Мой новый год

      Когда Тано и Оффи вернулись в Храм, их уже ждали. Двоица направились к большой комнате, что была отведена для праздников.       Едва дотащив 4 пакета с едой, Асока гаркнула на Баррис, чтобы та открыла дверь. В комнате сидело немного народу: Энакин копался в ящике с ёлочными игрушками, Оби-Ван сидел и мило болтал с герцогиней Сатин. Странно, что когда её не было, то Кеноби был собой, а когда появлялась мандалорка, то он был самой интелигентностью. Но не суть. Еще на диване отпускала шутеечки Эйла Секура, видимо, смешные. Это было видно потому, что мастер Винду задыхался от смеха.       При виде злой Асоки и напуганной Баррис, праздничное настроение присутствующих тут же улетучилось. А Тано поняла, что помощи можно не ждать.       — Что, всё шутки шутим? А кто будет к празднику готовить стол? — спросила Асока.       — Чёрт, совсем забыла тебе сказать! Поляна-то на твоих плечах! — виновато сказала Секура.       — Что? Да вы что уже, совсем ох... — вовремя сдержалась Тано. — Ладно, так и быть! Займусь столом! — сдавшись, сказала тогрута.       — Вот и славно, тебе туда, — Эйла указала на соседнюю комнату, где обычно готовили стол.       Асока грустно вздохнула и отправилась на кухню.       — Баррис, занеси, пожалуйста, пакеты в комнату, — обреченно проговорила Тано.       — Ох, я сейчас! — вновь заёрзала на входе Оффи. Она понимала, что для неё этот Новый Год будет таким как обычно – весёлым, а для её подруги, по старому обычаю, адом.       Когда Баррис занесла все пять пакунков в комнату её окликнули, чтобы шла в зал к остальным. Оффи тяжело вздохнула и посмотрела на Тано, которая уже давно привыкла к такому отношению. Когда мириаланка закрыла дверь, все на секунду замерли, потому что из комнаты послышался очень злой и громкий голос тогруты. Через пять минут все поняли, что перекричать и перематерить её никто не сможет и они просто молча сидели.Через ещё пять минут Асока успокоилась и в зале снова поднялся гул.       Хорошо, что Тано умела готовить, а то пришлось бы рыскать по храму в поисках повара. Когда девушка начала готовить, она ловко и быстро приготовила несколько блюд. Этими нехитрыми кушаньями были заранее приготовленные пироги Удж и Рикшейт. Затем последовали Пакарна, горячие пирожки и икра кудлера. Нельзя было забывать и про нарезку: аргезскую колбасу, вяленое мясо и мейлураны. Взяв небольшой кусочек мяса с тарелки и задвинув остальные, чтобы не было видно, Тано решила вспомнить далёкое детство. Как тогда, она с друзьями бегала, играла поздравляла всех, дарила подарки и просто была счастлива. От этих мыслей её отвлекло тиканье часов, которое показывали половину двенадцатого. Она быстро закончила.       Настало время выносить блюда. Асока вышла и сказала, что можно ставить стол. Когда стол был установлен, Тано начала выносить блюда, ловко левитируя их.       — Оп, колбаска! — радостно потянул руку к тарелке Винду.       — Ручки уберите, мастер! — ударив по рукам магистра крикнула тогрута.       Винду нехотя, но все же убрал руки.       — Если кто-то что-то возьмёт со стола до боя курантов, я ему руки поотрываю! Ясно? — чётко проговорила та. Все согласно кивнули.       «Фух, ну я и устала...» — подумала Асока.       «Пойду-ка покурю».       Никто на это внимания не обратил, а Тано вышла из зала и направилась на большой балкон Храма. Она зажгла сигарету, и тут (надо ж такому случится!) на воздух захотел выйти Кеноби.

***

      Беззаботно Оби Ван шёл по коридору, приближаясь к балкону. И тут он услышал, как юная Тано говорит с кем-то по ком­линку.       — А! Да всё как всегда — верчусь, как белка в колесе. А им всё равно похуй.       Асока замолчала, слушая собеседника.       — Ну, в общем, такие дела. А ты как Новый год встречать будешь?       Снова молчание.       — Я тоже бухать буду. Давай вместе! Окей, после боя курантов. Ага. Давай, пока.       Тано погасила сигарету и ушла с балкона. Кеноби спрятался в тени, чтобы та его не заметила.        И тут сзади его кто-то обнял. Оби Ван вздрогнул от неожиданности.       — Что-то случилось, дорогой? — взволновано спросила Сатин.       — Ну ты меня и напугала. Да, я, конечно, слышал, что у Асоки в последнее время разногласия с Энакином. Но это не повод для такой вредной привычки, — вознегодовал Оби-Ван.       — Дело молодое. Мне кажется, она сама сможет справится. Как говорится, стерпится слюбится, — смотря в глаза ему говорила Сатин.       — Я надеюсь, ты права... — целуя её, прошептал Кеноби.