Ёнун ни разу не сбрехнул.
А зачиналось все это еще в школе, когда им было по шестнадцать. Когда Ёнун носил кожанку и был просто душой местного хулиганья, хотя и не скажешь, что сам по себе он был плохим ребёнком. В то время он был пацаненком местных понятий. Чонсу же оставлял за собой дорогое первое впечатление. Уже издалека можно было сказать, что семья достаточно состоятельна, и все же, он был мирным и не кичился тем, что у него имелось. По местным понятиям Ёнуна, парень был нормальным. Да и дороги их никогда не пересекались, чтобы предать суду более весомые характеристики и факты. В этот-то этап жизни и ворвался Ким Хичоль. Статный молодой человек со слишком уж беспринципным характером. А влился он в их жизнь, как посредник от своего отца, что финансировал эту школы и проводил благотворительные мероприятия. Всё бы и дальше шло своим чередом, только вот у господина Ким Хичоля с Чонсу не сложилось. Очень не срослось. Односторонне как-то. Но Чонсу держался молодцом или же просто был толстокожим, не внимая на лавину холодности в свою сторону. Может и их бы не свела судьба, не будь Чонсу одним из главных участников благотворительности, потому что отличник по учебе, отличник по поведению, и отличник по необъятным просторам «любезности» Ким Хичоля. А Хичоль был не скуп на тонкие поддевки. Фальш всегда выводила его из себя, это как бельмо на глазу. Этот прогнивший ложью образ Пак Чонсу и правда бросался в глаза, словно песком. Богатые люди умеют обрастать этой гнилью, это он точно знал. Люди, которые делают многие вещи для статуса - это он и видел в Чонсу. Он ставил многое под сомнение. Было ли особенное отношение преподавателей? Своим ли трудом выкована настолько идеальная успеваемость? Он не первый такой привилегированный на его пути. Хичоль сам не любил заливать про всю эту чистоту души и прочее, но он и не лицемерил. Он с детства живет среди таких. Такие люди становятся под прицелом его острого языка. Хичоль не учел одного.Что Чонсу и правда был таким, каким себя показывал.
— Погоди, так потом он допер до реального положения дел? — Ынхек вопросительно уставился на рассказчика Ёнун вздохнул. — Вот когда он понял, тогда и начался экшн.Ким Хичоль и правда был сумасшедшим.
Потому что когда Ёнун купил своё мороженое, и свернул за угол, что и стало его отправной ошибкой всей подлой жизни, он, похоже, навсегда замер с лицом лица. Не каждый день ты увидишь параллельную вселенную, где господин Ким Хичоль страстно целует его одноклассника Пак Чонсу. Ну как целует, по крайне мере хорошо пытается. Всё же Ёнуну не кажется, что второй брыкается и вырывается от «большой любви». Ёнун явно пропустил весомое вступление в их отношениях. И слава богу. Когда они его замечают, Чонсу пользуется заминкой Хичоля, который все еще держит его так крепко, как Ёнун мороженку, и обращается к нему. — Эй, — Чонсу не без принудительности смотрит на его, чертово, мороженое, — Не одолжишь? Ёнун впервые за свои 16 лет такой джентльмен, да, конечно одолжит. Вполне себе, прибывая в состоянии мучительной заторможенности, ему ничего и не оставалось. Так он и стал соучастником этой пьесы. Ахереть, как жаль. В этот момент мороженое искусно красуется на лице Ким Хичоля. Стоит заметить, что Чонсу был невероятно «против» того, что только что произошло, ибо расчлененная мороженка была впечатана с такой агрессией, что разлетелось оно аж метров на пять. — Вот же гаденыш мелкий.. Пока тот отряхивался, план слиться с окружающим миром, воплотить, оказалась, не так уж и легко. А насколько это могло быть легко для массивного Ёнуна с цепью на мешковатых джинсах и потасканной, но такой любимой и крутой, кожанке, история умалчивает.Рёук непонятно выдохнул.
— Сын босса был ещё школьником?! — О да, босс жалеет, что упустил момент, когда Ким Хичоля можно было сплавить за решетку по статье, — Ёнун посмеялся. Донхэ непонимающе связывал события и отрезки времени по рассказам Ёнуна. — И когда примерно Ким Хичоль заслужил взаимность со стороны? — Могу заверить, что на выпускном взаимность уже точно была.Ёнуна передернуло от шикарных воспоминаний.
К большому сожалению Канина, почему-то, именно он по крайне непонятному стечению обстоятельств, попадал на моменты этих волнительных отношений. Так случилось и на выпускном. По естественной нужде сходить не получилось. Как бы сильно он не хотел. Когда он открыл дверь туалета, охи-вздохи – настигли также моментально, как указка учителя литературы при лицезрении спящей рожи Ёнуна. Складывать у него дважды два получалось не так хорошо, но когда дело касалось этих двух, то он становился сраным математиком, президентом гейских логарифмических наук. — Мать вашу, а если бы это не я решил отлить? — Конечно, он сказал это настолько вполголоса, насколько бы это осталось неуслышанным. Подарок поджидал и на обратном пути, коим Ёнун собирался добираться до следующей горячей точки, нужду никто всё-таки не отменял. Не успел он отойти от двери туалета, где, если верить романам, зарождается страсть мирового масштаба, на горизонте появился непонятный парень, претендующий на место Ёнуна в желании «сделать свои дела». — Чёрт вас дери, я что, ваш Ангел Хранитель, — с горем напополам, Ёнун загородил дверь, смотря на паренька — Послушай парень, сейчас и правда не лучшее время для этих твоих.. — Ёнун честно старался подобрать более менее подходящее слово ко всей ситуации. — Что? Не то, чтобы парень сильно хотел связываться с Ёнуном, просто он был недоходягой и весьма тугим в понимании, как понял сам Ёнун. — Ну, короче, того самого.. — Чего самого?.... — В общем поссы в другом месте! Кажется, Ёнун был слишком уж груб, потому что сам пацан уже пятками сверкал. По хорошему, ему бы и самому сверкать, терпение то не резиновое, а ближайший туалет на втором этаже.