Дневник Рейвенкловки

На старом жёлтом фото Я и друг мой Гарри Поттер, Мы как два идиота Летим на метле По бескрайным просторам Там, где цветёт мандрагора, Но как все будем скоро На земле! (1)

Именно с этой песни началось моё второе утро дня. Почему второе? Когда я вернулась после нашей ночной посиделки, было три часа ночи, поезд отходил в девять утра, так что встать пришлось рано, а затем, разместившись (в этот раз, по странному стечению судьбы мы попали в купе с Дэниэлом и Растусом, а сёстрам Кэмбелл достались Винс и Томас, и парням бы поменяться, но все решили, что и так сойдёт), мы тут же повалились на свои кровати и уснули. Когда мы проснулись, океана в окне не было видно, а Дэн, настроив гитару, уже играл свои песни. Томас и Дэйв ему подпевали. – Я все ещё охрипший? – спрашивал младший брат у старшего. – Нет, нормально всё, – отвечал ему Дэниэл. Растуса на верхней полке не оказалось, видимо, он ушёл к соседям. Я хмыкнула, присоединившись к завтракавшей Джулии и Ралфине, которая гостила у нас. Кушать особо не хотелось, поэтому я решила перекусить бананом. Этот фрукт вмиг стал популярным в этом купе, девчонки с удовольствием поддержали меня, Томас тоже сдался, достав банан, отчего Дэниэл, наблюдая за клубом бананоедов, поучительно сказал своему брату: – Когда ешь, не смотри никому в глаза. Особенно, если это банан. В ту секунду до меня дошло, не важно что ты говоришь, важно с каким видом ты это говоришь. Дэн нёс околесицу с умным видом, и в его устах она казалась истиной. – Хэй! С чего это? – возмутилась я, желая поспорить. – А ты попробуй, – хмыкнул в ответ Дэн, и я, пожав плечами, совершенно не подумав, как это будет выглядеть со стороны, обратилась к девчонкам. Я догадалась много позже почему нельзя так делать, но, повторюсь, скромность во мне отсутствовала – её забыли положить с рождения. Они посмеялись. Пришла очередь парней, особенно братьев – Зигмунд. У них не было ни малейшего шанса отвертеться. – Дэйв, посмотри мне в глаза, – сказала я и, когда контакт налаживается, без зазрения совести, откусываю бедный фрукт. – Боже, зачем я это увидел?! – воскликнул Дэйв, а затем соскочил и убежал из купе. Я смеюсь, считая ситуацию забавной. Кажется, я нашла новый способ издевательства над окружающими. – Дэн, посмотри мне в глаза. – Нет! – вскрикнул Дэниэл. Парень тоже взял банан, но не откусывал его, а отламывал, отправляя по кусочку в рот. – Томас, посмотри мне в глаза, – повернулась я к нему, откусила банан, но он только улыбнулся мне в ответ. Он тоже нашёл ЭТО забавным?! В этот момент к нам вернулся Растус, и я не растерялась: – Растус, дорогой, посмотри мне в глаза, – и я откусила банан. Парень поперхнулся, но быстро нашёлся, ответив: – Время остановилось, – процитировал он нашу недавнюю песню, а затем покинул купе. Кэролайн, Кэролайн. Внутренний голос укоризненно покачал головой. Нельзя так делать. Нельзя ставить эксперименты над ни в чём не повинными людьми. Растус не был в курсе нашей шутке, так зачем было так поступать? Голос разума пытался меня пристыдить, но стыдно мне не было. Я доела свой банан. Мне вновь стало скучно. – Дэн, ну посмотри-и-и-и в глаза, – продолжила я дразнить старшего Зигмунда, но тот продолжал отворачиваться и отламывать свой фрукт по кусочку. – Томас, а когда ешь, нельзя смотреть в глаза – твой брат придумал это правило несколько секунд назад, – докопалась я до младшего Зигмунда. Я не знаю зачем я рассказала ему то, чему он был итак свидетелем. Но в то «утро» у меня было такое настроение – приставать ко всем. Томас удивлённо посмотрел на меня, перевёл взгляд на мою подругу на пару секунд, словно спрашивая разрешения, а затем посмотрел мне глаза, загипнотизировав при этом взглядом, и неожиданно и очень даже эротично откусил банан, не прерывая взгляда. И так продолжалось до тех пор, пока фрукт в его руке не закончился. Я всё это время терпеливо смотрела ему в глаза, не нарушая контакт. Я сама не знаю, почему я не смогла прервать наш зрительный контакт, эту странную связь. В последствии эта картинка ещё долго будет стоять перед моими глазами. Я решила, что мне нужно проветриться, и заглянула в соседнее купе, где в компании мальчиков сидела Белла. – О! Лайни пришла! – воскликнул Марк таким хитрым и издевательским тоном, что я не выдержала и ответила: – Для тебя, мистер Брэдли, я мисс Кэролайн Бейкер. – Захочу, и буду называть тебя «Лайни»! – Захочу, – передразнивала я его тон, – и оглушу заклятием «Петрификус Тоталус»! – ответила я и, подтверждая свои слова, вытащила палочку, покрутив её в руках, с удовольствием рассматривая её. – Лайни, не злись, может, конфеткой угостишь? – сказал Тирелл, думая, что сможет меня этим разозлить ещё больше, но я лишь улыбнулась: – Акцио, котелки! – вмиг в купе влетела коробочка шоколадных конфет, что я купила в Мантикоре. Я вручила ему одну. – Ешь, – и с удовольствием наблюдала, как он, обескураженный, съедает её. Я не понимала своего поведения. В голове по-прежнему стоял Томас, который искусно пожирал дементоров банан. Мерлиновы подштанники, мне захотелось придушить Дэна, хотя во всём этом был виноват не он. А я. Я это прекрасно понимала, и это меня раздражало. Поняв, что мне здесь делать нечего, я вернулась в своё купе, взяла шестую часть «Тайн» и с удовольствием расположилась на своей верхней полке. Зигмунды уже перестали играть на гитаре. Зато Томас искусно начал играть на нервах. Моих. И снова в купе образовался стадный инстинкт – Джулия схватилась за свою книгу, которую брала в дорогу, но так и не прочитала, Дэн тоже решил почитать, и даже Томас, сбегавший за своей книгой, вернулся к нам и сел читать рядом с братом. Не знаю, когда вернулся Растус, но, увидев всё своё купе читающим, глубоко вздохнул, забравшись к себе на полку, взял «домусоливать» половинку книги, отчего выглядел не лучшим образом на фоне других. Мимо пробегала Кэтрин. Зайдя к нам, она до глубины души поразилась. – Читать – это скучно! – заявила она, поморщив своим идеальным носиком, словно в купе пахло чем-то омерзительным. Я посмотрела на неё таким взглядом, словно хотела им проклясть. Вообще-то я действительно прокручивала в голове список заклинаний, которыми я могла бы, если не навредить, то хотя бы немного покалечить. Она увидела моё выражение лица, и сразу же прицепилась ко мне: – О! Ты всё Косой переулок мусолишь! – Вообще-то это уже шестая книга, – сдержанно ответила я, но у меня уже шёл пар из ушей. Успокоила меня только картинка перед глазами, когда я подвесила слизеринку вверх тормашками к потолку с помощью «Левикорпуса». Меня раздражали люди, которые не любили читать. Но не любящие читать – полбеды. А вот те, кто считают, что читать – вредно и навязывают своё авторитетное мнение... Она презрительно фыркнула, покинув наше купе. Растус, кстати, тоже сдался, хлопнув дверью, последовав за ней. Я глубоко вздохнула. С каждой секундой он раздражал больше, чем нравился. Исчез его шарм, исчезло волшебство знакомства. Когда нам надоело, мы вчетвером сели полукругом и начали обсуждать прочитанные книги. – А какая у вас самая высокая скорость прочтения книги? – вдруг спросил Томас. – Мой рекорд – три часа, «История квиддича». Мы не соревновались, но, судя по его самодовольному тону, он думал, что победил, ведь приведённая книга действительно была объемной. Джулия на секунду закрыла глаза, поняв, что сейчас скажу я: – Два тома «Величайшие события волшебного мира в 19 веке» и том «Величайшие события волшебного мира в 20 веке» за четыре дня. Мальчишки так и обомлели, удивлённо уставившись на меня. Младший даже выкрикнул: – У тебя было очень скучное лето? – Нет, – я вздохнула – мне не очень хотелось пересказывать эту историю, но раз они попросили... – На пятом курсе, сдав С.О.В. по истории, я была не очень довольна результатом – преподаватель поставил мне «удовлетворительно», хотя той же Патриции, что знала историю хуже меня, путая элементарные восстания гоблинов и кентавров, получила «превосходно». – Ну, гоблины и кентавры очень похожие существа – я тоже бы их спутал, – заметил Томас, и я, не сдержав улыбки, рассмеялась. Да что со мной происходит?! – Я и подошла к профессору Бинсу, сказав, что меня не устраивает результат, и ему следует пересмотреть мою работу. – Нагло, – едко подметил Дэн. – Согласна, – кивнула я, – но я была слишком зла, да и терять, в общем-то, было нечего. Профессор пересмотрел мою работу, найдя недочёты в 19 и 20 веках, правда, небольшие, и предложил мне прийти в понедельник, после С.О.В. по Заклинаниям, чтобы пересдать именно эти два века. Был четверг, и он думал, что я не приду, но все эти четыре дня я упорно и настойчиво читала эти три тома. – Понятно, у тебя действительно было «очень скучное лето», – как-то разочаровано сказал Томас. Несомненно, я победила. Я выглянула в окно, вспоминая события тех дней. Я действительно не прерываясь читала эти «величайшие события». Хочу заметить, что в 19-м веке было слишком много событий, мистер Бинс это знал, именно поэтому дал столь тяжёлый век. Кроме того, он знал, что у меня экзамен в понедельник, и я вряд ли приду к нему, потому что прийти неподготовленной я не могла, а подготовиться у меня просто не было времени. А сознаться, что я не знаю – я не могла, как и прочитать столь огромные три тома за четыре дня. Он загнал меня в тупик. Он так считал. Но я не была готова сдаться так просто. Я читала и днём, и ночью. Я ела, читая, спала, читая, сидела в гостиной с Люмосом, читая. Первый том с моей настойчивостью дался мне за четверг, вторая половина девятнадцатого века далась мне за пятницу. С двадцатым веком было тяжелее – я дико хотела спать, глаза устали, и я ненавидела уже всю историю. Я заснула на диване на середине двадцатого века. – Битва Гриндевальда и Дамболдора состоялась в 1945 году, – выкрикнула я, когда меня разбудила Джулия – я по-прежнему сидела в гостиной Рейвенкло. Спина жутко болела. – Ты бы лучше к С.О.В. по Заклинаниям готовилась бы, – укоризненно сказала Джулия. Она не понимала почему «История» мне так важна. Да я и сама не понимала. Просто это было делом принципа. – Ты же знаешь, какая я в заклинаниях. Я к ним лучше, чем сейчас не подготовлюсь. И это было правдой. Я не очень хорошо знала этот предмет, плавала во многих заклинаниях, некоторые вещи выполняла чисто маггловски. Но волшебные слова просто не запоминались, не лезли мне в голову. Я была безнадёжна. Я смирилась. В итоге я сдала С.О.В. на оценку «Выше ожидаемого» и была вполне довольна, когда явилась к кабинету истории в назначенное время. Я простояла час возле двери, другой, третий. На четвертый приведение соизволило прилететь. Я пожалела, что мой преподаватель уже мёртв. – О! Мисс Бейкер! – от удивления Бинс даже не спутал мою фамилию, что делал абсолютно со всеми учениками. – Что это вы тут делаете? – Вы обещали устроить пересдачу по 19 и 20 веку, – тут же отвечаю я. – И вы готовы? Вы ждали меня четыре часа? – он удивился, но протестировал меня, и я даже получила оценку «Превосходно». Джулия ждала меня в Большом зале, и я с превеликим удовольствием назвала ей свои оценки: – «Выше ожидаемого» и «Превосходно»! Джулия поразилась, но сразу повисла на моей шее, радостно обнимая меня. От мыслей отвлёк громкий возглас из соседнего купе: – Лайни! Обижают! – это вопил Растус. Я закатила глаза, но пришла к ним. – Что случилось? – слова застыли у меня в воздухе. Дэйв, отпраздновавший своё день рождение в Мантикоре, умудрился с помощью волшебной палочки отобрать у Растуса огрызок книги. И теперь они с Винсом, довольные, смеялись. Смеялась и девчонки, сидящие в купе. – Ну, конечно! Как понадоблюсь, так сразу «Лайни»! – воскликнула я, прикидывая, как отобрать книгу, парящую в воздухе. – Ну, я же прикалываюсь, – сказал Растус, что задело меня до глубины души, но зато я моментально нашла решение проблемы: – Экспелиармус! – выбила я палочку у Дэйва. – Эй! – возмутился он, начав ползать по полу, пытаясь найти потерянное. Вмиг книга, парящая в воздухе, упала, приземлившись аккурат Растусу на голову. Я хмыкнула и вернулась в своё купе. Общаться с Растусом мне почему-то хотелось меньше всего. Возьму и заавадю ненароком. Бабушка Волдеморта, как же можно быть таким несносным идиотом! Томас украдкой посмотрел на меня, отвлекшись от книги, но увидев моё настроение, промолчал. Догадливы парень понял, что лучше сейчас у меня ничего не спрашивать. А ещё я заметила усмешку на его лице. Похоже, что эмпат здесь он, а не я. На следующий день все чувствовали усталость и непреодолимое желание вернуться домой, в свои любимые кровати, встретиться с родными, принять душ, наконец. Кроме того, вечером Растус сообщил прекраснейшую новость – он выйдет из поезда до туннеля, потому что ему нужно до Хогвартса встретиться с родственниками. И когда поезд остановился, он с улыбкой помахал нам, уже стоя на перроне. Мы в тот момент сидели в компании с девчонками и с братьями. – Лайни загрустила! Растус ушёл, как же она без него, – ехидно отметила Белла, а я одарила её удивлённой улыбкой. – Мы сейчас заедем в туннель – и это меня пугает гораздо больше, чем что-либо ещё. Дальнейшие два часа были невыносимыми, но прошли гораздо проще, чем в первый раз. У меня вновь начала паническая атака, клаустрофобия, но в этот раз я знала как её остановить – я осталась наедине с Джулией, пытаясь расспросить как они погуляли с Дэном. Пришёл Томас, заиграл на гитаре. Я не стала его прогонять, его голос и его музыка смогли отвлечь меня от депрессивных мыслей. Тоннель вскоре закончился. Мы подъезжали к нашему дому. Наша компания собралась у нас в купе, но в пожирателей мы не играли – вот-вот должны приехать, и не могли дождаться. – Третьего сентября в Хогсмиде Тин Уорлок выступает, – начала издалека Джулия и замолкла. Я знала, что она хочет пригласить ребят. И я была готова озвучить это вслух, но меня определили. – Сын самой Селестины? – Дэниэл воодушевился. Джулия, улыбаясь, кивнула. – Тогда предлагаю пойти, послушать! – Дэн словно прочёл её мысли. Они смотрели друг на друга, улыбаясь во весь рот. Я усмехнулась, поняв, что у этих двоих всё только-только начинается. Приятное тепло разлилось по моей груди. Я порадовалась за подругу. После победы над Сами-Знаете-Кем третьекурсникам и старше разрешалось посещать Хогсмид днём, в свободное от занятий время. Мы могли сами выбирать, когда идти в шумную деревню, но на выходе нас всегда встречал охранник, тщательно следивший за временем нашего отсутствия. В целях безопасности, конечно же. Пятница. Концерт Тина Уорлока! А кто это? Мы все поддержали задумку Джулии-Дэниэла, решив, что обязательно сходим, послушаем его. Мы неумолимо приближались к родному Лондону, и Томас, глядя в окно, вдруг заявил: – Лайни, мы тебя никогда не забудем. Я удивленно уставилась на него, пытаясь понять, к чему и зачем это было сказано, но Изабелла перебила мои мысли своим возмущённым возгласом: – А нас ты, значит, забудешь?!