Lord of Time

Том аккуратно складывал всё в свой чемодан, фактически впервые не собравшись заранее, а оставив всё на утро, когда они должны были отправиться на Хогвартс-экспресс. В приюте у него обычно всё было сложено, он просто не доверял другим сиротам и не хотел оставлять свои вещи без присмотра. Особенно те, что были связаны с магическим миром. Они были самыми ценными из всего, что у него было… Ещё несколько недель назад. Он не расставался с медальоном с тех самых пор, как получил его. Сейчас он был для него самой большой драгоценностью. Том взял свои мантии и аккуратной стопкой сложил их в углу чемодана, удовлетворенный тем, что всё находилось на своих местах. Сумка уже была сложена: в ней были школьная форма, книга, которую можно будет почитать в дороге, и, конечно, перекус. — Комната оплачена, а ключи возвращены, — сказал Гарри Тому, быстро собирая свои вещи. В комнате уже была горничная, готовящая помещение для следующих постояльцев. Том был не рад тому, что Адриан её впустил. Но она, чувствуя явное недовольство Реддла, прибиралась в ванной. Конечно, Гарри просто рассмеялся, не скрывая своего веселья, когда спускался вниз, чтобы расплатиться с Россом. — Я рад, что у нас такое позднее время выезда. Не пришлось ждать несколько часов, — добавил он, уменьшая чемодан Тома и глядя, как тот кладёт его в сумку. — Ты нетерпеливый, — сухо прокомментировал Том, — мне же, напротив, было бы всё равно, — закончил он, застегнув сумку. — Ага… Пока что, — тихо пробормотал Гарри, выходя из комнаты. Том сузил глаза, задумчиво глядя в спину Адриана, а потом плавно перекинул сумку через плечо и последовал за ним. Они ждали до самого последнего момента, чтобы успеть на поезд, так как Адриан собирался аппарировать их прямо на платформу. Как он планировал сделать это, чтобы их никто не увидел, оставалось только гадать. В конце концов, это всё могло кончиться штрафом за незаконную аппарацию. Том только вышел в паб, когда увидел, что Адриан жестом зовёт его за собой, и направился к нему, напряжённо улыбнувшись, когда кто-то, извинившись, задел его плечом. Ни одна настоящая мысль или эмоция не отразилась на его лице. — Закрывай дверь, и пойдём, — сказал Гарри, в ожидании протянув руку. Том закрыл дверь и схватил его за руку, не приняв протянутую ладонь. Чувство того, что его всасывает в трубу, пропало, прежде чем он это осознал: он уже стоял на платформе рядом с красивым алым поездом. Из трубы вовсю повалил пар, когда раздался свисток. Это значило, что до отправления оставалось меньше пяти минут. Учитывая, что на платформе не было никого, кроме них, — и машущих на прощание родителей — они поняли, что поезд вот-вот отправится без них. Том схватил Адриана и бросился к ближайшей двери, которая, к счастью, была всё ещё открыта. Как только они влетели в тамбур, дверь начала закрываться. — Ещё бы секунда, и мы бы не успели, — прокомментировал Гарри. Его зелёные глаза заблестели. Вспышка адреналина казалась такой… знакомой. Ему понравилось это. — Хорошо, что наши чемоданы уже были уменьшены. Том лишь фыркнул, ощущая горькое сардоническое веселье. Адриану, понимаете ли, понравилось. Реддл мог ещё кое-что добавить в свой список: Певерелл — адреналиновый наркоман. Лично он не видел ничего забавного в том, чтобы рисковать собственной шкурой ради развлечения. — Давай просто найдём наше купе. Гарри тихо хихикнул, когда они начали идти по поезду. Он заглядывал в каждое купе, отвечая на все адресованные им с Томом приветствия. Это уже было нечто другое: он знал, насколько Реддл гениален, часть его также признавала, что тот многим нравился, но Гарри и не подозревал, как тот популярен. Но, конечно, Том мог заставить абсолютно всех обожать себя — просто подергав за нужные ниточки своими чёртовыми пальцами[1]. — Том! Адриан! Мы уже думали, что вы опоздали на поезд! — на лице Таддеуса засветилось облегчение, когда он увидел их через щель в дверях купе, которую сделал Адриан. Том всегда оказывался в поезде первым, и они дважды осмотрели все купе, прежде чем наконец занять то, в котором они сейчас находились, чувствуя себя так, словно лишились волшебной палочки. На их лицах застыли практически одинаковые выражения, которые человек не со Слизерина никогда бы не увидел. — Думаете, я бы опоздал на поезд? — многозначительно спросил Том, заняв своё обычное место. — Нет, конечно, нет, — сразу же ответил Эйвери. Остальные с трудом удержались от того, чтобы закатить глаза. Эйвери всегда старался сблизиться с Томом больше остальных. Иногда за этим становилось неловко наблюдать, но чаще всего он старался не так усердно, и остальные были ему за это благодарны. Ситуация ухудшилась в прошлом году, сразу после того, как появился Адриан и в их маленький «коллектив» добавился ещё один человек. Адриан быстро проложил себе дорогу на верхнюю ступень иерархии. Мерлин, да он даже мог посоперничать с Томом за звание лидера, если бы захотел, и никто не знал, кто из них, чёрт побери, выиграл бы. Они оба были сильны. Говоря откровенно, просто пугающе сильны. И оба пользовались своей силой без угрызений совести[2]. Хотя они не видели, чтобы Адриан прибегал к ней когда-то кроме самозащиты, когда он был действительно зол. И никто не хотел проверять его терпение на прочность, даже староста, который обладал неприкосновенностью, пока не попытался показать Тому его место, из-за того что все думали, что Реддл грязнокровка. Это было большой ошибкой: так сказать, «на место» оказался поставлен он. Они все были там и видели собственными глазами, как пятнадцатилетний парень упал как подкошенный[3] и в агонии начал кричать, когда Том даже не поднял палочку — и никаких признаков заклинания не было. Обычно слизеринцы не сдавались так просто и продолжали бороться до конца, но их староста не смог. А весь свой последний курс он даже в глаза Тому не смотрел. — Кого в этом году назначили старостами? — вежливо спросил Том, но за его «вопросом» скрывалось тонко завуалированное требование ответа. — Вальбургу Блэк от девочек и Сигнуса Блэка от мальчиков, — сообщил ему Рабастан. — А на других факультетах? — с любопытством спросил Гарри, глядя на них. — А кого это волнует? — усмехнулся Эйвери. — Меня. В противном случае я бы не спрашивал, — холодно ответил Гарри, одаривая его взглядом, в котором прямо читалось «идиот». Замечательно, ему снова придется весь год терпеть эту чертову мелочность Эйвери. Он уже забыл, как это бесило. Раздраженный, он отвернулся к окну, внимательно глядя на пейзаж, пока остальные продолжали разговаривать. От его хорошего настроения не осталось и следа — чтоб Эйвери провалиться. Так продолжалось до тех пор, пока его внимание не привлекла одна фраза. — Четвертый курс! А вы знаете, что это значит! — усмехнулся Рабастан, потирая руки. Гарри повернулся к нему, наклонив голову на бок. — И что же? — спросил он, заломив бровь. Лестрейндж усмехнулся и продолжил объяснять: — Ежегодно для учеников с четвертого курса и старше проводится Святочный бал. Это, вероятно, единственное приличное событие в Хогвартсе. — Подожди… Святочный бал? — с ужасом выдохнул Гарри. Одного ему вполне хватило. И он не собирался идти на этот тупой бал снова. — Каждый год? И в прошлом был? Когда? Я имею в виду, что многие на каникулы уезжают домой… А разъезжаться, когда проходит что-то такое, не совсем нормально. — Нет, его проводят за несколько дней до каникул, так что все могут на него прийти, а потом спокойно ехать домой, — равнодушно пожал плечами Лестрейндж. — Ага, — Гарри задумчиво кивнул. — Так, говоришь, его проводят ежегодно? Том слушал разговор, прикрывшись книгой и со своего места наблюдая за остальными. Именно из-за того, что отсюда было хорошо всех видно, он занимал это место с первой поездки на Хогвартс-экспрессе. Он внимательно запоминал совершённые кем-то действия или наблюдения. Очевидно, во времени Адриана Святочный бал ежегодно больше не проводился. Что, чёрт возьми, стало с Хогвартсом? Книги, уроки, а теперь и традиции? Учитывая это всё, Дамблдор станет директором и проживёт ещё, по крайней мере, шестьдесят лет. — Это традиция, начавшаяся с первого Турнира Трёх Волшебников и дошедшая до наших дней, так что да, каждый год, — дальше стал объяснять Нотт. — Как говорят, после второго бала начинает становиться скучно, но тот факт, что они всё равно продолжают на него ходить, говорит о многом. Слизеринцы бы не ходили, если бы это не было чем-то поистине великолепным. — Значит, тебя не могут пригласить, если ты… скажем, на год младше? То есть нельзя пойти с кем-то, кому уже есть четырнадцать? — с любопытством спросил Гарри. — Нет, по крайней мере, так никто не делал, — сказал Лестрейндж, задумчиво потирая подбородок. — Хотя я не интересовался, есть ли на этот счёт какое-то правило или нет. — Тогда почему бы тебе не взять Эйлин Принц, а потом не попытаться убедить её отца, чтобы он разрешил ухаживать за ней? — насмешливо сказал Эйвери. — Хотя этому не бывать. Гарри задохнулся, отворачиваясь ото всех. Он до крови прикусил язык, и теперь он адски болел. Гарри не знал, что думать: четырнадцатилетний парень — может, и пятнадцатилетний, он не знал — вожделел двенадцатилетнего ребёнка. Отвратительно. Тут Эйвери был прав: этому не бывать. Хотя, может, потому, что между ними ничего не произошло, Эйлин покинула волшебный мир, а Лестрейндж в итоге женился на другой — Гарри не знал, на ком: об этом поколении ему было известно не так много. Всё, что он знал — у того будут двое сыновей — Рабастан и Родольфус. Садисты с большим магическим потенциалом, не имеющие ничего святого[4]. — Какие-то проблемы? — зло спросил Эйвери. Гарри повернулся к нему лицом, в глазах чётко читалось предупреждение: его терпение на исходе. — Если ты не хочешь к мордредовой бабушке остаться без зубов, я предлагаю тебе оставить свои комментарии при себе. Это понятно? Мне плевать на то, что ты там, чёрт возьми, пытаешься доказать, но я уже сыт по горло твоим дерьмом, а мы ещё до Хогвартса не доехали. Держись от меня подальше. Эйвери побледнел, однако выражение его лица всё равно осталось вызывающим, он отказывался преклоняться перед Адрианом, но все заметили, что больше им не было произнесено ни одного слова. Очевидно, Эйвери близко к сердцу принял предупреждение Певерелла. Том за своей книгой лишь ухмыльнулся, он уже давно ждал этого. Эйвери продолжал напирать и пререкаться с Адрианом, из-за того что он потерял своё положение в ту же секунду, как появился Певерелл. Реддлу и самому уже это надоело, но он не мог вмешаться без уважительной причины. А если бы он встрял просто так, то ситуация только бы ухудшилась. Он надеялся, что Эйвери наконец угомонится, если тот понимал, что так для него в конце концов будет лучше. Том думал об этом с каким-то весельем. Он знал, что Адриан может быть таким же холодным и безжалостным, как он сам. Певерелл мог таким быть, но демонстрировал это довольно редко. Один раз — в «Горбин и Бэрк». Он показывал эту свою сторону, когда было необходимо или когда сталкивался с неприятной для него ситуацией. Все пятеро подняли глаза, когда объявили, что они скоро прибудут в Хогвартс. Гарри взял свою сумку и достал из неё новый слизеринский галстук и надел его, проверяя, достаточно ли плотно завязан узел, а потом просто накинул на плечи новую мантию. Итак, он был готов. Палочка уже была в ножнах на запястье, которые он снимал время от времени только для того, чтобы почистить, хотя в этом не было необходимости. Гарри купил всё новое на деньги, полученные со сделанных ставок. Том этим был очень раздражен. Внезапно раздавшийся громогласный смех заставил слизеринцев подскочить. — Что за чёрт?.. — Хагрид, — сказал Гарри. Его тон был бесстрастным, но с одной странной ноткой, которую, кажется, не заметил никто, кроме Тома. Потом он расспросит Певерелла, чтобы узнать больше. — Этот болван! — пробормотал Таддеус, закатив глаза. — Поверить не могу, что в Хогвартс пускают этих недолюдей[5]. — По его венам течёт магическая кровь. И любой, в ком она есть, заслуживает учебы здесь, — резко сказал Гарри. — Один из лучших дуэлянтов британского дуэльного клуба — чёртов, как вы говорите, «недочеловек»! — А кто? — с интересом спросил Лестрейндж. — Подумай, — сказал Гарри, пожав плечами. Упс, кажется об этом мало кто знает. Трудно представить, что никто ничего не заметил. Мерлин, если просто посмотреть на Филиуса Флитвика, то этот факт становится очевидным. У него есть черты гоблинов: маленький рост, не самая приятная внешность, тёмная кожа, хоть и не такая, как у гоблинов, возможно, из-за влияния человеческой ДНК. Он мог быть жесток, когда хотел. И нельзя отрицать, что Флитвик просто фантастический дуэлянт. Очевидно, он многократно побеждал в международных дуэльных чемпионатах. Хотя Гарри не знал точное количество его побед, но то, что Флитвик стал чемпионом этим летом, он видел в газетах. — Где ваши чемоданы? — спросил Таддеус, меняя тему, когда они все стали доставать свои чемоданы с багажных полок. — Уменьшенные в сумках, — ответил Гарри, не беспокоясь о том, что они могут сказать. Все прекрасно знали, что им не стоит лезть не в своё дело. — Давайте выходить, я не горю желанием стоять в очереди, — добавил он, открывая дверь купе, прежде чем выйти. Остальные последовали за ним. — Что он, черт возьми, делает? — пробормотал Эйвери, с подозрением глядя на полувеликана. — Вы слышите это? — спросил Нотт, но больше никаких странных звуков не было. — Что бы это ни было… Хорошего в этом точно нет, — ответил Гарри, глядя ему в спину. Он знал о любви Хагрида к опасным животным. К счастью, это точно был не дракон — Хагрид говорил, что всегда хотел одного, следовательно, до Норберта у него их не было. Итак, кого бы он ни вёз, его соседи по комнате начнут жаловаться, и животное уберут. Звук был такой, словно скреблась кошка или кто-то такой же небольшой, так что оставалось надеяться, что это действительно окажется просто кошка. Было очень странно видеть Хагрида в школьной форме, он выглядел опрятно и аккуратно, и Гарри заметил, когда тот повернулся, что у него не было его огромной бороды. Его чёрные, как жуки, глаза сияли. Паук, Арагог. Чёрт возьми, как о нем можно было забыть? Когда Хагрид нашёл его? Он был такой маленький, так что… Где-то в следующем году, до того как его подставил бы Том. — Почему ты так решил? — спросил Том, пристально глядя на Адриана. — Не знаю, но мне так кажется, — честно сказал Гарри. Это было очень похоже на то чувство, которое он испытывал на первом курсе. Плохое предчувствие, словно что-то должно произойти. Но ничего не произойдет же, да? Комната не будет открыта до следующего года, они точно были в безопасности! Но он не мог полностью избавиться от этого чувства. Что бы это ни было, он встретится с этим, как всегда, — лицом к лицу. — Вот мы и здесь, — сказал Нотт, открывая дверь вагона, как только поезд остановился, и направляясь к каретам. Смотритель уже собрал первогодок ближе к первому вагону. Все пятеро шли дальше, и возбуждение только нарастало. Они снова в Хогвартсе. Том уже с нетерпением ждал, когда наконец избавится от следа и увидит Выручай-комнату.