Жизнь по умолчанию

Чонин поддерживал Кёнсу, потому что у того руки дрожали от напряжения и ему с каждым толчком становилось всё труднее оставаться в прежнем положении. Чонин лежал на кровати, а Кёнсу сидел спиной к нему и смотрел в зеркало. Он наклонился назад и упирался на руки, пока Чонин непрестанно проникал в него под удачным углом, заставляя его жалобно поскуливать и дрожать. Он хотел запрокинуть голову, чтобы просто наслаждаться, но не мог отвести взгляд от отражения в зеркале, где член Чонина то появлялся, то пропадал в нём. От этого становилось невыносимо. Его мышцы жгло, ноги медленно съезжали по простыне. У него не осталось сил, чтобы предотвратить это или подтянуть ноги обратно, поэтому ритм замедлился. Но это больше не имело значения, потому что после нескольких особенно сильных толчков Кёнсу кончил, запрокинув голову назад и продолжая насаживаться на член Чонина. Лёгкая дрожь пробегала по ногам всякий раз, когда Чонин входил в него снова и заставлял надрывно стонать. Он был настолько восприимчивым к ощущениям, что руки и ноги просто не слушались его. Чонин, наконец, дошёл до пика, хрипло простонав имя Кёнсу и ещё немного приподнимая бёдра, и устало опустился. Кёнсу обессиленно повалился спиной на его скользкую от пота грудь. Ноющие мышцы потихоньку расслаблялись, и несмотря на неприятную жидкость на животе и возможно простынях, он так устал, что хотел забыть про всё и отрубиться. Они лежали так несколько минут, и Кёнсу покрывался мурашками от прохладного воздуха. Он протестующе захныкал, когда Чонин вывернулся из-под него и уложил на кровать. - Я беспокоюсь о тебе. Кёнсу повернул голову в сторону парня. Как-то неуместно было разговаривать после секса. - Что? - сказал он с хрипотцой в голосе. Чонин стоял у кровати и держал салфетку в руках, собираясь вытереть живот. - Я волнуюсь. - Чонин сел на кровать и вытер Кёнсу живот, предпочитая сделать это за него. - Почему? - С кем ты вообще общаешься кроме меня, ну и Бэкхёна иногда? У тебя нет друзей, насколько я знаю. - Я никогда не познакомлю тебя со своими друзьями, - выпалил Кёнсу. - Так они у тебя есть? Кёнсу уставился на него. По правде говоря, помимо редактора, с которым ему удавалось встречаться за чашкой кофе или, время от времени, за скорым обедом, у него действительно никого не было. Это его даже не заботило. Если бы он хотел завести друзей, то пошёл бы и завёл. Но он был доволен количеством людей, уже существующих в его жизни. Чем больше людей Кёнсу встречал, тем больше он убеждался, что не хочет их компании и испытывать неловкость в общении с ними. Ему было уютно внутри своей зоны комфорта и его всё устраивало. - Ты должен завести питомца. Кёнсу фыркнул. - Рыбки скучные. Кошки... тебе нужен щенок! - Чонин отложил салфетку и упёрся подбородком в грудь Кёнсу, а тот просто уставился в потолок. - Никаких щенков. - Ну давай. Тебе нужен верный друг! - Щенки - это шлюшки, которые требуют много заботы и внимания, а мне не нужна ещё одна такая потаскушка в моей жизни. Мне и тебя хватает. - Грррр, съешь меня. Старший рассмеялся и машинально запустил пальцы во влажные волосы Чонина. Тот потянулся вперёд и нежно поцеловал его в губы. У Кёнсу замерло сердце. - Иди спать, - промычал Кёнсу в поцелуй. Кёнсу никак не мог понять, как он потерял контроль над ситуацией. Когда Чонин появился на пороге его квартиры, он совсем не ожидал, что парень вытащит из-за пазухи щенка и практически впихнёт его ему в лицо, счастливо улыбаясь. Его точными словами в тот момент были "Бля, только не это", но Чонина с щенком в руках это не остановило, и даже когда Кёнсу безуспешно пытался отбиться от него. - Нет. Нет. НЕТ! - Но ты только посмотри на эту мордочку! - проворковал Чонин, поднял щенка на уровень лица, махнул его маленькой лапкой и надулся. - Как тебе только не совестно противиться? - Забери... это, - начал Кёнсу, указывая на зверюшку, - И убирайся из моей квартиры. Живо! - Нет. - Чонин развернулся и пошёл к дивану, присаживаясь и баюкая собаку на руках. Кёнсу встревоженно проводил его взглядом. - У меня нет на это времени, - он тяжело вздохнул. Стоит перестать удивляться, что Чонин - причина его вечных расстройств. Кёнсу осторожно взглянул на парочку на диване. Чонин болтал щенка в воздухе и ворковал с ним, как будто он самое удивительное существо в этом мире. Кёнсу поёжился. Решив, что лучше не обращать внимания, Кёнсу бросил бельё в стиральную машину, отставил корзину со стола и перешёл в спальню. Ему казалось, что он не сможет вынести сюсюканья Чонина. Спустя некоторое время Чонин последовал за ним, хорошо хоть не взял с собой щенка. Он вырвал рубашку из пальцев старшего и настойчиво поцеловал. Кёнсу недовольно замычал, но потом затих и позволил парню прижаться сильнее и страстно целовать. - Я должен идти на работу, - сказал Чонин, отстраняясь от губ Кёнсу. - Ты же заберёшь щенка с собой? Чонин долго смотрел на него и затем ответил. - Ты как ворчливая жена, которую я никогда не хотел. Он снисходительно погладил парня по голове и направился к двери. От возмущения Кёнсу застыл на месте с открытым ртом. Помотав головой, он вернулся к сбору одежды и привычным домашним делам, которые так грубо прервали. Где-то между застёгиванием джинсов и складыванием их вдоль складок он услышал небольшой шум, который был почти тихим, чтобы вообще его заметить. Почти. - Ох нет, - выдохнул Кёнсу, отбрасывая брюки в кучу на кровать, - Нет-нет-нет-нет-нет. - Он бормотал снова и снова, в надежде, что это сможет помочь. Рванув в гостиную, он заскользил по полу и попытался притормозить. Это не сработало. Он споткнулся и растянулся на ковре, потом поднял голову и встретился с большущими глазами щенка, который сидел на его диване, на ЕГО диване, где Чонин, по-видимому, его и оставил. Тихий скулёж, что он слышал ранее, стал громче, и Кёнсу тоже взвыл. Ты ходячий труп, Чонин. Застыв на месте, он был не в состоянии отвести глаз от этой скотины, которая начала вертеться на подушке и издавать громкие звуки, даже больше похожие на лай, чем на тявканье. Кёнсу снова был на грани паники. Он совершенно не знал, как нужно обращаться с животными. В детстве у него никогда не было питомцев, у его матери была аллергия, поэтому он был вынужден отказаться от этой мечты. И он никогда не задумывался об этом снова, даже когда стал жить отдельно. Но теперь вот он, щенок прямо перед ним, и его сердце так бешено колотилось, что он слышал, как кровь пульсирует в ушах, пока он пытался найти выход из этой ситуации. Он смотрел, как оно возится, грустно поскуливая, и неохотно признал, что это мило, как оно машет коричневым хвостиком туда-сюда и подёргивает маленькими ушками. Тяжело вздохнув, Кёнсу поднялся, осторожно сгрёб пушистый шарик и сжал его в объятиях. Взгляд больших глаз поразил его в самое сердце, и оно растаяло. Щенок заскулил, когда его легонько почесали за ушком, и Кёнсу охватило тёплое чувство, а лицо осветила улыбка. - Ну разве ты не маленький хорошенький... - Кёнсу осмотрел щенка, - Девочка. Она сильно брыкалась, и он опустил её. Она запрыгала вокруг игривым радостным комочком. Как бы Кёнсу не хотел признавать, что идея Чонина была хорошей, он всё равно глупо улыбался и играл с новым питомцем, с его первым питомцем. Стирка отошла на задний план, из-за чего Кёнсу будет жаловаться позже. Он тщательно завернул щенка в старый шарф и отправился с ней в путешествие по ближайшим зоомагазинам, потому что у него дома не оказалось ничего необходимого. Мягко говоря, он был потрясён ассортиментом товаров, и обнаружил, что накупил слишком много всего, но нисколько не жалел об этом. Кёнсу нагрузился собачьей едой, мисками, различными игрушками и лакомствами, несколькими небольшими ошейниками, потому что не мог выбрать, какой нравился больше, одёжками, которые соответствовали вышеупомянутым ошейникам, чтобы щенку не было холодно на улице. И в довершение всего он купил поводок и очень большую розовую подстилку. Как только они вернулись в тёплую квартиру, Кёнсу подтащил свой журнальный столик к окну, нашёл старый табурет-ступеньку и поставил его возле стола. Плюхнув большую розовую подстилку на столик, он оставил след из угощений вверх по ступенькам. Через несколько минут щенок сообразил, что к чему, и покружился, прежде чем устроиться на пушистой поверхности. Кёнсу радостно улыбнулся. Однажды, когда он вернулся домой с прогулки и собирался отнести щенка в ванную, то увидел неожиданную картину, повергшую его в шок. Чонин находился в его квартире. Он растянулся на диване и его взгляд был прикован к телевизору. - Ты у меня дома, - обвинил его старший, прижимая щенка к груди. - Ты такой наблюдательный, - протянул Чонин и улыбнулся, заметив собаку в руках Кёнсу. - Ты должен был сказать: "как прошёл твой день, дорогой". Прошёл ужасно, большое спасибо, что поинтересовался, и я просто хочу, чтобы меня кто-нибудь приласкал. Кёнсу усмехнулся, отстегнул поводок и посадил щенка на пол, наблюдая, как она путается в собственных лапках на пути к миске с водой. - Тебя снова обижали маленькие ребятишки? - спросил он со слишком поддельным беспокойством, и Чонин уставился на него. - Мне ничуть тебя не жалко, а теперь верни мои запасные ключи обратно. - Ты дал ей кличку? - непринужденно спросил младший, полностью игнорируя указание. - Почему ты решил, что я оставлю её? - Кёнсу всё ещё сердился, что Чонину хватило смелости посадить щенка на диван и уйти. - Ты купил розовую собачью подстилку. Кёнсу, она розовая. РОЗОВАЯ. - Розовый очень достойный цвет. - Это ТАК по-гейски. - Сказал человек, который использует меня в качестве своего личного аттракциона, - проворчал Кёнсу, и наконец стянул плащ и ботинки. Когда он повернулся, Чонин оказался перед ним и обнял его тёплыми руками за талию, утыкаясь в плечо. - Ладно, это не честно. - Но он не оттолкнул Чонина, вместо этого провёл ладонями вверх и вниз по бокам и затем обнял в ответ. Чонин превратился в его слабость, и это заставляло старшего с трудом глотать образовавшийся комок в горле. Лёгкие поцелуи усыпали обнажённую кожу плеч и шеи и вызывали мурашки. Чонин прошаркал вперёд, пока они не упёрлись в стену, и просунул колено между ног Кёнсу. Поцелуи стали похожими на укусы и вынуждали парня стонать и перенести руки выше, чтобы вплести пальцы в чужие волосы. Чонин грубо прижал его, и у обоих перехватило дыхание, а Кёнсу прислонился затылком к стене. Затем послышалось небольшое тявканье, и он почувствовал поверх своих носков маленькие лапки. Передвинув руки Чонину на грудь, он оттолкнул его и наклонился, чтобы поднять маленькую прекрасную девочку, которая требовала внимания. Полностью игнорируя Чонина, Кёнсу направился к куче игрушек с щенком на руках. - Ты, должно быть, шутишь, - выдохнул Чонин. Кёнсу, наконец, взглянул на него, сдерживая победную улыбку: - Тебе что-то не нравится? - Ты променял меня на собаку? - Чонину потребовалось время, чтобы вернуть дар речи. - Она нуждается во мне больше, чем ты, - высказав свою точку зрения, он приподнял её и игриво надул губы, когда та начала вырываться. - Это безумие! - Ой, не драматизируй. Раздражённо пропыхтев ругательства, Чонин ушёл. И хотя Кёнсу добивался этого с самого начала, но чувствовал себя разочарованным, что парень так легко сдался. Чонин появился на следующий день до полудня и попытался снова затащить Кёнсу в спальню, что, оказалось, только разозлило старшего. Он жёстко отпихнул Чонина и отправил за дверь. Кёнсу пытался понять, почему был так расстроен обычным поведением Чонина. Он посмотрел вниз на всё ещё безымянного щенка, вздохнул и наклонился, чтобы потрепать её по голове и прогнать прочь мысли об удивительном, загорелом и похотливом развратнике. Душ не сильно помог с его психологическими проблемами, но успокоил тело, и взбодрившийся Кёнсу улыбался и надевал рубашку, когда его маленькая девочка заскочила на кровать. Он отучит её от этой привычки позже. Упав на кровать рядом с ней, он влюблённо поднял её и задержал в воздухе. Что-то блеснуло на её ошейнике, и он обратил внимание на небольшое круглое украшение, которого до этого не было. Он сел и притянул её поближе, чтобы рассмотреть и… - ЧОНИН! - заорал он в ярости. - Ты звал? - послышался чуть насмешливый голос Чонина, и его голова появилась из-за двери. Прищурившись, Кёнсу хмуро посмотрел на незваного гостя, который, очевидно, так и не положил ключи обратно. - Ты осквернил мою девочку, - сказал он сквозь стиснутые зубы, раздражённый как никогда из-за того, что на медальончике было выгравировано имя Кокблок. - Ничего подобного. Ей нужно было имя, и я лишь выбрал наиболее подходящее. - Как это может быть подходящим? - Ты больше не даёшь мне! - Прошёл всего один день... - Два. - 36 часов, если быть точнее. - Но я страдаю! - О нет, ты ещё не испытывал страданий. - Вот чёрт, - выдохнул Чонин, когда Кёнсу посадил щенка на кровать и бросился на него. Младший помчался, а тот, злобно сверкая глазами, устремился следом. Они проделали несколько кругов по кухне, пока Чонин по ошибке не оглянулся и споткнулся о собственную ногу. Он упал на пол и быстро перевернулся на спину, чтобы защититься от предстоящего нападения. Кёнсу несколько секунд сидел на его животе, а его кулаки снова и снова молотили по грудной клетке Чонина. Но как бы он не злился, он не вкладывал в эти удары всю силу, и вскоре Чонин перестал уклоняться и позволил себе просто расслабиться, опустив руки по бокам. - Я тебя ненавижу, - задыхался Кёнсу, в конце концов, остановившись и сжимая в кулаках рубашку парня. - Тебе не нравится имя? - Я так сильно тебя ненавижу. Даже не тявкнув, щенок запрыгнул на Чонина, виляя хвостом, и принялся лизать его в подбородок. Кёнсу вздохнул и слез с него, и хотя дыхание уже восстановилось, сердце вновь колотилось в груди. Они уселись на диван, обсуждая возможные клички для спящей собаки между ними. - Никаких недопустимых имён включая какие-либо вариации моего имени, потому что я НЕ самка. - Кёнсу фыркнул и закатил глаза. Чонин, ты плохо себя знаешь. - Кроме того, давай стараться избегать всего вызывающего, как например Ангелочек, или Лапонька, или Принцесса. - Чонин посмотрел на него в упор, и Кёнсу немного покраснел, понимая, что думает о ней, как о маленькой принцессе. В итоге, они не смогли ни о чём договориться, и Кёнсу неохотно пришлось временно оставить кличку КБ. (прим.пер. сокращённо от КокБлок) Кёнсу боролся с самим собой. Часть его хотела сдаться Чонину, чтобы он пробрался в его квартиру с копией ключей, просто разложил его на кровати и устроил головокружительный секс. Но другая часть не хотела признавать, что он всё больше и больше думал о Чонине как о личности, а не о том, кто свободно утоляет его физическое желание. Не то, чтобы Кёнсу не рассматривал его как личность, но в мыслях он создал двух Чонинов. Чонин всегда чрезмерно привлекал внимание своим поведением и несносным характером, всегда требовал, чтобы на него смотрели и восхищались. Но также являлся тем, кто обожает жизнь, мило улыбается детям, которых учит танцевать, тихо всхлипывает во время просмотра романтических фильмов, и хлопает в ладоши, как пятилетний мальчишка, когда видит игрушечный магазин. С первым Чонином он готов справиться, но второй грозит овладеть его сердцем, а этого он не может допустить. Таким образом, второго Чонина стоит запереть в ящик, чтобы можно было сосредоточиться на том, к которому он может контролировать свои чувства. Если он когда-либо соединит двух Чонинов вместе, это будет конец всему. Он влюбится. Так что теперь он рискованно балансирует на некоем слишком сложном эмоциональном уступе, оставаясь в безопасности, пока под его ногами была опора. Но неведомые "а что, если" грозились его опрокинуть. И ему это не нравилось. Глупый Чонин всё только усложнил, решив устроить ежедневные пробежки по парку вместе с Кёнсу и КБ, и всё время приставал со своими ухаживаниями. Это сбивало его с толку больше всего. Кёнсу изнывал от желания, которое подталкивало его к краю. Он без остановки качал ногой и в седьмой раз перечитывал одно и то же предложение. Он снова поёрзал на стуле, пытаясь устроиться поудобнее, потому что у него был тяжёлый день, а его мозг только усугублял положение, постоянно подкидывая мысли о Чонине. В этот момент он ждал, так как знал, он знал, что Чонин должен скоро появиться. И вправду, спустя некоторое время он услышал звук поворачивающегося в замке ключа. Если бы он уделил больше внимания, то заметил бы, что Чонин повесил пальто на крючок, а не бросил его на диван как обычно. Но Кёнсу не соображал, почти впечатывая Чонина в дверь. Небольшой кусочек его разума, который уже сорвался и улетел, напоминал ему, что это не просто желание, связанное с сексом, но он продолжил игнорировать его, притягивая Чонина и несдержанно целуя. У него не было времени и причин раздумывать, когда он почувствовал руки Чонина, задирающие и стягивающие одежду, пока они не оказались голыми в спальне. - Закрой дверь, - успел он выдохнуть в губы Чонина. Младший протянул руку, чтобы толкнуть дверь, стараясь не выпускать Кёнсу. Он был уже так возбуждён, и чувствовал, что вот-вот взорвётся от накаляющейся страсти, если Чонин не поторопится. Будучи почти подкинутым на кровать он мог вспыхнуть от смущения, но сейчас всё, о чём он думал, это подползающий к нему Чонин и накрывающий собой его чувствительное тело. Старший застонал, запрокинув голову и теряясь пальцами в волосах парня, а прижатые к его шее губы сменились вонзающимися в кожу зубами. Мозг помахал ему рукой, и он инстинктивно дёрнул бёдрами, потираясь о Чонина снова и снова. Кёнсу втягивал воздух, но он исчезал из его лёгких быстрее, чем он успевал закрыть глаза и попросить большего. Поглощённый собственной эйфорией, Кёнсу зашипел на внезапное проникновение в него холодного пальца, который медленно скользил внутрь и наружу. Он насадился на смазанный палец, в попытке заставить его двигаться быстрее. Сейчас намного важнее было скорее ощутить Чонина внутри себя. Кёнсу выгнулся в спине и потёрся по члену парня своим. Неудовлетворение стекало с него вместе с каплями пота, к тому времени, как Чонин ввёл третий палец, раздвигая их внутри и заставляя старшего стонать от каждого движения. Было уже слишком, но всё ещё не достаточно. - Проклятье, Чонин, просто трахни меня уже, - потребовал Кёнсу, хватая его руку и оттаскивая. Чонин приподнялся, чтобы раскатать презерватив и смазать член, и затем Кёнсу притянул его к себе, обхватив ногами за пояс. Кёнсу раскрыл рот и отчаянно вцепился пальцами в спину Чонина, когда тот медленно вошёл внутрь, и боже, как сильно ему этого не хватало. Не в состоянии лежать неподвижно, он задвигал бёдрами вверх. Воздух покинул лёгкие за один резкий выдох, и от ощущений сносило крышу. Чонин начал проникать в него, выбивая стоны и всхлипы из них обоих. Кёнсу собирался молить его двигаться чаще, но младший резко вошёл в него с такой силой, что он только закатил глаза от тянущего удовольствия. Его нога немного сползла с кровати, но он мог думать только о Чонине. Он освободил из сжатых кулаков волосы Чонина и схватил его за ягодицы, подталкивая его глубже. Всё заволокло дымкой, дыхание громко отдавалось в ушах, тело вспотело от невыносимой жары, от слишком сильных толчков, но ему нужно было ещё. Бёдра Чонина бились о его зад так, что там вероятно останутся синяки, и это ему нравилось, и он громкими стонами и царапающими ногтями побуждал двигаться быстрее и сильнее. Внезапно его поразило любопытное ощущение, незнакомое и такое неожиданное, что ему пришлось дёрнуть своей свисающей с кровати ногой. Но это произошло снова, и в его стоны ворвался небольшой пузырёк смеха. Чонин, казалось, ничего не замечал. Кёнсу попытался подтянуть ногу обратно на кровать, но из-за испарины она соскользнула снова. Было щекотно, и чтобы это ни было, его ступни опять коснулись, и он напряг живот и старался не засмеяться. Это оказалось проблематично, и он не смог сдерживаться долго и рассмеялся. Тогда Чонин жёстко толкнулся в него, и его голос дрогнул, а мышцы непроизвольно напряглись. Младший наклонился и требовательно накрыл губы Кёнсу в горячем поцелуе, укусив его за нижнюю губу, прежде чем просунуть язык внутрь. Кёнсу вновь сконцентрировался, поднимая дрожащие от усилий бёдра и стараясь не отставать. Чонин целовал его, когда его ступню защекотало снова, и он захохотал парню прямо в рот. - Чёрт возьми, Кёнсу, - прорычал он, крепко впиваясь пальцами в бёдра старшего и беспорядочно толкаясь. Чонин несколько раз провёл рукой по члену Кёнсу, и тот бурно кончил, изгибаясь и попадая на живот. Во время оргазма он почувствовал щекотание его пальцев на ноге и страдальчески засмеялся. Убедившись, что оргазм бесповоротно прерван, он отвлёкся на особенно грубые толчки Чонина, который уткнулся в шею Кёнсу, так что его горячее дыхание проходилось по влажной коже и вызывало дрожь в чувствительном теле. Он напрягся, и Чонин кончил, громко простонав ему в ухо и продолжая двигаться. Впервые за эти дни Кёнсу был довольным, удовлетворённым и безумно счастливо-уставшим. Он убрал волосы с лица Чонина и поцеловал в его сладкие губы, не заботясь о его дурацком маленьком ящике, и фокусируясь исключительно на том, как сильно он любит прямо сейчас. Но вдруг он в очередной раз дёрнулся от щекотки, и смех прервал их поцелуй. Чонин нахмурился, наклонился к краю и заглянул за кровать. - Ты должен избавиться от этой собаки. - Она моя и я никому её не отдам. Не её вина, что ты оставил дверь открытой.

❊❊❊❊ Кокблок ситуация (или объект), когда из-за чужого вмешательства люди не могут заниматься своими интимными делами сексуального характера преграда между телами оО карочи, словарь вам в помощь :3