Неси, неси скорей Мне жареную птицу! Неси, да пожирнее, Глазастая девица! Неси три кружки пива, Неси еще пирог, Неси печеных яблок, Ну и конечно грог! Не жлобься, егозица! Хоть я кажуся груб, Тебе любая птица Споет, какой я друг. А друг я очень верный И, может быть, смешной, Ещё всегда приветлив, И чуточку большой.
Что за песней не стоит идти, Вернон с Сириусом поняли почти одновременно, когда увидели повисший между деревьям дым и покрытую копотью траву. — Пожар? — предположил Вернон. — Кто бы стал петь при пожаре? — меланхолично откликнулся Сириус. Переглянулись. Снова замолчали и без слов пошли дальше, не меняя курса. Вскоре они вышли к каменистому, черному берегу. И увидели на этом берегу трех мужчин внушительных размеров, которые били друг друга какими-то вениками с листьями, то и дело опрокидывали по рюмке чего-то, скорее всего, алкогольного, ржали, как кони, и пели ту самую песню, которую Вернон с Сириусом слышали в лесу. В общем, явно проводили время несравнимо лучше и веселее, чем те же Вернон с Сириусом. Вернон громко сглотнул, когда разглядел рядом с рюмками полусъеденную куриную тушку, аппетитно поблескивающую на солнце маслянистыми, поджаренными ножками с золотистой корочкой. Взгляд же Сириуса гораздо больше курицы привлекла речка, бежавшая вдоль берега. Ну, или что-то, весьма отдаленно напоминающее речку. Вряд ли в обычных реках течет какая-то огненно-черная лава, от которой вверх поднимаются дым и копоть. Речка выглядела крайне горячей и опасной, и Сириус очень понадеялся, что замок Кащея находится по эту сторону, а не по ту. Через речку, конечно, был проведен массивный и явно очень старый каменный мост, но опасений он вызывал ничуть не меньше, чем сама река. Мужики заметили незваных гостей и оторвались от своих занятий. Вперед вышел самый крупный из них с самой длинной и черной бородой, сурово нахмурил кустистые смольные брови и пробасил: — Знаете ли вы куда пришли? — Нет, — честно ответил Вернон. — Вы пришли прямо к реке Смородинке, — в тон первому мрачно изрек второй мужик, чуть покороче первого и с бородой посветлее. — И э-э-э… это хорошо? — не понял Вернон. — Плохо, очень плохо. — Почему? — Потому что по ту сторону речки — смерть, — изрек молчавший до этого третий, с самой короткой и самой светлой бородой. — Тогда что сами вы тут забыли? — Мы охраняем простой люд от всяких монстров из-за реки. — Как? Выпивая и хлестая себя вениками? — Ну, — первый бородач заметно смутился и почесал нос. — Жарко же, прямо как в баньке. Не удержались, мужики. Вернон махнул рукой, мол: с кем не бывает. Сириус молча, без осуждения, пожал плечами. И правда, с кем не бывает? А как так получилось, что их вскорости усадили за импровизированный стол, дали в руки по рюмке и по аппетитной куриной ножке, мужчины и сами не поняли. Вернон, от голода, не иначе, вообще пришел в себя, когда уже смачно обсасывал кость от ножки, да и Сириус недалеко от него ушел. Зато желудки больше не урчали! И слегка кружились от выпитого головы, ставшие вдруг легкими, словно все печали разом ушли. — В общем, мужики, — икнул Вернон, — хорошие вы мужики! Мужики переглянулись и громогласно расхохотались. Сириус и Вернон вторили им. И, в общем-то, импровизированный пикник у речки Смородинки им даже по душе пришелся, чего они сами от себя не ожидали. А еще мужики оказались богатырями, правда, и Сириус, и Вернон и знать не знали, кто такие эти богатыри. — Так вы солдаты? — предположил Вернон после их попытки объяснить свою профессию. Богатыри переглянулись и пожали плечами: — Можно и так сказать, мы на службе у царя и защищаем простой люд от всякой пакости с той стороны, — мужик по имени Илья, с самой густой и черной бородой, кивнул в сторону речки. — И много там пакости? — спросил Сириус. — Тьма тьмущая, — мрачно сказал богатырь. — То есть, много? — Тьма тьмущая, — пуще прежнего повторил Илья и развел руками так широко, как только мог. Вернон с Сириусом, однозначно, впечатлились. — Мы, собственно… ик!.. к Кащею идем. Нам же на ту сторону нужно, да? –уточнил поникший Вернон. Он даже не сомневался, что с их везучестью им точно придется идти туда, где всякой пакости тьма тьмущая. Ну, просто потому что вот такие они везучие. — Да, — не стал лукавить Илья. — Разумеется, клятый Кащей на той стороне живет, ведь он всей этой пакостью правит. — О, даже так? — А зачем вообще вам туда, мужики? — Яга попросила, — ответил Вернон и по возникшей тишине понял, что ответил явно что-то не то. Богатыри настороженно переглянулись, Вернон с Сириусом переглянулись еще более настороженно. Находиться на этом берегу реки им резко разонравилось, и мысленно Вернон уже представлял, как им придется убегать. Почему-то спасаться бегством от могучих и бородатых солдат представлялось ему даже более позорным, чем бежать от русалок. Но сбегать, поджав хвосты, не пришлось. Богатыри только устало вздохнули, покачали головами, и один из них, Добрыня, как уже знали Вернон с Сириусом, сказал емкое и веское: — Да елки! — Елки? — в один голос переспросили Сириус и Вернон. Илья прикрыл глаза, потер переносицу и печально сказал: — Да Яга с Кащеем опять грызню начали, не будет нам теперь спокойной жизни. И Вернон сразу понял, что печалит их именно отсутствие отдыха, а не что-либо еще. Они еще долго сидели на берегу реки, Вернон рискнул попариться поближе к речке и попробовать чудодейственный веник. Но, в основном, они просто пили, ели и разговаривали по душам: Вернон жаловался на работу в офисе, богатыри — на службу, а Сириус даже обмолвился, что сидел в тюрьме. Концепт тюрьмы богатыри, правда, не поняли, как не понял и сам Вернон устройство магических тюрем, но впечатлены были все. Они, наверное, просидели бы так до глубокой ночи, если бы идиллию не нарушил разгневанный женский возглас: — Прохлаждаетесь, охламоны?! — Наоборот, паримся, — не подумав, первым ответил Вернон и тут же услышал шиканье со всех сторон, мол: молчи ты, молчи. Обладательницей голоса оказалась женщина-богатырь. То есть, Вернон, конечно, не был уверен, что она богатырь (и немного сомневался, что она, в принципе, женщина), но одета она была так же, как уже знакомые им богатыри, в легкую кольчугу и со шлемом на голове, из-под которого выбивалась копна длинных, светлых волос. В кольчугах и шлемах богатырей Вернон до этого не видел, да и неудобно в металле париться-то, но видел эти груды металла, сброшенные в тени возле кустов («Чтоб от солнца не нагрелись», — как объяснил ему Добрыня). Женщина-богатырь была сурова даже на первый взгляд и крайне сурово глядела на своих коллег. Коллеги же упорно отказывались встречаться с ней взглядами и смотрели в землю, на тлеющие угли, оставшиеся после костра. — Ну и?! — грозно спросила она, словно бы невзначай помахивая в воздухе внушительных размеров деревянной дубинкой. Даже не дубинкой — дубинищей. Первым с места подорвался Алексей, средний из богатырей, которого все почему-то называли Алешей. Почему — Вернон с Сириусом спрашивать не стали. Ну, может быть, принято так у богатырей, имена друг друга коверкать. Кто ж их разберет? Алексей усадил женщину на поваленное возле костра бревно, подал ей в руки до краев полную рюмку и оставшийся от недавнего застолья огурец. Заискивающе улыбнулся и сказал: — Мы тут это… наших новых друзей в последний путь провожаем. Вернон, успевший перейти со спиртного на обычную воду, поперхнулся и закашлялся: — В последний… чего? — Они к Кащею идут, — понизил голос Илья и, сделав страшные глаза, добавил: — По поручению Яги. — Да елки! — непроизвольно вырвалось у женщины-богатыря, и она одним махом осушила рюмку и тут же закусила выпитое огурцом. — Да сколько ж можно-то?! Посмотрела на Сириуса с Верноном с нескрываемым сочувствием, сняла шлем, представилась Владой и присоединилась к разговору. На рассуждения про тюрьмы она почесала макушку и непонимающе сказала: — Так а смысл-то? Можно же ведь просто… ну, дубинкой или мечом по башке — и делов-то? Вернон точно не знал, но был уверен, что в этот момент Сириус очень сильно порадовался тому, что маги ее позицию не разделяют. Они просидели до первых сумерек, и тогда богатыри стали собирать свои запасы, объяснив это тем, что по ночам пакости всякие с той стороны лезут, и им уже не до отдыха будет. — А нам что делать? — спросил Сириус. — Пройдите по мосту на ту сторону, — указала рукой Влада. — Там вас встретит Горыныч. Если не убьет, то подскажет, куда идти. — Кто-кто встретит? — уцепился за слово Вернон, оно ему заранее не понравилось. Как и сама возможность, что этот Горыныч может их убить. — Горыныч, — повторила Влада. Немного подумала и добавила: — Ну, Змей Горыныч, неужели не слышали? — Не слышали. — Ну… Вот и познакомитесь. Вернон и Сириус посмотрели друг на друга. Знакомиться с Горынычем им категорически не хотелось, но, судя по рассказам богатырей, другого способа попасть на тот берег, кроме как пройти по Калинову мосту и встретиться со Змеем Горынычем, не существует. А значит, придется идти. Уходя, они снова услышали слова уже знакомой песни:Неси три кружки пива, Неси еще пирог, Неси печеных яблок, Ну и конечно грог!
И под эту песню они вступили на Калинов мост. Идти по нему оказалось на редкость удобно, даже, в определенной степени, приятно. Широкие каменные ступени под ногами будто бы говорили: мы надежные, мы не раскрошимся под ногами. Да и сам мост был надежный и настолько широкий, что по нему, наверное, запросто разминулось бы несколько автомобилей. Жар от реки лишь слегка доносился до путников и, уж точно, не казался таким же сильным, как на берегу, при подходе к мосту. Сириус и Вернон об этом не говорили, но оба решили, что без магии тут явно не обошлось. Вернон даже расслабился и шел, насвистывая себе под нос мотивчик из недавней богатырской песни. Сириус тоже притупил бдительность и расправил плечи, перестав, наконец, настороженно озираться в поисках подвоха. Правда, легкость и спокойствие пропали, стоило им увидеть Горыныча. Богатырям все-таки лучше было бы предупредить их, что Змей Горыныч — громадный огнедышащий дракон с такой пастью, что запросто целиком смог бы сожрать любого из них, а то и обоих, даже не разжевывая. Бордовая чешуя с зеленоватым отливом казалась грязной или будто бы слегка подпаленной (возможно, даже в этой самой речке Смородинке). — Это дракон? — громким шепотом спросил Вернон, даже почти прокричал, потому что из-за раскатистого драконьего дыхания не было слышно почти ничего, ни пения редких птиц на том берегу реки, ни как трескается и шипит лава под мостом. — Дракон, — с восхищением прокричал в ответ Сириус, во все глаза глядя на кроваво-бордовую чешую, золотые и огромные, круглые, будто блюдца, глаза, на когти размером с кошку, на три головы, смотрящие в разные стороны… О драконах с тремя головами Сириус прежде никогда не слышал. Он и драконов-то прежде видел только на картинках в книгах и журналах, но все они были обычные, с одной головой, одной пастью, одной парой глаз. Знал, например, что они обитают где-то в Румынии, там вроде бы даже питомник для них есть. Но вот так вблизи, на расстоянии вытянутой руки, он дракона видел впервые, и был совершенно заворожен открывшимся видом. Всего на секунду Сириус представил, какой была бы его жизнь, если бы он после школы отправился работать в питомник для драконов. Может быть, тогда бы его семья от него не отвернулась. Может быть, он бы никогда не женился на Туни и… Мечты о полетах разбились о реальность. Нет, Сириус не желал бы для себя другой жизни, он бы ни за что не променял ни дружбу с Джеймсом и Лили, ни свадьбу с Туни. Ни за что бы не отказался от их недолгой семейной жизни, потому что тогда он был счастлив, тогда у него была семья: жена, сын, место, которое он мог назвать домом… Единственное, о чем Сириус действительно жалел, всем сердцем жалел, было то, что он их оставил — и жену, и сына, и свой дом. И имел ли он теперь право вернуться? Да и возможно ли оно… вернуться и вернуть? Дракон тяжело и грузно, очень неповоротливо развернулся к ним и спросил, выдохнув в их сторону облачко пара: — Вы кто и куда путь держите? — Мы от Яги, — пискнул гораздо более испуганный, чем восхищенный Вернон. Он уже понял, что Ягу в этих местах знают. Боятся ли или уважают — неважно. Главное, что дорогу ей переходить никто не хочет, а значит, и с ними связываться не будут. Они ведь от Яги, по ее делам тут землю топчут. — А вы Змей Горыныч? Вернон пытался выглядеть уверенным и бесстрашным, но три головы как-то сбивали с толку, и Вернон смешался, не зная, куда смотреть. Поэтому он стал смотреть на среднюю голову, куда-то в зону ноздрей, так было безопаснее всего, ведь сверху на него пялились хищные глаза, а снизу открывался весьма пугающий вид на пасть. Так что ноздри были самым оптимальным вариантом. — Он самый. А вы двое от старушки Яги, значит? — прогромыхал Змей. — К Кащею путь держите, стало быть? — Да, — кивнул Вернон и кинул недовольный взгляд на Сириуса. Блэк по-прежнему восхищенно пялился на дракона и явно мысленно пребывал где-то далеко отсюда. То есть, участвовать в беседе не собирался, и эту обязанность опять пришлось взять на себя Вернону. Опять! Ну сколько можно-то, а?! — Зачем? — Забрать одну… волшебную штуку, — как мог, объяснил Вернон. Сириус перестал витать в облаках и уничижительно хмыкнул. Дракон надолго задумался, покрутил головами в разные стороны, и наконец все три головы кивнули, и средняя сказала: — Ладно уж, проходите. Не вы первые, не вы последние. Змей посторонился, освобождая часть моста, настолько узкую, что пройти там Вернон и Сириус сумели лишь друг за другом и бочком, бочком. Оказавшись по другую сторону от дракона, Сириус оглянулся и спросил: — А где, собственно, сам замок? Как нам до туда дойти? В ответ Горыныч махнул хвостом куда-то в сторону. Проследив направление, Сириус и Вернон увидели гору и возвышавшийся над ней замок, черный и зловещий в сумерках. — Нам туда? — на всякий случай уточнил Сириус. — Туда, — подтвердил Змей. — Ну, вроде недалеко, — Сириус прикинул расстояние до замка, и дракон сделал непонятный жест, отдаленно похожий на пожатие плечами. Вернон с Сириусом снова отправились в путь. Хоть расстояние и казалось небольшим, дойти до замка Кащея они смогли только к рассвету. Чем ближе они подходили, тем массивнее и величественнее становится замок. Они остановились перед воротами высотой, наверное, с еще один замок, но поменьше. — Что будем делать? — спросил Вернон, внезапно почувствовавший себя очень крошечным и беззащитным. Неприятное такое чувство. Поэтому он попытался отогнать его и выставил вперед подбородок так далеко, как только смог. Еще расправил плечи и втянул живот. — Постучим? Сириус пожал плечами, с сомнением глядя на железный молоточек справа от ворот. Сделан он был в виде головы дракона, и, как человек, только что повстречавшийся с настоящим драконом, Сириус мог сказать, что сделан этот молоточек был весьма достоверно. Будто вот-вот откроет глаза и цапнет тебя за руку, если ты до него дотронешься. — Я думаю, это не… — начал было говорить Сириус и замолчал. С тихим, жутким скрипом ворота перед ними распахнулись, словно приглашая их пройти внутрь. Они, естественно, прошли. И вздрогнули, когда с таким же леденящим душу скрипом ворота за их спинами захлопнулись. — Ну что ж, — мрачно сказал Сириус. — Пошли искать Кащея. — Кто не спрятался, я не виноват, — пошутил Вернон с истеричными нотками в голосе, и Сириус в кое-то веке одобрительно хмыкнул. И они направились вглубь замка. Искать Кащея, как уже было сказано.