Дневник Рейвенкловки

      На следующий день после путешествия в красивейший квартал мне не хватало подколов от Растуса: «почему я не пришла и не укрыла его». Джулия вчера вечером, когда я вернулась из совятни, подколола, что Растус в Хогвартсе будет находить меня и обвинять в том, что я такая сякая, не укрыла его.       Вчера после отправленного письма, в номере меня ждал ещё один неприятный сюрприз: у нас в комнате сидела Кэтрин. Она собиралась уходить: пришла поинтересоваться, что мы ещё интересного увидели, пока гуляли.       — Спросите у Джулии — я больше смотрела на красивых мальчиков компании, — ответила я, повалившись на кровать, всем видом показывая, что отвечать на этот вопрос не намерена. Девчонки рассмеялись, Кэтрин сказала что-то колкое, но я проигнорировала. Я видела много красивых вещей, но рассказывать о них я не хотела. К тому же, мои мысли пустились в сумасшедший пляс, понять смысл которых у меня не получалось, и я провалилась в сон. Утро мы провели на пляже, Растус всячески приставал к Белле, Дэниэл крутился рядом с Джулией, Томас был неподалёку, а остальные мальчишки резвились между собой. Мне нужен был перерыв от собственных мыслей.       Вечером, по традиции, мы отправились в очередное путешествие. В этот раз Дэниэл выбрал Мост Дона Луиша, но мы так и не смогли до него добраться, потому что заблудились в пути.       В итоге решили, что вместо того, чтобы найти злосчастный мост, вернёмся пешком к Мантикоре. Идея показалась занятной, и все её поддержали. Нас было десять человек: к привычным путешественникам присоединились Дэйв и Марк, уставшие сидеть в номере и пить маггловскую гадость.       — Смотрю, мы все немного сгорели, — сказала я, внимательно осмотрев друзей и заметив их раскрасневшиеся лица.       — Ну не у всех же есть такая шляпа, — ответил Растус.       Я закатила глаза — моё лицо краснее всех остальных.       Шляпа раздражает, постоянно улетая от ветра, и мне постоянно приходится её ловить. Я уже думаю, а не применить ли к ней какое-нибудь прилипающее заклинание, но вовремя вспоминаю, что магия вне Мантикоры запрещена. Дурацкое ограничение, между прочим! В итоге я снимаю её, забирая у Ралфины фотоаппарат, чтобы запечатлеть всех ребят.       Протягиваю её Растусу:       — Да зачем нам твоя шляпа? — спрашивает он.       — Чтобы я вас сфоткала.       — А где логика в этом действии? — удивляется Томас.       — Я не могу держать и шляпу, и фотоаппарат.       Мальчики забирают шляпу, я фотографирую ребят, а затем прошу шляпу назад.       — А нет шляпы. Улетела, — довольный собой, сказал Растус.       — Улетела и улетела, — я махнула рукой, зная, что мне её вернут — парню просто хочется поиздеваться надо мной. — Мне же легче — ловить не надо.       После сказанного мной Томас вернул шляпу, случайно дотронувшись до меня свой обжигающе-горячей рукой.       Вскоре я прокляла идею Растуса идти пешком — мы зашли куда-то не туда, и впереди нас ждал небольшой обрыв. Мальчишки спокойно спрыгнули, а мы, девчонки, стояли вчетвером и испуганно молчали.       — Давайте, девочки, — сказал Растус.       Обрыв был небольшой, не больше двух метров, но от этого легче не становилось.       — А ты нам руку подашь? — спрашиваю я, наконец, оценив ситуацию — обойти никак.       Я не боюсь высоты, иначе никогда не села бы на метлу. Но тут другая ситуация: целый обрыв. Не хотелось сломать конечность, а потом ошиваться в медпункте, ожидая, когда твои кости срастутся.       — Конечно же, — улыбнулся он, а я оценивающе и с недоверием посмотрела на него, размышляя, удержит ли он меня в случае падения.       Джулия полезла первой, и он без проблем помог ей, несмотря на её боязнь высоты.       Наступила моя очередь. Ужасное зрелище, учитывая, что я не могу слезть, не потому, что мне очень страшно, а потому что меня страхуют. Вернее, КТО меня страхует. Странная логика? Да дементор её поцелуй!       Растус поймал меня за талию, и всё поплыло перед глазами.       Лучше бы мне помог Томас! И почему я об этом подумала?!       — Ставь ногу сюда, — раздался голос откуда-то, как из тумана.       — Я не могу, мне страшно.       — Я же держу.       Да я бы лучше с флоббер-червём целовалась, чем находилась бы в этой ситуации! Да я бы с дементором бы лучше обжималась, если честно!       Не знаю, сколько мы так простояли в столь тупиковой ситуации, но я так и не смогла опустить ногу вниз. В итоге он психанул, дернул меня на себя, сжав сильнее, поймал и поставил на землю.       У меня всё плыло перед глазами, в голову лезли разнообразные ругательства, среди которых были маггловские, услышанные от бабушки. Приходила я в себя ещё минут пять, к счастью, в это время Растус вытаскивал других девчонок, которые оказались не таким тяжёлым случаем, а остальные парни были заняты тем, что наблюдали за спуском. Дальнейшую часть пути я шла поодаль, стараясь не попадаться никому на глаза.       — Ты как? — Ралфина притормозила, желая поговорить.       — Всё в порядке, спасибо, — улыбнулась я ей. — А где твой фотоаппарат? — спросила я, заметив, что ни у неё, ни у Томаса в руках его нет.       — Я его разбила, — улыбаясь, ответила она. — Ничего страшного, придём в Мантикору — я починю его.       — А где он сейчас?       — В сумке у Томаса, — Ралфина продолжала улыбаться             И тут я поняла.       — Э, нет, Ралфина. Не умеешь ты притворяться. Но затея хорошая.       — Я училась у профессионалки, — заметила она.       Хорошая попытка, ничего не скажешь. Дальнейшая часть путешествия прошла без особых злоключений, и мы беспроблемно вернулись в Мантикору. Усталые, но счастливые. Вечером того же дня я решила попробовать что-то новое, а именно пойти купаться после ужина.       Джулия не одобрила затею, но всё равно поддержала, ведь, ко всему прочему, я вновь умудрилась поссориться с мамой по телефону.       — Ну, мам, всё же хорошо — мы же нашлись.       — Всё равно, не стоило шляться по незнакомым местам с незнакомыми людьми.       В общем, мне хотелось остыть, отвлечься.       Стемнело быстро, мы искупались, немного замёрзли, но я сидела на ещё тёплом песке, обернувшись в полотенце, пытаясь согреться и смотря на горизонт. Я давно успокоилась. Джулия молчала, понимая, что мне нужна тишина, чтобы прийти в себя. В этот момент на пляж заявились наши пацаны.       — О! И вы здесь! — Растус скинул футболку, желая нырнуть. — Не ожидали вас тут увидеть. А где Изи?       Джулия, вместо ответа, написала ей по ЯИТе-книге. Сестры Кэмбелл были в номере, и возмущались, что их не позвали.       Растус тяжело вздохнул и надел футболку. «Благородный» парень вызывался вернуться за ними. После небольшого совещания мальчишек, с нами остались Дэйв и Томас, а Растус, Винс и Дэниэл отправились назад за сёстрами.       — Растус уходит, Лайни. Скучать будешь? — подколол меня Винс, на что я с невозмутимым видом ответила:       — Зато Томас остаётся.       Томас смутился, немного краснея, но мне всё было всё равно.       Ребята вернулись быстро, и Растус с Дэном наперегонки рванули в воду. Не удержалась и я, несмотря на то, что порядком замёрзла. Искупавшись, я поняла, какую серьёзную ошибку совершила. Солнца зашло за горизонт, палочкой пользоваться нельзя, а мне холодно. Настолько холодно, что меня знобит и трясёт.       Джулия подскочила, пытаясь обтереть меня, но и её полотенце было мокрым и тепла не давало.       Спас ситуацию Томас. Видя, что Ралфина и Изабелла тепло одеты, Джулии не холодно, он громко озвучил:       — Девочки, никто не замёрз? Никому не нужна моя толстовка? — естественно он смотрел на меня.       Это поведение показалось мне немного странным, но я слишком замёрзла, чтобы думать об этом.       — Я, — пытаясь остановить бешенный стук зубов друг о друга, пролепетала я. Парень полез в рюкзак и протянул мне кофту. Одевшись, я вмиг согрелась.       Мы решили, что пора возвращаться — быстро стемнело. По пути зашли в маггловский магазинчик — не устояли, купили вредной маггловской еды, называемой чипсами. Вы не подумайте, волшебники тоже их любят.       Очередь оказалась огромнейшая, и мы разошлись по трём кассам. Владелец толстовки, которая согревала меня, стоял через одного человека, и уже расплачивался за свои покупки, как вдруг резко повернулся ко мне:       — Кидай свои покупки ко мне — я заплачу, — сделал он это, естественно, чтобы я не стояла в очереди, и я согласилась. У меня с собой была банковская маггловская карта, но денег не было — я не совсем понимала курс этих самых валют, бумажек, называемых долларами.       — Верну тебе деньги в Мантикоре, — улыбнулась я. — Спасибо. Он что-то пробурчал в ответ, и я не разобрала, что именно.       — Давай уберу в свою сумку, — у меня «сумочка Гермионы», как она называлась, ведь миссис Уизли была первой, кто пустил в массовое производство вместительные сумки.       Томас не спорил, и я забрала все покупки.       В номере я быстро разделась, приняла согревающий душ, обмотавшись полотенцем. Выйдя, обнаружила, что совершенно одна в номере, отчего расслабилась.       Толстовка Тома лежала на моей кровати, я почему-то улыбнулась ей, а рядом светилась моя книга. Я открыла её — пришло сообщение от Оливии.       «Получила твою фотографию! Ты зараза — она мгновенно сгорела у меня в руке! Классный парень! Не успела уехать, а уже парня склеила? Хвалю!»       Глупо спорить, если я сижу рядом с его толстовкой? Я нахмурилась.       «Нет, просто фотография, чтобы тебя потравить», — ответила я, нарисовав ей язык.       «Как зовут-то?» — ответ пришёл незамедлительно.       «Томас»       «Хорошо, что не Эдвард!» — и рядом была смеющаяся рожица. Лив знала, как везёт мне на имя «Эд». Словно я была проклята этим именем. Я глубоко вздохнула.       Я не стала ей ничего отвечать, да и к тому же, пришло сообщение от мамы. Видимо, ей было мало того, что она довела свою дочь до истерики после прогулки.       «Почему трубку не берёшь» — так звучало её сообщение.       «Была не в номере. Звонилка осталась здесь», — коротко и сдержанно ответила я, надеясь, что этого будет достаточно.       «Где была», — тут же пришёл ответ.       Хочу сознаться — меня вымораживает, когда люди (особенно очень грамотные, написавшие ни одну диссертацию) пишут неграмотно, отвечая в ЯИТе книге. Это очень глупо.       И вот честно — сейчас меня взбесил не вопрос, не дотошное желание знать каждый мой шаг, а именно вопрос без «?» знака на конце.       «На пляже», — коротко ответила я.       «Сегодня больше не плаваете»       Навозная бомба в моей голове взорвалась. Они сами сослали меня на конец лета отдыхать (здесь классно, я не спорю) и теперь указывают, что мне делать? Серьёзно?!       «Я сама разберусь, что мне делать, хорошо?» — был мой ответ. И, по-хорошему, стоило бы захлопнуть книгу, одеться, вернуть Томасу его толстовку и деньги, поблагодарить его, в конце концов, но нет! Мне надо было сидеть на кровати и доругиваться с мамой. Отличнейшее занятие!       «Я тебе не говорила что делать» и следом: «опять тебя понесло» и «сколько ненависти».       Боги, мама. Запятые! Точки! Восклицательные знаки! Ну, хоть что-то! Ну, пожалуйста! В общем, предоставляю нашу переписку, не комментируя со своей стороны, но надеюсь, что вы поймёте мои чувства.       Я: «Нет ненависти».       «Просто прошу, чтобы ты слушала меня чуточку внимательнее».       «И не пыталась что-то советовать без просьбы».       Мама: «Я лишь спросила как погода, как море, а тебя понесло».       Я: «Я не обучилась легилименции. Если это был вопрос, то можно было написать «?»».       «Если мы переписываемся, не значит, что грамотность нужно выкинуть!».       Мама: «Это был вопрос не плаваете? или не плавайте».       Я: «ВОТ И СТАВЬ «?»» — в этот момент я психанула, нарисовав текст на всю страницу,       вытирая слезу, предательски покатившуюся из моего глаза.       Мама: «НЕ ПЛАВАЙТЕ вопрос не нужен и так понятно».       «Так читай правильно».       Браво! Мне семнадцать лет, а меня учат, как правильно читать! Где можно похлопать?       Слёзы льются градом, но я уже не обращаю на них внимания. В этот момент я понимаю, что общаться с родителями письмами — гораздо практичнее. Письмо идёт сутки, и у тебя есть время хорошенько всё обдумать.       Я: «Это воспринялось как указ».       «Если спрашиваешь, то ставь знак вопроса!».       «Ты приказала не плавать, ибо жарко».       «В книге также действуют правила языка. Даже элементарные».       «Если точка на конце предложения упускается, но знак вопроса…».       Мама: «У тебя что-то занижено.Тебе все время кажется что тебе указывают, приказывают, ограничивают…».       Я начинала подозревать, что я до неё не достучусь. Миссис Бейкер, видимо, из вредности стала писать налепляя слова друг на друга. Я еле-еле разобрала её почерк, а, учитывая, что в глазах у меня было море слёз, читать стало сложнее. Я попыталась перевести разговор в другое русло:       Я: «Когда я позвонила, ты начала повышать на меня голос».       Мама: «Ладно отдыхай».       Поразительно, с какой лёгкостью она признала свою неправоту! (сарказм) Я бы ответила бы ей ещё, если бы в комнату не ворвался Растус:       — А Изи тут?!       Я, сидя в одном полотенце, заплаканная, тут же встрепенулась, вытерев слёзы тем, чем была укутана. То, что моё лицо обгорело, сыграло мне на пользу.       — Растус!       — Ой, извини! — парень закрывал лицо руками, пятясь к двери. Он оставил меня одну, и я передумала дальше ругаться с мамой. Тем более, «министр магии» разрешил отдыхать.       Я быстро привела себя в порядок, распустила волосы, не высушивая их. Отсчитав нужное количество денег, и взяв толстовку, я отправилась в комнату к мальчишкам. Там же нашла и девчонок.       Встретил меня Томас, и я улыбнулась ему:       — Спасибо тебе большое, спас меня от простуды, — я вернула ему деньги и кофту, чувствуя непреодолимое желание его обнять. Ну, понимаете, этому меня научил Хогвартс, и моя дружная семья Рейвенкло. Но что-то меня вовремя остановило.       Может, обещание, данное несколько дней назад, держаться от него подальше?       Он лишь улыбнулся, но промолчал.       Дэниэлу сова принесла посылку — гитару, и сейчас он с удовольствием играл на ней, а ребята, собравшись вокруг него, с удовольствием распевали песни, как волшебные известные мне, так и маггловские неизвестные.       И я как-то быстро забылась.