— Я не гей! — Ой, заткнись

      На самом деле, если бы Чимину сказали, что день рождения Чонгук-и закончится с нотками грусти, то он бы, однозначно, не поверил. Праздник, наполненный искренностью, весельем, смехом и улыбками, не может заканчиваться грустью. Но Джин с Намджуном спали в кресле, переплетая тела. Хосок и Юнги ушли за кумамоном, которого последний выиграл посредством микроинсультов Чимина после поцелуя. Общага погрузилась в тишину, и лишь Чонгук и Тэхён сидели в гостиной вместе с Чимином и поддавались унынию. – Пишите мне каждую свободную минуту, – заявил младший, выразительно оглядывая друзей, а потом перевел взгляд на Тэхёна и пригрозил пальцем. – А ты пиши каждую секунду. Особенно, когда будешь идти с работы. Я буду читать сразу же, как освобожусь. – Чонгук-а, выключи своего внутреннего Джина. Я могу о себе позаботиться, – лениво ответил Тэ, устраивая голову на широких бедрах Чона. – Я присмотрю за ним, – Чимин мотнул головой, получая благодарный взгляд от младшего. – Я вам не домашний питомец, чтоб за мной присматривать, – возмутился Тэхён. Он прикрыл глаза, и уже через минуту по комнате разлилось мирное сопение. Чимин бы сказал, что спящий друг – самая милая картина, которую можно увидеть. Но, на самом деле, самой милой картиной являлся Чонгук, который наблюдал за спящим другом. В голове Пака не укладывалось, как можно смотреть на человека с таким неподдельным обожанием. – Он придурошный, но я так люблю его, – сказал вдруг младший, продолжая любоваться чужим лицом. – Ты это чего? – Чимин удивленно перевел взгляд. Да, он знал о чувствах Чонгука, но никогда не слышал, чтобы он о них говорил. – Знаешь, не могу больше молчать. Надоело. Должен был сказать хоть кому-то. Мы ведь завтра распрощаемся на полгода и… Короче, если я с кем-то смогу обсуждать это, то мне будет легче. – Ты не хотел ему признаться? – Хотел, но после тура. Сейчас нам это ни к чему. Обоим будет только сложнее. – Знаешь, Чонгук-а, прекрати быть таким взрослым. Ты мне таким не нравишься, верни старого дурашливого пацана. Чон рассмеялся, поудобнее уложил голову и задремал, поглаживая чужие волосы. Чимин остался в одиночестве прибирать со стола и периодически слушать вопли спящего Тэхёна о его собратьях единорогах и их спасении. Пак хихикнул, осознавая, что ему с этим чудиком вместе жить. Что, наверняка, Тэхён притащит в общагу какую-нибудь раненую улитку, подбитого кузнечика или просто грустно лежавший пакет. И Чимин не против таких сюрпризов, потому что с другом никогда не бывает скучно, а это очень важно, когда, кроме учебы и работы, ничего не видишь и не слышишь. – Мы вернулись! Он выбрал самого огромного кумамона во всем Сеуле, мне кажется, – возмутился Хосок, протискиваясь в гостиную. – Э, а вечеринка? – Закончилась, иди отсюда. Чимин вытолкнул хёна в коридор и прикрыл дверь, прикладывая палец к своим губам. – А как же пошуметь? – В душе пошумишь, – подмигнул Пак, намекая на нескромные стоны Хосока. – Я, знаешь ли, тоже человек и имею потребности! А как мне их осуществлять, если любви нет? – картинно закатил глаза старший, припадая к стене. – Ещё и вы все по парочкам разбились, не оставили мне вариантов! А как же фанфик, Чимин? Ты обещал мне там вечную любовь с Юнги! – Чон Хосок, уйми своего внутреннего гея. Я знаю, что тебе нравится девушка из стаффа. Как ее? Бона? – Ащщ! Юнги, язык как помело. – С тобой переобщался, теперь вот рот не закрывается, – съязвил Мин, получая подзатыльник от друга. – Бона? – Чимин ехидно прищурился. – Ой, все, я вещи собирать, – дернулся Хосок и добавил, подмигивая: – Чимин-и, там у тебя сюрприз на кровати. Пак перевел удивленный взгляд с Хоби на Юнги и обратно, но оба сделали вид, что ничего не знают и разошлись по комнатам. Чимин медленно направился в свою, обдумывая, что они могли натворить. Потому что от Мина сложно ждать чего-то нормального, он скорее притащит огромный член с подписью «на радость педикам», причем обязательно розовый в каких-нибудь звёздочках. Пак подошёл к комнате с полной уверенностью, что сейчас наткнется именно на резиновый член. Сделал глубокий вдох и открыл дверь, готовясь орать на всю общагу: «Мин Юнги, ты – свинья!». Но на кровати оказался... – Мин Юнги, что здесь делает огромный плюшевый кумамон?! Рэпер выглянул из туалета, продолжая начищать зубы, и пожал плечами. А потом скрылся за дверью, ехидно улыбаясь в пену от пасты. Чимин чертыхнулся и подошёл поближе к игрушке, которая, действительно, была больше, чем сам парень. Пак недоверчиво обошел плюшевого со всех сторон, пытаясь найти подвох, бомбу или, минимально, выскакивающего клоуна из фильмов ужасов. Но это был просто кумамон с красными щеками и белыми ушками. Очень милый кумамон, если заметить. И очень мягкий. Такого хочется обнимать днями напролёт и ни о чем не думать. – Как он тебе? Юнги подпирал косяк плечом, внимательно оглядывая парня напротив, и легко улыбался. – Большой, – честно ответил Пак, пытаясь схватиться за необъятную шею. – Ага, я специально выбирал. Пришлось несколько магазинов обойти, – похвастался Мин, пряча смешок в кулак. – И куда, по-твоему, я должен его деть? – Как куда? Забрать в общагу. – Да ты с ума сошёл? Он же займёт всю кровать! А спать мне где? – Ну, знаешь, не мои проблемы. На полу, – Мин пожал плечами и развернулся. – В конце концов, ты его заслужил… Своими губками. Рэпер заржал, перебирая хриплыми нотками по нервам Пака, и выбежал из комнаты, хлопая дверью. Чимин смог лишь возмущённо выдохнуть сквозь зубы, стараясь справиться с раздражением. Да, несомненно, любовь Юнги к этим игрушкам перешла и к Паку, но это вовсе не означало, что он мечтает об огромном медведе, который будет жить на его кровати. – Ты сильно не злись, – Хосок тихо прошел в комнату, усаживаясь рядом. – Он не хотел тебе напакостить. – А мне кажется, что он этим дышит и живёт, – фыркнул Пак и положил голову на ноги плюшевого. – Ха-ха, нет, Чимин-а. Он просто не умеет выражать свои чувства, но очень хочет. – Ага. Неприязнь – единственное, что этот невыносимый гном ко мне испытывает. Это же ты его купил? – Не. – Но это же его выигрыш? – Не-а, его выигрыш болтается на его ключах. Это он купил сам и пер его всю дорогу, пыхтя, как заправский конь. – Зачем? – Чимин искренне не понимал поступка старшего, потому что даже ради забавы так напрягаться не будешь. – Он просто не знал, как сказать тебе, что будет скучать. Пак лишь презрительно фыркнул на эти слова, всем своим видом показывая, что это не про Мин Юнги. Хосок понимающе улыбнулся и уселся поближе. – Чимин-а, он взрослый мужик двадцати шести лет. Он постоянно ругается, бубнит, воспитывает и пререкается. Но ещё он очень заботливый и, на самом деле, очень хочет любить кого-то. А тут появился ты. Яркий, взбалмошный, со своими фанфиками, которые ему покоя до сих пор не дают, и с абсолютно непробиваемой броней на его критику. Вы ведь ни разу не поругались с момента знакомства? – Ну, да. – У него ни с кем такого не было. Когда только группа собиралась, он срался со всеми в первый же день. Называл всех бездарностями и, буквально, плевался во все стороны. Он трудно сходится с людьми, а ты его цепанул. Не знаю чем. Может, тем, что гей. – Да не гей я! – Ой, да перестань, – Хосок лениво дёрнул рукой. – Ты же видел, как Чонгук смотрит на Тэхёна. Ты смотришь на Юнги так же. Чимин, практически, чувствовал, как глаза пытаются отрастить ноги, чтоб выбраться из глазниц от необъятного удивления. Он? На Юнги? Как Чонгук на Тэхёна? Вот ещё! – Чон Хосок, выйди из своих фантазий. – Хотел бы я тебя заснять, чтоб ты увидел, как пожираешь его глазами, когда думаешь, что никто не видит. Признавайся, вчера пропустил пару ударов, когда он поцеловал тебя. Чимин лишь покраснел, смущенно отводя взгляд и утыкаясь лицом в шею медведя. – Пахнет Юнги, – удивлённо сказал парень, отрываясь от игрушки и принюхиваясь. – А говоришь, что я фантазирую. Посмотри в зеркало, улыбаешься, как Намджун, когда получает от Джина добавку. Пак послушно перевел взгляд и завис на собственном лице. Он, действительно, улыбался. Пронзительно. Искренне. Чисто. – Ну, твою мать. Серьезно? – Чимин взвыл, возводя руки к потолку. – Боженька тебе не поможет, Чимин-а. – Все мы твари божьи! Я буду молиться о возвращении своей натуральности. Хосок лишь рассмеялся и похлопал друга по плечу, мол, удачи, брат, я все равно в тебя не верю.

***

На следующее утро все проверяли вещи, нервничали и пытались ничего не забыть. Чимин с Тэхёном помогали Джину гладить вещи. Чонгук носился из комнаты в комнату, пытаясь найти любимую футболку, которая, в конце концов, оказалась на Тэхёне. Намджун с Хосоком и Юнги разговаривали с менеджерами, обсуждая предстоящую дорогу и важные детали. – Ты так и не поговорил с ним? – шепнул Чимин другу, когда Чонгук в очередной раз пробегал мимо. – Не буду. Ему надо думать о туре, а не обо мне и моих чувствах. Чимин кивнул и улыбнулся, потому что эти парни так пекутся друг о друге, что даже признаться не могут. – Они справятся, дай им время, – подмигнул Джин и схватил Чонгука за шиворот, заставляя вытащить половину белых вещей, которые совсем не полезны в дороге. Через час парни уже сидели на чемоданах, ожидая машину. Лениво о чем-то переговаривались и мыслями уже находились в туре. Когда Намджуну позвонили и сказали, что пора выходить, все обменялись тёплыми улыбками и по одному начали выходить из общаги. Чонгук что-то долго шептал на ухо Тэхёну, заставляя того улыбаться, а потом поцеловал в лоб и вышел следом за старшими. – Ну, ты это… Короче, – начал Юнги, пытаясь найти поддержку в лице Чимина. – Да, я это... Короче, – рассмеялся Пак. – Спасибо за кумамона, он будет жить у меня на кровати. И… Я буду очень по тебе скучать. – Злобный карлик тоже будет скучать по своему педику, – выпалил Мин и скрылся за дверью, оставляя Чимина в раздумьях. «По своему?»