприятный червячок. Кажется, это называется совестью. Стоило бы проверить Шу. Резко поднявшись и, извинившись перед перепуганной девушкой, я, стремглав помчалась к комнате Райто. Смахнув пряди волос с лица, коротко постучала в дверь. Удивительно… Никак не могу привыкнуть к тому, что двери в этом особняке не поддаются никаких законам — они открываются сами собой, а захлопываются за спиной так, что душа в пятки уходит. Рейджи стоял возле стола и что-то химичил над лекарствами. Моё появление он определенно почувствовал ещё до того, как я прошла коридор, поэтому ко мне даже не повернулся. — Не хочешь сказать, что дала ему? — сухо и несколько раздраженно произнес он. — Нет, — на моих губах вновь расцвела чарующая улыбка. По крайней мере, я надеюсь, что она чарующая, и не напоминает оскал голодного вурдалака. Впрочем, откуда мне знать, как выглядит голодный вурдалак? — Зря, — покачал он головой и всё-таки соизволил бросить на меня взгляд полный презрения. — Ты должна знать, что тебе здесь не рады. И твое присутствие здесь зависит лишь только от эгоистичного желания того выродка. Того выродка? Это он о Шу? Хотя мне стоило догадаться раньше, что братья особой любви друг к другу не питают. Интересно, в чем же причина… Если они настолько терпеть друг друга не могут, то зачем живут в одном доме? И что с их родителями? По логике, родители Сакамаки тоже вампиры, которые живут не одну сотню лет… — Раз он хозяин особняка и раз он дал мне имя, то я нахожусь под его опекой, — голос заледенел, но улыбка словно прилипла к лицу. Рейджи зло усмехнулся, сделав какую-то пометку в блокноте. Очередная порция белого кристаллического порошка перекочевала в пробирку и была залита водой. — Делает, что заблагорассудится, — ворча, вампир встряхнул пробирку, ожидая, когда растворится порошок. Я молчала, ничего не желая говорить. Сакамаки так же не спешил продолжать не очень приятный разговор. Вскоре молчание стало в тягость. Не дожидаясь приглашения и, не желая топтаться на одном месте, я проследовала в комнату, сев в кресло. Чувствовала себя так, будто проглотила палку. Не в силах расслабиться, я сидела ровно, невидящим взглядом глядя в одну точку. Точнее сказать, смотрела я преимущественно на кровать, где в бессознательном состоянии лежал Райто. Мне было известно, что яд пропитал почти всё его тело до основания. Он не умирал, отнюдь нет. Был живехонек, но болен. При самом худшем исходе он будет прикован к постели ещё несколько недель. Если я не ослаблю действие яда. — Он всё время зовет тебя по имени, — как бы невзначай бросил Рейджи, подходя к брату и, приподняв его голову, силой заставил выпить его содержимое, над которым он колдовал всё это время. — И что же? — холодно спросила я, внимательно следя за перемещениями яда. Действовал он как надо, и это вызывало у меня недоумение. Шу, наверное, какой-то неправильный вампир. — Мне не нравится то, чего я не могу объяснить, — не стал юлить он. Кажется, обезболивающее подействовало, как нужно. Пятый Сакамаки сделал глубокий вздох и, медленно выдохнув, расслабился, заснув, на сей раз спокойным сном. Повернувшись ко мне, сняв очки для того, чтобы протереть их белоснежным платком. Однако, надевать их обратно на переносицу он не спешил. — Ты такая же, как мы, но, тем не менее не вампир, а уж тем более не демон. — Вы встречали демонов прежде? — перебив его, удивленно склонила голову к плечу. Разговор приобретал неприятный оттенок. Кажется, второй сын семьи Сакамаки не на шутку удивился. — Мать Аято, Канато и Райто была дочерью Короля Демонов. Ничего себе! Прямо как снег на голову! Нет, я чувствовала в них примесь чужой крови, но полукровки, да ещё и демоны… В общем, мне нравилось здесь всё меньше и меньше. Но стоп! Неужели яд моей крови подействовал иначе из-за того, что Райто наполовину демон? Ведь теперь это многое объясняет! Не говоря ни слова и не слушая дальнейших изречений Рейджи, легко поднялась с кресла и направилась к постели вампира. Садиться не стала, лишь наклонилась так, что водопад волос скрыл от чужого взора. Губы вампира беззвучно шевелились, но в своей голове его голос звал вполне отчетливо. «Аманет… Аманет…». Тихо фыркнула, не понимая, почему ему неймется. Правая рука стремительно начала покрываться плотной золотой чешуей, переливающейся при свете зажженных свечей, синие ногти удлинились до размера небольших кинжалов и стали так же остры, как бритва. Хищно улыбнулась, поднеся пальцы ко рту Райто, и зашептала слова на языке сирен. Легкий холодок прошел по комнате, а ветер растрепал волосы, на секунду показав горящие неестественным светом глаза. Под крюченными пальцами начал собираться черно-серебряный шаровидный сгусток крови, немножко наэлектризованный из-за силы, но это не страшно. Примесь чужой крови выходила из его организма медленно и неохотно, успев достаточно прижиться за эти несколько дней. Пальцы на руках начали чернеть, начиная от когтей и постепенно переходя на чешую. Я нахмурилась, не веря, что он успел столько выпить. А чернь дошла уже почти до локтя, между тем, как шар яда был уже размером с кулак. Нет, так дело не пойдет. Резко сжав руку, заставила сгусток лопнуть под натиском пальцев. Чешуя уплотнилась, а чернота прекратила распространяться, вместо этого пришло чувство боли. Поморщившись, отстранилась в сторону, пряча руку, так и не ставшую человеческой, в складках белого платья. Рейджи стоял на том же месте, скрестив на груди руки и внимательно следя за каждым моим движением. Не знаю, заметил ли он что-нибудь в изменениях моего внешнего вида, но, даже если заметил, то вида не подал. — У вас ещё будут ко мне вопросы? — я говорила подчеркнуто вежливо, чтобы дать понять, что даже вопросы имеются, то отвечать на них или не отвечать исключительно мои выбор. — Никаких. Благодарю за оказанную помощь. Вроде и говорил он как обычно, но нечто в его тоне заставило меня вздрогнуть. Быть может дело в слабой улыбке, тронувшей его губы. Или в ярко-красном блеске глаз. В любом случае, я поспешила откланяться и выскользнуть из комнаты раньше, чем меня нагонит очередной вопрос. Следующей моей целью определила для себя комнату Шу. Руку я по-прежнему прятала в складках ткани, ибо чешуя даже и не думала светлеть, а уж исчезать тем более. У меня было столько вопросов, что и не счесть. Нутром чувствовала, что не зря море выкинуло меня именно здесь, почти рядом с особняком Сакамаки. Я должна была оказаться здесь. Но зачем? В чем причина моего появления здесь? Кого я должна найти, чтобы вспомнить свое прошлое? Огонь на свечах полыхнул так высоко, что я с громким криком отшатнулась к стене, выставив руки вперед в защитном жесте. Дыхание от страха сбилось, а сердце бешено колотилось в груди. С тихим стоном, осела на пол с ненавистью и ужасом смотря на танец пляшущего пламени. В рыжем цвете огня мне чудились дни давно минувших дней, слышались голоса, которые я не понимала, но казавшиеся до боли знакомыми. — Что ты здесь делаешь? — Шу появился из неоткуда, смотря на меня сверху вниз. В ушах его, как и всегда были наушники, но музыки из них не доносилось. Ничего не ответила, внимательно вглядываясь в его темно-синие глаза, в отражении которых играли язычки пламени. Почему такая знакомая картина?.. Огонь вновь вспыхнул и почти полностью затмил синеву его взгляда, радужка налилась золотом. — Златоглазый… Одним резкий взмах рукой, и все свечи вокруг испуганно потухли, погружая коридор во мрак. Как же здесь всё-таки неприятно… Я запуталась в часах, не зная, день сейчас или же ночь. Так было и на дне морском. — Повторяю свой вопрос, — Шу вытер руку о штаны и внимательно посмотрел на мою кисть, которую я случайно показала из-под ткани, когда наткнулась на стену. Тряхнула головой, выходя из мимолетного ступора. — Я… это… ну-у… — в одночасье позабыв человеческую речь, забыла, что хотела сказать прежде, чем я приняла его за другого. — Поговорить хотела, — прошептала, с трудом поднимаясь по стеночке и опасливо косясь на канделябры. — Давай поговорим, — легко согласился он, но мне показалось, что в его голосе прозвучал смех. Нахмурилась, не понимая причины его веселья. Мне галантно протянули руку, на которую я без особого страха оперлась. К тому же, так мне было куда легче увидеть его состояние. Едва коснулась его холодных пальцев, чуть не споткнулась. Неверующе осмотрела вены вампира. Невозможно! От яда остались считанные капли! Неужели он настолько силен, что смог самостоятельно рассосать мою кровь в организме? Нет, невозможно, не верю. Иммунитет к ядам прививается долгими годами: нужно правильно рассчитать дозу, постепенно увеличивая её, следить за тем, чтобы яд не давал осложнений, вовремя принимать антидот… — Вина или крови? — спросил он, когда мы оказались в его апартаментах. Жестом предложив мне сесть, вампир извлек из буфета два изящных фужера. — Крови, — машинально ответила я, озираясь по сторонам. В воздухе кружил еле знакомый запах, но настолько слабый, что с трудом улавливался. Звук откупоривающейся бутылки на секунду отвлек меня от мрачных мыслей. Наблюдая за тем, как драгоценный бордовый напиток перекочевывает в бокалы, искоса глядела на светловолосого вампира. — Как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась я, принимая из его рук фужер. Принюхалась, наслаждаясь ароматом, но пить не спешила. Во-первых, неизвестно, сколько лет выдержки, во-вторых, я не пью, что попало под руку. — А ты? — вопросом на вопрос ответил он, усаживаясь напротив меня и плеснув себе в бокал той же крови. Я пожала плечами, не желая вдаваться в подробности и отвечать на очевидные вещи. — Скажи, мы не могли встречаться раньше? — видя, что Шу пьет из своего бокала, я тоже решила сделать глоток. А ничего… Вкусно! Хотя и не кажется, что это кровь человека. В шутку я бы предположила, что это кровь вампира. — Где это мы могли встречаться? Нет, всё-таки мне не померещилось, когда я услышала в его голосе смех. Как ни странно, но его явно веселил этот разговор. И это начинало нервировать. Натянув на лицо дежурную улыбку, сжала пальцами тонкую ткань платья. Посейдон тебя подери, Шу! Ненавижу, когда кто-то умнее меня. Особенно, если я не всё знаю о мире. Вот сколько конкретному представителю вампирской расы лет? На человеческий вид ему около двадцати лет, а вот истинный его возраст… — Гадаешь, сколько мне лет? — Не знала, что в ваши особенности входит чтение мыслей, — не стала юлить и оправдываться. Мне действительно было любопытно узнать о своем «женихе» чуточку больше. — Возможно, что мы ровесники. — Возможно, — подняв бокал, Шу покрутил его в пальцах, глядя на свет через алую жидкость. Тут уж я разозлилась, поняв, что он очень вертко уходит от моих вопросов. Он меня за дуру держит, или как? Однако, свое раздражение я не стала показывать внешне, считая, что намного достойнее этого. — Тебе разве не любопытно, от чего заболел Райто? — Полагаю, съел что-то не то, — безразлично пожал он плечами, показывая, что ему вообще глубоко фиолетово на то, что стало с его братом. — И не интересно, что была за песня, от которой застывало всё живое? — продолжала допытываться я, не веря ни единому ему слову. — Ну-у, я ведь не застыл. Хотя я и живой, в некотором роде, — флегматично заметил он, заставив подавиться воздухом. Железная логика! Крыть нечем! Усмехнулась, оценив шутку про жизнь «в некотором роде». Вампиры, по своей сути, мертвы снаружи. Их температура тела ниже температуры трупа, дышат они по инерции, а сердце… хм, скорее всего, не бьется. Хотя кровь у них есть, но она застывшая, не циркулирует по венам и артериям. У сирен же всё иначе. Каждая сирена — это живой организм: нам необходим кислород, кровь, хоть и ядовита, но бежит по сосудам, а сердце заставляет органы работать, но… Везде есть это злосчастное «но»! Наша сущность мертва. У вампиров есть история, у сирен её нет. Хоть иногда и хочется, но вампиры ничего не забывают, а мы… А мы не помним даже наши предыдущие жизни. А были ли они у нас вообще? Внезапно меня пробила какая-то непонятная, неясная мысль. Откуда я появилась? Точнее сказать, даже не я, а все сирены, что живут на дне морском? Ведь зачастую мы только и делаем, что спим. Просыпаемся только тогда, когда чувствуем голод, или когда наша молодость и красота начинают увядать. Тогда мы меняемся, поднимаемся на поверхность и поем, призывая смертных на погибель. Бессмертие сирены зависит от того, сколько человеческих жизней она унесла на дно. Вместе с молодостью мы забираем все те годы, что он прожил, и весь тот срок, который мог бы прожить. Самые древние сирены — самые кровожадные и жестокие. Отставив бокал с недопитой кровью в сторону, поднялась с насиженного места. Здесь мне больше делать нечего, достаточно того, что Шу вполне здоров. Значит, моя помощь здесь бессмысленна. — Далеко собралась? — голос раздался прямо над ухом, когда я потянулась к ручке двери. Вздрогнула от громкого звука, после того, как вампир преградил мне путь, зависнув у меня за спиной и удерживая ладонью дверь. — Я выяснила всё, что хотела, — спокойно отозвалась я, не теряя внешнего контроля над собой. — Действительно? — в голосе его прорезалась усмешка. Раздраженно повела плечом, смахивая его пальцы, которые начали легонько перебирать мои волосы. — Что-то вы слишком разговорчивы в последнее время, — заметила я, аккуратно выворачиваясь под его руками и теперь глядя на его лицо. Красивый, зараза… Так бы и съела! Наклонившись так, что между нашими лицами оставалось не более сантиметра, Шу прошептал: — Ты действительно не помнишь? — как мне показалось, сказал он это с искреннем недоумением. — Так мы всё-таки встречались прежде? — сразу заприметила я главную мысль. — Где? Вампир зло цыкнул и сделал быстрый шаг назад. Не понимая, что происходит, я невольно сделала шаг к нему. — А его ты помнишь? —одним резким движением Шу пересек комнату и содрал со стены черную ткань, которую почти не было видно в полумраке комнаты. Неприметная картина тут приобрела совершенно иной оттенок. Чем дольше я вглядывалась в портрет, тем шире становились мои глаза. Златоглазый! Губы растянулись в хищную улыбку. Наконец-то я нашла тебя…