Мелкий, не смей!

Юнги несколько дней ломал голову своей нерешаемой загадкой, присматриваясь буквально ко всем, возобновив подозрение на всех пятерых. После первой проверки Хосок был не у дел, но исключать в полной мере не стоило, и Шуга не делал этого, присматриваясь к каждому из ребят. В голове творился хаос, мысли до такой степени одолевали его, что не было сил заниматься другими вещами. Написание трэков отошло на второй план, и часто Юнги просто сидел в студии и наигрывал незамысловатые мелодии на синтезаторе, чтобы хоть как-то расслабиться и пустить мысли подальше от себя. Подобное успокаивало, да и спустя неделю тело перестало напоминать о боли и других неприятных ощущениях. Донсэны молчали, и это в какой-то степени настораживало. Но Юнги не отступал, постепенно узнавая всё новые детали того злополучного вечера и ночи. Намджун и в самом деле пропадал в студии, вернувшись лишь утром, а, значит, алиби у него стопроцентное. Данный момент был подобен облегчению, ведь тот, кому Юнги больше всех доверял, не предал его. Но виновник всё равно был не найден и только гонял его из крайности в крайность, заставляя перебирать любые возможные варианты. Порой возникали мысли о том, что это был кто-то не из участников, но к ним никто не заглядывает в общежитие, тем более так поздно. Ребята жили всемером, посторонних в их жилище быть не могло, они даже друзей никогда не приглашали, всё же это место, где они отдыхают после всех нагрузок, в каком-то роде мальчишеская святыня. Юнги в последние дни стал всё чаще сидеть в гостиной, чтобы иметь больше возможностей наблюдать за ребятами и пересекаться с ними, но никто из них подозрений не вызывал, а только он у них. Шуга раньше всегда закрывался после возвращения у себя, отдыхая наедине, подальше от шумных мемберов, а сейчас наоборот стал тянуться к ним, что ребят очень удивляло. На телевизоре включён рандомно канал, и Юнги даже не замечал, что это был музыкальный, пока не включили их клип. Особого желания смотреть не было, никто из них не любил смотреть на себя со стороны зрителя, видя это чем-то странным, но Юнги невольно заострил своё внимание, подмечая, насколько все выросли с годами. Один из их последних клипов, верх сложности хореографии, и Мин уверен, что это ещё не предел. Фокусируя внимание на младших, но избегая смотреть на Хосока, тот всё же и без того танцор шикарный, Юнги наблюдал за движениями и внешностью младших, замечая значительные различия. Макнэ-лайн подрос, это уж точно, и особенно это видно по Чонгуку, что стал выглядеть более зрело, да и былая наивность куда-то подевалась. Ударившая в голову мысль выбила Юнги из колеи. Это ведь не мог быть Чонгук?! Просто не мог, он вовсе не такой, да и ребёнок ещё… Но на деле же имеет место быть, ведь он действительно подрос, и та невинность, которую он всё ещё видит в макнэ, давно уже исчезла у него, тот стал взрослым. Верить не хотелось, но факты один за другим били в лоб. Без сексуального опыта, не умеющий целоваться, с большими руками и силой. Это всё подходило Чонгуку, как никому другому. Тот же Тэхён настолько невинным не был, он знал некоторые тонкости, да и целовался уже, вот это точно. Понимание накатывало с каждой минутой всё больше, но верить вовсе не хотелось. Чонгук пусть и может пойти против хёнов, но в основном это проявлялось только по отношению Чимина, которого макнэ любил стебать по поводу роста, и всячески копировал, чтобы побесить. Также он был добрым, вполне мог подойти и помочь, но… Не мог же он и в самом деле пойти на нечто подобное, как секс со своим хёном? Мужчиной, в конечном счёте. Ещё несколько дней обдумывая данный фактор, Юнги решил начать действовать и, в качестве отвлечения подозрений на макнэ, начал со старшего, с Хосока. — Хосок! — Юнги заглянул в студию Чона, где можно было поговорить в спокойной обстановке и наедине, и позвал младшего, проходя внутрь небольшого помещения. — Юнги-хён? Неожиданно тебя здесь увидеть, — Хосок заулыбался, радуясь приходу старшего. — Мне как раз нужно твоё мнение касательно одного текста. Юнги решил помочь, заодно оттянув время, и согласно кивнул, получая в руки блокнот с набросками, задумчиво пройдясь по нему взглядом и указывая на спорные места. Работа всегда на первом месте, это да, тем более ребята жили музыкой. Хосок внимательно выслушивал комментарии, сразу же выделяя места, где лучше доработать, и напрягся под внимательным взглядом старшего, что смотрел в одну точку. — Что-то стряслось, хён? — Слушай, Хосок, ты когда-то задумывался о том, чтобы переспать с кем-то из мемберов? Хосок от вопроса и вовсе подавился воздухом, чуть ли упав со стула. — Ты чего это? У нас хоть и не так много времени, чтобы с девушками встречаться, но я никогда о таком не думал. Это же наши ребята, тем более я как-то геем не являюсь. А ты чего, решил попробовать и теперь ищешь кого-то?.. Хосок не сдержал усмешки, получив небольшую оплеуху от хёна. — Ещё чего! Нет, конечно, дурень. Просто интересно стало, да и некоторые из ребят вполне нормально к этому относятся. — Хён, ты ведь помнишь?.. «Всё хорошо, пока это не касается меня». Так что пока меня никто не склоняет к подобному, дела к этому нет никакого. Уже не моё дело, кто и с кем спит, половина наших точно такого же мнения, особенно Намджун. — Ладно, понял. Не забудь о записи через два часа. Юнги поспешил уйти, выяснив для себя то, что хотел. О их «кредо» Шуга помнил, и в самом ведь деле, никому разницы к геям никакой нет, все относятся спокойно, только вот в их семёрке появился кто-то из них, к тому же Шугу это сейчас ещё как касается, всё же его задница пострадала, а это уже своего рода преступление. Подозрения на Хосока отпали, подтвердившись в его невиновности, к Намджуну идти смысла нет, тот даже и ответит точно также, к тому же в общежитии его тогда не было. Этот день прошёл без явного продвижения, и уже на следующий день Юнги выбирал следующую «жертву» допроса, решив бить в самого менее причастного — Чимина. Подозревать Чимина не было причин, но проверить стоило, может и ещё одного гея найдёт, кто его знает. Пак сам по себе персонаж колоритный, да и вообще, это самый милый их участник, не считая короля эгьё Хосока. Застав младшего буквально после душа, Юнги без стука проник к тому в комнату, осматриваясь по сторонам. Хосока не было, значит можно спокойно поговорить ближайшие несколько минут. Чон, скорее всего, сейчас в ванной, так что это как нельзя отличная возможность. — Юнги-хён? — Чимин немало удивился, увидев хёна, а Юнги невольно накрыло чувством дежавю. Как же редко он разговаривает с донсэнами в домашней обстановке, в самом-то деле, что те так удивляются его появлению рядом или в местах, помимо кухни и собственной спальни. — Чимин, есть разговор. Шуга указал тому на кровать, приглашая сесть, и сам облокотился на стену, только сейчас понимая, что, возможно, может шокировать донсэна своей фразой. — Вопрос интимного характера, — предупредил Мин, уже замечая покрасневшие щёки Чимина, но продолжил: — Ты когда-то целовался с парнями? Выбрав меньшее из двух зол, Юнги наступал. Реакция Чимина не заставила долго ждать, тот побагровел, отрицательно замотав головой. — А хотел бы? — Что? Нет, никогда! — Чимин даже подскочил, невольно опуская голову от смущения. — Это же странно, и неприятно, скорее всего. Юнги чуть не сболтнул, что ничуть не неприятно, но вовремя придержал язык, не нужно мелкому это знать. — Хён, ты чего такое спрашиваешь? Мне, что ли, предложить хочешь?.. Я пусть и любвеобильный, но подобным не занимаюсь. У Хосока-хёна спросил бы, он ведь целовался. — Что, когда? — Юнги чуть не упал. Неужели он ошибся и Хосок виновен? — Ну, так давно ещё, с Тэхёном, — пожал плечами Чимин, вспоминая инцидент из прошлого. Тот момент он хорошо помнит, это было ударом для всего макнэ-лайна, не только для Тэхёна. — А, ты об этом, — Шуга выдохнул, уже понимая, что в будущем разговоре с Тэхёном нужно быть осторожнее, ведь тот может также вспоминать данный момент из биографии группы. Юнги без слов вышел, сразу же направляясь к Тэхёну в комнату, оставляя недоумённого Чимина одного. Тэхён, как и обычно бывало, в такое время ещё не спал, играясь с Ёнтаном. Кроха бегал вокруг хозяина, виляя маленьким хвостиком, и пытался ухватить игрушку, подпрыгивая и становясь на задние лапы. — Тэхён, я зайду? — Юнги постучал, заглядывая внутрь, и улыбнулся представшей перед ним милой картине, вспоминая своего Холли. — Да, конечно, хён. Тэхён поднял Ёнтана на руки, отдав тому игрушку, и внимательно посмотрел на старшего, что прикрыл за собой дверь и неспешно прошёл в комнату. Сев неподалёку, Юнги погладил тёмную шерсть крохи, не в силах сдерживать улыбку. — Это очень странный вопрос, но ответь на него честно, — получив в ответ кивок, Юнги продолжил. — Ты когда-нибудь думал о том, чтобы переспать с кем-то из мемберов? В этот раз Шуга бил по полной, тем более Тэхён главный подозреваемый. В нём он сомневался, но уж лучше Тэхён, чем Чонгук. Тэхён тут же отвёл взгляд, невольно кусая губу. Вот такого вопроса он точно не ожидал, никогда в жизни и не от Юнги.  — Да, — раз уж согласился отвечать честно, пусть так и будет. Главное, чтобы никаких конфликтов не вызвало. Юнги замер, осмысливая. Подозрение росло, но Тэхён ничуть не выглядел, как насильник, способный заставить другого юношу переспать с собой. — А спал? — Нет, — Тэхён чуть ли не взвизгнул, но поумерил свой пыл, продолжая. — Думал, но никогда не делал. Я никогда на такое не пойду, мы же все, как семья. — Хорошо, меня этот ответ устраивает. Похоже, ещё один оправдан. Врать Тэ не умел, а вот играть… Но он был искренним, иначе не стал бы признаваться в ответ на первый вопрос. — Не сиди допоздна, завтра репетиция с утра, — заботливо проговорил Юнги, не удержавшись и вновь погладив Тана, что лизнул ему руку. Минус четверо, и, к огромному сожалению, оставался один Чонгук. Юнги никак не мог поверить в то, что макнэ мог сделать нечто подобное, это вовсе на него не похоже. Или, всё же, похоже? Он рос под их присмотром, но ведь дети вырастают, и Чонгук вырос, возмужав и став очень привлекательным и физически развитым. Юнги помнит ещё те времена, когда макнэ был ниже его, а сейчас перерос, да и шире стал. Надеясь на то, что он ошибается, Юнги направился спать, перенеся последний разговор уже на следующий раз, да и если потревожит Чонгука сейчас и перебьёт сон, утром того разбудить будет огромной проблемой. Сам же Чонгук уже несколько дней ждал деятельности от хёна, всё ожидая тот момент, когда Юнги придёт к нему и выскажет в лицо всё то, что о нём думает, ещё, вполне возможно, ударит. В последнем Чонгук ещё очень сомневался, но это было возможно, всё же натворил он прилично, заслуживает. Спустя чуть более неделю Чонгук очень удивился, выслушивая в перерыве на кофе новость от Тэхёна о том, что вчера к нему наведывался Юнги и спрашивал, хотел ли он переспать с кем-то из мемберов, ещё и Чимин, краем уха услышавший разговор, подтвердил и свой разговор. Вот это уже конкретно настораживало. Было похоже, что Юнги ищет его, Чонгук в этом уверен, и вскоре придёт его очередь, в этом никто не сомневался. Чонгук не знал, что ему делать, когда Юнги придёт к нему. Похоже, что тот не помнит, кто тем вечером вытворял с ним непотребности, а, значит, у Чона есть все шансы остаться не у дел, стоит только соврать о том, что никогда подобного не было. Но правильно ли это? Чонгука и без того съедала совесть, он даже порывался пойти к Юнги на следующее утро, но удержал себя, решив не тревожить. А после просто не мог заставить себя и слова сказать и вспомнить об этом, надеясь на то, что хён не помнит. Но Юнги помнил, и вскоре Чонгуку придётся отвечать за свои действия. Вечером Чонгук не спешил ложиться спать, всё дожидаясь Юнги. Что-то подсказывало, что он должен прийти именно сегодня, и макнэ ждал, взвешивая последние «за» и «против». Конечно, соври он, Юнги не будет копать дальше и выяснять его причастность, Чонгуку вообще доверяют, он самый младший, его все балуют, и он этим пользуется. Но сейчас не тот случай и не та ситуация. Совесть не даёт спокойно спать и всё говорит о том, что нужно признаться в содеянном и попросить прощения. Правда, выпади ещё раз подобная ситуация, Чонгук всё равно повторит. Не потому, что хочет секса и немного боязно связываться с девушками, а потому что Юнги красивый. Эстетически красивый. Странно, что Чонгук этого раньше не замечал, а ведь Юнги практически не изменился с годами, и остаётся таким же, каким был год назад, три, пять. Шуга всё тот же, всё такой же, но с годами чуточку мягче, и Чонгуку нравится это. Хён хороший, пусть и не всегда показывает это, заботится о младших и делает их жизнь проще, пусть ведёт себя при этом довольно холодно и напускает злобный образ. На самом деле он не такой. Чонгук знает это, Тэхён знает это, Чимин знает это. Намджун, Хосок и Сокджин — ближе всех, и они знают о том, что Юнги вовсе не такой, каким кажется. Каждый в группе знает о другом практически всё, начиная от предпочтений в еде и заканчивая незначительными привычками. Чонгуку нравится самоотдача Юнги музыке, когда он, под наплывом вдохновения, сидит ночами или по выходным, в самолётах или в поездках. Он всегда в ней, музыка в нём, и они вдвоём целые и неделимые. Чонгук часть этой музыки, он часть группы, и ему нравится делить это место с таким потрясающий хёном, как Юнги. Когда раздаётся стук в дверь, Чонгук уже полностью уверенный в своём решении, выбрав, наверняка, правильный путь, пусть и опасается возможного конфликта или ненависти. Он поверит Юнги и откроется в полной мере, а тот, пускай, уже сам решает, что делать с непутёвым и восхищённым донсэном.