Другой Мир

      Морозный воздух обдавал кожу студентки и все раны стали в разы чувствительнее. Утреннее солнце светило, но не грело. По ощущениям было раннее утро, однако со временем года было определиться сложнее. Изуку едва различала в прошлом знакомые улицы. Они были перестроены, уставлены новыми архитектурными решениями, засажены деревьями. Но лишь одно направление сейчас имело значение, и его было невозможно выбросить из памяти. Ноги сами вели по почти забытым улочкам и переулкам к родному дому, пока в голове прорисовывались его очертания.       Всего поворот, а вдали уже видна его скромная крыша. На фоне всей изменённой инфраструктуры лишь он выделялся своим нетронутым видом, будто застрял в том, далёком времени. Почему же так произошло? Неужели всего за год поменялось столько?       Сколько бы Мидория не хотела попасть в отчий дом, всего за десятки метров до него ноги стали ватными, а руки предательски тряслись. Что она ожидала там увидеть? Отец скорее всего спал, его поседевшие волосы взъерошено лежали на подушке, а любимые очки, лежащие на тумбе, сверкали. Но почему-то это было страшно.       Дверь была закрыта, а местонахождение ключей не изменилось с самого детства Мидории: на синей полке у дверей, под статуэткой одного из трёх голубых лисов. Ключ никак не мог попасть в замочную скважину, но когда это препятствие всё же было пройдено, дверь до сих пор было трудно открыть. Только после приложенных усилий и потраченных трёх минут, дверь скрипуче открылась. В глаза сразу бросились неприбранные вещи и большой слой пыли на них и всех остальных поверхностях. Видимо, после пропажи дочери Хисаши было не до уборки… — Па-а-а-а-ап? Ты здесь? — Изуку аккуратно вошла в дом, стараясь ничего не зацепить.       На второй этаж пришлось идти в обуви: настолько грязно было в комнатах, однако остальное не изменилось, даже некоторые стикеры с напоминаниями всё ещё были прибиты к специальной доске на стене.       С дрожащими руками Мидория аккуратно стала открывать дверь. Но привычного света из комнаты не показалось, наоборот, в комнате было темно, едва можно было разобрать очертания мебели, так что свет из коридора оказался кстати. — Пап? Ты здесь? Это я… Изуку… — неуверенность росла вместе со страхом, было ощущение, что из этой темноты скоро выйдет монстр.       Продолжительная тишина дала понять, что хозяина комнаты здесь не было. Выдохнув, девушка стала обследовать остальные комнаты, однако результат был печальный — никого не было. Но и намёка на то, что здесь жил кто-то хотя бы месяц назад не было. — Может, он стал ночевать на работе? Он часто так делал в прошлом, — студентка покинула дом, задержавшись во дворе.       За забором она увидела низкую старушку, выгуливающую свою маленькую собачку.       У нас новые соседи? Ведь всего год назад здесь жила Миссис Широн — близкая знакомая папы. Она была словно бабушка для меня. — Эм, миссис? Вы не знаете, как долго в этот дом не приходили? — облокотившись к забору, максимально скрывая раны от чувствительной старушки, Деку мило ей улыбнулась.       Но только стоило Миссис обернуться, как собачий лай на фоне сердцебиения Мидории стал не слышен. Перед ней стояла никто иная, как Миссис Широн — такие же голубые глаза и сверкающая улыбка выдали соседку. — Ох, ох, Изу-чан, неужели и правда ты? Но как же так? — Миссис Широн, что… Как? — Твой папа сказал, что ты пропала без вести… — Извините меня, Миссис Широн, но почему вы так постарели? — Ох, ох, милая Изу-чан, в старые годы за пять лет ты так меняешься, что перестаёшь узнавать себя в зеркале, а твоё тело и подавно отказывается тебя слушать… — Пять лет? Погодите, вы, наверное, путаете что-то… — на память старушки полагаться не стоило, но Миссис Широн практически никогда ничего не путала — Ведь год всего прошёл… — Изу-чан, с твоего ухода прошло пять лет. Этот дом не посещали чуть меньше пяти лет… — Не посещали так долго? Неужели… Старушка элегантно сняла свою шляпку, прижав ту к груди синего платья и в момент поникнув. — Прими мои соболезнования, Изу —чан. Пусть Хисаши покоится с миром. — Нет… Не может быть…