Дневник Рейвенкловки

      Сегодня последний день нашей поездки. Мы решили, что не будем спать всю ночь, а потом отоспимся в поезде.       Дэниэл и Джулия продолжали гулять по вечерам, а я была спокойна, потому что предупреждена. И всем было хорошо.       Я настойчиво пыталась убедить себя в том, что мне нравится Растус (к концу поездки он всё меньше флиртовал со мной), попутно наблюдала за Томасом, пытаясь дать ему характеристику, пытаясь найти хоть что-то, что может мне не понравиться.       Представьте моё ликование, когда я это нашла!       — А ты, я смотрю, любишь сов? — заметила я, когда увидела его тем утром в совятне.       — Да. Раз я жаворонок, то должна же быть хоть где-то у меня сова.       Моё ликование было недолгим. Глупо не любить парня только за то, что он жаворонок, то есть человек — который любит ложиться и просыпаться рано, когда ты — сова (человек, который не спит ночью и отсыпается днём).       Гиппогрифа мне в зад! Это вообще маггловские разделения! Боже, что со мной не так? Почему мне нравятся сразу два? Или не один? Я раздражала саму себя своей неопределённостью, потому что раньше всегда знала, чего я хочу, а потом всеми силами старалась это получить.       В тот вечер мы сидели возле костра небольшой дружной компанией из семи человек, среди которых были: Дэйв, Дэниэл, Томас, Ралфина, Джулия, я и Белла. Растус, громко заявил, что у него температура, и завалился спать, а остальные собрались у Кэтрин и радостно выпивали. Им надоела культурно-здоровая-развлекательная программа. Ну, именно так её обозвал Винс, презрительно фыркнув. Остальные поддержали, мол, мы не умеем отдыхать.       Мы и не спорили.       Меня такая компания полностью устраивала. Конечно же, мне не хватало задиристого «Лайни» от спящего парня, но Томас более чем на «ура» справлялся с его ролью. Теперь он подзадоривал меня, полностью раскрепостившись в отсутствии Растуса, словно устранив своего соперника.       Братья Зигмунды попеременно менялись гитарой, в зависимости от того, кто знал аккорды (это же так называются?) лучше. Иногда мы использовали волшебные палочки, как усилитель голоса, но в большинстве случаев Томас не пел, ссылаясь на то, что у него сел голос, ввиду его недавней простуды. Мы пели старую магическую песню. Несмотря на её возраст, волшебство она не растеряла:

До этого лета мы друг друга не знали, О встрече нашей и не мечтая. И совершенно случайно На соседние места билеты мы взяли. Время остановилось, Время замерло… Время остановилось, Время замерло… Зачарованные «Инкарцеро», мы просыпаемся вместе Даже если уснули в разных местах. И нельзя не сказать, Что о счастье таком можно только мечтать. Время остановилось Время замерло… Время остановилось Время замерло… И может быть, ты не Селестина Уорлок, Ради тебя не срывают флаги, Не берут автографы маги, И поёшь ты плохо, срывая горло. Так и я, слава Богу, не Гарри, не Поттер, Не выдвигался на Орден Мерлина, Волдеморта не убивал Моим именем не назван город на карте, Но задёрнуты шторы и расстелен диван. Время остановилось Время замерло… Время остановилось Время замерло… Мы наяву видим то, что многим даже не снилось, Не являлось под зельем, не стучалось в окно. Время остановилось… Волшебством улыбнулось… и снова пошло. (1)

      Неожиданно к нам подсел пьяный волшебник, который начал петь вместе с нами, а также просить сыграть какую-либо песню, которую мы не знаем, а под конец пересел к Джулии, видя у неё в руках какой-то текст. Апогеем его наглости стало то, что он приобнял несчастную Джулию за талию.       Дэниэл отреагировал моментально: он бросил гитару (благо, Томас её поймал) и рыкнул, чуть ли не на весь санаторий:       — Не трогай мою девушку! — бедный пьяный волшебник отскочил на несколько метров, а Дэн, тем временем, схватил свою волшебную палочку. Наши мальчики тоже соскочили почти молниеносно, пытаясь предотвратить скандал и предстоящую дуэль или, что хуже, драку.       Сдаётся мне, Томас переживал не за брата, а за бедного пьяного парня, который уже тоже взял волшебную палочку в руки.       — Ну, я же не знал! Сказал бы сразу — тут ещё три девушки, не думаю, что у всех есть парень, — оценив количество парней и количество девушек, сказал он, — выбор огромный, надо делиться.       — А почему вы считаете, что другие с вами бы пошли? — возмутилась я, выглядывая из-за спины Томаса, но он пытался хоть как-то предотвратить скандал, а заодно засунуть меня обратно.       — А почему нет? — реагирует пьяный волшебник, с вызовом глядя на меня.       Я не выдержала первая:       — Экспелиармус! — его палочка отлетела далеко, он ворчит, ползая на коленях, ища её в темноте. Я же наконец-то показала всем, что не такая безобидная и беззащитная, какой кажусь на первый взгляд. Какую строила из себя, в общем-то, все две недели отдыха. Я не позволю обидеть ни себя, ни своих подруг.       Пьяный волшебник, найдя свою палочку, всё же покинул нас, не решившись начать дуэль. Я-то, маленькая и хрупкая, казалась ему воинственной, а вот наши грозные парни… У него просто не было ни единого шанса.       Настроение испортилось, мы потушили огонь, а затем разошлись по своим комнатам. Ну, кроме Дэна и Джулии — эта парочка вновь ушла вместе гулять. Не завидовала я Дэну, Джулие, наверное, не понравилось его собственническое замечание. С другой стороны, он сказал это с целью её защиты… Но я не успела пояснить это, а моя рейвенкловка могла уже накрутить себя.       С другой стороны, я знала, что он ей нравится.       Ни у кого больше не было желания встретить рассвет, а я, направляясь к своему номеру, напевала песню Селестины Уорлок:

О, приди, помешай мое варево, И, если все сделаешь правильно, Ты получишь котел, Полный крепкой, горячей любви.