«О Шакалах зачастую ошибочно думают как о ленивых падальщиках, которые не любят рисковать или выходить за пределы своей территории. Качества Шакалов часто искажают. Они не любят рисковать, максимально комфортно чувствуют себя на своей территории и предпочитают длительное существование сиюминутному удовольствию. Но толковать эти качества как отрицательные, значит в корне неправильно понимать сущность Шакала. Как известно, Шакалов очень трудно прочитать. Снаружи они часто выглядят скучающими, незаинтересованными и ленивыми. Однако внутри они постоянно анализируют ситуацию и строят планы на будущее. У Шакалов есть глубокая потребность в постоянной безопасности, что сильно влияет на их поведение. Для них нахождение в безопасности означает возможность проживать день ото дня в режиме автопилота — иметь удобные повседневные заботы, которые они по своей прихоти могут изменить, но легко вернуться к старым. Они не против жить в нищете и питаться объедками, если в итоге это приведёт их к комфортной или даже роскошной жизни. В действительности Шакалы хотят себе лучшего дома, имущества, еды и питья. Хотя Шакалы и могут потакать своим сиюминутным прихотям, они никогда не пожертвуют будущей безопасностью ради мгновенного удовольствия. Всё, что делают Шакалы, — пытаются реализовать фантазию о комфорте на всю жизнь. Им сложно жить моментом, и они склонны к депрессии и хандре, потому что их цели кажутся слишком далёкими. Шакалам нужно научиться получать удовольствие от каждого дня, а не просто использовать их как ступеньки, приближающие к будущему. Если они не научатся, то рискуют пропустить жизнь мимо себя, хоть и проживут её. Хотя Шакалы имеют репутацию замкнутых, скрытных и даже угрюмых людей, в действительности они по своей природе довольно общительны. Они предпочитают маленькие, закрытые, стабильные группы друзей широкому кругу знакомых. С близкими друзьями они ослабят бдительность и поделятся своими сокровенными переживаниями, которые обычно держат в себе, и в хороший день могут быть очаровательными, забавными и щедрыми, как все остальные. Их понятие щедрости в основном несёт в себе внутреннюю, эмоциональную поддержку, нежели денежную или какую бы то ни было материальную: каждый отданный кнат они рассматривают как шаг назад от безопасности. Когда Шакалы попадают в незнакомые социальные условия, кажется, что они ведут себя удивительно непринуждённо. В действительности же они очень даже реагируют на обстановку, анализируют и наблюдают за ней, а пока не решат, делиться ли с незнакомцем своей истинной натурой, сохраняют нейтральную вежливость и общее дружелюбие. Это распространяется как на новые знакомства, так и на свидания. Оказаться отвергнутым для Шакала сродни проклятию: это противоречит их сокровенной потребности в комфорте и безопасности. А также из-за этого поиск партнёра превращается в длительное и сложное испытание. Тем не менее, когда Шакалы влюбляются, они становятся настоящими спутниками. Шакалы выбирают себе пару на всю жизнь и будут защищать свою семью и ближайших друзей с поразительной яростью. Шакал может позволить заглянуть на свою территорию, но никогда не отдаст её без боя. Их истинная двойственность проявляется в любви. Очень немногие вещи могут отвлечь Шакалов от поставленных на будущее целей, и любовь — одна из таких вещей. Как только вы вступите в отношения с Шакалом, он станет считать вас частью своих планов на будущее, и может относиться с некоторой долей собственничества».
Адриан закончил читать. Это однозначно было описание Тома, но ему было любопытно, что означает олень. Пролистав книгу, Адриан довольно быстро нашёл нужное:«Олени очень чувствительны и обладают сильной интуицией. У вас есть сила грациозно преодолевать трудности. Вы мастер двух искусств: мягкости и решительности. Те, кто имеет особую связь с оленями, наделены мудростью, особой бдительностью и способностью быстро двигаться. Такие люди доверяют своим инстинктам в чрезвычайных ситуациях».
Это описание полностью ему подходило. Из того, что ему было известно о своей матери, она была такой же. Отец не так выражено. Адриан твёрдо закрыл книгу. Возможно, однажды он её прочитает, но сейчас у него не было никакого желания читать книгу, наполненную «духом Патронусов». Даже если это был подарок. — Акцио школьная сумка, — произнёс заклинание Адриан, призывая сумку. Он забыл взять её, когда выходил из комнаты. К счастью, все книги, нужные на сегодня, он от скуки сложил прошлой ночью. Он опустил книгу о патронусах в сумку. То, что он совсем не хотел её читать, не значило, что он хотел, чтобы остальные прибрали её к рукам. Большая часть слизеринцев была жадной, несмотря на то что денег у них было больше, чем они могут потратить за всю свою жизнь. Мелким воровством они тоже не брезговали. Он взял в руки папку, в которой были все документы, касающиеся его имения. У него ещё не было возможности их просмотреть. Вытащив перечень инвестиций, он заметил, что процент его акций «Ежедневного Пророка» вырос и сейчас был равен сорока пяти процентам. Ещё шесть процентов, и он будет владеть контрольным пакетом акций, и именно этого он и хотел. Министерство Магии никогда не будет использовать эту газету для своей пропаганды в СМИ. Не то чтобы сейчас это было проблемой. Из того, что Адриан читал в «Ежедневном Пророке», складывалось впечатление, что там написана правда и о войне с Грин-де-Вальдом, и о том, как тяжело она протекала за границей. Процент акций в компаниях по производству мётел был не столь высок: всего лишь пять процентов и тридцать два процента в «Молнии», хотя она не будет такой же известной, как «Нимбус» — акциями этой компании, когда она откроется, он хотел владеть очень сильно. Эти мётлы сразу же начнут использовать профессионалы, по крайней мере, до тех пор, пока на сцену не выйдет «Молния». «Нимбусов» не будет ещё лет тридцать — если он правильно помнил, первая метла этой фирмы будет сконструирована Дэвлином Уайтхорном в шестьдесят седьмом. Гоблины приобрели для него и акции «Ауди». Компания была старой, но Железноклык по его требованию купил и акции «Феррари», которой было только несколько лет. Можно подумать, что за годы войны компании пострадают, и некоторые действительно понесли убытки, но точно не автомобильные, если смотреть на получаемый от них доход. Остальные акции были в издательствах. Пролистав ещё несколько страниц, Адриан наткнулся на список стартапов, которым требовались деньги на развитие и в которые можно было вложиться. Адриан с любопытством его просмотрел и перевернул на следующую страницу. Одна из компаний привлекла его внимание: магазин шуток «Зонко». Адриан нахмурился: разве он уже не был открыт? Он задумчиво постучал по подбородку. Компания будет успешной, и у неё совершенно не будет конкурентов, пока Фред и Джордж… что ж, это если только они откроют свой магазин приколов. Приняв решение, Адриан схватил лист пергамента и начал писать Железноклыку, наклонившись над столом, чтобы было удобнее. Он отправит письмо по пути на Древние Руны. Он сунул его в боковой карман сумки, чтобы потом не искать. Остальная часть папки представляла собой перечень его недвижимости, которая находилась практически в руинах со времён последнего Певерелла, недвижимость, на которою не претендовали Поттеры: либо не могли этого сделать, либо она принадлежала кому-то другому, кто ею не пользовался. Дома были разбросаны по всему миру — девять в общей сложности: три особняка, три загородных коттеджа и три виллы. Адриана интересовали особняки. Они находились на территории Великобритании: один в Шотландии, а два других — в Англии. Возможно, по одному на каждого из братьев Певерелл? Нет, род был жив ещё долгое время после них, но не слишком. Видимо, до тех пор, пока не слился с родом Поттер и пока не начали рождаться одни девочки. — Ты здесь, — заявил Том, когда и сам появился в общей гостиной. Адриан коротко на него посмотрел и удивлённо моргнул, заметив затаившееся в этих тёмных глазах беспокойство. — Да, я проснулся несколько часов назад и не мог уснуть, — поделился информацией Адриан. — Возможно, слишком много спал на этих выходных, — добавил он, слегка улыбнувшись, чтобы убедить Тома, что полностью поправился, прежде чем уткнуться в интересовавшие его три листа бумаги. — Что делаешь? — спросил Том, придвинувшись ближе к нему, и заглянул в папку. Он заломил бровь и скривился в отвращении, увидев такие очевидные маггловские названия компаний. — Маггловские? Серьёзно? — Том, наш мир — песчинка, по сравнению с маггловским. Посмотри на разницу в доходах компаний, а это во время войны. Можешь представить, какой будет прибыль через несколько лет? — отметил Адриан, пододвинув пергамент ближе к Тому, чтобы он смог всё разглядеть. Прибыль маггловских компаний значительно превышала прибыль магических. — Это доказывает их полезность. Так мы сможем вложить больше денег в магический мир и помочь ему выбраться из этого застойного болота. Маги смешны тем, что не инвестируют в маггловские компании. — Возможно, ты прав, — неохотно пробормотал Том. Он сам мог видеть, что Адриан не ошибался, но не хотел это полностью признавать. — А касательно того, что я делаю — просматриваю недвижимость, — задумчиво добавил Адриан. — Нужно будет проделать большую работу, дома практически разрушены, но всё ещё стоят. Я подумываю о том, чтобы попросить гоблинов подыскать рабочих, которые отремонтируют, по крайней мере, сами здания. Всё остальное я смогу сделать и сам во время летних каникул. — Это работа домовиков, а не лорда, — упрекнул Том, скривив губы при мысли о том, что Адриан занимается чем-то хотя бы напоминающим работу по дому. Адриан посмотрел на него и лукаво улыбнулся. Он просто вспомнил времена в приюте. Том ненавидел грязную работу и более чем ясно давал это понять. — Я предпочту сделать это самостоятельно, хотя домовики однозначно пригодятся, — задумчиво сказал Адриан. В его зелёных глазах вспыхнул намёк на печаль. Он подумал о Кричере и Добби — двух домовиках, которых он очень полюбил. Один умер, а другого он старался держать на расстоянии[1] после войны, когда снова попал в розыск. Что станет с Добби теперь? «Он же служит Малфоям», — осознал Адриан, и его улыбка стала довольно жестокой. Они служили Тому — или будут служить — и сделают всё о чём тот попросит, в том числе передадут домовика. Когда этот день настанет, Адриан с превеликим удовольствием будет наблюдать за этим. Том немного поёрзал, только увидев выражение лица своего суженого. Мерлин, такого выражения у Адриана он не видел с тех пор, как тот размазал Эйвери по стенке, заставив понять, с кем тот связался. Когда Том вспомнил тот случай и увидел этот тёмный взгляд, по его позвоночнику пробежалось желание. Но звук шагов на лестнице заставил его свои желания обуздать, а также вырвал из мыслей Адриана. — Что вы знаете о покупке домовиков? — спросил Адриан остальных, когда те ввалились в общую гостиную. Следом за ними спустились слизеринцы и с других курсов, которые либо сразу же покинули гостиную, либо сели в кресла, чтобы подождать своих товарищей. — Ну, это не так распространено. Сначала нужно подождать, пока у них появятся дети, которые потом будут продаваться, — признался Лестрейндж, пожав плечами. Адриан сжал зубы, услышав это. — Через какое время после рождения их разлучают с семьями? — В каждой семье по-разному, — осторожно сказал Эйвери, глядя на Адриана. Они все видели, что тот в бешенстве. — Иногда их дарят в качестве подарка или в знак примирения. Некоторые семьи ждут, пока молодые домовики не подрастут и не начнут пользоваться магией, научившись у своих родителей навыкам уборки, — он сказал ему всю правду, понимая, что если Адриан узнает это позже, то только сильнее разозлится. Том воздержался и не стал комментировать, что это всего лишь существа, потому что Адриан не очень хорошо воспримет его слова. По каким-то причинам Адриан был в некотором роде эмоционально привязан к этим существам. Это дало понять его выражение глаз, когда он говорил о том, как Том собирался заполучить медальон. Теперь же у Тома не осталось совершенно никаких сомнений. Он не был достаточно уверен в своих мыслях, чтобы попробовать переубедить Адриана. Придёт время, когда Том поймёт, что Адриана переубедить в принципе невозможно. — Я могу спросить, если тебе интересно, — предложил Эйвери, не уверенный, действительно ли Адриан хочет приобрести одного или нет, или это был просто вопрос. Адриан немного скривил губы, просто подумав об этом. — Спроси, хотя я бы предпочёл, чтобы домовик был готов к работе, — иначе говоря, он хотел домовика, который уже провёл какое-то время с родителями, по крайней мере, узнал их, прежде чем его продали. — Хорошо, я напишу родителям, — сообщил Эйден, со всей серьёзностью отнёсшись к своей клятве и положению щита Адриана. Остальные всё ещё привыкали к этому — их выдавали не такие уж скрытые взгляды друг на друга. Не самый слизеринский подход, если говорить честно. Не нужно было отрицать, что Лестрейндж был рад тому, что его лучший друг вернулся в их компанию. Остальные не были столь же снисходительны, но в конце концов тоже его простят. Если и была одна единственная вещь, с которой слизеринцы были знакомы теснее всего, то это верность. — Идём, — сказал Том. Завтрак уже начался, а опаздывать на урок Реддл не планировал, особенно с учётом того, что это был урок Дамблдора. Он был слишком образцовым студентом, чтобы Дамблдор мог безнаказанно назначить ему отработку или снять баллы. Том был этим крайне доволен. — Согласен. Я проголодался, — согласился Адриан, сгребая документы обратно в папку и запихивая её в сумку, которую он закрыл, прежде чем перекинуть через плечо. С этим они вышли из общей гостиной. Вокруг крутились ещё несколько учеников, но им было всё равно. Позже Адриан прочитает всю документацию более внимательно и выберет дом. — Так зачем ты хочешь купить домовика? — с любопытством спросил Лестрейндж, не слишком страшась задавать Адриану вопросы. Но Тому он бы никогда не стал задавать никаких личных вопросов — он хотел сохранить свой рассудок трезвым. — Я имею в виду, что ты ведь в Хогвартсе… они тебе ни к чему, кроме того, в школу нельзя привозить своих домовиков. — Затем же, зачем покупают все остальные: для уборки, — сухо ответил Адриан, сдержавшись, чтобы не закатить глаза. Том подавил ухмылку. Адриан прекрасно понимал, о чём его спрашивали, но, казалось, что он любит заводить их, чтобы посмотреть, спросят ли его напрямую о том, что им хочется знать, или они так и продолжат юлить. Такой его ответ уничтожал все варианты развития беседы в таком ключе. Он определённо был хорош в том, что делал. — Не могу дождаться, чтобы увидеть выражение лица Дамблдора, — неожиданно сказал Адриан. В его зелёных глазах замерцал практически мстительный огонёк. У Тома из горла вырвался смешок, и в этот раз он не озаботился тем, чтобы подавить его. Иногда они с Адрианом были такими разными… А иногда словно читали мысли друг друга и были похожи настолько, что это пугало… Других. Он тоже с нетерпением ждал того момента, когда увидит выражение лица Дамблдора. На самом деле, ещё никто из учителей не знал, что он вступил в наследство, не знал, что он больше не Реддл, а Лорд Слизерин. За эти выходные Том представлял лицо Дамблдора бесчисленное количество раз. — Это точно, — лаконично ответил Том. — Не хочешь поставить галлеон на то, что твоё воображение меркнет по сравнению с тем, каким его лицо станет в действительности? — тихо подтрунивал Адриан над Томом с широкой улыбкой на лице. Это стало его любимым времяпрепровождением — доводить Дамблдора. Он мог начать использовать это всерьёз. Сбить с него спесь. Дамблдор не был безгрешен — как бы тому ни хотелось так думать — или всемогущ. Он не ожидал, что это продолжится, Дамблдор бы не оказался там, где был, если бы был глуп. Не только Адриан понимал, что нужно быть начеку[2]. Заходя дальше, он понятия не имел, что Дамблдор может сделать или будет делать. — Конечно, так и будет, — самодовольно поддразнил Том. Он с нетерпением ждал момента, когда в реальности увидит выражение лица старого придурка. Он был уверен, что этого ждут и другие слизеринцы, по крайней мере, те, кто в его кругу — они были единственными, кто знал. Его лицо расслабилось, когда они вошли в Большой Зал, направились к своим обычным местам и сели, чтобы быстро поесть и потом успеть на урок. — Как думаете, Вилкост вернётся на этой неделе? — спросил сидящий немного в отдалении Розье. — Никогда не думал, что скажу это, но я скучаю по ней. Она гораздо лучше, чем этот идиот, который ведёт у нас сейчас. — Он не настолько плох, — отметил Адриан, — но вынужден согласиться. Он, чёрт возьми, не понимает, что делать с классом, — но если сравнивать с преподавателями ЗОТИ, которые были в его времени, то он был лучше, хотя, может быть, не настолько хорош, как Римус или Грюм. — Такое чувство, что он раньше никогда не преподавал. Я не уверен, почему он просто не может выдать нам тесты. — Он, возможно, только получил звание Мастера. Он выглядит на сколько? На двадцать два? Где-то в этом возрасте и можно получить звание Мастера Защиты, — пояснил Лестрейндж, вытерев рот салфеткой. — Я думал, на это уходит года два или три… — произнёс Адриан. — Это только учёная степень, а на то, чтобы получить Мастера, нужно три года, — покачал головой Лестрейндж. — Учёная степень — это всё, что требуется для преподавания, однако звание Мастера более востребовано. Хотя очень немногие удосуживаются отучиться эти пять лет. Адриан посмотрел на Лестрейнджа странным взглядом. Он знал не так уж мало тех, кто имел звание Мастера, возможно, это было немного, если сравнивать со всем магическим населением. — Я тоже планирую получить Мастера, — самодовольно сказал Лестрейндж. — В какой области? — спросил Адриан. Отодвинув тарелку в сторону, он снова покопался в сумке и достал ещё один лист пергамента. Он решил отремонтировать все три особняка, а потом, когда закончится учебный год в Хогвартсе, он решит, какой ему нравится больше. — Мастера Защиты, как и мой отец, — гордо ответил Лестрейндж. — Ясно, — сказал Адриан, успешно скрыв своё удивление. Он всегда думал, что чистокровные слишком ленивы и не планировали работать или чем-то заниматься. В конце концов, у них было столько денег, что можно было безбедно прожить несколько жизней, не то что одну. У Драко Малфоя, точно так же, как и у Люциуса Малфоя, не было никаких стремлений, кроме как потратить побольше денег и повыше подняться в обществе. Мерлин, мир действительно скатился в Тартар. Стало ли всё так плохо, что слизеринцам было тяжело найти работу или получить звание Мастера? Или они просто решили быть такими, какими их все представляли? Он не знал, и это сбивало его с толку. — А что насчёт тебя? — спросил Лестрейндж, наблюдая, как Адриан что-то быстро строчит на листе пергамента. — Я, честно говоря, не знаю, — растерянно признался Адриан. Он столь многое хотел изменить в волшебном мире, что был не уверен, что сможет это сделать, если у него будет полноценная работа… По крайней мере, он не думал, что сможет. Единственное, что ему по-настоящему нравилось, — преподавать. Он уже этим занимался: учил ровесников защищаться, потому что это отказалась делать Амбридж. Ему также понравилось писать книгу, которая, на удивление, стала очень успешной. Книги быстро разлетелись с полок, и нужно было печатать дополнительный тираж. Адриан не хотел быть аврором, несмотря на то что сказал тогда МакГонагалл. Он сказал так только для того, чтобы взбесить Амбридж, и потому, что этого от него ожидали другие. — Я бы об этом не беспокоился, — заявил Том, увидев, что Адриан находится в глубочайшем замешательстве. — Не все так быстро понимают, чем хотят заниматься и какую будут строить карьеру. У многих на то, чтобы понять, чем они действительно хотят заниматься, уходит ещё несколько лет после окончания Хогвартса, — не то чтобы он действительно хотел, чтобы Адриан занимался чем-то, кроме как был рядом с ним. Он не спрашивал, были ли у Адриана какие-то стремления или карьера до того, как он попал в это время. В конце концов, ему было уже за двадцать. А теперь Тому стало действительно любопытно. Но он не мог спросить об этом прямо здесь — ему нужно подождать, пока они останутся одни. Адриан вытер пальцы, перед тем как сложить письмо. Письма нужно было запечатать, прежде чем отправлять, но он не приносил сюда свою печать. Дамблдор всё ещё не знал о его титуле Лорда, никто из учителей не знал, на самом деле. Он запечатает их, когда поднимется в Совятню. Адриан решил сложить письма вместе — оба отправятся в Гринготтс. Закрыв боковой карман, он перекинул сумку через плечо, прежде чем схватить несколько тостов. На самом деле, он всё ещё был голоден, но не ел этим утром много. Адриан был готов уже повернуться, когда Том схватил его за руку, молча говоря не уходить. Дамблдор, сидящий за учительским столом, это заметил. Он прищурился, посмотрев на них. Он чувствовал, что ему нужно быть ещё более предусмотрительным. Возможно, лучше всего будет проверить Адриана на заклятия принуждения и другие проклятия. Том уже признался в своих способностях в этих областях магии. Он мог заставить людей делать то, что он хочет — другими словами, он уже применял заклятие Империус до того, как поступил в Хогвартс. — Уже соскучился по мне? — насмешливо прошептал Адриан прямо Тому на ухо. — Очень смешно, — с иронией ответил Том. Он взял свою сумку, и только тогда они оба направились на выход из Большого Зала. Его «друзья» следовали за ними, по пути отвечая на ворох приветствий. Адриан был популярен и уже привык к этому, но не до такой степени. По какой-то странной причине, за исключением первой недели, когда на него все пялились и показывали пальцем, немногие на самом деле пытались с ним подружиться. В этом времени Адриан был популярнее, чем в своём, и он находил это крайне забавным. Они поднялись по лестнице в кабинет Трансфигурации и заняли свои места в задней части кабинета. Никто из слизеринцев никогда не спорил о рассадке. — Ты забыл об одной важной детали… — сказал Адриан, выглядя так, словно на него только что снизошло озарение. — О какой? — спросил Том, обращаясь ко временно озадаченному Адриану. — Дамблдор редко к тебе обращается, — отметил Адриан. На самом деле, он делал это, если повезёт, два или три раза за год. — Чёрт, — разочарованно проворчал Розье. — Ученики, доброе утро, — сказал Дамблдор, радостно улыбаясь, когда вошёл в кабинет, словно ничто не могло обрадовать его больше. Ответили всего несколько учеников. Если бы кто-то решил за этим понаблюдать, то он заметил бы, что это были исключительно гриффиндорцы, любимчики Дамблдора. — Тогда мне придётся заставить его, — ответил Том, но он понимал, что из этого тоже ничего не выйдет. — Будет занимательно понаблюдать за твоими попытками, — тихо хохотнул Адриан, не обращая внимания на то, что говорил Дамблдор. В его словах всё равно не было ничего нового. — Мистер Певерелл, когда вы приходите на мои уроки, я ожидаю, что вы будете относиться к ним с должным вниманием, — предупредил его Дамблдор. — Сегодня вечером отработка. Со мной, — он покачал головой, разочарованный в нём. — Да, сэр, — ответил Адриан. Его лицо стало совершенно непроницаемым, когда он посмотрел на Дамблдора. Он едва сдерживал ярость. Адриан знал, просто знал, что Дамблдор вошёл в класс, уже держа в голове этот план, и воспользовался первой же возможностью, чтобы претворить его в жизнь. — А теперь страница пятьдесят семь, — сказал Дамблдор, снова возвращая своё внимание классу. — Сегодня мы с вами будем изучать другой раздел Трансфигурации. Исчезновение — это искусство заставлять вещи исчезать, заставлять предметы растворяться в небытие. Исчезновение в меру сложное, но является одной из самых сложных трансфигураций, которую вам необходимо будет продемонстрировать на СОВ, которые вы будете сдавать уже в следующем году. Сложность исчезновения напрямую коррелируется со сложностью организма, который нужно заставить исчезнуть… Например, беспозвоночные отправить в небытие легче, чем позвоночных… Итак, кто-нибудь может назвать мне одно из заклинаний раздела Исчезновений? В воздух поднялось множество рук. Все желали угодить могущественному волшебнику. — Да, мистер Поттер, — сказал Альбус, указав на одного из своих любимчиков. Он на данный момент был одним из лучших его учеников. — Эванеско, профессор, — уверенно ответил наследник Поттеров. — Совершенно верно, десять очков Гриффиндору, — сказал Дамблдор, сияя от гордости. — Сейчас раздайте их и попрактикуйтесь. Не расстраивайтесь, если не получится с первого раза. Помните, это заклинание освоить сложно, — он передал коробку с игольницами сидящему ближе всего к нему слизеринцу. — А теперь смотрите вперёд, я продемонстрирую вам чёткое выполнение этого заклинания. Как всегда, обратите особое внимание на движения палочкой. — Если бы и было когда-то время, когда я хотел прочитать твои мысли… То прямо сейчас, — прошептал Том, снова увидев выражение мстительного удовлетворения на лице Адриана. — Они бы тебя позабавили, — согласился Адриан, и его зелёные глаза замерцали. — Я выпустил змею. Ну, я заставил стекло исчезнуть, а потом снова появиться, когда мой кузен упал в террариум, а змея выползла. Это произошло ещё до того, как я узнал о магии, — это был один из самых забавных случаев со стихийной магией. Вершину этого списка наверняка занимает то, как он надул, словно воздушный шарик, тётушку Мардж. Это бесспорно. — Мистер Пев… — начал Дамблдор. В его голосе слышалось предупреждение. — Эванеско! — уверенно сказал Адриан, зная, что заклинание успешно получится. Он отказывался смотреть на Дамблдора и был очень зол на старика, из-за которого он снова вынужден подвести Миртл! Адриан не мог находиться в двух местах одновременно, так что ему придётся сказать, что он не сможет сегодня с ней встретиться. Не то чтобы она нуждалась в нём. Это было больше, чтобы поговорить, нежели изучать заклинания. — Очень хорошо, — сказал Дамблдор, с трудом скрывая невольно возникшее уважение. — Десять очков Слизерину. А Том… чтобы не оказаться за бортом[3], сделал то же самое, с тем же результатом. В этот раз до того, как Дамблдор успел задуматься или отвернуться, поэтому тот с едва различимой гримасой добавил: — Десять очков Слизерину, мистер Реддл, — слизеринцы мгновенно подобрались в предвкушении, ожидая того, что произойдёт, как на иголках[4]. — Я больше не использую эту фамилию, профессор, — ангельским тоном сказал ему Том с лёгкой улыбкой на лице. — Прошу прощения, Том? — спросил Дамблдор, тупо глядя на подростка и не понимая, к чему тот клонит. — Я вступил в наследство и сменил фамилию, — медленно произнёс Том, словно делал это исключительно для преподавателя, чтобы донести до него эту информацию, на самом же деле он делал это, чтобы завести Дамблдора. — Ясно, — ответил Дамблдор, в его глазах замерцали крошечные огоньки. Теперь он точно понял, что Том однозначно стоит за смертями своего отца и дяди. Он наконец понял скрытую за этим причину. Ему следовало бы догадаться. — Очень хорошо, мистер Мракс. — О, нет, профессор. Я не взял фамилию Мракс, — сладко ответил Том, игнорируя шокированные шепотки со стороны гриффиндорцев. Вот такое объявление его фамилии привело бы его в ярость, если бы он ещё не знал. Дамблдору было всë известно, но он ничего не рассказал Тому. — Я взял свою настоящую фамилию. Теперь я Том Марволо Слизерин, — самодовольно закончил он, жадно наблюдая за Дамблдором. Они были правы. Его фантазия даже близко не была к тому выражению, что застыло на лице Дамблдора. Он буквально изумлённо пялился на него, из взгляда пропало всё мерцание. Это было лучшее выражение лица, которое Том видел у старого придурка. Весь класс сходил с ума, переваривая информацию. — ТИШИНА! — прогремел Дамблдор, после того как медленно, но верно пришёл в себя. Мерцание его глаз стало ещё ярче, а выражение лица снова стало добродушным. — Сейчас урок, оставьте сплетни до обеда. Том повернулся к Адриану и увидел, что тот едва сдерживает смех. Тому буквально пришлось прикусить язык, чтобы не рассмеяться самому. Он никогда раньше не видел такой почти детской беззаботности на лице Адриана. Он поклялся себе, что когда-нибудь она появится у Адриана снова. Однажды он снова этого добьëтся.