Lord of Time

Гарри вывели со станции после ещё одного громкого воя сирены (который практически заставил его заскулить, так как Поттер подумал, что это сигнал, предупреждающий о повторном налëте, — Гарри был слишком измучен, чтобы вот так сразу пережить ещё один). Но когда люди услышали этот сигнал, они начали собирать свои вещи, и спустя некоторое время станция опустела. Миссис Коул собрала всех детей вместе и вывела на дневной свет, которого они не видели больше двенадцати часов. Гарри в ужасе ахнул: дома, расположенные вниз по улице, превратились в руины. Те, которые находились ближе к станции, тоже пострадали. Не осталось ни одного целого окна. Перед домами лежали кучи обломков, но там были не только остатки разрушенных зданий. Гарри увидел детей, копающихся в этих кучах и что-то в них собирающих. Как они могут это делать? А кусочки металла, которые они собирают? Это что, осколки бомб? Гарри шёл, продолжая шокированно оглядываться. Вот женщина, одетая, кажется, в униформу: длинный черный плащ и чёрные сапоги. На голове у неё был такой же чёрный шлем с буквой «У»[1], выведенной белой краской. Когда женщина повернулась, помогая тяжело раненому мужчине, Гарри заметил у неё мешок, на котором чёрными, хорошо заметными буквами было написано: «Уполномоченный по гражданской обороне». Уполномоченный… Ну что ж, в будущем это слово уйдёт, и вместо него появится «инспектор» — в его время человек, выписывающий парковочные штрафы[2]. Но в этом времени очевидно, что такие люди помогают пострадавшим. Гарри заметил немало таких «уполномоченных» по дороге обратно в приют, но, судя по тому как они одеты, это были мужчины — а ещё у них, кроме касок, были противогазы. Гарри не смог сдержать дрожь — сколько же людей погибло этой ночью? А что с семьями, чьи дома были разрушены? Куда они пойдут? Неужели им придётся бродяжничать до самого конца войны? Поттер тихо вздохнул. «Какое это вообще имеет значение, — с отвращением подумал он, — если я всё равно ничем не смогу помочь?» Как только они покинули основную зону разрушений, Гарри заметил, что остальные тоже помогали. Взрослые, которые были с ними на станции, спасали раненых. Предположительно, их отправляли в больницу, но было ли это настоящее медицинское учреждение или импровизированный военный госпиталь, организованный для помощи раненым, Гарри не мог сказать наверняка. Однако он был готов поспорить, что это именно военный госпиталь, но он не знал, помогали ли там только солдатам или мирным жителям тоже. Затем Гарри кое-что заметил краем глаза. Туфлю. Окровавленную детскую ножку в туфле. Его сердце сжалось, когда он осознал, что там находится ребёнок. Ребёнок, застрявший под обломками. Оторвавшись от группы, Гарри бросился к обломкам. Сердце билось тем сильнее, чем ближе он подходил. Он пробирался сквозь толпу людей и был готов поспорить, что слышал окрик одного из работников приюта, но не обратил на это внимания. Наконец Гарри дошёл до места, на котором раньше находился дом. Но Поттер не осмелился карабкаться по обломкам, боясь сделать только хуже тем, кто был практически заживо похоронен под завалами. Люди истекали кровью! Они живы, кто бы это ни был, они живы! И как только эта мысль появилась в лихорадочном сознании Гарри, он начал разбирать завал, откидывая камни, но стараясь не попасть ими в других людей. — Что ты творишь? Тебя запрут на целый день! — прошипел Том, когда наконец добрался до Адриана. — Просто предоставь магглов самим себе. — Это ребёнок, Том! — выплюнул Гарри. — Ты можешь сколь угодно ненавидеть взрослых, потому что они не оказывают никакой помощи, но этот ребёнок не причинил тебе ни грамма вреда! — наконец он отбросил последний кусок камня и подхватил ребёнка на руки. Это был мальчик. Его губы уже посинели, он просто не доживёт до госпиталя. Мальчик был очень серьёзно ранен. Гарри приложил руку к его груди и понял, что у того сломано ребро. Гарри не мог позволить умереть этому мальчику. Не в его натуре стоять в стороне, когда ещё можно что-то исправить. Гарри оглянулся, замечая, что люди даже не смотрят в его сторону, и незамедлительно позволил своей магии течь прямо через руку в грудь ребёнка. Через мгновение его дыхание выровнялось, а с губ сошла синева. Ребро встало на место. Всё разом опустилось на Гарри. Он стоял на дрожащих ногах, полностью обессиленный от такого серьёзного использования исцеляющей магии. Его организм ещё не привык к такому. Гарри просто скопировал то, что с ним делал Яксли. Но всё получилось, так что Гарри не жаловался. Но его поразила одна вещь: внутри мальчика была магия. Он не был магом, и у него не было магического ядра, но возможности Владыки Смерти позволили Гарри почувствовать в ребёнке магию. Должно быть, этот мальчик — потомок какого-нибудь магического рода. Возможно, его отец был сквибом. Или мать? Кто знает? Но это позволяло сделать вывод, что в будущем по линии этого мальчика родится ребёнок, которого в волшебном мире назовут «магглорождённым». — Хорошая работа, сынок, — мягко сказал один из уполномоченных. — Почему бы тебе не отдать его мне? Тебя ждут остальные, — мужчина протянул руки, но не стал выхватывать ребёнка у стоящего напротив него юноши. — ДЖОРДЖ, ГОСПОДИ, ДЖОРДЖ! — из организованного неподалёку укрытия выбежала рыдающая женщина. По её щекам бежали крупные слёзы, лицо было покрасневшим, измождённым и измученным. Она явно плакала всю ночь, но слишком боялась за свою собственную жизнь, чтобы покинуть укрытие. — Успокойтесь, — сказал уполномоченный. — С ним всё будет в порядке, — в конце концов ему платили, чтобы он успокаивал людей и помогал тем, кто в этом нуждался. — Мы должны отправить его в госпиталь на осмотр, миссис Грейнджер, — он успокаивающим жестом опустил руку ей на грудь, тем самым не позволяя выхватить сына, чтобы не нанести ему ещё больший вред. Гарри похолодел, его глаза расширились от удивления. Мысли на какой-то момент сосредоточились на магглах, но этого времени оказалось достаточно, чтобы он понял, что этот мальчик был потомком Гектора Дагворта-Грейнджера, его сыном. Гектор, очевидно, бросил женщину, с которой находился в любовной связи, «пропав без вести» за некоторое время до того, как она поняла, что беременна. Она его так любила и искренне верила, что с ним что-то произошло. Сын был единственным, что напоминало ей о Гекторе, который впоследствии — и это шокировало абсолютно всех — женился на маггле. Гарри мысленно вернулся к тому моменту, когда Слизнорт спрашивал у Грейнджер, не приходится ли она родственницей Гектору, но она ответила «нет», потому что так не думала. Она была уверена, что является магглорождённой. Получается, Гарри только что спас её отца?.. Или дедушку? «Именно так», — проинформировала его Смерть, придав своему появлению жизнерадостный характер. «Я спас ему жизнь? — пробормотал Гарри, не понимая до конца своих эмоций по этому поводу. — Но меня не должно было здесь быть… Говоришь, он должен был умереть? Но если бы он умер, то Грейнджер бы не родилась… Не понимаю, как это возможно?» «Твоё пребывание меняет вещи настолько незначительно, что если бы ты был обычным волшебником, то и не заметил бы этого», — прямо сказала ему Смерть. «То есть получается… Он бы умер и Грейнджер бы не родилась?» — недоверчиво спросил Гарри. Сейчас его это бы никак не побеспокоило, это было меньшим из того, что она заслужила. Но как бы он ни ненавидел Грейнджер, это был всего лишь маленький мальчик, который ещё ничего не сделал, чтобы заслужить такое… А был ли вообще кто-то, к кому судьба оказалась справедливой? «Совершенно верно, — тихо пробормотала Смерть, зная, что молодому Владыке понадобится время, чтобы всё осмыслить. — Люди пытаются привлечь твоё внимание». — АДРИАН! — ровным голосом выкрикнул Том, но взляд его тёмно-карих глаз, впившийся в Адриана, был немного обеспокоенным. — Прости, — сказал Гарри, пытаясь избавиться от своих мыслей. — У него шок. Ему просто нужно посидеть где-нибудь в тепле и спокойствии несколько часов, — сказал уполномоченный одному из сотрудников приюта, — имени которого Гарри так и не знал — осторожно забирая ребёнка из расслабленных рук «Адриана». Он бросил на подростка ещё один обеспокоенный взгляд, прежде чем стремительно направиться прочь. Мать мальчика по пятам шла[3] за уполномоченным, ни на секунду не выпуская Джорджа из поля зрения. — Пойдёмте, мистер Певерелл, — потянул его дворник, направляя подростка к остальным, не говоря больше ни слова. Путь обратно в приют казался ещё длиннее, но Гарри знал, что это невозможно, так как их вели той же дорогой. Все очень устали и хотели есть, а он ещё хотел спать — он не был уверен, как с этим обстояли дела у остальных, потому что видел, что они спали. Как, чёрт возьми, им удалось заснуть, можно было только догадываться. Гарри был чертовски напуган, а ведь многие дети были младше него (а если исходить из его настоящего возраста, то намного младше, но Гарри не стал об этом думать). Он воспринимал всё как подросток, и проходить через эмоциональные бури снова было очень утомительно. Гарри никогда бы не подумал, что когда-нибудь настанет день, когда он будет рад видеть ворота приюта, но вот он. В конце концов, это означало, что он почти в кровати. Он был уверен, что до обеда ещё около часа, а может больше. — Я не голоден, — запротестовал Гарри, когда все направились в столовую. Но урчание в его животе убедило Тома, что он лжёт. Он голоден, но устал он больше — и если честно, то боялся того, что могут подать на завтрак. Это не была вина приютов, Гарри понимал это, но сейчас всё так, как есть. Всё было таким безвкусным, а специи, сахар и консервы строго нормировались, и единственным способом протянуть больше, чем несколько дней, было растягивать выданную еду. Но была в этом приюте одна очевидная вещь: здесь не было недостатка в еде (до войны, конечно), поскольку Том был абсолютно здоров для четырнадцатилетнего подростка. — Ты ничего не получишь до самого обеда, если не поешь. Здесь нельзя просто прийти в кухню и сказать, что ты голоден, — заявил Том, встав в очередь. — Да, ну тогда я использую это в качестве подушки! — пробормотал Гарри, хватая свой поднос прежде, чем Том возьмёт два и передаст ему один. Это не было его обычным поведением и вызывало у Гарри любопытство. Было ли то, как он ведёт себя в Хогвартсе, прикрытием? Или прикрытие — это то, как он ведёт себя сейчас? Или Том ведёт себя иначе просто потому, что не может использовать магию? Ну, вообще-то может, и Гарри не понимал, почему тот этого не делал. А ещё он очень замёрз. Ему бы следовало наложить согревающие чары. Всю ночь в метро он дрожал от холода. Гарри оказался достаточно глуп для того, чтобы не взять с собой одеяло и подушку, хотя, если уж честно, он не был уверен, что одеяло помогло бы спастись от такого холода. — Конечно, пожалуйста, — холодно усмехнулся Том, когда на его, а потом на поднос Адриана поставили миски. Выражение лица Адриана могло бы рассмешить его, если он тоже не был впечатлён. Им на подносы положили по банану, а потом они сели за стол и посмотрели на «еду», которую они должны были съесть. Гарри вздохнул. Он просто хотел спать, но знал, что нужно хоть как-то поддерживать в себе силы. Мерлин, помоги! Он собирается пробыть здесь какое-то время, и ему понадобится вся сила, которая у него только есть. От Смерти не было ничего слышно, пока она не связалась с ним буквально десять минут назад. «Ну, так и дальше будет», — с иронией подумал Гарри. Он был готов поспорить, что каждую ночь собиралось множество душ. Люди умирали по всему миру. Не только мирные жители, но и солдаты, а вместе с ними и волшебники с ведьмами. Все горели в огне чëртового Гитлера и Грин-де-Вальда. Подумать только, волшебник, сидящий перед Гарри, имеет все шансы стать ещё хуже. Нет, не хуже. Темнее. Темнейшим волшебником всех времён. Каким-то образом Гарри понял, что Том явно будет доволен этим фактом — ну, до тех пор, пока не узнает, что придётся умереть для того, чтобы получить этот титул. «Ладно, еда может оказаться не такой уж и плохой», — с сомнением подумал Гарри, опустив ложку в маленькую порцию геркулесовой каши. Он понял, что оказался прав, когда решился попробовать: хлопья были мягкие, и в них было добавлено немного сахара. А ещё он готов поспорить, что каша была сварена на сухом молоке: он почувствовал его водянистый привкус. Как в тот раз, когда Дадли подсыпал ему немного в единственный стакан воды, который ему «позволили» выпить во время уборки по дому. Гарри тогда заставил себя выпить это, потому что если бы он этого не сделал, то потерял бы сознание от жажды. Поттер раздражённо нахмурился: он ненавидел думать о Дурслях или о чём-то, что их хоть как-то напоминало. Том съел свой завтрак даже не моргнув. Он уже привык, потому что с начала войны каждое лето было одинаковым. Обычно еда была неплохой, но он с большой неохотой признавал это. Хотя по сравнению с Хогвартсом вся еда здесь была пресной. Но это было правдой лишь отчасти: приют был ограничен в средствах даже до войны, и всем им не могли обеспечить трёхразовое питание, так что по части продовольствия Хогвартс однозначно выигрывал. Ну, на самом деле не только по этой части. Хогвартс выигрывал во всём, потому что там была и всегда будет магия. А Адриан был частичкой какой-то тайны, и Том надеялся за лето полностью её раскрыть. Он подозревал, что то, о чём он узнает, действительно удивит его первый раз в жизни. Его ничто не удивляло, даже то, когда к нему пришёл Дамблдор и сказал, что Том волшебник. Как Адриан оказался на Слизерине с его стремлением помогать всем и вся, даже тому магглу, о котором Реддл думал с пренебрежением, оставалось загадкой. Гарри рассеянно взял банан, который оказался на удивление свежим, снял с него кожуру и съел. Его хватило только для того, чтобы утихомирить голодное урчание в животе. Поттер должен привыкнуть к тому, что больше ему давать не будут. Он не пропускал приёмы пищи даже тогда, когда находился в бегах, прячась от тех, кто, как он раньше думал, был на его стороне. «Четыре года», — угрюмо подумал он. Это было трудно, но он делал хорошо всё, за что брался. — Итак, чем ты обычно занимаешься? — рассеянно спросил Гарри, с любопытством разглядывая Тома, гадая, скажет ли он что-нибудь, в противном случае, ему придётся всё лето просидеть в комнате. — Иногда я брожу по Лондону, иногда читаю, — прохладно ответил Том. «О, значит он не хочет говорить об этом», — подумал Гарри. Том не разговаривал с ним таким тоном с тех пор, как они тут оказались. Казалось, что они находятся здесь уже довольно долго, но на самом деле ещё и суток не прошло. Приглушив зевок, Гарри встал и поставил поднос на стол. Ничто не пропало, он съел всё — это в любом случае было лучше, чем ничего. Даже он это понимал. Как и всегда в последнее время, Том оказался рядом с ним, обставляя всё так, что казалось, будто он ведет, а не следует. Гарри находил это забавным, но именно так Том и делал. В любом случае он слишком устал, чтобы что-то предпринимать. Сейчас даже зевота казалась бесполезной тратой сил. — Почему ты выглядел таким потрясённым? — спросил Том в ту же секунду, как закрыл за собой дверь их спальни. Мерлин, сейчас это было очень странной мыслью. Никто раньше не делил с ним комнату. Том знал, что так было потому, что сотрудники беспокоились за других сирот из-за его натуры. Но, к сожалению, у них не было другого выхода, кроме как подселить Адриана к нему, из-за войны и только увеличивающегося числа детей, потерявших свои семьи. — М-м-м, я слишком устал, Том, — пробормотал Гарри, скользнув в постель. Сумка упала с его ноющих плеч. — Могу я хотя бы посмотреть книгу? — отрезал Том, раздраженный из-за того, что не получил ответа на свой вопрос. У него было чувство, что ему не ответят и потом, и он не знал, что думать по этому поводу. Уж лучше так, чем ему наврут с три короба[4], но он не привык к тому, что ему не говорят того, о чём он хочет знать. И это порождало в тёмном маге некоторую дилемму: с одной стороны, он обычно причинял боль до тех пор, пока не получит ответ, но с другой — он не хотел вредить Адриану, хоть и хотел получить объяснения… Как странно. А как обычно действуют люди, чтобы получить ответы на свои вопросы, если им не хотят отвечать? Гарри застонал, буквально заставив себя сесть. Схватив сумку, он вытащил из неё свой сундук и вернул ему нормальный размер. Поттер откинул крышку и начал копаться на дне, где и лежала книга, завёрнутая в Мантию-невидимку. Он сдвинул вещи, чтобы достать книгу и передать её Тому, потом подтащил сундук к изножью кровати, а сумку закинул под неё. Гарри рухнул обратно в постель и уснул, как только голова коснулась подушки. Это был только первый день, но он уже был адский. Гарри наблюдал, как человечество объединяется перед лицом врага, желающего их смерти. Увидел настоящий страх в глазах Тома и, возможно, понял, почему тот так гнался за бессмертием, снова потопив мир в войне. Спас дедушку или отца Грейнджер. Мерлин, этого было достаточно, чтобы свести его с ума[5]. Гарри просто надеялся, что оставшиеся дни не будут похожи на этот. А что ещё хуже, его уже начал подозревать Том… И на этой мысли разум Гарри опустел и погрузился в бессознательное — его утомлённое, уставшее тело поддалось столь необходимому сну. Гарри проснулся с испуганным ворчанием. Он неуверенно оглянулся, чувствуя, как стучит в груди сердце. Это было ожидаемо, ведь он столкнулся с Грейнджерами. Его разум всё ещё был сосредоточен на этом, пока он спал. Мерлин, он ненавидел Грейнджер больше, чем кого-либо ещё, даже больше, чем Уизли… Блять, он пошёл на верную смерть, чтобы спасти их, только для того, чтобы получить проклятье в спину, стоило только повернуться. Они убили его в его будущем до того, как он смог повернуться. Гарри чувствовал, как из него вытекает жизнь, он знал, что для того, чтобы сделать шаг к Смерти, должно умереть тело. Прямо как когда ему было семнадцать и когда в нём был уничтожен крестраж. И в итоге они победили, точнее, думали, что победили. Но если бы Гарри настоял на своём, всё сложилось бы совершенно иначе. И с этой мыслью он посмотрел на другую кровать и увидел на ней спящего Тома. Его голова лежала на одной руке, а в другой он держал всё ещё открытую книгу. Гарри был так голоден. Последнее время ему не приходилось жить, питаясь в таких ограниченных количествах, и он не был уверен, что сможет снова к тому вернуться. Если еда строго нормирована, то не помогут даже деньги, если бы они у него ещё были. А потом его голову озарила одна идея. Как он раньше до этого не додумался?! Мерлин, он идиот! Он коснулся кошелька, который висел на шее. Там были деньги. Кошелёк всегда был при нём. С тихим треском Гарри аппарировал из приюта прямо в «Дырявый Котёл», где могли радушно продать любое блюдо, какое только пожелаете. Гарри был готов съесть всё, что там было, — так он был голоден. К счастью, он не был глуп настолько, чтобы вызвать чьё-то недовольство. Вместо этого он быстро подошёл к стойке и заказал два обильных обеда на вынос, которые упаковывались в контейнеры. Его очень удивила цена: она была довольно низкой. «Разница в пятьдесят лет даёт и разницу в цене», — подумал Гарри, передавая необходимую сумму. Он скользнул в сторону с тихим «спасибо» и наложил на себя дезиллюминационные чары, чтобы он мог спокойно аппарировать обратно. Он не хотел рисковать, если кто-то ещё будет находиться в комнате. Он так и не научился накладывать Обливиэйт. Ну, он мог его применить, но он ненавидел это делать, потому что у него сохранились воспоминания о неудачном применении этого заклинания Локонсом. И, зная то, что может произойти, если что-то пойдёт не так, было неудивительно, что Гарри не хотел применять эти чары. Он дезаппарировал обратно в комнату и обнаружил, что Том смотрит в то место, куда Гарри только что аппарировал. Сделав необходимый взмах палочкой, Гарри снял чары и появился. — Где ты был? — безэмоционально спросил Том, который никогда бы не показал своего страха из-за того, что мальчик мог не вернуться. Если бы это произошло, то миссис Коул в том, что это случилось, обвинила бы его. Том подумал так, чтобы вызвать отвращение к своим усиливающимся чувствам — чувствам о которых он даже думать не хотел, не то что принимать. Он вырос в одиночестве, ни от кого не зависимый. Том не был уверен, почему его так тянет к Адриану, но отрицать это он уже не мог. — В «Дырявом Котле». Я такой голодный. Мне не хватает того, что нам здесь дают, — признался Гарри, неуверенно передавая один контейнер Тому. Он не знал, примет ли это Реддл. Ему помогало не так уже много людей, и Гарри мог бы поручиться, что это были не его так называемые «друзья». Итак, примет ли Том помощь? Или расценит это как свою слабость? Он многие вещи воспринимал как слабость, а особенно любовь. Он видел её как способ манипуляции другими, теми, кто любил кого-то. В какой-то момент Гарри испугался, что Том всё-таки откажется, но затем тот нерешительно взял контейнер, словно подозревал, что это какая-то уловка. — Я взял тебе говядину, потому что она нравится тебе больше всего, — всё, что сказал Гарри, прежде чем сесть на постель и приняться за свой контейнер. Взгляд Тома метнулся к контейнеру. Его охватило настоящее удивление: обычно никто не замечал за ним чего-то подобного. Увидев, что Адриан уже начал ковыряться в своём контейнере, Том открыл свой и начал ложкой, которая также была внутри, есть говяжье рагу. Внутри были две булочки, которые он окунал в него, наслаждаясь богатым вкусом. Его вкусовые рецепторы были в полном восторге от того, что еда не была пресной. Но это было ещё не всё. В контейнере было два бутерброда с ветчиной и пикули[6], прямо как он любит. Он съел один и понял, что уже сыт, так что второй он решил оставить на потом. Прелесть этих контейнеров была в том, что они сколь угодное время сохраняли свежесть, хранящихся в них продуктов. Или поддерживали температуру. Это зависело от того, что в них хранили. И в этом магия тоже была превосходна — чары различали, что есть что. — Спасибо, — выдавил Том, состроив гримасу отвращения из-за того, что ему пришлось произнести это чёртово слово. Гарри просто пожал плечами, давая понять, что он за это ничего просить не будет. — Всё в порядке. Им бы следовало придумать контейнеры, которые пополняются едой каждый раз при открытии, если заплатить заранее. И в принципе, мы бы могли это сделать. Такие чары можно было бы наложить всего на две недели, и тогда покупателю нужно будет вернуться. Может, где-то через этот срок они и должны сниматься? Я не знаю, но однозначно подумаю об этом, — тихо вздохнув, Гарри откинулся на постель, поглаживая наконец сытый живот. Как только контейнеры будут полностью пусты, они вернутся обратно в «Дырявый Котёл», с помощью магии, конечно же. — Ты можешь аппарировать, — заявил Том. — Даже у выпускников есть с этим проблемы, и у них уходят месяцы, чтобы получить лицензию на аппарацию. А ещё твоя реакция на Грейнджер. Несмотря на то что у тебя был шок, ты был в ярости. Я смог почувствовать это. Твоя магия клубилась вокруг тебя, как волны во время шторма, — он был очень удивлён, что никто из магглов не ощутил этого, но если учесть, как они расходились... Хотя это, возможно, вызвала и не магия. В школе не было никого с фамилией Грейнджер, а Адриан не мог ненавидеть мальчишку, которого только что спас, применив магию… так что происходит? Гарри ухмыльнулся, несмотря на тему разговора. Ему бы хотелось услышать некоторые теории Тома. Хотя, честно говоря, единственным, кто, возможно, узнает его настоящую историю, — будет именно Реддл. Гарри надеялся, что Смерть скоро объявится. Он очень хотел узнать, сколько ему ещё придется оставаться в приюте, но следует признать, что ему некуда больше идти — если только… Если только… Если только он не убедит Тома написать Слизнорту и попросить разрешения уйти из приюта для них обоих! Но согласится ли Том уйти? Есть же разница между одним обедом (Гарри, честно говоря, всё ещё удивлён, что Том его принял) и пребыванием ещё не понятно где на протяжении двух месяцев… Даже если Реддл ненавидит магглов, он не захочет быть в долгу перед ним. Если, конечно, Гарри не развернёт это так, что спасителем станет Слизнорт, который даст разрешение уйти отсюда. Но Реддлом будет непросто манипулировать. Он в свои четырнадцать уже стал мастером манипуляций. Гарри ненавидел сам себя… Но он не мог просто оставить здесь Тома на произвол судьбы, несмотря на все предательства и боль, которые ему пришлось пережить. Было ли с его стороны неправильным хотеть, чтобы рядом был кто-то, кому не похуй[7]? Шляпа сказала, что в Слизерине он найдёт настоящих друзей, и Гарри надеялся, что так и произойдёт. Он знал, что в конце концов пожалеет о своей затее, потому что Том явно не собирался становиться миролюбивым гражданином, нежно и трепетно чтущим закон, не так ли? Чëрт, он мог больше никогда не увидеть его, покинув Хогвартс, — сейчас эта мысль погружала в уныние. Их прервал стук в дверь. Гарри схватил контейнеры и запихнул их под кровать настолько далеко, насколько смог, а потом кивнул Тому. — Войдите, — громко сказал Том. Он знал, что постучать в дверь могла только заведующая. Ни у кого другого не хватило бы смелости даже просто пройти мимо его комнаты. — Вот, возьмите, — сказала миссис Коул, передавая подросткам что-то чëрное. — Кто-то любезно пожертвовал их приюту, чтобы помочь вам. Особенно в это ужасающее время. Помните, мальчики, что обед, как обычно, — её лицо не выражало никаких эмоций, и она ушла так же быстро, как и появилась. Очевидно, отправилась дальше по коридору, чтобы передать пожертвования остальным детям. Гарри был ошеломлëн. Он никогда не задумывался об этом раньше и сейчас из-за этого чувствовал себя очень глупо. Ну конечно же. Приют. Тому никогда не нравилось его имя — да он и не воспринимал его как своё. Нет, он считал своим имя Волан-де-Морт, так что и выгравировать он должен был именно его. Он пошёл на всё, чтобы стереть имя Том Реддл из истории. Но также он не мог получить его от своих друзей из Слизерина, иначе гравировка выглядела бы совсем не так: на ней бы оказались оба его имени. Гарри тихо сглотнул и посмотрел на два невинных чëрных дневника в руках Тома. На одном золотыми буквами было выгравированно «Том Марволо Реддл», а на другом — «Адриан Певерелл». Поттера пробрала дрожь, когда в его сторону полетел дневник с его именем, который он поймал благодаря своим идеально отточенным навыкам ловца. «Чëрт побери!» — изумленно подумал Гарри. _________________ 1 — Warden — уполномоченный. Начиная с 1938 года, формировался корпус добровольцев в области мер предосторожности при воздушных налетах (Air Raid Precautions — ARP) — уполномоченные по гражданской обороне, наблюдатели (следящие за появлением самолетов), пожарные наблюдатели, спасатели, курьеры и др. Наиболее заметной среди добровольцев ARP была деятельность уполномоченных по гражданской обороне. Они были наделены полномочиями устанавливать правила светомаскировки, определять условия объявления сигналов воздушной тревоги и давать задания по организации бомбоубежищ. Кроме того, они помогали полиции, когда это было необходимо. Их экипировка включала шлемы (защитные каски) с эмблемой «W», наручные повязки, свистки, а также трещотки для предупреждения о газовой атаке. 2 — у слова warden вообще довольно много значений, и чаще всего, если оно одиноко стоит в тексте, имеется в виду тюремный надзиратель. Но тут по контексту под warden подразумевается traffic warden — автоинспектор (наш родненький ДПС-ник: D), который частенько выписывает (car) parking tickets, т.е. штрафы за парковку в неположенном месте, которые в большинстве случаев оспариваются, но дело это муторное. 3 — to follow hot on smb's heels — «идти по пятам» или «преследовать по горячим следам». 4 — to tell a pack of lies. Ой, как мне нравится это выражение~ 5 — to blow smb's mind. Свести с ума, сильно шокировать, сорвать крышу, выносить мозг. Используйте на свой вкус 6 — смесь из совершенно любых маринованных овощей. Появились в Англии, но сейчас довольно популярны и в Штатах. 7 — give a shit. Вообще, грубое такое выражение. В сочетании с do not имеет значение похуй/насрать/начхать на что-то. В тексте отрицания нет, значит, это выражение имеет обратное значение, хотя, честно говоря, не припомню, чтобы оно попадалось мне без стоящего рядом do not.