***
Школа Антона была большой, удобной и довольно старой, именно поэтому ее уже год второй пытались закрыть, правда, до этого не такими радикальными методами. Потому что подрыв половины школы даже ученики, мечтавшие это сделать, считали слишком жестоким. Классы перевели в новую школу вместе с учителями, ибо многие из них думали, что за подрывом стоял директор этой школы, ждущий наплыва учеников. Антоше было на руку, что его переводят в новую школу, стоящую у него во дворе, потому что так он перестанет опаздывать на первый урок, но это не точно. Первого сентября он из окна квартиры мог наблюдать, как сначала приходят родители, ведущие своих маленьких детей. На головах у девочек были банты с их головы две, а может и больше, а мальчишки шли в красивых и отглаженных костюмах. Они были совсем не похожих на тех, кто приходит за минуту, а может и опаздывают, до линейки, не похожи на старшеклассников, коим и являлся Антон. — Ребят, а может все-таки пойдем на линейку? Воля будет ругаться, -повернувшись к Диме с Сережей, сказал юноша. — Забей, он скажет нам только ничего, потому что все равно отпустил бы нас после линейки, -оторвавшись от игры, сказал Матвиенко. — Когда тебе стало важно придешь ли ты? Серег, а что если это уже не наш Шаст, а какой-то инопланетянин? — ребята громко рассмеялись, но все же начали собираться, чтобы прийти хотя бы к середине линейки. В строй своих одноклассников юноши пытались пройти незаметно, но двухметровой шпале это сделать намного труднее, чем его низкорослым друзьям. Неудивительно, что его заметили. — Привет, Шастун, Матвиенко и Позов! Чего опаздываем? -улыбнувшись, сказал их классный руководитель — Павел Алексеевич Воля. — Здравсвуйте, Павел Алексеевич! — синхронно крикнули юноши и, плохо сдерживая смех, ушли подальше от учителя.***
— Ну что как обычно? — класс с радостью закивал. — Тогда я вам возьму пять пицц и три литра колы, — дождавшись радостных возгласов класса, Павел Алексеевич вышел из кабинета. Радостная гурьба ребят и парочка девчонок ринулись к подоконникам и, открыв окна, начали курить. Многие из них это делали, чтобы стать «крутыми» в классе, а другие, как Шастун, уже выработали себе никотиновую зависимость к одиннадцатому классу и не могли так долго без сигарет. Антон аккуратно открыл новую пачку, достал никотиновую палочку и, не нащупав в своих карманах зажигалку, попросил прикурить у Димы. Почти все уже выкурили свои никотиновые палочки и помогали остальным сдвигать парты, Дима, оставив Шастуна единственного стоящего у окна, отправился к Сереже. Задумавшись, Антон не заметил, как открылась дверь, и почти вошел учитель в кабинет. Как же повезло ему с классом, потому что они отвернули этого учителя от окна с Антоном, а Дима в это время выдернул из рук сигарету и выкинул в окно. За Павлом Алексеевичем в помещение вошел незнакомый человек, но он явно был учителем, было в нем что-то такое учительское. То ли это был тот взгляд, которым он хозяйски обвел кабинет, то ли строгий стиль в перемешку со свободным, а может просто аура. — Ребят, это ваш новый учитель физики и мой старый знакомый, поэтому вы поделитесь с ним пиццей, -, наверное, с неисчезающей радостью произнес Воля. — Здравствуйте, меня зовут Арсений Сергеевич, -, слишком мило улыбнувшись, сказал физик. «Бля, че это за улыбка сегодня у всех? Тем более ТАКАЯ, » — сощурил глаза и подумал Антон. Совсем скоро они сидели за одним большим столом с учителями и обсуждали с ними проведенные каникулы и Арсения Сергеевича. Но вдруг тот быстро вскочил и вышел отвечать на телефон. Девчонки не могли упустить такой шанс и не спросить: — Павел Алексеевич, а он женат или нет? — Так, Кузнецова, даже не думай о таком. Понятно? — на полном серьезе изрек учитель, строго оглядев всех. — Паш, я поеду, пожалуй, — посмотрел на отсутствующие наручные часы и добавил, что уже поздно. — Валяй, только принеси мне мое расписание из учительской, хорошо? — дождавшись выхода Арсения, Павел попросил внимания и начал. — Так, ребят, я, конечно, многое понимаю взрослые уже почти и считаете себя так крутыми, но бросайте курить. Особенно ты, Макаров, я сколько тебя не видел на каникулах, ты пыхтел как паровоз. Если совсем невмоготу, то не палитесь так и не в школе, а то Арсений Сергеевич мне рассказал, как поднял голову и увидел всех вас. Понятненько? — Да, — синхронность всегда веселила Антона, поэтому он не смог удержаться и прыснул со смеху, на что Павел Алексеевич недобро посмотрел.***
— Я хочу, чтобы ты смотрел. На мой стиль собачки. Ав, ав, ав, — во все горло орали друзья, нет они были трезвые. Ну, Сережа, не одобряющий подобного, но так же веселившийся с друзьями. Вдруг их прервал звонок в дверь, а точнее их прервали Сережины родители. Матвиенко быстро помог одеться друзьям, собираясь сам, и открыл дверь со словами, что они как раз собирались пойти гулять. Позов только хотел что-то прокричать из подъезда, но Антон вовремя закрыл его рот рукой, ведь его мозг работал куда лучше, чем друга. Но не продолжить петь песню Бьянки он не мог, характерно виляя задницей под припев, естественно, с поддержкой Позова. Они решили просто погулять по городу, ведь завтра все-таки в школу. А там они увидят новых учителей, перед которыми надо себя хорошо зарекомендовать. Может быть Шастун даже не опоздает. Может быть. Ну, а пока они могут гулять по городу и горланить попсовые песни под играющую музыку из колонки. Скорее всего завтра они смогут говорить только шепотом, но это оправданная трана голоса, по их, конечно, мнению. — Она любит рваные джинсы. А, а, а. Очень рваные джинсы, — Антон не останавливался, даже когда его друзья замолчали и остановились. -Здравствуй. Шастун. Рваные джинсы значит любишь, да? — откровенно угорая, через смех сказал их новый учитель физики. — Мощно, конечно. — Здравствуйте, Арсений Сергеевич, — сделав как можно более трезвый голос сказал Шастун, но это был бы не он, если бы не накосячил. — Приятно познакомиться, я Антон, -лучезарно улыбаясь, выдал юноша. — А ну-ка дыхни мне, Шастун, — юноша еле-еле дунул, но даже в этом малом потоке воздуха учитель учуял нотки алкоголя. — Юноша, ну это не в какие ворота не лезет. А вы тоже идите сюда и дыхните мне. Да уж. Я все расскажу Павлу Алексеевичу, а пока запишите мой номер и позвоните мне, когда домой придете, — Шастун уже было почти ушел, записав номер, но его легко развернул учитель. — А ты, любитель рваных джинс, со мной пойдешь. А то еще пропадешь где-нибудь, а мне стыдно станет. Только не отнекивайся. Всю дорогу до дома Арсений зачем-то придерживал Антона, хотя того ноги пока не подводили. И последний, чтобы не было неловкого молчания, шутил довольно смешные шутки. Ну, вроде бы смешные. Правда, половина из них была связана с ЛГБТ, но и так сойдет. Этот день Антон спокойно мог бы считать отличным, если бы не отцовский выговор о пьянстве. Ну, как выговор, если нынче избиение стало выговором, то да. Андрей был очень аккуратен и не трогал лицо, где это было заметно. Закрыв за собой дверь, Антон легонько прилег на кровать, потому что как обычно прыгать, ему было больно. Аптечка давно перекочевала в его комнату, поэтому он спокойно, иногда чуть шипя от боли, обработал новые ссадины. Теперь он мог спокойно идти спать.