black curse

Я сижу на полу, а все вокруг кажется полнейшим бредом. Разве может все настолько быстро меняться вокруг? Как так получается, что вот ты безмерно счастлив, а после мгновение спустя происходит наиглупейшая ссора, которая рождается из ничего, из-за какой-то смехотворной глупости. И все настолько неразумно, что хочется громко смеяться и рыдать одновременно, осознавая всю свою бестолковость. У меня получается только второе. Горячие слезы скатываются по щекам, и я старательно утираю их тыльной стороной руки, но толку мало, они все равно продолжают солеными дорожками оставаться на моем лице. Беру телефон и набираю номер Чанёля, снова и снова, а парень, поначалу сбрасывает, а после вовсе прекращает реагировать на мои звонки. Мне не страшно, что что-то произошло. Нет, сейчас все будет в порядке, по крайней мере, физически он будет жив, еще не время, месяц не вышел. А эмоционально… Кажется, я нанёс ему самый больной удар, который только мог. Какой же я дурак. Я строчу ему сообщение одно за другим, но ни на одно из них не приходит ответа. Знаю, я виноват, и почему только сразу не смог ничего объяснить? Придумать хоть какую-то причину, чтобы он остался со мной? Ведь я знал, к родителям Чанёль сорвется в любой миг, стоит им только хоть немного намекнуть, что они хотят его видеть. Семья для него была важна, впрочем, это понятно. И парень терзался от мысли, что ему так и не удастся ничего исправить в их отношениях, он так хотел помириться и терпеливо ждал, когда лед хоть немножко оттает. Конечно же, он решил завтра встретиться с отцом и мамой. А тут я, словно глупый ревнивый мальчишка, без каких-либо внятных объяснений решил помешать долгожданной встрече. Ну как тут можно было не разозлиться? Я вновь набираю Чанёля, но ответа не следует, лишь автоответчик предлагает оставить сообщение. — Прости. Понимаю, как все выглядит со стороны. Я рад, что твои родители готовы к встрече. И очень хочу, чтобы вы помирились. Просто уже который раз мне снится сон, в котором ты умираешь. И происходит это именно завтра. Я испугался… Мне страшно тебя потерять. Боюсь, сон окажется явью, — я замолкаю, а после, набрав побольше воздуха в легкие, быстро договариваю, — Прости меня, Чанёль. Надеюсь, завтра ты помиришься с родителями, — и сбрасываю звонок. Мне нужно его отпустить, решаю я. Ведь все к этому и шло, всегда происходит одно и то же. Этот случай не исключение. Да, на секунду мне показалось, что все можно так легко исправить. Нужно лишь, чтобы Пак остался со мной. Но разве это не глупо? Как говориться, судьбу не изменишь, и нет толку надеяться на какое-то волшебство. Лучше просто принять происходящее и смириться с тем, что мой список пополнит еще один человек. Поднимаюсь с пола и медленно подхожу к окну. — Спасибо тебе за время вместе, — шепчу я в ночной воздух, а после надеваю солнцезащитные очки. Не стоит мне больше их снимать. Никогда не стоит. Некоторое время я брожу по квартире, но в итоге понимаю, насколько в ней стало неуютно за каких-то двадцать минут. Я слишком быстро привык к присутствию Пака в моей жизни, и теперь было странно находиться в собственной квартире одному. Я никак не мог найти себе места, отчего решил прогуляться. С недавних пор мне нравились ночные прогулки. Любовь к ним мне привил Чанёль, он постоянно прогуливался по ночным улицам с музыкой в наушниках, а я составлял ему компанию. Так мы убегали от каких-то мелких неудач или дурных мыслей, и сейчас мне нужно было сбежать. Схватив наушники, я открыл входную дверь и чуть было не налетел на запыхавшегося Пака, который как раз заносил руку, чтобы позвонить. От неожиданности я поначалу опешил, а после крепко обнял парня, начиная извиняться. — Почему не сказал про сны? — немного раздраженно, но все же взволнованно начал Чанёль. — Я ведь подумал, что тебе совершенно наплевать на меня. Что я тебе не важен, — он отстраняет меня. — Нет, чтобы все объяснить нормально. А если бы я не прослушал сообщение? И мы бы рассорились из-за такой глупости? — Чанёль вздыхает и только собирается зайти в квартиру, как замечает наушники в моих руках. — Ты хотел прогуляться, да? — он слегка улыбается, наверное, понимая с кого, я взял эту привычку, и берет меня за руку, таща на воздух. И вот жизнь вновь меняет свой курс. Мы не говорим о произошедшем, потому что нам это не нужно, оба прекрасно понимаем, случившееся — недоразумение, которое стоит просто забыть. Все возвращается на свои места. Мы с Чанёлем идем по улице, а в наушниках играет музыка. Так было вчера и несколько дней назад, недель. Это как привычка, хорошая такая, сближающая нас традиция. Все дурное исчезает, и я счастливо переплетаю наши пальцы между собой. Сегодня наша последняя прогулка, так пусть она будет самой лучшей из всех, ведь завтра все изменится. А судьба тем временем та еще непредсказуемая вещь. Она, словно чувствуя начало конца, начинается резвиться, меняя свое направление настолько часто, что я даже и не успеваю понять, что все вновь пошло наперекосяк. Мы идем с Чанёлем по улице, и я думаю, что это самая счастливая и самая грустная ночь в моей жизни. Ведь рядом со мной идет парень, который все тараторит, как рад нашему примирению, ведь он бы не выдержал, рассорься мы с ним всерьез. Он рассказывает мне о том, как мечтает завтра встретиться с родителями, наладить с ними отношения, а после обязательно познакомить меня с ними. Говорит, что я им обязательно понравлюсь, ведь их сын от меня без ума. Что это? Признание? Я вспоминаю его недавнюю фразу, брошенную в меня с отчаянием, «когда я хотел признаться тебе в своих чувствах» и мне хочется прыгать от счастья, заливаясь горькими слезами. А после на нашем пути возникают какие-то незнакомцы. Они возникают из ниоткуда, все происходит как в каком-то фильме. К нам подходят, просят закурить, и тут же прижимают к холодной стене какого-то магазина, требуя денег. Но мы не были бы собой с Чанёлем, не забудь хоть какие-то наличные дома. Все остальное происходит слишком быстро и медленно одновременно. Вы скажете, такого не может быть. А я отвечу, может. Не знаю, что именно подтолкнуло этих парней на дальнейшие действия, а ведь они не намного старше меня. Может Чанёль, пытающийся вырваться, может их разозлило, что нам нечего отдать. А может я стал причиной? Меня не пугали они, их действия, я даже толком не слушал их, когда в витрине напротив увидел огромные часы. Время вышло. Сегодня все произойдет. Перевожу взгляд на Пака и чувствую холодный металл, пронзающий моё тело, слышу крик, неимоверно громкий. До меня даже не сразу доходит, что это я кричу от боли. Он разносится по всей округе, а затем затихает. Опускаю взгляд на свои руки, которые крепко прижимаются к животу. Они быстро окрашиваются в алый цвет крови, отчего голова начинает идти кругом, и я сползаю по стене на асфальт. — Бэкхён, не отключайся! — вижу абсолютно невредимого Пака перед собой, — все будет хорошо, ты только держись, ладно? — он трясущимися руками пытается кого-то набрать. Наверное, скорую. Как же все это странно. — Чанёль, — выдавливаю из себя подобие улыбки и прошу снять с себя очки. Я не верю, что меня спасут. Точнее, что вообще кто-либо успеет приехать, уж слишком много крови вокруг, настолько, что руки становятся слишком скользкими. — Наверное, поздно говорить, что ты мне нравишься. Что я тебя люблю, — все это выглядит как в самых слезливых фильмах, как какое-то клише, но я все равно продолжаю. — Я люблю тебя, Пак Чанёль, — кажется шок начинает проходить, потому что я вновь начинаю ощущать нестерпимую боль, и слезы застилают глаза. Я все хочу сморгнуть, но выходит плохо. Мне закладывает уши, и в висках слишком сильно отдается пульс. Где-то вдали слышен вой сирены, но он слишком далеко, чтобы успеть вовремя. Мне хочется спать. — Бэк! Бэкки! — Чанёль подскакивает и бежит в сторону дороги, размахивая руками. Он пытается остановить машину, что несется на скорости в нашу сторону. Хочу окликнуть его, чтобы он вернулся, чтобы не бросал меня даже на несколько секунд. Перевожу взгляд на свою рану, и в этот момент слышу визг тормозов и глухой удар об асфальт. Я отключаюсь в тот самый момент, когда нахожу взглядом Чанёля, лежащего на дороге. Кто-то скажет, Бэкки, ты преувеличиваешь, все считают свои трудности чем-то непреодолимым, но это временно, все пройдёт. Не пройдёт, я знаю. Ничего не наладится, когда я проснусь утром. Утра просто не будет… — В этот раз ты даже не пытался изменить судьбу. Спасти себя и его. Просто сдался. С самого начала смирился со всем. Я удивлен, — задумчиво звучит голос. — Это была твоя сорок пятая попытка. Хочешь попробовать снова? — интересуется он у меня.