***
Они начали, и Джейс на ней же и предложил закончить. Катарина не оказалась той, кого они искали. Говорить приходилось осторожно, чтобы их не приняли за дураков и не позвонили в психиатрическую клинику. — Надо искать тех, у кого есть старшие братья, — Иззи сидела на диване в их квартире, в футболке и с ноутбуком на коленях, — у нас остаётся около тысячи кандидатур, всего-то надо объехать всю столицу Норвегии. — Значит объездим, у нас все равно нет выбора, — Джейс снял рубашку и плюхнулся рядом с девушкой, прижимая её к себе. Он поцеловал Изабель в плечо, его руки блуждали по телу девушки. — Джейс, отстань, — она отвернулась от него и закрыла ноутбук. Лайтвуд встала с дивана и отложила гаджет на рабочий стол. Изабель потянулась и улыбнулась, — пойдём на ужин в ресторан? Я в Норвегии была…никогда не была. — А куда бы ты хотела вернуться? — Иззи села на край дивана, и Джейс положил голову ей на колени, — слетаем туда, на медовый месяц, например. — Это предложение? — усмехнулась девушка, перебирая золотые волосы. — А если оно, то ты согласна? — Конечно, — Джейс улыбнулся, — тогда я бы хотела слетать в Англию, потому что там живет мой брат, а я чертовски люблю его. Либо Италия, потому что это одно из лучших мест, где я была за свою практику в строительном бизнесе. — Тогда Италия, потому что Алеку я не нравлюсь, — Иззи улыбнулась, — ну, это заслуженно, но все же. — Джейс, перестань говорить, что ты такой плохой, меня это раздражает, — парень поднялся, и его губы оказались прямо возле губ девушки, — я люблю тебя, для меня ты самый лучший. — Какая ты милая у меня, — он поцеловал её, — даже слишком милая. — Как отвратительно это звучит, — девушка усмехнулась и отодвинула парня от себя. Он развалился на диване, а Иззи села к нему на колени, — знаешь, я никогда не понимала прикола любви. То есть, я считаю любовь слишком высоким чувством и почти не вижу его в этой жизни. Именно влюблённость в человека, я про неё, — Джейс кивнул, — думаю, мне не нужно было её видеть. В длительных отношениях я вижу привычку, в слащавых отношениях вижу показуху. Для меня любовь — это что-то вроде курения. — А сейчас? — Джейс встал с кровати и потянул девушку вместе с собой на балкон. Она накинула кофту; осень надвигалась на Норвегию гораздо быстрее, чем на солнечную Испанию, к которой девушка привыкла, — все ещё готова сравнивать чувства с нашей вредной привычкой? Они закурили. Изабель села на пол, поджав ноги под себя. — Не знаю. Я хочу верить, что наша любовь настолько чистая и искренняя, какой я её себе представляю. Без похоти, без вранья, без корысти. Любовь — слишком высокое чувство, и я вообще не уверена, что люди могут её испытывать. — Мы ведь не просто люди, — Джейс опускается рядом с ней и кладёт голову ей на колено. У них был довольно большой балкон с тёплыми полами, хотелось проводить тут вечность, — мы умеем любить без похоти и корысти, просто не придаём этому значения. Или тебе кажется, что мы только и делаем, что постоянно занимаемся сексом? — усмехнулся молодой человек, — для тебя это не проявление любви? — Нет, Джейс, я не думаю, что мы постоянно занимаемся сексом, и я принимаю это за любовь. Просто настоящая любовь гораздо выше, чем понимание. Я не хочу этого объяснять. Я хочу просто лежать здесь, с тобой. Хочу, чтобы ты помог забыть мне о проблемах. И я не хочу заниматься с тобой сексом, не сегодня. Просто быть рядом. — Я люблю тебя.***
— Иззи, — Джейс пытался разбудить спящую девушку. Они уснули прямо на полу, весь вечер выражая свою любовь без слов. — Сколько времени, и какого черта ты пытаешься меня разбудить? — пробурчала Лайтвуд, накрываясь пледом с головой. Джейс встал с неудобного ковра и натянул штаны. — Изабель, это связано с Джонатаном, — она закатила глаза, — нам пора собираться и выезжать. Мы не можем опоздать. Лайтвуд поплелась в ванную комнату, чтобы сходить в душ и отойти ото сна. Она быстро привела себя в порядок и вышла на кухню. Джейс варил кофе. На часах было три часа ночи, они проспали всего около часа. Изабель села на стул и зевнула. Влажные волосы были заправлены за уши. Девушка поджала ноги к груди и натянула футболку на колени. — Ты растянешь мою футболку, — сказал парень, ставя перед ней чашку. — Мне только что на почту пришло сообщение от женщины, которая говорит, что она и есть Катарина. Она чувствует, что скоро начнутся неприятности, и просит нас приехать. Срочно. Изабель и Джейс собрались. Девушка завязала волосы в пучок, оставив лицо без макияжа. Ей было чертовски лень. — Она хочет, чтобы мы защитили ее? — спросила Изабель, сидя в машине, которую они арендовали после того, как узнали стоимость такси в Осло, — а она в курсе, что мы не охотники? — Формально, мы охотники, просто от нас не так много пользы, — она закатила глаза и откинулась на сидении, — не спи, мне слишком скучно. — Мы весь вечер целовались и лежали на неудобном ковре, я хочу немного отдохнуть, — Эрондейл усмехнулся на реплику девушки и завёл автомобиль. Джейс пересёк почти весь город, прежде чем припарковался возле аккуратного двухэтажного дома из белого кирпича. — Мы приехали, — Иззи потёрла глаза и зло посмотрела на парня, — перестань, это твой долг. — Мой долг — это останавливать Рафаэля от тупых предложений наших тупых партнеров по бизнесу. Так что, перестань занудствовать в четыре утра. Они вышли из машины. На Изабель были кожаные штаны и топ с вырезом. Но самым главным аксессуаром были набедренные ножны с парными клинками. Холодное оружие она любила больше всего на свете. Она признавала холодное оружие искусством. — Слишком воинственно ты выглядишь для нефилима, который отрицает, что он нефилим, — усмехнулся Джейс, на что Иззи закатила глаза. Девушка постучала в дверь, и ей открыла черноволосая женщина на вид лет сорока. Она была одета в форму медсестры, видимо, работала в больнице и только приехала со смены. — Изабель Лайтвуд, — представилась девушка, когда они зашли в дом, — а это Джейс Эрондейл. — Я знала вас ещё совсем маленькими, когда мне не пришлось бежать и я могла общаться с вашими родителями без страха быть замеченной демонами и конклавом. Обе стороны обратились против меня, — она предложила им сесть на диван, Изабель в своей привычной манере села на подлокотник кресла, в котором сидел парень, — сколько вам сейчас лет? — Двадцать два, — ответил парень. Они были настроены крайне скептически, но где-то внутри души им стало больно за эту ведьму. Последний десяток своей жизни она бегала от правительства сумеречных охотников, ведь была признана изменщицей. И от демонов, которым было совершенно плевать, они охотились на еду. — Мне бы хотелось узнать, почему мой папа обратился за помощью именно к вам? Только потому, что вы создали это заклинание? — Роберт приехал ко мне с огромными испуганными глазами и трясущимися руками. Он сказал, что надвигается большая беда и что вся его семья под угрозой. Он сказал, что я должна уничтожить заклинание, деактивировать кулоны. — Но вы этого не сделали, — тихо, почти для себя, сказала девушка, — с одной стороны, я могу вас понять. Вы создали мощное заклинание и просто не могли уничтожить своё творение. Но на сегодняшний день мое понимание на нуле, потому что вы поставили под угрозу существование не только сумеречных охотников, но и всего человечества. — Изабель, — девушка покачала головой. Она ненавидела этот стон мольбы от виноватых людей, как будто все смогут их простить просто от того, что они были в безвыходном положении. Да, возможно, это прокатило бы, если бы от их ошибок не зависело существование всего мира. Каждый творец на земле имел право любить то, что он создал, но многие из них не понимали опасности своих изобретений, буквально ослепленные любовью к своему творению. — Почему вы отдали связующее моему отцу? Знали, что он его уничтожит? — женщина не отвечала, лишь опустив глаза. Изабель выжидающе смотрела секунд десять, а потом самостоятельно ответила на свой вопрос: — Вы знали, что он не уничтожит кулоны. Папа бы тоже никогда не смог расправиться с заклинанием, даже понимая всю угрозу. — Он не хотел верить в эту угрозу. Твой кулон частично деактивирован, но это лишь технические поломки, что произошли в битве с высшим демоном. Роберт отдал его тебе, потому что я просила защитить кулон всеми силами. Я не знала, что это подвергнет тебя такой опасности, — её голос сломался, а Лайтвуд уже ничего не слышала. Она не хотела слышать. Её любимый папочка осознанно толкнул её на риск, чтобы спасти великое творение ведьмы. Джейс взял Изабель за руку, она обернулась и посмотрела парню в глаза. Он понимающе кивнул. — Как так получилось, что вы жили в родном городе, но вас никто не смог найти? — спросит Эрондейл, насмехаясь. — Я тут никогда не жила. Почти все года, которые я пряталась, я обитала на Кикладах. А сейчас брату понадобилась помощь, пришлось приехать. — Что ты сейчас хочешь от нас? Уберечь тебя от Моргенштерна, который хочет воскресить своего соулмейта? — Изабель ухмыльнулась. Она уже не могла спокойно тут сидеть, потому что надоело абсолютно все. — Я не хочу, чтобы вы защищали меня. Я хочу, чтобы вы не уничтожили кулоны. И тут Лайтвуд снесло крышу. Она убрала руку Джейса со своей и встала с места. — Хочешь, чтобы я уничтожила весь мир ради твоего изобретения? — Изабель двинулась в сторону коридора, чтобы выйти из дома. Она на ходу надевала куртку и доставала сигарету из пачки. — Изабель, — Джейс услышал звук закрывающейся двери и тяжело вздохнул, — Катарина, она ведь права. Ей и мне, да и всем охотникам важнее будет спасение мира, а не спасение кулонов. — Ты ничего не понимаешь, — он не дал женщине договорить и тоже собрался выйти, чтобы вернуть девушку. Эрондейл вышел за дверь. — Иззи, — он поднял голову и увидел ухмылку Джонатана, а рядом с ним свою девочку, к шее которой был прижат клинок. — Привет, братец.