В волшебных водах Авалона

— А поздравьте-ка меня с Днем рождения! — ни к кому конкретно не обращаясь, объявил Нил и задорно улыбнулся. Они расположились на крыльце избушки на курьих ножках и лениво грелись под лучами уже начинающего основательно так припекать июльского солнца. Говорить не хотелось, идти куда-либо не хотелось, да вообще ничего не хотелось. Максимум — воды, но и за ней вставать было слишком лениво. Вестей от гуся-лебедя до сих пор не было, и заняться ребятам оказалось решительно нечем. — У тебя День рождения? — вполсилы удивился Гарри. Удивился бы и посильнее, но со стороны леса подул приятный ветерок и окончательно разморил ребят. Потом Гарри немного подумал и вспомнил, что да, с Нилом они знакомы уже без малого год и за весь этот год ни разу не отметили его праздник. Так что он, и правда, вполне мог бы быть и сегодня. — Ага, — важно кивнул Нил, — сегодня мне исполняется целых тринадцать лет! — Тринадцать? Ты старше меня, что ли? — Хм… — Нил задумчиво потер подборок и посмотрел на Гарри. — А тебе сколько? — Двенадцать! — запальчиво воскликнул Гарри и добавил: — В конце месяца будет. — Ну, значит, старше. Дадли с Василисой безмолвно переводили взгляды с одного мальчишки на другого. Когда небольшая перепалка закончилась, Василиса предложила: — Если хотите, можем пойти ночью искать цветок папоротника. — А это что? — тут же заинтересовался Нил. — Цветок папоротника, — повторила Василиса. — Растение такое. — Волшебное? — глаза Нила загорелись азартным блеском. — Само по себе нет, но раз в год папоротник цветет, и вот сам-то цветок как раз волшебный и очень-очень ценный. Но найти его сложно, даже у бабушки не всегда получается. — Волшебный цветок, ага, — с умным видом покивал головой Нил. — И что он, собственно, делает? — Не знаю, — пожала плечами Василиса, — я его еще ни разу не находила. Но говорят, что он открывает все тайны мира! Бабушка, правда, считает это глупостью несусветной. — А все тайны мира, — подал голос Дадли, — это какие? — Не знаю, — повторила Василиса, — вроде бы, ты начнешь понимать язык животных и сможешь находить под землей клады. — Негусто как-то. — Ну, может быть, там еще что-то есть, не помню уже. И так они решили найти цветок папоротника. Хорошо, что искать его нужно было исключительно ночью, как раз и полуденная жара уже спадет. Ровно в полночь ребята тихо-тихо, на цыпочках, стараясь не разбудить Ягу, покинули избушку на курьих ножках и побрели в сторону леса. К счастью, Яга не проснулась, а то вряд ли отпустила бы их туда одних — а какое же будет веселье в компании взрослого? Василиса с Дадли сварганили по-быстрому перекус в дорогу, разлили чай по сохраняющим тепло склянкам — и отправилась дружная компания навстречу приключениям! Правда, оказалось, что блуждать по темному и страшному лесу (из которого, между прочим, не так давно мечтали найти выход) ночью — удовольствие весьма сомнительное, а приключения их свелись к тому, чтобы не сломать ногу об очередной корень или ямку, не запутаться в свисающих почти до самой земли ветвях, уворачиваться от комариных укусов (а комаров было тьма тьмущая!) и надеяться на то, что они не встретят какого-нибудь хищника. Вроде бы все в их компании, кроме Дадли, так или иначе были с магией на короткой ноге, но повстречать в лесу кого-то опасного, злобного и кровожадного не хотелось никому. Василиса, конечно, дрожащим голосом рассказывала, что тех же волков бояться не стоит: они, дескать, Лешему служат, а сам он уже много веков с ее бабушкой дружит. Но Гарри ей как-то не особо верил, да и проверять не спешил. Без волков — всяко лучше, чем с волками. — А почему папоротник только сегодня цветет? — спросил Гарри, чтобы отвлечься от навязчивых мыслей о волках и чудившемся ему где-то позади леденящем душу вое. — Сегодня особый день, — откликнулась Василиса. — И чем он особенный, кроме того, что сегодня я родился? — встрял в разговор вездесущий Нил. — Сегодня, — Василиса подняла вверх указательный палец и торжественно повысила голос, — день летнего солнцеворота! — Чего? — теперь к разговору подключился и Дадли. — Солнцеворот? — Это праздник, конечно же, — как неразумным детям, объяснила Василиса друзьям. — Замечательный праздник! С плетением венков, кострами, купаниями и всем таким. — А что празднуете-то? — Самую короткую ночь в году. Бабушка говорит, в этот день любая магия становятся сильнее, даже травы магией напитываются, вот их в этот день и собирают. — Тогда чего она сама без задних ног спит, а не волшебные травы собирает и не колдует? — спросил Нил. — Годы уже не те, — постаралась изобразить старушечьи интонации Василиса и хихикнула, получилось у нее на удивление правдоподобно. — Бабушка так всегда говорит. Зато она рассказывала, что в молодости эту ночь ни разу дома не встречала, всегда то травы в лесу собирала, то обряды проводила, то на женихов гадала. А самый лучший момент этого праздника — когда ходишь босыми ногами по рассветной росе и смотришь, как встает солнце!.. Ну… — Василиса сбилась со своего рассказа и немного смущенно закончила: — Я сама-то ни разу так не делала, но после бабушкиных рассказов всегда хотела попробовать. — Значит, будем искать росу после того, как найдем папоротник, — подытожил Дадли, и Гарри с Нилом согласно кивнули. Василиса подпрыгнула на месте от радости и захлопала в ладоши: — А еще!.. А еще можно венки связать! И через костер прыгать! И… Темный и мрачный лес вдруг перестал быть темным и мрачным: то ли из-за искренней радости Василисы, которая освещала все, словно солнце, то ли из-за того, что вскоре на головах всех ребят красовались смешные венки из травы и еще не распустившихся цветов. Василиса сказала, что к утру они обязательно распустятся, а пока это выглядело просто забавно, смешно и не особо мило, но Гарри так даже нравилось. От разведения костра Василису отговорить все-таки удалось, и Гарри, в общем-то, мало представлял, что кому-нибудь действительно захотелось бы прыгать через костер. Это же опасно! Не говоря уже про то, что от костров часто бывают пожары и… Да, пожалуй, Нил с Дадли были правы, что все время называли Гарри занудой, он даже самому себе сейчас казался довольно скучным человеком. А папоротник они все же нашли — на самой опушке леса, когда уже покидали его, уставшие, сонные и голодные. Василиса заприметила странное свечение в траве, и когда ребята подошли ближе, то увидели цветок невиданной красоты. Он мерцал лунным светом, и каждый его лепесток испускал слабое свечение. Он словно манили к себе, как огонь манит мотыльков. — Ух ты! — в один голос протянули Гарри с Нилом. — Это и есть волшебный цветок? — хмыкнул Дадли. Он, конечно, тоже выглядел впечатленным, но явно не так сильно, как остальные. Будто это он, а не они, каждый день видит всякие магические штуки и давным-давно перестал удивляться чему-то такому! — Это он, — с восхищением в голосе ответила Василиса. Опустилась перед цветком на корточки и с трепетом протянула к нему руку. Лепестки шелохнулись, словно откликаясь. — Даже срывать жалко. — А ты не срывай, — предложил Гарри, и Нил на него раздраженно шикнул, разрушая все очарование момента: — Что еще за «не срывай»? Зря мы, что ли, всю ночь по лесу ходили?! Гарри примирительно поднял руки и уточнил: — Я имел в виду, что папоротник можно выкопать и целый унести. — Не получится, — покачала головой Василиса. — Цветок исчезнет с рассветом, если его не сорвать. Все помолчали, задумавшись каждый о своем. Сорвать столь красивый цветок ни у кого решимости не хватало. Пока Дадли не выступил вперед, не наклонился над цветком и легко не согнул пополам его стебель. Цветок оторвался от листьев с тихим треском. — Лады, цветок сорвали, — легкомысленно подытожил Дадли. — Что у нас там еще осталось? Босыми по росе пройтись? — Ага, — отстраненно отозвалась Василиса. Кажется, она никак не могла понять, как кто-то мог так легко уничтожить такую красоту. Впрочем, цветок в руках Дадли до сих пор излучал мягких свет, и смириться с произошедшем девочке оказалось не так сложно. Быть босым Гарри совсем не нравилось. Еще и земля с травой под ногами были холодными и мокрыми, что не нравилось ему еще больше. Но Василиса с Дадли, словно два очень счастливых дурака, держась за руки, кружились по поляне. И казалось, что их вовсе не заботит ни мокрая трава, ни предрассветный холод. — Ну что, — зябко поежился рядом с ним Нил, которому тоже пришлось разуться, — покружимся тоже? — Иди ты, — буркнул Гарри. — И так холодно. — Ну а вдруг согреемся? Гарри в ответ только хмыкнул и скрестил руки на груди. Что хорошего в таком вот странном «купании», как это называла Василиса, он не знал. Ему хотелось домой, есть и спать, а не стоять столбом на поляне в ожидании рассвета. Однако вскоре все вокруг залили розовато-желтые солнечные лучи, и Гарри как-то резко вдруг забыл и о холоде, и о голоде, и о том, что он стоит без ботинок. Потому что он подставлял руки этим лучам — и чувствовал, как вместе с ними по коже струится самая настоящая магия, древняя, природная. И она же обволакивала ступни каплями утренней росы, бежала прохладным ветром по волосам. По ощущениям это напоминало первый урок чар, когда Гарри впервые пробовал колдовать, но сейчас это было сильнее, гораздо мощнее. Гарри всего на одно мгновение почудилось, будто он стал всесильным, но потом это прошло — и осталось только тепло в груди и радость, бесконечная радость. Гарри обернулся на Нила. Он стоял с закрытыми глазами и блаженно улыбался, и Гарри понял, что он чувствует то же самое. И тоже улыбнулся. В избушку на курьих ножках они вернулись утром, когда петухи свое уже отпели и теперь мирно клевали с земли семена. На крыльце их встретила недовольная Яга. Уперев руки в боки, старушка обвела ребят взглядом и грозно гаркнула: — Ну и где вас носило всю ночь?! Вперед выступила Василиса, покаянно опустила голову вниз, потупила глазки в пол и тоненьким голосом ответила: — Мы справляли день летнего солнцеворота. И вот, — она протянула бабушке цветок, который до этого прятала за спиной, — мы нашли цветок папоротника. — А еще справили День рождения Нила, — встрял Гарри, — он у него вчера был. Яга нахмурилась, потерла сморщенный лоб и, наконец, сказала: — Ладно, солнцеворот — важный праздник для ведьм. И День рождения пропускать тоже нехорошо. Эх… Что же с вами делать? Хм… — Яга сделала вид, что задумалась, но Гарри видел, что глаза ее жадно прикованы к цветку. — Молодцы, что нашли цветок папоротника, это большая редкость. Я сама за всю жизнь всего три нашла. Вот что, а давайте-ка я куплю у вас этот цветок? — Купите? — Гарри удивленно посмотрел на старушку. — Ага, — Нил удивился ничуть не меньше. — Зачем нам деньги этого мира? Мы же скоро вернемся домой! Яга каркающе рассмеялась и махнула рукой, словно назойливую муху от себя отгоняла. — А я и не деньги вам предлагаю. — А что тогда? — друзья озадаченно переглянулись. — Желание. — Одно на всех? — уточнил Гарри. — По одному на каждого. Я исполню ваши желания, а вы отдадите мне цветок. — Ну… — Василиса в поисках поддержки оглянулась на друзей. — Что думаете? — Я за, — первым сказал Дадли. — Все равно мы не знаем, как этот волшебный цветок колдует, а тут — исполнение желания! — И чего же ты такого интересного желаешь? — прищурившись, спросил Нил, и Дадли смущенно отвернулся. — Мы согласны, — наконец решилась Василиса. — Отличненько! — Яга потерла руки в предвкушении. — Так чего же вы желаете, дети? Ребята нерешительно помялись, упорно избегая встречаться друг с другом взглядом. Исполнение желания — штука, конечно, хорошая, полезная и нужная, но… Страх, что другие над этим желанием будут смеяться, был слишком силен. Первым не выдержал всеобщего молчания Нил и объявил: — Хочу скатерть-самобранку! Мне Василиса рассказывала, что на ней еда сама собой появляется и никогда не кончается. Это же круто! — Круто, — согласился Гарри. Хотя за волшебный и крайне редкий цветок можно было бы попросить и что-нибудь покруче. Яга хлопнула в ладони, и перед Нилом на землю упала белая ткань, больше похожая на простыню, чем на скатерть. — Что ж, одно желание выполнено. Кто следующий? Следующим был Дадли. От волнения он набычился больше, чем обычно, покраснел весь, напоминая цветом лица перезрелый помидор, и выпалил на одном дыхании: — Возьмите меня в ученики, пожалуйста! Гарри даже не сразу понял, что именно услышал. Потом посмотрел на кузена и подумал, что точно ослышался. Это же Дадли! С каких вообще пор Дадли просится к кому-то в ученики, а тем более — к ведьме? Он же даже не маг, чему она его научит? Словно прочитав его мысли, Дадли добавил: — Во мне есть магия, честно! Это я… я перенес нас сюда. Случайно, правда, но ведь перенес же. — Перенес из другого мира столько народу? — переспросила Яга и серьезно задумалась. — Хм… Парень, а в тебе, определенно, есть потенциал. — Правда? — Дадли, кажется, и сам в это с трудом верил. — Правда. Ну что ж, попробуем сделать из тебя колдуна, если это твое желание. — Да, это мое желание. Гарри ощутил обиду: как так кузен не сказал ему о том, что тоже маг? И почему он тогда не получил тогда письмо из Хогвартса в прошлом году? Ведь все маги получают письма. Дадли поймал его взгляд и слегка качнул головой, мол: сейчас не время, позже поговорим. После Дадли пришла очередь Василисы. Она выглядела очень напуганной и говорила так тихо, что Гарри с трудом расслышал: — Прости меня, пожалуйста, бабушка. Я отдала Семе твои нити судьбы и теперь не могу его найти. В этот раз Яга молчала еще дольше и выглядела весьма зловеще, вокруг нее разве что тучи не летали. Но желание заполучить цветок или любовь к внучке все-таки переселили, и она согласилась: — Я тебя прощаю, Василиса. Но тебе все равно придется найти и вернуть нити и своего царевича, в качестве полезного жизненного урока. Василиса подняла голову и просияла улыбкой: — Спасибо, бабушка! — и бросилась в ее объятия. — Ну, полно, внученька, полно, — неожиданно ласковым тоном проговорила Яга и нежно погладила девочку по спутанным волосам. А затем повернулась к Гарри и уже строже спросила: — А каково твое желание, мальчик? Гарри задумался. Единственным его желанием было вернуться домой, но с этим им Яга и так помогала. А скатерть-самобранку уже пожелал Нил, и повторять за ним было бы как-то нехорошо. Вот и получалось, что пожелать ему было решительно нечего, это даже немного расстраивало. — У меня нет желания, — честно признался Гарри и развел руками, — так уж вышло. — Нет желания? — Яга взглянула на него уже более оценивающе. — А знаешь, я могу тебе кое с чем помочь. — И с чем же? — заинтересовался Гарри. — Вижу в душе твоей тьму, чужую тьму, — излишне театрально сказала Яга загробным голосом, откашлялась и продолжила уже обычным: — Могу ее изгнать из тебя, если хочешь. — Тьма, значит… — задумчиво повторил Гарри, и ему на миг показалось, что эта самая тьма, о которой он прежде и знать не знал, согласно шевельнулась у него внутри.